Многоточие перед продолжением

В следующий раз Джин проснулся от лёгких прикосновений по волосам. Омега открывает тяжёлые веки и смотрит мутными глазами. Перед ним сидит папа, он будто постарел лет на десять, впалые щёки, темные круги под глазами, веки припухли. — Папа? — шепчет сухими губами Сокджин. Ким старший всхлипывает сильнее и склоняется возле сына, пряча лицо в пропахшем лекарствами одеяле. Его плечи трясутся, он сжимает одной рукой тонкую простыню и тихо воет. — Папа... Сокджин кладет свою руку на плечо омеги и слегка поглаживает его. Они просидели так некоторое время, когда старший немного успокоился он выпрямился и стыдливо вытер слёзы, пряча глаза. — Сынок, не поступай так со мной, — дрожащим голосом начал он, — я не переживу... Отголоски слов детектива въелись в омегу, он непроизвольно поморщился. Но заставил себя улыбнуться, ему нельзя тревожить слабое сердце родителя. — Прости, — тихо ответил он, — но они так поступили со мной, я не знал что делать, — скороговоркой говорил Сокджин, его глаза заметались по комнате, воспоминания снова нахлынули на не отдохнувший разум парня. — Они делали и говорили отвратительные вещи! Нет, не так! Они считали меня вещью, меня! Ким старший смотрел на сына с сожалением, ему было жаль свое бедное дитя, которое он не смог уберечь от несправедливости мира. Он нашел своей рукой чужую и крепко сжал её, слушая бедного сына. — Я должен пойти в полицию, я должен, должен... — Тише, сын, тише, — глотая слёзы, успокаивал омега. — Скоро поедем домой, ты отдохнёшь и всё забудется. Сокджин задержал дыхание, он посмотрел на своего папу и пару раз моргнул, будто смахивая сонливость. Ему явно почудилось, родной человек не мог такое сказать. — Что забудется? Омега потупил взгляд, он не переставал гладить ладонь сына. — Всё забудется, это пройдет, — глухо ответил он. — Кем забудется? — не до конца веря в происходящее, Сокджин надеялся что его папа шутит. — Как такое может забыться?! Как?! Сокджин резко вырывает ладонь из родительской руки и тянет ворот рубашки вниз, демонстрируя многочисленные синяки и следы от зубов. — Ответь мне, как я могу такое забыть?! Это же мое тело, моё! А они поступили со мной так... Так... — Джин показывает свои кисти, на которых синим кольцом размазаны следы того происшествия. Его бьёт крупная дрожь, он хрипит, не найдя больше слов. В ответ он видит лишь глубокую печаль на лице омеги, печаль и страх. Страх человека бесправного, всегда боящегося власть имущих людей. Конечно ему больно за свое дитя, конечно его сердце разрывается и распадается на тысячи осколков от каждой пролитой слезинки Сокджина. Но больше всего он боится последствий, которые их настигнут, если Сокджин откроет рот. Они будут ужасны, он знает это. Их маленький уезд держится за счёт фабрики и шахты, они оба питаются за счёт отца насильника, совершившего такое с омегой. На шахту не берут омег, в крупном городе им тоже не выжить, жильё в их поселении никто не купит, десятки стоят заколоченные прошлыми хозяевами, оно даже даром никому не нужно. Поэтому Ким Минсу заключает своего бедного сына в объятия и молит всех богов, позволить ему забрать хотя бы частичку той боли, что переживает Сокджин. Омега отказал другим посетителям. К нему приходили Тэхен и Намджун, но медперсонал лишь качал головой, передавая отказ пациента. — Ему нужно время, — говорил Намджун, Тэхен не хотел верить в то, что больше не увидит Сокджина. В понедельник Сокджина выписали, доктор Мин дал ему рецепт на лекарства для папы и заживляющие мази для него, он не смотрел в глаза омеги. Пожелал скорейшего выздоровления и быстро вышел из палаты. На вокзале они сели в такси, Сокджин говорил, что это необязательно и они могут дождаться вечерний автобус, но Минсу был непреклонен, он явно ощущал на себе груз вины и хотел хоть как-то искупить ее. Отдав большие для них деньги водителю, омеги вышли из машины и направились в дом. Сокджин скользнул взглядом по пристройке и увидел порванную верёвку у входа в неё. Сердце сжалось и глухо застучало под рёбрами. На глаза навернулись непрошеные слезы. Злость на себя, насильника, равнодушного