Ещё одной темной ночью каждый твой вдох.
И каждый твой выдох кричит об одном.
Ещё одним холодным утром — руки без слов,
Кричат об одном — это любовь.
— Слышал, что королева Англии умерла? Сегодня в полночь, в замке Балморал в Шотландии. Тэхён мельком пробегается по первым высветившимся новостям и тут же ужасается. Для него эта женщина, хоть он и не знал её лично, видел только на фотографиях, казалась крепкой долгожительницей для своих-то лет. Читать в интернете новости о её смерти сродни узнавать о скором конце света. Сложно поверить, что Елизавета, столько лет находившаяся на престоле, пережившая два поколения семьи Тэхёна, неожиданно скончалась. И ведь не было даже мысли о том, что такое случится так скоро, — всё было как обычно, никаких астрономических аномалий не наблюдалось, гороскопы тоже молчали. И это произошло. Тэхён в такие моменты привык говорить: «Так случается. Люди уходят». Они уходят, оставляя в сердцах оставшихся либо мир, объятый столпами ярко-оранжевых языков пламени, либо пепел, который только и остаётся развеять по ветру. — Она не прожила без своего мужа и двух лет, — подмечает Юнги, вспоминая об одном важном факте. Наверняка тяжело продолжать жить, когда твоя родная частичка, человек, с которым ты, по меньшей мере, планировал прожить половину своей жизни, неожиданно покидает тебя. Юнги конечно такого не испытывал и надеется, что не испытает, но видел, как тяжело справлялись с утратой другие люди. Как ему самому приходилось не единожды испытывать подобное. Сейчас он даже дня не может представить без Тэхёна. Как забавно получается — он столько лет жил без Кима и как-то справлялся, а теперь с уверенностью может сказать, что ринется за ним в самое огнище, если тот только сделает туда шаг. Юнги как верный капитан — пойдёт на дно вместе со своим кораблём. Он уверен, Тэхён сделает точно также в его сторону. В последнее время он вообще приятно удивляет. Одно из главных событий этого месяца — они отправились отдыхать в Швецию. Причём назвать эту поездку запланированной нельзя, Тэхён просто пришёл в один из вечеров домой и сказал, что взял им билеты на ближайшие выходные. Заранее его никто и не предупреждал (однако по чужим вопросам можно было догадаться). Они просто собрали чемоданы и уехали. И хоть время для комфортного отдыха закончилось и туристы уже давно разъехались, они приехали сюда для восстановления души. Какой бы прекрасной и успокаивающей ни была семейная жизнь, но она, как и всё остальное, попадает под воздействие времени. Привычные дела превращаются в рутину и начинают давить, что в конечном итоге приводит к выгоранию, а любовь друг к другу доводится до автоматизма, начинаются ссоры и выяснение вопроса кто любит, а кто уже остыл. И именно благодаря таким поездкам их любовь, можно сказать, «получает вторую жизнь». Для обоих море стало тем самым местом, где можно не только привести в порядок мысли, но и вновь полюбить. Любовь (какой бы вечной и непобедимой её ни описывали в книгах) тоже требует перерождения, ей периодически нужно сбрасывать старую оболочку и наращивать новую, более крепкую, чем была до этого. Тэхён поворачивает голову к Юнги и кивает, отвлёкшись от чтения статьи. Он солжёт, если скажет, что смог бы вынести такой же срок без Мина. — Я её понимаю. Я бы тоже не смог, — соглашается мужчина и гуляет глазами по лицу Юнги, рисуя в своей голове сюжет, где он остаётся без него. Один — и гаснет свет. Два — холод начинает окутывать со всех сторон. Три — Тэхён лезет в петлю. А затем темнота. Беспробудная, жестокая, где он никогда не сможет отыскать Мина. Одно только представление заставляет сердце сжаться, а по телу побежать мурашки. — Потерять любимого человека страшно, — звучит вполне осознанно в ответ. Юнги тоже не сводит с него взгляда, оба знают, что представляют себя друг без друга, и обоим от этого слишком тяжело. Слишком больно. — Но ещё