И вечности мало для тебя

- Я, нахуй, не могу больше, - темноволосый альфа, развалившись на разобранной, еще влажной, постели, эмоционально разговаривал по телефону, даже не пытаясь выбирать выражения, - Она все говорила, говорила, говорила. Этот поток не прервался, даже когда я ее на четвереньки поставил. Я уже думал ей трусики в рот засунуть, но не был уверен, что не получу за это по морде и не останусь со стояком один на один. На том конце трубки заливисто смеялись, и альфа не мог не улыбнуться тоже. - Боже, Чонгук-и, ну не мне же тебя учить, каким способом можно заткнуть говорливую омегу. - Она была против. Сказала, что ей «этим ртом еще будущих детей целовать». Смех стал еще громче. - С ума сойти. Неужели такие еще остались?, - парень снова не удержался от смешливого фырканья, - И что ты теперь мне скажешь? Что овчинка выделки не стоила? - К сожалению, - Чонгук повернул голову, утыкаясь носом в подушку. Недовольно поморщился – приторный запах клубники чрезмерно раздражал чувствительные рецепторы, - Черт, я так на нее рассчитывал. Со стороны казалась такой… Не такой, как все. А как рот открыла – я уже не знал, куда деваться. Ты знаешь, я не сторонник торопить события… - Романтик наш, - перебил его язвительный комментарий. - Не без этого. Так вот, я не сторонник, но тут я просто подумал, что хоть так она отвлечется от своей словесной диареи. Да где там! Я столько комментариев о себе, своей технике, скорости, сравнений с бывшими… - Господи Иисусе! – судя по звукам, собеседник был в предсмертной истерике. - В жизни не слышал. Да и не хотел слышать, на самом деле. В общем, Джин, вот что я тебе скажу – мечта должна оставаться мечтой. Нехрен ее руками лапать, пусть остается где-то там, недосягаемо. - Ох, Чонгук-и, - немного успокоившись, проговорил собеседник, судя по звукам, утирая слезы, - Мне ваших альфих проблем не понять, конечно. - Иногда я жалею, что не бета, - вздохнул парень и рывком встал с постели. Прижал плечом телефон к уху и начал брезгливо стягивать постельное белье, - Думаю, проблем было бы в разы меньше. - В каком-то смысле, ты прав, - судя по звукам, Джин тоже засуетился, скорее всего, начав мыть посуду, - Вот у нас с Джуном проблемой является только то, что у него периодически начинается гон, и тогда моя задница чувствует себя не очень хорошо. А в целом – живем себе, тихо, спокойно, на пиздлявых омег не жалуемся. - Да уж, - задумчиво проговорил альфа, загружая белье в стиральную машинку, - Иногда я реально думаю о том, что мы зря разбежались. Может, вместо Намджуна сейчас бы я наслаждался твоими кулинарными изысками. - Ну уж нет, - бета недовольно хмыкнул, - Ты бы все равно пытался найти свою судьбу, и, по итогу, запрыгивал на каждую подвернувшуюся омегу. Все бы закончилось твоей преждевременной кончиной, когда в моих «кулинарных изысках» неожиданно оказался бы мышьяк. На этот раз засмеялся Чонгук. - Значит, вовремя соскочил, получается, - ответил, взглянув на часы, - Ладно, Джин, мне пора, ко второй паре еще успеваю. В тренажерку сегодня пойдешь? - Да, думаю, да. Возможно, Намджун тоже присоединиться. - Отлично, подстрахует меня. Тогда там увидимся, до встречи, - по привычке отключился, не дождавшись ответного прощания. Быстро сходив в душ, молодой альфа, натянув джинсы и черную толстовку, двинулся в университет. Не сказать, что он был особо примерным студентом, но лишний раз пропускать занятия тоже не стоило. Все-таки, учебу оплачивали родители, стоило быть хоть немного благодарным или хотя бы не сильно наглеть. В конце концов, не обязательно же что-то делать, можно спокойно подремать на задних партах под негромкий бубнеж пожилого преподавателя.       