детектива и даже на папу, всколыхнулась с новой силой. Он всучил пакет с лекарствами отцу и побежал со двора, надеясь остановить таксиста. Тот курил, выйдя из машины и омега с облегчением выдохнул. — Отвезите меня в участок, — чуть запыхавшись сказал он. Водила бросил бычок и кивком головы указал на дверь машины. Омега в нерешительности стоял перед полицейским участком, в дороге его злость странным образом перетекла в страх. Он почувствовал стыд за себя. Что он скажет? Ему поверят или высмеют? Если родной отец просит забыть, не напрямую конечно, но в печальных глазах легко читается немая просьба. Сокджин прикрывает глаза на мгновение и делает глубокий вдох, снова взращивая внутри себя картинки из той жуткой ночи. Это помогает, он делает твердый шаг вперёд и вытягивает руку, чтобы открыть дверь и зайти в серое здание. Дежурный обвел его скучающим взглядом и тяжело вздохнув, будто делает одолжение, приказал идти за ним, они поднялись на второй этаж. Сокджин увидел того детектива за столом, альфа быстро пролистывал содержимое коричневой папки. — Хотят написать заявление, — оповестил дежурный и не дожидаясь ответа скрылся за маленькой дверью. Омега немного дрожал, он встретился взглядом с детективом и тот удивлённо поднял брови. — Ты? Я же говорил тебе не высовываться, — раздражённо произнёс он. — Я хочу написать заявление на Хан Сёко, — твердо ответил Сокджин. Детектив усмехнулся. — Как тебя? — Ким Сокджин. — Сокджин, не делай глупости, ты все равно не выиграешь, станет только хуже, — он сменил тон и говорил притворно мягко, будто уберегает глупое дитя от неверного выбора. — Езжай домой, отдохни, побудь рядом с папой. — Я хочу написать заявление на Хан Сёко, — повторил омега. Первый учебный день после произошедшего. Тэхен немного рассеян и неуклюж, он смотрит в классный журнал и ничего не видит перед собой, в голове каша из воспоминаний, сожалений и угрызения совести. Хосок с ребятами должен вернуться ближе к обеду и почему-то Тэхен думает о Чонгуке. В класс заглядывает Намджун и прокашливается давая понять что нужно поговорить, Тэ выходит в коридор. — Звонили из участка, просят тебя дать показания, — немного нервничая сообщает он. Тэхен кивает. — Ты одолжишь свою машину? — Да, конечно, держи ключи. Альфа благодарно выдавливает из себя подобие улыбки и не возвращаясь в класс, быстро уходит из школы. Когда он поднялся на второй этаж участка, первого кого он увидел был Сокджин. Омега сидел в коридоре, его тело было напряжено, это видно по идеально ровной спине, рукам, что вцепились в коленки, он смотрел перед собой и кажется не замечал ничего вокруг. Тэхен хотел позвать его, подойти сам и обнять, но перед ним возник детектив и без приветствий попросил зайти внутрь. Сокджин так и не заметил Тэхена. — Омега утверждает, что вы видели как Хан Сёко усадил его в машину. — Да, он назвался его кузеном и мне показалось что это ложь, но Сокджин кивнул и... — тут альфа осекся, черт, его показания, они утопят Сокджина! Детектив поднял заинтересованный взгляд на Тэхена и быстро сообразив что к чему не мог скрыть улыбки. — Значит, — начал он, не дожидаясь продолжения, — омега добровольно сел в машину Хан Сёко? Тэхен молчал, он почувствовал как кровь хлынула с лица, его глаза заметались по комнате, на спине выступил холодный пот, он не может соврать. — Ким Тэхен, отвечайте на вопросы! — надавил детектив. — Да, он сел добровольно, — нехотя согласился альфа. — Но ему наверное угрожали! Я видел что что-то не так, Сокджин не хотел садиться, но тот Сёко начал говорить про его папу и... — Стоп! — прервал его поток слов детектив, — Догадки и домыслы мне не нужны, к тому же, наверное омега стеснялся перед вами. Вы его учитель, он не замужем, а уже в близких отношениях с альфой. Он наверняка просто боялся за свою репутацию. Тэхен открыл рот от возмущения, он не знал что ответить, внутри него разрасталась буря. Это так всё неправильно! Несправедливо! Он понимает как ситуация выглядит со стороны, но железно уверен, что Сокджин здесь действительно жертва. — Позовите омегу! — крикнул детектив своему коллеге, тот кивнул и через пару секунд в