страшнее так никогда его и не встретить, — заканчивает уже знакомое изречение Тэхён и первым тянется вперёд, всё-таки не выдерживая. Он нависает над Юнги и со всей глубиной глядит в глаза напротив. Там сияют звёзды, настоящие бриллианты, что-то гораздо дороже, чем все существующие ценности мира. Туда Тэхён в своё время, не умея плавать, нырнул с головой и так и не сумел выплыть. — Если меня спросят: «Что такое в мире красота?», я покажу твои глаза, — шёпот на грани слышимости, глаза в глаза — уже константа. Юнги вновь первым сдаёт позиции и переводит желанный взгляд на искусанные губы Кима (дурная привычка, когда волнуется). Слабое место. Тэхён касается аккуратно, с особой нежностью проводит подушечкой большого пальца по скуле, словно держит в руках самый дорогой хрусталь, и вновь поднимает глаза, встречаясь с бездной напротив. Годы идут, но Ким всё также видит там океан, бескрайний и бушующий, покорившийся лишь ему. — В твоих глазах звёзды, — улыбается еле заметно уголками губ. — Они все твои, — без тени сомнения. Юнги был таким не всегда. Но он покорился, добровольно вручил ключ от своего сердца и теперь, спустя столько лет, не жалеет об этом. Это было самым правильным решением, как и сказанное чуть позднее «да» одним знойным летом под звёздами. Тэхён мягко улыбается от чужих слов, чувствуя, как дышать становится лишь труднее, ведь к таким словам Мина он не привыкнет, кажется, никогда, и невесомо целует костяшки всех пальцев, кроме безымянного. Ему он уделяет особое внимание, ведя дорожку из поцелуев от ногтевой пластины к самой костяшке. По пути ему встречается преграда в виде кольца. Кажется, будто Тэхён надевал его только вчера, будто Юнги только стал его мужем. В его присутствии время летит незаметно и очень быстро. Каждый новый день наполняется смыслом, когда он открывает глаза и видит рядом с собой сонное личико с отпечатком подушки на щеке. Он мирно сопит на своей подушке, а его перепутанные локоны спадают на лицо. Тэхен любит каждый раз аккуратно их убирать, а затем лезть ближе, под их общее одеяло, обнимать, тычась носом в шею, и чувствовать родной запах. Юнги пахнет домом. Тем самым, который Тэхён искал, истоптав сотни дорог, и нашёл в одном человеке. луч осени касался голого плеча, ты, одеваясь, что-то там шутила а я, внезапно, позабыв слова, молчал, осознавая то, насколько ты красива.***
Юнги бросает взгляд на постель. Тэхён мирно сопит, сжав в своих руках его подушку. Он спит как убитый. Мин уже просёк эту фишку: если тот выпьет пару бокалов, то почти наверняка будет спать до победного, причём так крепко, что даже не заметит пропажи. За годы совместной жизни Юнги изучил своего мужа уже вдоль и поперёк: будь то его любимый напиток по утрам или самые потаённые страхи — Юнги знает о нём всё. Что в этом самое приятное: Тэхён и не пытается скрывать, он уже давно как открытая книга для Мина, со всеми нужными пометками внутри. Это в первую очередь доверие, то доверие, к которому они шли не один год. Пришлось пройти и ссоры, и недопонимания, и слёзы, но всё это было ценным опытом, который они применяют сейчас, стараясь сделать свой брак не идеальным, но комфортным для обоих. Общим домом, за стенами которого может происходить что угодно. Пока они вместе, шторм им не страшен. Так было, есть и будет. Это константа. Юнги тихо подкрадывается к постели, по пути небрежно застёгивая пуговицы тэхёновой рубашки. Взгляд сканирует тумбу, выцепляя нужное. Их любимый чапман на двоих. Назвать кого-то из них курильщиками язык не повернётся. Если и курят, то вместе, скуривая одну на двоих. Но такое случается довольно редко, в какие-то особые дни или, например, как сейчас — обоих накрыла осенняя хандра. Лето кончилось, наступили холода, солнце перестало греть так, как раньше. Тэхен особо плохо переживает этот переход с лета на осень. Юнги всегда находится с ним, чтобы поддержать. Иногда они