Когда

Когда дверь закрывается, свет в комнате выключается, и всё тело становится таким мягким, податливым; Эдвард чувствует себя слишком смущенным в такие моменты, но им нравится. Он позволяет Айлин стягивать его пиджак, неосторожно бросать его на пол, словно бы выплескивая скопившуюся злость и напряжение на вещь. Позволяет Джеральду расстегивать его брюки, невзначай проводя подушечками пальцев по желтым цветам, слегка смеясь с надоедливого узора. Одежда Эда всегда падает первой, но никто не против. Эдвард пытается прикрыться одеялом, однако Айлин грубо перехватывает его руки, сжимает слишком крепко, настолько, что Эду сложно поверить, что Айлин может быть настолько сильной. Она целует в губы настойчиво, кусается, резко оттягивает его волосы, и при этом мило смеётся каждый раз, когда Эдвард краснеет или пытается взять инициативу. Глупая затея. Джеральд кладёт ладони на талию Эда, жмёт на рёбра, так много внимания уделяют чужому телу, что Эдвард неосознанно стонет, выгибается, желая получить как можно больше прикосновений. Поцелуи мешаются с укусами, ладони трогают тело, странные звуки стекают с кровати — сдавленные стоны, скуление, грязные, но чертовски возбуждающие слова. Айлин шепчет что-то смущающее, и это нравится Эдварду. Джеральд трогает тело, и это нравится Эдварду. Сознание тает, тонет в ощущениях, чувствах, растворяется в них полностью — движения отдаются сладкой дрожью в груди и бёдрах. Эдвард прикусывает нижнюю губу, чувство ожидания такое неприятное и любимое одновременно, что он нервно ёрзает, не понимая, хочет ли он кульминации, или растянуть каждое мгновение. У Айлин холодные, тонкие пальцы — проводит по разгоряченной коже, словно бы ножом. У Джеральда горячее дыхание — обжигает кожу, контрастирует. Эдвард же просто позволяет им действовать, делать то, что они хотят. В тишину вбиваются нежные, низкие и высокие стоны, разрывая её на лоскуты. Эмоции переходят грань, превращаясь из приятных, в невероятно большие и сильные, такие, от которых разум немеет. Эдвард мог бы сравнить это с опьянением. Тело дрожит. Резкие и равномерные движения, чувство заполненности и нахождения, всё становится таким хрупким и смутным — оргазм прошибает током, заставляет рассыпаться на маленькие, острые осколки. Перед глазами темнеет, пульсация и сердцебиение заменяют мысли, тепло разливается по телу. На какие-то секунды всё становится одним целым — любящим, дышащим, наслаждающимся. Эмоции падают, они успокаиваются, ласково целуются, и всё происходит медленно-быстро, время крошится. Эдвард закрывает глаза, Айлин ложится рядом, Джеральд окидывает их усталым взглядом.