дверях стоял Сокджин. Он посмотрел на Тэхена и быстро опустил голову, ему было стыдно. Альфа пытался улыбнуться ему, подарить немного поддержки, но Сокджин не смотрел на него, он нервно заламывал пальцы и кусал свои пухлые губы. — Сокджин, твой учитель утверждает что ты сам сел в машину к Хан Сёко, — самодовольно улыбнулся детектив Со. Омега вскинул голову и вопросительно посмотрел на учителя, тот не мог ничего ответить. Сокджин, будто что-то поняв, посмотрел на детектива. — Это не отменяет того факта, что меня изнасиловали, — дрожь в голосе выдавала его волнение, Со хмыкнул и отложил лист с показаниями в сторону. — Езжай домой, врач тебе уже сказал что на теле не обнаружено следов насилия, но а то, что вы молодые любите вытворять в постели, думаю уезду и нашему городу знать не нужно. Сокджин вспыхнул как свечка, его лицо покрылось красными пятнами, он в изумлении распахнул широко глаза, они заблестели от наворачивающихся слёз. — Как вы можете! — обратился Тэхен к детективу, тот лишь беспечно пожал плечами. Он знал, что выиграл это дело. Что Сокджин больше не доставит проблем. Как же всё-таки хорошо получилось, что учитель был последним кто видел омегу с Сёко. В душе детектив Со уже пересчитывал наличку, которую получит от господина Хана, у него даже зачесалась ладонь, он хотел поскорее избавиться от этих двоих, чтобы незамедлительно позвонить на фабрику. — Как вы можете такое говорить! — не услышав ответа, Тэхен хлопнул по столу двумя ладонями, Со улыбнулся. — Учитель, — тихо сказал Сокджин, — отвезите меня домой. Омега быстро покинул кабинет, а Тэхен смотрел на улыбающегося детектива. — Вы мне омерзительны! — рыкнул он. — Кажется вам пора, — не стал спорить Со. Звуки ткацких станков заглушила закрытая дверь. Господин Хан сидел в большом кожаном кресле, он курил сигарету и чуть прищурившись смотрел на сына стоящего на коленях. — Простите отец, — Сёко низко опустил голову, прижимаясь лбом к полу. Хан лишь проворчал ругательства себе под нос и затушил бычок о стеклянную пепельницу. — От тебя одни неприятности, — устало выдохнул он. — Отправлю тебя в Сеул, там ты хоть затеряешься среди таких же разбалованных подонков. — Да, отец, — беспрекословно согласился младший альфа. Несколько минут назад им позвонил детектив Со и сообщил очевидную, но приятную новость. Хан Сёко не переживал в общем-то, но подтверждение было необходимо. Отец, как полагается родителю, был недоволен поступком своего ребенка, но особой тревоги не испытал. Лишь думал о сохранении репутации, он не последний человек в уезде, городе и регионе. Благодаря его предприятию сотни людей могут обеспечить себе жизнь, в столице ценят бизнесменов, особенно в эти непростые времена, когда преступность и рэкет растет, а честные граждане давятся чашкой пустого риса на ужин. Сам Хан Сёко не считал себя бандитом, да, конечно, его бизнес не был чистым, но он никогда не действовал откровенно грязно. Нужно уметь налаживать отношения, всегда повторял он, выпивая с большими шишками страны. И те охотно соглашались принимая из его рук дорогие подарки и деньги. Всю дорогу Сокджин смотрел в окно, он не мог посмотреть на Тэхена. Ему казалось это будет оскорблением для альфы. Как порченый омега теперь сможет смело смотреть учителю в глаза? А если Тэхен думает, что версия детектива реальна? Омега наблюдал за проплывающим мимо пейзажом и обещал себе больше не появляться в школе. Тэхен не осмелился начать разговор, он просто не знал что должен сказать. Извиниться? Но за что? Он ведь просто сказал правду, сказал то, что видели его глаза и то, что слышали его уши. Лишь подъехав к дому омеги, Тэ осмелился удержать его за руку, прежде чем он успеет открыть дверь. Касание было лёгким, практически невесомым, но омега вздрогнул. — Сокджин, — убрав руку, позвал Тэхен, — ты придёшь завтра на занятие? Омега не повернув головы, вышел из автомобиля, так ничего и не ответив. Сокджин закрыл дверцу и развернувшись, застыл, увидев Чонгука. Тот сидел на земле, прислонившись спиной к деревянному забору его двора. Он вытирал прозрачные слёзы со щёк и смотрел исподлобья на водителя машины, Тэхена.