Чонгук учился на первом курсе, изучал юриспруденцию, но уже отчётливо понимал, что это не его. У него не было ни интереса к данной профессии, ни каких-либо способностей. Но споры с родителями, ультиматумы, уговоры, не привели ни к чему хорошему – на данный факультет он все равно поступил, только еще вдогонку был назван неблагодарным ребенком. Но, если быть справедливым, он понятия не имел, чем бы хотел заниматься. Ему было всего девятнадцать, он период полового созревания только-только еще прошел. А тут такой важный аспект, как выбор дела, которым он должен будет заниматься на протяжении всей жизни. Нереально же ответить что-то определённое. Родители, как обычно, решили, что они знают, что для их ребенка будет лучше, и вот он здесь – не понимает, зачем, для чего и что с этим делать. Да и что, если не юриспруденция? У него не было каких-то особых талантов, четких мыслей, где бы он мог реализоваться, поэтому… Будь что будет. На самом деле, ему нравится спорт, он хорош во многих его видах, крепок телом и откровенно наслаждается, когда видит, что его почти ежедневные занятия приносят отличные результаты. От омег практически не было отбоя, а стоило всего лишь во время баскетбола снять потную футболку. И был период, когда он этим вниманием беззастенчиво пользовался. Но потом все это как-то надоело. Хотелось тепла, какого-то уюта, а не просто механического «туда-сюда». Альфа стал более тщательно относиться к выбору партнёров, и тогда разочаровался окончательно. Все было как-то… не так.       Ему было хорошо с Джином. Но когда они пытались встречаться, Чонгуку было всего семнадцать, а Джину все двадцать два. И бедный бета был в шоке от того, что милый мускулистый зайчик с сайта знакомств оказался школьником. Узнал он об этом через месяц отношений, и то, только когда в рюкзаке альфы случайно увидел учебник по химии. Он кричал, ругался, истерил, говорил, что его посадят, что он «хренов педофил», но Чонгук его постарался успокоить, сказав, что «ему совсем скоро восемнадцать, всего через полгода». И тогда Джин реально упал в обморок. Чонгук вообще не думал, что беты могут быть такими чувствительными. А когда альфа привел его в себя, хорошенько обрызгав холодной водой, проговорил, заплетающимся языком, что-то типа «Слава Богу, я тебе себя поиметь не дал». Чонгук же на это грустно вздохнул, поскольку они действительно обходились только оральными ласками, и он искренне надеялся зайти с бетой дальше. А теперь его надежды рассыпались в пыль. Но каким-то образом, дружить они продолжили. Джин неоднократно помогал ему с этой злосчастной химией, а Чонгук заставил того пойти в тренажерный зал, и, благодаря грамотному наставничеству младшего, бета усовершенствовал свою природную красоту. Там же познакомился с Намджуном, с которым жить вместе стали чуть ли не через неделю знакомства, и живут душа в душу уже третий год.       На лекцию Чонгук все-таки опоздал и, выслушав замечание от преподавателя, тихонько скользнул на последний ряд, где ему уже приветливо улыбался одногруппник. - Блять, думал, успею, - прошептал он, устраиваясь рядом с улыбчивым альфой. - Не страшно, ничего важного не пропустил, - ответил тот, демонстрируя тетрадь, в которой была записана только тема лекции, - Кстати, - продолжил, хитро прищурившись, - Я жду подробностей. - Боже, Хосок-а, - проговорил Чонгук, мученически закатывая глаза, - Нечего рассказывать. - Но вы переспали? – не унимался тот. - Естественно, со мной иначе не бывает, - тут уже была очередь Хосока закатить глаза, - Просто… Не мое просто. - Естественно, - фыркнули в ответ, - С тобой иначе не бывает, - почувствовав довольно увесистый удар по бедру, болезненно зашипел, - Черт… Ты же ею месяц бредил. Что, настолько