***
— Ну вот, готово. Держи, — с дежурно-сдержанной любезностью проговорил вечно строгий на вид Ракшаса, протягивая едва ли не подпрыгивающему от нетерпения ягнёнку мешочек со свежими семенами камелий. — Ты, похоже, очень любишь эти цветы, раз так часто у меня их покупаешь. Буквально на прошлой неделе я продал тебе больше дюжины этих семян, а ещё неделю назад была ещё дюжина! — то ли удивлялся, то ли возмущался он. — О, нет-нет, я беру их не для себя! — чуть покраснев, рассмеялся пророк. — Они нужны для… кое-кого другого. — Для твоей дамы сердца, верно? — понимающе кивнув, вдруг хитро подмигнула ему радужная креветка. — Ну-у, почти, — многозначительно улыбнувшись, хихикнул ягнёнок и, весело напевая какую-то незамысловатую песенку, вприпрыжку поскакал обратно в культ.***
— Когда я говорил о подношениях, я не имел ввиду заваливать меня цветами! — в сердцах рычал Тот-Кто-Ждёт, который, в очередной раз открыв сундук для подношений, не ожидал, что оттуда на него вылетит целый цветочный фонтан из красных камелий. И теперь разозлённый донельзя бог пытался отряхнуться от приставших к шерсти алых лепестков, часть которых забилась и в капюшон, и даже в его белую мантию! — Эмм, господин, здесь ещё записка, — осторожно подал голос Баал, показывая на одинокий листочек бумаги, белеющий средь этого красного цветочного озера. — Что там ещё?! — гневно прорычал Тот-Кто-Ждёт и с мыслью: «Только этого ещё не хватало», взял злосчастный листок и с горем пополам вчитался в мелкие строчки, написанные то ли ягодным соком, то ли кровью. Хотя, бог и не удивился, если бы этот маленький монстр в теле невинного ягнёнка зарубил кого-то из своих последователей и преподнёс ему, Нариндеру, его сердце на блюдечке с золотой каёмочкой. От этих мыслей к горлу епископа подступил противный комок. «Я просто хотел пожелать вам хорошего дня, повелитель. Надеюсь, мои скромные дары немного согреют ваше холодное сердце», — гласило содержание записки, в углу которой так же было пририсовано нескладное кривое сердечко. Того-Кто-Ждёт едва не стошнило. — Сожгите эту гадость, или выбросьте куда-нибудь подальше! — рассерженно велел он своим помощникам, разрывая записку на мелкие клочки, при этом представляя, что точно также вырывает шерсть у нерадивого агнца. Раздражённо выдохнув, бог Смерти сел на туманный пол Небытия, скрестив лапы в позе лотоса и прибегнув к помощи медитации — подобный метод неплохо помогал сбросить лишнее напряжение и скоротать скучнейшие часы его пребывания здесь. Но, надо отдать должное, пахли злосчастные цветы действительно чудесно. Да и на мантии самого Нариндера смотрелись довольно-таки неплохо. Что ж, хоть какой-то плюс в этом цветочном изобилии…***
— От чего на этот раз? — устало вздохнул Тот-Кто-Ждёт, глядя на своего пророка, с ног до головы покрытого паутиной и какой-то бледно-зелёной слизью. В шерсти также запутались мелкие колючки и клыки каких-то животных. — Пауки, — барашек был краток. Похоже, на сей раз он не шутил и действительно погиб случайно. Но, надо признать, в таком виде он выглядел довольно забавно; и Тот-Кто-Ждёт даже не злился бы на него, если бы не эта ослепительная улыбка, вновь озарившая баранью мордашку при виде него. — Будь осторожнее впредь, — сдержанно предупредил бог Смерти, уже собираясь отправить «смертника» обратно в его мир, но не тут-то было. — Вы за меня волнуетесь, повелитель? — хитро взглянул на него барашек. Нариндер едва не задохнулся от такой наглости; вот стервец! — Не обольщайся, глупый агнец. Просто от тебя мёртвого не будет никакой пользы, а тебе ещё предстоит выполнить свой долг, — жёстко обрубил он и отправил барашка обратно в мир живых, не давая тому и слова сказать.***
— Это ты? Опять? — еле сдерживая себя от негодования, выдохнул Тот-Кто-Ждёт, уже зная, что его вопрос не требовал ответа. Это невыносимое кудрявое создание снова появилось перед ним буквально пару мгновений назад, и теперь стояло на коленях, глядя огромными преданными глазками на бога Смерти. — Только не говори мне, что ты опять «случайно» отравился смертельной пищей, или перебрал с дурманным отваром перед сном, — с уже нескрываемым раздражением прорычал бог Смерти. Этот проклятый комок белой шерсти уже сидел у него в печёнках, и Нариндер невольно задумывался о том, что даже тысяча лет в Небытии — ничто по сравнению с этой пыткой. А ещё он в глубине души начинал завидовать Лешему и Калламару — один почти не слышит ни черта, а второй вообще ни зги не видит. «И до чего я только опустился», — обречённо подумалось богу Смерти. — Ага, — улыбаясь до ушей, закивал на его вопрос ягнёнок. — Просто хотел пожелать вам спокойной ночи, повелитель! — и в тот же миг сам исчез в красных всполохах, не дожидаясь реакции бога. Тот-Кто-Ждёт мысленно выругался, проклиная весь бараний род на чём свет стоит.***