просто молча сидят на кухне (их кухне) и смотрят друг на друга. В такие моменты Юнги понимает, почему так сильно любит его: даже простым взглядом он ласкает сердце так, словно это некая реликвия, что-то бесценное. Они не говорят ни слова, но слушают и слышат друг друга. Юнги берёт пачку с тумбы и бросает последний взгляд на Тэхёна. Он накрыт по пояс и также по пояс абсолютно нагой. Не сказать, что в спальне холодно, но стеклянные двери, ведущие на балкон, приоткрыты и оттуда тянет прохладой. Подумав, Мин накрывает Тэхёна одеялом по плечи и наклоняется, мягко целуя в копну волос. Тот слабо хмурит брови сквозь сон, но через секунду уже чмокает губами и жмётся к подушке, крепче сжимая её в своих объятиях. Юнги приподнимает уголки губ и покидает спальню, тихо прикрыв за собою дверь. Последние дни проходят в неком блаженстве. Они действительно наслаждаются отдыхом на двоих. Юнги соврёт, если скажет, что не чувствует себя как в раю. Он видит, что и Тэхён получает колоссальное удовольствие от этой поездки. Последние дни он работал на износ, Мин это видел как никто другой. Удивительно, но именно в данный промежуток времени резко возросло количество нуждающихся в пышных букетах для своих вторых половинок. За последнюю неделю Тэхён каких только композиций не составил по желаниям своих заказчиков. Наверное, самый тяжёлый из всех оказался букет некоего господина «с лучезарной улыбкой» как его назвал Тэхён. Букет из 101 розы весил почти семь килограмм и вряд ли хрупкая девушка его бы унесла. Ким вообще не понимает всей этой пышности, не осуждает, но и осознать для чего эту заезженную тему так вливают в массу, понять не может. Когда он хочет сделать Юнги приятное в виде цветов, то собирает самые различные букеты. Что удивляет Мина больше всего — цветы всегда разные. Тэхён словно каждый раз присматривается, ищет цветок, подходящий его мужу, но каждый раз это не приводит к нужному результату. Киму кажется, что все цветы мира созданы для его супруга. Куда ни глянь — они все идеально его дополняют. Но если посмотреть на это с другой стороны, то у Тэхёна есть свой вечный двигатель. Его личная муза, не дающая пламени потухнуть. Он каждый раз благодарит высшие силы за Юнги, за того, кто стал ближе и роднее всех на свете. Тэхён мягко улыбается во сне, сжимая подушку крепче в объятиях. Он ему снится.***
Юнги прикрывает глаза, немного откидывая голову назад. Капли, одна за другой, интенсивным потоком скользят со скул к подбородку, а оттуда по шее вниз, забираясь под рубашку. Они словно обхватывают его тело ледяными ладонями, забирая остатки тепла. Ткань начинает неприятно липнуть к телу, но Юнги, вопреки здравому смыслу, докуривает уже потухшую сигарету с лёгкой улыбкой на устах. Его тело прошибает дрожью и он зарывается пальцами ног в песок, ощущая внутреннее приятное покалывание. Юнги уже столько лет в плаванье, что вода ему стала как родная и любое ее появление каждый раз будоражит до кончиков пят. Впереди — бескрайнее море, шумный прибой и полная свобода, сзади… родной человек, гуляющий ладонями по еле тёплой коже в попытках отогреть и поделиться своим теплом. Это лишь на долю секунды оживляет в голове воспоминания с калифорнийского берега. Юнги еле заметно дёргает уголками губ, пока его уха слегка касаются носом. Практически сразу следует целомудренный поцелуй, а затем Мин в полной мере ощущает тепло чужого тела, пока его со спины прижимают крепкие руки. — Ты встал? — Ты ушёл, — звучит мягко, с лёгкой обидой в голосе. — Прости. Мне нужно было освежиться, а ты… — Чш… — Тэхён не спеша одаривает кожу шеи мягкими поцелуями, крепче сжимая поперёк живота. — Я просто сказал, я всё понимаю. Кроме одного… Юнги откидывает голову назад, на плечо мужа, и укладывает свои ладони поверх его, ощущая дрожь по всему телу. Не от холода — от прикосновений Тэхёна. — Ты в одной рубашке и весь продрог, — говорит, а