все плохо? - Ну… - под строгим взглядом лектора, пригнул голову и зашептал тише, - Достаточно плохо, чтобы мой интерес поостыл, так скажем. Хосок вздохнул, покачав головой. - Иногда мне кажется, ты просто не совсем понимаешь, чего хочешь. - Я хочу, чтобы мне было хорошо с человеком, - чуть раздраженно ответил, делая вид, что что-то пишет в тетради, - А мне не хорошо. Ты в тренажерку идешь сегодня? Резкая смена темы разговора заставила Хосока удивлённо поднять брови, но давить на друга он нужным не посчитал. - Нет, я сегодня снимать поеду. Джаин, с третьего курса которая, попросила ей осеннюю фотосессию устроить. Банальщина страшная, но деньги сейчас не помешают. Чонгук только согласно кивнул и попытался все же сосредоточиться на лекции. *** - Выглядишь не очень хорошо в последнее время. Эти слова Намджуна не стали для Чонгука неожиданностью. Он и чувствовал себя в последнее время не очень хорошо. Плохо спал, постоянно просыпаясь от ощущения тревоги и предчувствия, что вот-вот должно произойти что-то плохое, мало ел, стал как будто физически слабее, еле-еле вытягивая три привычных подхода в тренажерном зале. У него и раньше такое случалось, но в последнее время это преследовало его практически постоянно. Это состояние чаще всего усугублялось разговорами с родителями. После очередных споров по поводу своего будущего, он чувствовал себя просто никаким, будто из него все соки выпили. Очередные попытки убедить родителей в том, что юриспруденция - это явно не его, приводили только к скандалам, после которых Чонгук оставался «неблагодарным ребенком, из которого они пытаются сделать человека». И постепенно он с ними соглашался, что делало его еще более слабым. - Знаю, - Чонгук не без помощи Джуна, отложил штангу, вытер потный лоб висящим на шее полотенцем. Постарался незаметно краем глаза глянуть на приседающего перед зеркалом Джина, но встретив хмурый взгляд Намджуна в отражении, поспешно отвернулся, - Не могу собраться в последнее время. И сплю плохо. Может, таблетки какие посоветуешь? - Вот еще, - они сели на низкую скамью, попивая разведенный протеин из бутылок. Несмотря на довольно расслабленную атмосферу, старший альфа внимательно следил за тем, чтобы собеседник не смотрел, куда не стоило, - Я же не врач. - Джин вроде рассказывал, что принимал что-то «для сна»? – спросил Чонгук, пытаясь полным игнорированием занимающегося рядом беты, вновь вернуть шаткое доверие его пары. - Антидепрессанты он принимал. Но ему их врач назначил. К тому же, он с психотерапевтом занимался, а препараты были только одной третью восстановления его психологического состояния. Для Джина когда-то действительно было проблемой принять свою природу беты. Был период, когда он считал себя ошибкой природы, бесполезным, неспособным быть частью здоровых отношений, и все уверения Намджуна, что он самый лучший, любимый и ценный, не помогали. Первым предложил обратиться с этой проблемой к специалисту альфа. Джин некоторое время сопротивлялся, не особо веря в успех этого мероприятия, но согласился ради партнера. И это действительно помогло. И, на самом деле, понадобилось не так уж много сеансов, чтобы вернуть ему эмоциональное равновесие. - Этого мне только не хватало, - фыркнул Чонгук, - К мозгоправу я точно не пойду. - Зря, - спокойно парировал Джун, - Могу сказать, что тебе давно пора с собой разобраться. Может, поймешь заодно, откуда ноги растут твоей «невезучести» в личной жизни. Они на несколько секунд сцепились взглядами, Чонгук первым отвел глаза. Он понимал настороженность альфы в отношении него, но вот за что чувствовал вину перед ним – не особо. - Сам разберусь, - буркнул он, вставая. Сил продолжать тренировку не было совсем, и он решил, что сегодня попробует принять горячую ванну и побольше поспать. - Я все равно тебе номер скину. - Как хочешь, - равнодушно пожал плечами Чонгук, направляясь в раздевалку, и, назло Намджуну, присвистнул, проходя мимо растягивающегося Джина. Получив в ответ средний палец, весело хмыкнул.       