18 мне уже...

— Слушай, — протянул парень, лет семнадцати, в пустоту и, не дожидаясь никакого ответа, продолжил, — А ты только мысли мои читаешь, или можешь ещё и видеть моими глазами? — Да, верно, могу, но на это мне нужно куда больше силы, чем просто разговаривать с тобой, — раздалось в голове парня, но ему показалось, что шёпот его друга эхом пронёсся по каждому уголку этой волшебной комнаты и вернулся обратно в голову юного мага. — Ясненько, — коротко ответил брюнет и откинул голову на спинку кресла, ни о чём не думая. — А что? — поинтересовался собеседник и его голос был так непривычно хрип, что парень аж вздрогнул. — Да ничего, просто любопытно было, — заверил его юноша и прикрыл глаза. В тот же момент перед ними предстала худая фигура мужчины, которому дать можно было не больше пятидесяти. — Гарри, ты забыл? — спросил он, наклонив голову в бок и облизав при этом нижнюю губу. — Я ведь мысли твои могу читать. — Я столько раз просил тебя этого не делать, Геллерт, — устало уже в который раз повторил Поттер. — Оно само, — заверил его мужчина. — У меня не всегда получается это сдерживать. — Ты ведь сильнейший Темный Лорд и ты не можешь не заглядывать ко мне в голову? — сказал парень с явной насмешкой в голосе, выгнув бровь и сложив руки перед собой в замок. Эту привычку Гарри первой перенял от Гриндевальда ещё в самом начале их общения, а началось оно очень давно. — Не паясничай, не дорос ещё. — Геллерт подошёл ближе и взлохматил волосы Поттера. — О, ну да, до тебя мне ещё расти и расти. — ответил Гарри, но под взглядом а-ля "ты сейчас получишь звездюлей" стушевался и решил перевести тему. — Ты вообще о чём? Что ты имел ввиду под "Ты забыл, что я могу твои мысли читать?" — То и имел, — как можно более спокойно ответил мужчина. — Я нечаянно услышал, как ты разглагольствовал о том, как сильно я тебе нравлюсь. Гарри после этих слов забавно покраснел и отвёл взгляд. Между этими двумя не было секретов, за время, которое прошло с первой встречи, они узнали друг о друге всё. Почти. Тема теперешней симпатии была негласным табу, её никто и никогда не поднимал. О бывших отношения говорили многократно, но о нынешних ни слова. — А чего это мы покраснели? А? — Геллерт в открытую издевался над парнем, хоть и сам был в такой же ситуации. — Сам подумай, — ответил Гарри и закрыл лицо руками, так он делал, когда ему было жуть, как неловко. — Ой, мы с тобой и не такое обсуждали, — отмахнулся мужчина от парня. — Разве нет? Гарри узнал этот тон, так Гриндевальд говорит только тогда, когда что-то задумал и, чаще всего, эти задумки ой как не нравились Поттеру. — Геллерт, что ты задумал? — младший потребовал от него ответа, на что получил лишь ухмылку. — Геллерт.. — Я? — притворно удивился мужчина. — Я лишь хочу подтолкнуть моего мальчика к правильному решению. И всё. Честно. — К чему подтолкнуть? — сначала Гарри даже растерялся, но потом взял себя в руки и решил всё таки узнать, что от него хочет Геллерт. — Мерлин, почему именно у меня лучший друг — идиот! Ещё и влюбился в такого.. — мужчина пробурчал себе под нос, но Гарри, слух которого был идеален, его понял. — К правильному и очень важному решению. — Дай подумать, какое у меня может быть правильное и очень важное решение? — Гарри почесал себе подбородок, тем самым показывая мыслительную деятельность. — Знаю! Что я тебе нравлюсь! — Да! — воскликнул радостный Гриндевальд, но, когда до него дошёл смысл сказаных слов его визави, всё его веселье, как ветром сдуло. — Стоп. Нет, не это. — О, так ты не отрицаешь? — протянул Поттер и усмехнулся. — Нет. То есть да. — вот такого результата и добивался младший. Он знал, что выражать свои чувства для Геллерта тяжеловато. — Мерлин, Гарри, ты меня заплутал. Сдаюсь! — Ты не ответил: это так или нет? — Гарри с нетерпением ждал ответа. — Да, негодник, да, — Геллерт выглядел крайне сломанным. — Доволен? — Очень, — ответил Поттер и с усмешкой на на устах подошёл ближе и легонько, почти невесомо дотронулся до губ Гриндевальда своими. — Я тоже тебя очень люблю. Геллерт притянул мальчишку ближе к себе и впился в его губы таким же лёгким и мягким поцелуем. Это могло бы продолжаться вечно, если бы не часы, которые пробили полночь. — С днём рождения, Гарри. — мягко протягивает Гриндевальд и нежно обнимает. — Забери меня скорей, увези за сто морей и целуй меня везде — 18 мне уже... — пропел Гарри и опять поцеловал Геллерта, уже с большим напором.