сам только крепче вжимает в своё тело. — Так согрей меня, — взгляд устремляется прямиком на Тэхёна, который наоборот опускает глаза, чтобы встретиться с этим лисьим прищуром. Ему разве можно отказать? Ким было открывает рот, чтобы ответить, но его в ту же секунду затыкают напористым поцелуем. Юнги больше не лежит головой на чужом плече, он обхватывает мужа за шею и сам ласковым котёнком жмётся ближе. Тэхён окольцовывает его талию, соприкасаясь телами. Его футболка, также как и рубашка Юнги, уже насквозь промокла и неприятно липла к телу. Но это добавляло моменту только больше интимности. Тэхён подхватил его под бёдра, не разрывая поцелуй. Мин прильнул к нему лишь ближе и обхватил всего ногами, не желая, чтобы между ними был хоть клочок свободного пространства. Он поддался вперёд, обхватив лицо Кима своими ладонями, и в перерывах между поцелуями поглаживал его щёки. За ними — море, бездонное и покрытое мраком; впереди — закат, такое же яркое будущее и долгие годы совместной жизни. У Юнги есть Тэхён, а у Тэхёна есть Юнги — это константа. думаешь, дом — это стены и крыша, фикус и мягкий диван. дом — это место, где любят и слышат. слышат в тебе океан. *** — Тэхён. Тишина на кухне разрушается негромким обращением. Он зовёт его по имени. Тэхён убирает кружку с недопитым кофе в сторону и отвлекается от ноутбука, чувствуя тёплые ладони на своих плечах. Юнги не спеша массирует кожу, несильно надавливая пальцами, и с уст мужчины вырывается глухой стон. Он в удовольствии закатывает глаза и полностью расслабляется. Это блаженство. Но Юнги, вопреки ожиданиям, перестаёт надавливать пальцами и опускает руки на лопатки, а потом и вовсе убирает их, напоследок целуя в затылок и отстраняясь. Именно здесь Тэхён вспоминает, что его вообще-то звали и причём явно на серьёзный разговор. Юнги обходит стол и садится напротив Кима, небрежно отодвинув стул. Тэхён нервно облизывает губы и выпрямляется, откидываясь на спинку стула. Он захлопывает крышку ноутбука и отодвигает его в сторону, концентрируя всё внимание на муже. — Что-то стряслось, любовь моя? — Тэхён решает не ходить вокруг да около и задаёт вопрос прямо в лоб, складывая руки в замок прямо перед собой. Он уже давно понял, что с Юнги глупо ходить кругами, куда проще говорить прямо. — Ты не думал о детях? А Юнги от него явно отставать не намерен. Стреляет напрямую и без шанса спастись. Тэхён облегчённо выдыхает и прикусывает губу, пытаясь сдержать рвущуюся наружу улыбку. — Думал. Я ждал этого разговора, — теперь на лице Юнги читается неподдельное удивление. Тэхён его всё-таки переплюнул. — Почему не сказал? — Боялся, что ты не хочешь. И на кухне вновь наступает тишина. Оба молча смотрят друг на друга, не говоря ни слова. Тэхён — чтобы дать время переварить информацию, Юнги — чтобы эту самую информацию принять. Значит, всё это время он напрасно жил в сомнениях и думал, что Тэхён может сказать, что им рано иметь детей? Все эти ночи Тэхён также думал о детях, об их будущем… Юнги уже и забыл, насколько его муж сам себе на уме. С ним ведь как с маленьким (любимым) говорить надо, тому бы в партизаны — ни один секрет не выдаст. Тэхён протягивает раскрытые ладони через стол к Юнги и тот, не думая, вкладывает в них свои, чувствуя, как их несильно сжимают. На него смотрят любовно, видно, что души не чают, каются в том, что не было разговора этого раньше, ластятся и прощения просят. А Юнги вновь под таким полотном любви забывает о самом главном — зачем он затеял данный разговор. — Я хочу ребёнка, душа моя. Нашего, общего, — начинает с придыханием Тэхён и сильнее сжимает шероховатые ладони в своих, смотря прямиком в глаза. Взглядом и действиями подтверждает собственные слова. — чтобы у него были твои глаза цвета океана и мои кудрявые волосы. Хочу слышать топот детских ножек, может быть, даже не одну пару. Просто хочу создать с тобой семью. Настоящую. Юнги