Похотливый штурм

      Трудящийся всегда старался превзойти себя самого в прошлом месяце, выделиться особенно, и у него это получалось, покамест кто-то не начинал откровенно жужжать над ухом, окончательно отвлекая от работы. И вся тягость ситуации прописана была в том, что трудоголик был не в силах прогнать своего товарища, словно назойливую муху, ведь прониклись они друг к другу особыми чувствами, о которых говорить никому нельзя было. Это была их общая тайна, хранимая с самого начала непростой службы.       За последние месяцы на плечи ВС РФ взвалилось предостаточно бумажной работы, которую, пожалуй, с большой охотой променял бы на просиживание в сыром окопе и с автоматом в руках, а то и опытом поделился бы с солдатами, рассказав и предельно объяснив тактику боя не только при наступлении, но и при обороне. Что-что, а несколько населённых пунктов пришлось оставить, и за это он получал вечные осуждения со стороны личности, которая в любой сезон года громогласно звучала во всем мире — ЧВК.       Что не приходилось говорить касательно этого грязного наёмника, готового разрешить любой вопрос кулаками и деньгами, он являлся в каком-то роде отличным профессионалом своего дела. Сколько бы мужчина не просиживал штаны перед монитором, ЧВК всегда оказывался на шаг впереди и вёл успешное наступление, хоть и с значительными потерями. Но самонадеянный знал, на что шёл и на что подписывался, хоть и связан был с Вооружёнными Силами не только общим делом и любовью к Родине, но и особыми, любовными связями. Но и в этих отношениях была своя весьма неприятная и тяжёлая сторона: из-за частых командировок не только ВС, но и самого ЧВК, они виделись весьма редко, связи, так таковой, не было, ведь один из них мог сидеть в теплом рабочем кабинете перед монитором, а другой в то время в жёлтую зону раненого волочил за развес. Что-что, а услышать голос было дорогим удовольствием, что и не стоит говорить о личной встрече.       Силы, как и прежде, работал поздней ночью в штабе, составляя очередную документацию на десятки, а может, и сотни страниц, засыпал перед монитором. Буквы временами превращались в строптивых лошадей, которые скакали перед глазами, а после стекали в одну единую реку, а там мужчина и засыпал на несколько минут, распластавшись на столе.       Стоило ему очередной раз уснуть, так тут же вздрагивает от пришедшего на телефон сообщения, в котором в приказном тоне было велено не спать и тот час ответить на звонок. Хмуря брови до самой складки, ВС РФ не обращает внимания на это, вновь берётся за работу над документацией, покамест его экран не перекрывает входящий видеозвонок. И осознание, кто это мог быть, приходит к нему не сразу, а именно тогда, когда уже видит перед собой мужчину по ту сторону экрана, что восседал на мягком кресле перед монитором, к его удивлению обнажённым. Однако ожидать от того можно было все, что угодно, почему и не заострил особого внимания на этом.       — Я работаю. И мне некогда с тобой здесь разговаривать. — От Вооружённых Сил даже приветствия не следует, лишь хмурость на лице проступает, пока его собеседник в лице ЧВК улыбается весьма загадочно, точно нечто задумал. — И если ты вернулся с передовой, то мог бы просто позвонить и сказать, что хочешь увидеться, а не заниматься этой ерундой, как десять лет тому назад.       — Неужели ты не рад меня видеть? Или тебе приятнее было бы лицезреть на то, как мои останки в цинковом гробу привезут? ВС, я тебя умоляю, не начинай зудеть. Я обещаю, что не задержу тебя. Удели мне всего десять минут, хорошо? — Командирский голос наёмника звучал как никогда мягко и расслабленно, хоть и загадочность все также смущала ВС, который лишь нахмурился на его слова. — Обещаю, милый, можешь даже засечь десять минут, ведь по истечению их звонок прерву! Я держу свое слово, помнишь?       — Прекрасно помню, поэтому переходи к делу. Снова запрашивать будешь что-то слёзно? Или что-то новое выкинешь в этот раз, Вагнер? — Сворачивая экран с разговором, мужчина возвращается к заполнению документа и продолжает глухо стучать по клавиатуре, на время забывая о приятеле на том конце провода, пока не прозвучал некий стук, словно что-то тяжело упало на пол. Дернувшись на стуле, ВС РФ внимательно осматривает кабинет, а затем все же вспоминает о наёмнике на том конце провода.       — Неужели ты до сих пор не отключился? Может быть, поведаешь мне новости с фронта, а то, знаешь, что-то я давно ничего не слышал и не видел… — Но мысль у офицера тут же обрывается, стоит ему в полноэкранном режиме открыть разговор по видео с ЧВК, восседавшим теперь в кресле с откровенно расставленными ногами, открывая взор не только на свой детородный орган, но и задний проход.       С момента их последней встречи, а там и последней интимной близости прошло предостаточно времени: кажется, месяца два, а то и больше. ВС РФ точно не помнил, но такая раскрепощенность с чужой стороны его сразила на повал. Молчание, возникшее между ними, не было пропитано неловкостью: наоборот затягивала между ними более крепкий узел, туже, который был до этого.       Вагнер, следящий за своей физической подготовкой, был и на фигуру спортивен, мускулист и крепок, чем и заворожил на время Вооружённые Силы, который замер перед ним, пока сам мужчина надел наушники, проверяя микрофон и советуя это и собеседнику. Силы в этот момент был очень послушен: в ту же секунду с наушниками разбирается и неотрывно смотрит на него в ожидании продолжения.       Обещание необходимо было держать, от чего наёмник подхватывает в руки фаллоимитатор, покручивая и обводя пальцем резиновую головку, демонстрируя её офицеру. Благо, от того не летят колкости, мужчина по ту сторону замер, словно сковало его что-то и это что-то являлся Вагнер, появившийся средь этого вечера так неожиданно. Улыбаясь, мужчина облизывает свои два пальца и, не теряя драгоценных минут, тут же вгоняет в себя их, не сдерживая мычание, которое через микрофон чётко передалось на наушники Сил, вздрогнувшего от голоса.       ЧВК внимательно следил за собеседником, который начинал не находить себе места в рабочем кабинете. Несмотря на надоедливость мужчины, ВС сейчас больше всего на свете желал очутиться рядом с ним, чтобы ощутить крепкость чужого тела, но вместо этого его дразнят, издеваются, ведь узость в штанах вновь начинала напоминать о себе.       Пропуская вздох, наёмник делает несколько движений, вводя в себя пальцы, а после, извлекая их, откручивает крышечку с тюбика от лубриканта со вкусом ванили, который щедро выливает на фаллос, держащий перед собой. Размазывая его по резиновому стволу, мужчина в момент же подставляет его к своему заднему проходу и принимается медленно вводить, игнорируя боль, одновременно и расходится на тихий, но, нарастающий стон, от чего Вооружённые Силы подрагивают в плечах. Дрожащая рука офицера от представления по видеозвонку незаметно достигает штанов, преодолевает ширинку, расстегнув её, а после гладит твердеющий орган от картины через ткань нижнего белья.       Введя полностью фаллоимитатор, наёмник расходится на стон и, не теряя считанных минут, принимается резко вколачивать его в себя, подкрепляя каждое движение откровенным стоном, от которого, как и следовало было ожидать, возбуждается Силы по ту сторону монитора. Отвлекать подобным образом от работы был особенно приятно, как и наблюдать за реакцией: чужая рука уже подавно оказалась в штанах и еле сдерживалась, подавляя в себе желание, крепко сжав ствол, покамест голос становился все мягче и слаще, а взгляд маслянистей.       — Ох, милый мой, знал бы ты, как тебя не хватает… — Под протяжный стон произнося, Вагнер подрагивает мелко в своих ногах, не в силах унять дрожи, а Вооружённые Силы, промычав, хмурится, сдаваясь и, наконец, решаясь незаметно собственному начальству податься похоти наёмника.       Однако стоило мужчине рукой провести по налитому кровью стволу, как из звонок прерывается, исчезает раскрепощенный ЧВК, оставляя перед собой работу над документом. Не поняв сразу, он мрачнеет, точно злится, что позволил в очередной раз так откровенно насхмехнуться на собой, оставив с возбуждением и работой один на один.       — Гребаная ты сука, Вагнер.