Часть 1
6 ноября 2022 г. в 04:00
У аль-Хайтама стальная выдержка. Ничто не может его смутить или выбить из привычного рабочего ритма. Ничто, кроме Кавеха в новой рубашке. И нет, дело вовсе не в глубоком вырезе на груди — такое для Кави обычное дело, Хайтам привык лицезреть открытое декольте возлюбленного, привык тихо, не подавая вида, любоваться изящной шеей и впадинкой между ключиц. Привык и к тому, что ему запрещено оставлять следы на открытых местах — впрочем, это правило он с присущей ему дерзостью быстро стал игнорировать, за что на следующий день получал возмущенного Кави с платком на шее. Очаровательное зрелище.
Дело было вовсе не в том, что аль-Хайтам ужасно устал и к тому же был на взводе после долгого, по-настоящему изматывающего рабочего дня в Академии, в которой ему трижды — невиданная даже для работы Секретаря ситуация — пришлось ругаться с учеными других даршанов по совершенно разнообразным и, по мнению аль-Хайтама, глупым поводам.
Новая рубашка ему даже нравилась, ровно до тех пор, пока Кавех не повернулся спиной, демонстрируя еще один вырез. Вот тут-то хваленая выдержка и дала трещину. Аль-Хайтам сжал подлокотники кресла с такой силой, что они жалобно скрипнули.
— Ну, что скажешь? — явно довольный произведенным эффектом спросил Кавех.
— И вот на это ты тратишь мои деньги? — стараясь отвлечь собеседника привычными колкостями, отозвался ученый.
— Наши деньги, дорогой, — парировал Кавех и двинулся вперед.
Не обращая внимания на возмущенное сопение, он уселся к Хайтаму на колени и обнял за шею. Руки ученого тут же скользнули навстречу: одна — на колено, вторая сперва опустилась на поясницу, но тут же сдвинулась выше; нетерпеливые пальцы щекотно прошлись по неприкрытой коже и забрались под рубашку. Кавех вздрогнул, но отчего-то его улыбка стала еще шире.
— Знал, что ты оценишь.
— Ты снова делаешь непрактичные покупки, — голос ученого звучал скорее смиренно, чем возмущенно.
— Ну, я хотел порадовать не только себя, это ведь не плохо? — Кави лукаво улыбнулся и погладил серые волосы.
— Это… приятно, — туманно ответил аль-Хайтам, но переспросить, что именно тот имел в виду, Кавеху не дали: сильные руки сжались на талии, а чужие губы накрыли его собственные нетерпеливым жадным поцелуем.
Кавех вновь обхватил партнера за шею, позволяя притянуть себя еще ближе, вжаться бедрами в бедра. Аль-Хайтам первым разорвал поцелуй, лишь для того, чтобы провести языком от линии челюсти вниз по шее, к распахнутому воротнику рубашки, а затем, отодвинув край белой ткани, прикусить кожу на плече. С губ Кави сорвался стон, и он крепче сжал пальцами Хайтамовы плечи. Это оказалось весьма кстати — ученый подхватил его под бедра и отнес к ближайшей горизонтальной поверхности, которой оказался кухонный стол. Едва ноги Кавеха коснулись деревянного пола, со стола были сброшены лежащие на нем декоративные салфетки, а несколько емкостей со специями и дизайнерская ваза — совершенно, по мнению аль-Хайтама, уродливая — бережно переставлены на пол. Такая осторожность тронула архитектора, заставив улыбнуться: не важно, сделал это Хайтам из-за того, что его соседу все эти штуки безумно нравились или из-за того, что ему не хотелось потом убираться и тратить деньги на новые, в любом случае это было довольно мило.
Освободив место, аль-Хайтам развернул Кави спиной к себе и толкнул вперед, заставляя опереться на деревянную столешницу. Кавех ликовал — именно такой реакции он ожидал, выбирая рубашку с глубокими вырезами с обеих сторон. Аль-Хайтам быстро избавил партнера от штанов и принялся за растяжку — и когда он успел достать из шкафа масло? — попутно выцеловывая спину Кави в вырезе рубашки. Подловив момент, Хайтам согнул пальцы и прикусил кожу на лопатке, сорвав с чужих губ полустон-полукрик, сладостным эхом разнесшийся по кухне.