всё-таки не выдерживает зрительного контакта и отводит взгляд в сторону, прикусывая губу. Внутри расползается обжигающее тепло, сердце начинает стучать в разы быстрее, а одна только мысль о ребёнке выводит Мина на эмоции. Он тоже хочет семью с Тэхёном, хочет всё по-настоящему, чтобы вместе воспитывать их детей и дарить им любовь и тепло, показывая, к каким отношениям стоит стремиться. — Ich liebe dich, — на эмоциях произносит Юнги и встаёт из-за стола, делая шаг к Тэхёну. — Ich liebe dich über, — Тэхён двигается навстречу и делает на два шага больше, в то же мгновение поднимая Мина над полом. Он касается мягких губ и не спеша их сминает, слыша, как бьётся собственное сердце. Внутри настоящие пожары, от которых тепло течёт по венам. Тэхён уже давно позабыл что такое холод. Каждый день его греет улыбка мужа, каждую ночь он сопит рядом и умиротворённо дышит в грудь. Тэхён всё ещё не верит в своё счастье, не может осознать, что Юнги его, что они уже давно мы, а не каждый по отдельности. Его душа нашлась, теперь он целует родные губы, не в силах насытиться. Ему всегда будет мало, сколько бы лет ни прошло. «Я борюсь лишь за тебя и для тебя»***
Тэхён с наслаждением перекатывает вкус красного полусладкого на языке, закинув ногу на ногу. Его туманный взгляд устремлён в сторону танцпола, где лежит настоящий алмаз. Его линии плавны, он выгибается осторожно, будто мягко минует препятствия. Шёлковая рубашка цвета бордо очерчивает талию кривыми линиями, а чёрные скинни джинсы, сидящие словно вторая кожа, делают акцент на худых бёдрах. Уже каждый второй в этом клубе успел оценить самого создателя образа и бросить на него многозначительные взгляды. Кроме Тэхёна. Его без преувеличений это злит. Не откровенность своего мужа — он всего лишь наслаждается пятничным вечером, за которым последует сладкая истома. Его раздражает чужая напыщенность, попытка выдать желаемое за действительное. Юнги всего лишь хочет ласки, он зазывает к себе таким изощрённым способом Тэхёна, который ещё с самого начала вечера заявил, что танцевать не умеет и точно не будет. Теперь, видимо, ему пытаются показать что же он теряет, отказав в предложении. Это будто игра в кошки-мышки, вопрос в другом: кто окажется быстрее? — Желаете чего-нибудь ещё, сэр? Тэхён отвлекается только на секунду, одаривая официантку коротким взглядом. На вопрос он успевает лишь мотнуть головой и возвращает взгляд обратно, где его уже поджидают хитрые лисьи глаза. Они устремлены прямиком на него и, кажется, намереваются прожечь дыру. Но это длится ровно до того момента, пока Юнги не приподнимает уголки губ и не разворачивается в то же мгновение спиной, продолжая своё веселье. Если бы Тэхён не знал своего мужа хорошо, он бы подумал, что с ним просто обменялись взглядами, дабы проверить наличие друг друга рядом. Но Юнги зовёт его к себе. Его движения перестают быть такими резкими и провокационными, теперь он плавно покачивает бёдрами в такт музыке, еле касается пальцами шеи, скользя ладонями вниз, и практически закрывает глаза. Он показывает полное наслаждение моментом. Дразнит Тэхёна. Мужчина толкает язык за щёку, крутит в руке бокал красного и проверяет собственное терпение на прочность, не сводя глаз с тонкой фигуры. Юнги, уже окончательно потеряв связь с этим миром, тянется к пуговице на рубашке и расстёгивает её, открывая прекрасный вид на острые ключицы и яремную впадинку. Он скользит ладонями вдоль тела, оглаживает собственные бока и немного приоткрывает рот, откинув голову. Выдержка Тэхёна трещит по швам. Зверь внутри рвёт цепи и срывается к своему ягнёнку — ужину на сегодняшний вечер. Хватает двадцати секунд, чтобы преодолеть расстояние между ними и протолкнуться через других таких же пьяных людей. Юнги не оборачивается, но он всем своим нутром чувствует его сзади. Тэхён шумно дышит ему в затылок и еле касается кончиком носа кожи у уха. Запах