Дома он действительно долго лежал в горячей ванне, добавив кучу пены и какого-то масла с запахом лаванды – вычитал в интернете, что этот запах вроде как способствует хорошему засыпанию. Прилично так разомлев, он быстренько обтерся полотенцем, и голышом, укрывшись только прохладной простыней, завалился на свежую постель. Провалился в сон почти сразу, но резко проснулся через пятнадцать минут. Сердце стучало, как безумное, дышал так, как будто пробежал марафон. Он помнил, что ему ничего не снилось, только вот это ощущение мучительной тревоги, заставляло сердце коротить. Он начал глубоко дышать, постарался делать это максимально медленно, но получались только какие-то дыхательные рывки – он резко вдыхал и прерывисто выдыхал. Прижав руку к грудной клетке, пытался утихомирить разошедшееся сердце. Помогло мало. Когда дыхание стало восстанавливаться, он устало упал на подушки и взял в руки телефон, убедившись, что проспать ему удалось только несколько минут. Иконка инстаграмма светилась непрочитанным сообщением. Нажав на нее, увидел сообщение от Намджуна с номером телефона. Он недовольно поджал губы, но контакт сохранил. Заснуть больше не пытался. Около получаса провалявшись в постели, он все же решил, что, видимо, сон сегодня в очередной раз отменяется. Встал, натянул пижамные штаны и направился на кухню. Хотел было сварить кофе, но потом вспомнил, что это только усугубит его тахикардию. Быть одному было невыносимо, стены давили, а тишина казалась до предела гнетущей. Не выдержав тесноты собственной квартиры, он накинул легкую куртку, сунул в карман телефон и ключи, и чуть ли не выбежал на улицу. Прохлада и звуки ночного города немного освежили голову и помогли прийти в себя. - Блять, это невыносимо, - прошептал, запрокинув голову и глядя в темное небо. В голове беспрестанно роились различные мысли, от которых не получалось избавиться. Так плохо еще не было, и Чонгук был на самом деле в шаге от того, чтобы разрыдаться, как ребенок. Он не понимал, что с ним происходит, и то, что он не мог справиться с самим собой, доводило его до отчаяния. Впервые возникла мысль, что он может не дожить до утра. Простояв около десяти минут с закрытыми глазами и глубоко вдыхая ночной воздух, он почувствовал себя лучше. Хотя бы голова прояснилась. Немного поразмыслив, он решил пока в квартиру не возвращаться. Боялся, что снова может повториться этот непонятный «приступ». Прогулялся до круглосуточного магазина. Там на некоторое время задержался возле стеллажа с алкоголем. Мысль о том, чтобы напиться до беспамятства была невероятно соблазнительной, но алкоголь бы ему не продали, да и опускаться до такого он не хотел. Поэтому он взял пачку чипсов и банановое молоко, которое любил с детства. Продавец-омега игриво стрелял глазами, пока пробивал покупки, и в любой другой день Чонгук бы попытался познакомиться, но сегодня он просто проигнорировал очевидные заигрывания парня. Прогулка до дома заняла около двадцати минут, вместо привычных пяти. Он шел неторопясь, по дороге потягивая молоко и, к своему удивлению, знакомый вкус, ассоциировавшийся с беззаботным детством, успокоил его, восстановил сердцебиение и нормализовал дыхание. В квартиру он заходил с опаской, но прогулка действительно помогла. Впрочем, уснуть той ночью ему все равно не удалось, и до утра он просидел перед негромко бубнящим телеком. *** - Господин Ким, доброе