— Хватит, — прохрипел Кави, потянувшись к подготавливающей его руке, — Еще немного, и я не выдержу.
Аль-Хайтам понимающе кивнул и вынул пальцы. Послышался шорох одежды, звук расстегивающихся штанов, и через пару секунд Кавех ощутил долгожданный толчок. Он выгнулся в руках аль-Хайтама, задыхаясь от распирающего его жара, и двинул навстречу бедрами. Несмотря на это, ученый упрямо держал Кави неподвижно, позволяя привыкнуть, до тех пор, пока от того не послышалось жалобное хныканье. Надо признать, ожидание того стоило. Размашистые, немного грубые, зато неизбежно вызывающие звезды перед глазами, толчки за пару минут вознесли Кавеха прямиком в Селестию. Аль-Хайтам в то же время наслаждался своим подарком, оставляя одну за другой метки на бледной спине аккурат между полами рубашки.
— Хайтам! — взмолился Кави. — Помедленнее!
— Прости, — ученый на секунду остановился, чтобы перестроиться на новый ритм.
Его губы нехотя оторвались от уже покрытой десятком отметин спины, и горячее дыхание опалило ухо Кавеха, заставляя мелко вздрогнуть и сжаться. Аль-Хайтам хрипло вздохнул и потянулся за поцелуем, свободной рукой разворачивая голову Кави к себе за подбородок.
— Шею мне свернешь! — недовольно прошипел архитектор, но все же дал себя поцеловать. Тихий стон удовольствия выдал его с потрохами. Впрочем, аль-Хайтаму и так была хорошо известна любовь Кави к поцелуям, даже в таких неудобных позах.
Более мягкий ритм и тягуче-кусачие поцелуи Хайтама довольно быстро привели к тому, что Кавех не выдержал и с хриплым из-за сорванного голоса стоном излился, все-таки запачкав стол. Аль-Хайтам, почувствовав, что тоже близок к разрядке, оставил обмякшего Кави в покое и, задрав злосчастную рубашку чуть ли не до шеи, кончил тому на поясницу. Кавех устало опустился на стол и лениво подал партнеру салфетки, чтобы тот очистил их обоих. Сделав это, ученый куда-то ушел.
— Как хорошо, что я столь дальновиден и купил к этой рубашке чудесный плащ, — ухмыльнулся архитектор и прикрыл глаза. Внезапно почувствовав, как его поднимают на руки и куда-то несут, он лишь крепче прижался к широкой груди. — Я правда рад, что тебе понравилось.
— Мне на тебе все нравится, — буднично отозвался аль-Хайтам.
Кончики ушей Кави мгновенно порозовели. Заметив это, ученый беззлобно рассмеялся, за что получил кулаком в грудь — к счастью, архитектор не злился по-настоящему и к тому же устал, так что удар вышел скорее предупреждающим. Хайтам на это лишь улыбнулся и остановился, чтобы поцеловать Кави в волосы, а затем опустить в уже набранную ванну. Кавех зажмурился от удовольствия, напомнив аль-Хайтаму устроившегося возле камина кота. Сняв с него и так изрядно помятую рубашку, Хайтам избавился и от своей одежды, забираясь следом — как славно, что Секретарь Академии мог позволить себе такую роскошь, как просторная ванна. Он устроился позади Кавеха, и тот тут же откинулся ему на грудь.
— Мне стоит спросить, во сколько мне обошлась эта рубашка? — поинтересовался аль-Хайтам, уже догадываясь об ответе.
— Не стоит, — отозвался Кави, предусмотрительно отвлекая возлюбленного поцелуем.
Спорить, на удивление, не хотелось, и Хайтам решил, что, сколько бы она не стоила, эта удивительно симпатичная на его вкус вещица, свою цену заслужила. Он прижал Кави к себе и напряжение наконец спало.