Юнги всегда успокаивает, усмиряет пыл, но в этот раз он только подогревает аппетит. А чужие игры в недотрогу лишь раздражают. Тэхён только хочет сжать в ладонях чужую талию, но она буквально выскальзывает из его рук. Юнги, подобно воде, утекает от него через раскрытые ладони и поворачивается лицом, чтобы вновь столкнуться с голодным взглядом. Тэхён хочет его и даже не пытается это скрыть. Но Юнги ещё не наигрался. Он идёт на открытые провокации, когда проходится языком по собственным губам и прикусывает нижнюю, немного наклоняя голову вбок. У Тэхёна в глазах мелькает совершенно недобрый огонёк. Он сжимает ладони в кулаки сильнее, пытаясь последними силами сдержать себя и не броситься на Юнги как голодный зверь. Но тот будто бы специально делает завершающий штрих, разворачиваясь к Тэхёну спиной и по-кошачьи выгибаясь. Прямо как когда… — Ты что творишь… — шипит мужчина, прекрасно зная, что из-за музыки его вряд ли услышат. Он хватается за талию Мина и тянет к себе, не встречая сопротивления. Юнги спиной начинает ощущать не только крепкую грудь, но и жар, исходящий от тела целиком. Ему это безумно нравится. Градус ударяет в голову, и он сам жмётся к Тэхёну, пока его ладони лишь крепче смыкаются на талии. Мин слегка покачивает бёдрами, потираясь ими о тэхёновские. В самое ухо ему тяжело выдыхают. — Пойдём, — практически рычит в чужое ухо Ким, ладонями оглаживая те самые бёдра, что были главным экспонатом среди присутствующих этим вечером. Тэхён шумно выдыхает Юнги в шею, оставляя там свой поцелуй, и жмётся сзади вплотную, вдыхая чужой запах полной грудью. Мин сглатывает и непроизвольно проходится языком по губам, чувствуя, как внутри разжигается настоящее пламя. Он хотел внимания и он его получил, причём даже больше, чем предполагалось. В следующие мгновения дыхание вовсе перехватывает, а в коленях, Мин готов поклясться, чувствуется дрожь. Тэхён кусает его в чувствительную шею, вызывая табун мурашек по всему телу. Внизу живота сладко стягивает. — Остановись… погоди… — шепчет с придыханием, укладывая свои руки поверх чужих, крепко его обхвативших, пока Тэхён, совершенно покинутый здравым рассудком и не заботящийся о ком-либо вокруг, ставит на месте укуса засос. Присваивает себе. У Юнги от таких действий кружит голову. Он обхватывает своей ладонью ладонь Кима и сжимает, рвано выдыхая. Тэхён нехотя отрывается от чужой шеи, напоследок оставляя там мокрый след. Кожу в этом месте обдаёт прохладой, но Юнги в сравнении со всем своим телом этого даже не замечает. Он уверенно разворачивается к Тэхёну лицом и заглядывает в глаза, всё это время гулявшие по его лицу. — Куда ты… хотел меня отвести? Тэхён плотоядно ухмыляется.***
В спальне происходит хаос. Разбросанные вещи, снесённый и в результате поваленный на пол торшер, брошенная посреди комнаты обувь и наполовину скинутое одеяло. А посреди всего этого два горящих сердца, создающих адское пламя. Спинка кровати глухо бьётся об стену впереди, а тишина разрушается тяжёлым дыханием обоих. Тэхён в очередной раз рвано выдыхает под глухой стон Юнги, цепляющегося за его плечи в попытках найти опору, и резко поддаётся бёдрами вперёд, выбивая из лёгких остатки воздуха. Мин выгибается навстречу, оставляя следы в виде полумесяцев на плечах Тэхёна, и откидывает голову на подушки, не стесняясь и в голос простанывая желанное имя. Кима это распаляет лишь больше, он плотнее жмётся к Юнги, чтобы бёдра к бёдрам, закидывает его ногу на себя и входит немного под другим углом. — Я-ах… Тэхен! — Юнги закатывает глаза, поджимая пальцы на ногах, чувствуя, как по телу бегают электрические разряды. Становится приятно до звёздочек в глазах. Мин вот-вот обмякнет и окончательно затеряется в удовольствии. Тэхён выдыхает сквозь стиснутые зубы и впивается в шею Мина, прикусывая участок и тут же зализывая оставленный след. Кровать под ними тихо скрипит, но даже так совершенно