утро, - бойко поприветствовал психотерапевта секретарь, подскакивая с места и подходя к кофемашине, - Вам как обычно? - Здравствуй, Дин. Да, будь добр, - ответил тот, на ходу скидывая пальто и проходя в кабинет. До первого пациента оставалось еще минут сорок, поэтому он вполне успевал собраться с мыслями и спокойно выпить свой кофе. Секретарь, чисто формально постучавшись, вошел в кабинет, неся перед собой поднос с чашкой кофе и небольшой вазочкой с цельнозерновым печеньем. - Господин Ким, - расставив все на рабочем столе, проговорил секретарь, - К Вам новый пациент очень просится. - У меня свободная запись только через три недели, - ответил омега, сверившись с ежедневником. - Я ему сказал об этом. Но он очень просил найти для него свободное окно. - Просил, - презрительно сморщив нос, фыркнул Ви, откладывая ежедневник и придвигая к себе чашку, - Я не могу ради него отказаться от своих постоянных пациентов. - Конечно, - кивнул Дин и хотел было выйти, но задержался в дверях, - Господин Ким. - Что-то еще? – несколько резко отозвался доктор. - Нет-нет, - быстро замотал головой секретарь, опустив глаза, - Я просто хотел сказать… Этот парень показался мне таким отчаявшимся. И когда я ему сказал, что запись только через три недели, мне на секунду послышалось, что он вот-вот заплачет. - Я тебя услышал, - строго ответил Ви не поднимая глаз на топтавшегося в дверях омегу, - Можешь идти. Когда за секретарем закрылась дверь, Ви откинулся на спинку удобного кресла, отпил идеальный кофе. Он не доверял Дину. Этот молодой омега европейской наружности был нанят его мужем, и это заставляло относиться к нему с определённой долей подозрительности. Ему казалось (не безосновательно), что тот поддерживает связь с Сэмюэлем и докладывает тому обо всем, что происходит в кабинете психотерапевта. Несколько раз он замечал, что тот чуть ли не ухом прикладывается к двери его кабинета, пока Ви общается с пациентами. Но ради идеального кофе он относился к этому снисходительно, тем более, скрывать ему было нечего.       Какой-то отчаявшийся парень… Ви бы никогда не рискнул своими постоянными пациентами, ради непонятно кого, но сердце неприятно сдавило от того, что он, имея возможность кому-то помочь, не хочет делать лишних движений, чтобы это осуществить. Он повторно взял ежедневник, глазами быстро пробежавшись по плотной записи. Может, пригласить на один сеанс, посмотреть, так ли там все плохо, или это очередной истероид, просто желающий получить побольше внимания к своей персоне. Но дополнительную запись действительно некуда было впихнуть. Его размышления прервал звонок внутреннего телефона. - Господин Ким, к Вам госпожа Сонхво. - Да, пусть заходит, - быстро ответил психотерапевт и, залпом допив свой кофе, быстро двинулся к небольшому шкафу, доставая белый халат и прикрепляя бейджик.       На сегодня у него было всего два пациента, но оба довольно сложные, поэтому с каждым из них он провел более трех часов. Голова к концу рабочего дня гудела. Все время пока он копался в чужих душах, он то и дело возвращался мыслями к парню, про которого говорил Дин. Черт, ну не может он просто остаться равнодушным! Ну как, зная, что есть человек, которому, возможно, плохо, тупо остаться в стороне? В конце концов, запирая за собой кабинет, он сказал Дину завтра перезвонить тому парню и предложить запись на поздний вечер. И не обнадеживать, сказав, что пока это будет только единичный сеанс. После этого он действительно почувствовал себя лучше.       На следующее утро Дин его встретил новостью о том, что новый пациент согласился и придет сегодня. Ким только кивнул, дав себе обещание, что если он поймет, что им просто манипулировали, выгонит парня взашей.