не отвлекает от главного дела. Юнги, находясь на грани, сам поддаётся бёдрами навстречу и жаждет получить долгожданную разрядку. Тэхёну в очередной раз сносит крышу от таких провокационных действий, он чувствует полную и необратимую зависимость от своего мужа. А теперь эта страсть накрывает его с головой. Ким упирается одной ладонью в изголовье кровати и срывается на быстрый темп, добивая Мина толчками прямиком в простату. Тот мечется по постели и громко стонет, на пике сжимая в ладонях простынь. Юнги, содрогаясь, кончает первым. Его грудь часто-часто вздымается, глаза всё ещё закатаны, а по телу до сих пор гуляют разряды тока. Мин будто сквозь пелену ощущает размашистые толчки Тэхёна, обмякая в постели. Тэхён тяжело дышит, не сводя глаз с лица мужа. Он делает несколько резких завершающих движений бёдрами, вцепившись в бока Мина, и кончает с облегчённым стоном. По телу тут же начинает разливаться сладкая истома. Тэхён не двигается, только ослабляет хватку и еле касается бёдер Юнги, поглаживая выпирающие тазовые косточки. Перед глазами снова пелена, звёзды взрываются одна за другой, кровь по венам начинает бежать в разы быстрее. Мужчина выдыхает, протирая лицо ладонью. Он ещё пару секунд соображает, а потом медленно покидает тело и ложится рядом. Юнги почти мгновенно жмётся к нему, ластясь под бок. Тэхён ласково оглаживает его талию и оставляет ладонь на пояснице, касаясь подушечками пальцев венериных ямочек. Мин мычит, забрасывая на Кима ногу, и поднимает глаза, встречаясь с чужими. — Я тебя люблю, знаешь? — наверное, задаёт самый очевидный в своей жизни вопрос. Юнги слегка улыбается и касается ладонью щеки, поглаживая скулу Тэхёна. — Прям вот так? Ему в ответ тепло смеются. Юнги на такое лишь наигранно закатывает глаза и одним лёгким, но резким движением седлает Тэхёна, который сразу меняется в лице. Со смеха он переходит на непонимание и следом некий азарт. Неужели Юнги хочет продолжить? — Ты не устал? — Тэхён оглаживает бока, оставляя ладони на тазовых косточках. Юнги смотрит на него с долей вызова в глазах и лижет свою нижнюю губу. Тэхён толкает язык за щёку, сдержанно выдыхая через нос. Ответа ему так и не дают. Вместе этого Юнги берёт в ладонь член и проводит пару раз ладонью. Он не медлит, знает, как Тэхёну нравится, и потому большим пальцем массирует головку, вызывая рваный выдох со стороны. — Юнги… — томно шепчет Ким, блаженно прикрыв глаза. Юнги сдвинулся немного назад и наклонился вперёд, проводя языком по всей длине. Тэхён сжал в руках простынь, полузакрытыми глаза проследив за чужой провокацией. — Блядство… Через каких-то пару махинаций Тэхён уже готов был чуть ли не сам здесь распластаться и попросить разрядки, вернее даже сказать, он был практически на грани, но в самый важный момент его прервали. Юнги умело им управляет и каждым своим действием лишь больше заводит, прекрасно зная, что мужчина в его отношении крайне нетерпелив. Даже сейчас он ёрзает и смотрит за Мином, неспешно разрывающим зубами упаковку резинки. То, как он медленно раскатывает латекс по всей длине, а затем также плавно опускается до основания, сносит Тэхёну голову. Он, словно изголодавшийся по куску свежего мяса зверь, прижимает Юнги к себе, не оставляя между ними места даже для воздуха, и поддаётся бёдрами навстречу, срывая с чужих губ первый стон, который успевает поймать, глуша в поцелуе. В этот раз Тэхён теряет рассудок вместе с нежностью: сжимает в ладонях ягодицы, разводит половники в стороны и толкается. Его не останавливают ни просьбы Юнги быть помедленнее, ни его громкие стоны, когда Ким вновь задевает простату. Мин полосует кожу спины, жмётся ближе и дрожит, в очередной раз кончая. Ким не сбавляет обороты, он кусает мочку, ведёт языком по шее, лижет в ложбинке и откуда-то из недр рвётся рык. Нечеловеческий, самый настоящий тигриный. Он лакомится добычей и за свой кусок готов порвать. — Т-Тэхён… — Юнги наклоняет голову немного в сторону, и Тэхён ведёт носом вдоль, к уху, которое он опаляет горячим дыханием, и шепчет: — Тебе не уйти, — а затем уже привычные звёзды перед глазами и целый космос, дрожь по всему телу и приятное тягучее чувство внизу живота. Эта ночь горит адским пламенем.***
Тэхён захлопывает крышку чемодана с тяжёлым вздохом. Вот и всё: отдых закончился и впереди их снова ждут тяжёлые рабочие будни. Это конечно наводит на печаль, однако, если посмотреть с другой стороны, то в этом тоже есть свои прелести. Ким соврёт, если скажет, что не соскучился по работе. Нет, безусловно отдыхать со своим мужем было просто прекрасно, Тэхён хотел бы почаще устраивать подобное, но его руки давно не видели цветов, и именно эта мысль не даёт покоя. На месте не усидеть: хочется вновь составлять композиции, учитывать пожелания покупателей и просто наслаждаться своим собственным цветочным раем. А вечером приходить домой, там, где тебя любят и ждут, и отдыхать. В ближайшем будущем ждущих станет как минимум на одного больше и это не может не радовать. Тем не менее Балтийское море останется одним из самых тёплых воспоминаний. Пусть оно и холодное, но здесь они с Юнги буквально горели. Это показательно. Тэхён аккуратно засовывает купленные здесь открытки в маленький кармашек чемодана и катит его в коридор, а следом спускает на первый этаж. Проходя мимо кухни, он замечает сидящего там Юнги и останавливается. Чемодан остаётся у арки, а сам Ким неспешными шагами подходит к мужу. — Юнги? Тэхён подходит со спины к сидящему за столом Мину и опускает взгляд. Юнги держит в руках полароидные снимки, сделанные ими за время отдыха здесь, а прямо перед ним лежит их альбом. Мужчина поджимает губу, дабы скрыть свою нежную улыбку, так и желающую оказаться на лице. Юнги всегда такой нежный и чуткий стоит только делу зайти об их альбоме и хранящихся в них снимках. Тэхён не раз замечал, как его муж может часами сидеть и просто просматривать альбом, в полной тишине восполняя какие-то забытые фрагменты в своей голове. Хотя такое разве возможно забыть? — Знаешь… — Юнги проводит по снимку, еле касаясь кончиками пальцев. там он, полностью обнаженный и небрежно прикрытый тканью покрывала ради приличия. Это одно из самых свежих фото — тот самый пятничный отдых в одном из баров Швеции. Вспоминая, Мин слегка дёргает уголками губ и убирает это фото к остальным за обложку — их своеобразный тайник. — я буду скучать. Тэхён всё-таки не выдерживает и улыбка расползается по лицу. Он касается плеч Юнги и немного надавливает, мягко массируя. — У нас таких моментов будет ещё очень и очень много, это не последняя поездка сюда или куда-либо ещё. Ты же знаешь, я и сам не люблю долгий период безвылазок, — Тэхён одну руку запускает в волосы Мина и перебирает их, полной грудью вдыхая родной запах. Это уже мания. Юнги вздыхает и оборачивается, задирая голову к Тэхёну, который смотрит на него в ответ с нескрываемой нежностью и любовью. — Я люблю тебя. Тэхён наклоняется и мягко целует Юнги в губы, почти сразу отстраняясь. Он заглядывает в глаза напротив, поглаживая большим пальцем щёку. — Я тебя тоже. Безумно. Они вместе покидают дом и спускаются к берегу, решая ещё немного полюбоваться бескрайними просторами моря, которое подарило им целую гору воспоминаний. Ветер ласково треплет отросшие локоны и забирается под одежду. Юнги немного приобнимает себя за локти и смотрит на горизонт, внимая крикам чаек. — Похолодало, да? — Я согрею. И Тэхён правда греет: подходит со спины, обнимает, плотно прижимая к себе, и щекотит своим горячим дыханием, вынуждая Юнги сдерживать смех вместе с рвущимся наружу сердцем. Но вместе с этим приходит и глубокое осознание: на берегу похолодало, но между ними пожар. Юнги не тонет, он наконец научился плавать. И он знает наверняка: у них впереди вечность. Они переступают её порог вместе. ∞