Однако, «спокойной ночи» для пленённого бога явно не предвиделось. Ибо уже спустя полчаса после своего последнего визита, проклятый барашек вновь появился перед ним, как ни в чём ни бывало. — Я посмотрю, тебе так нравится умирать, — шипя, попытался поддеть своего пророка Тот-Кто-Ждёт, однако издевательски даже это произнести не получилось. Получилось скорее устало и раздражённо. — Нет, просто никак не мог уснуть… И ещё, — он замялся, робко перебирая копытцами у себя на груди, — эта ночь выдалась какой-то слишком холодной… вам так не кажется, повелитель? Стоявшие подле Того-Кто-Ждёт коты невольно переглянулись друг с другом, словно спрашивая себя, не сошёл ли этот глупый барашек с ума. — Агнец, на тебе Алая Корона! Алая Корона! Священный талисман самой Смерти, то бишь — меня! О каком холоде может идти речь?! — не выдержал Нариндер, едва не срываясь на крик. Даже Аим с Баалом уже давно не видели своего повелителя в таком гневе. Чёрная шерсть бога вздыбилась, а горящие алые глаза были готовы буквально испепелить нерадивого пророка. Этот баран его с ума решил свести?! — Но ведь Алая Корона не может согреть меня так, как можете вы, повелитель, — смущённо краснея, выпалил ягнёнок. И ведь даже не дрогнул! Тот-Кто-Ждёт открыл было рот, собираясь разразиться очередной гневной тирадой, но после слов пророка замер и на миг как будто потерял дар речи. — Ты… да что ты о себе возомнил?! Я тебе кто — личный обогрев, что ли?! Ты за кого меня принимаешь, жалкое ничтожество?! Немедленно прекрати нести этот вздор и возвращайся обратно в культ, а иначе… — «вот напасть-то», — невольно пронеслось в голове бога Смерти. — А иначе уши и хвост оторву! — Но там мне так одиноко, повелитель!.. — рогатый подлец, в свою очередь, не собирался просто так сдаваться и принялся давить на жалость. Тут уже не выдержали наблюдавшие за этим безобразием коты. — Господин, позвольте мне проучить это нахальное создание! — грозно прорычал Баал, хватаясь за свой посох в твёрдом намерении изрубить бесстыжего агнца на кусочки, но действовать без приказа бога Смерти всё же не решался. — Молчать! — рявкнул тот на всё Небытие, после чего вновь повернулся к ягнёнку, всё ещё не теряя надежды воззвать к здравому смыслу в этой кудрявой голове: — У тебя более сотни последователей! Они готовы жизнь за тебя отдать, не то, что скрасить, как ты говоришь, «твоё одиночество»! Пользуйся ими, как твоей душе угодно! Так почему ты приходишь за этим именно ко мне?! — Но… они не могут скрасить его так, как вы, повелитель!.. Никто не может, — жалобно шмыгнув носом, пролепетал маленький ягнёнок и сложил копытца на груди в молитвенном жесте. А его глазки подозрительно заблестели, словно он взаправду вот-вот был готов заплакать, хотя на самом деле у него внутри буквально тряслось всё от беззвучного смеха. Подумать только, как легко оказалось довести непробиваемого бога до белого каления, чтобы тот наконец-то показал хоть какие-то эмоции! Тот-Кто-Ждёт в свою очередь уже был готов послать в Ад и это проклятое пророчество, свою месть и других епископов, и пристукнуть это невыносимое создание на месте, как надоедливую муху. Но, с другой стороны, вечность прозябать в этом проклятом измерении старший епископ совершенно не горел желанием, и с нарастающим отчаянием он лишь сейчас всецело осознал всю безвыходность своего положения. Просто какой-то проклятый замкнутый круг! Взгляд Нариндера из разозлённого в один миг превратился в страдальческий. — Хорошо. Чего ты хочешь от меня? — сдавшись, спросил он. — Скажи, ради всего святого, и я исполню это. Если ты поклянёшься после этого навсегда оставить меня в покое! Ягнёнок, похоже, только этого и ждал. — Позвольте провести эту ночь вместе с вами, — беспечно улыбаясь, воскликнул он. Возмущение так и вскипело внутри бога Смерти, норовя выплеснуться наружу, но он предпочёл благополучно оставить его при себе. Всё равно ведь — толку-то. Оставалось лишь смириться и мечтать, как он вволю отыграется на этом нахальном создании, едва тот исполнит то, что ему было предначертано. — Будь по-твоему, агнец. Аим, Баал, — обратился Нариндер к своим верным стражам, — оставьте нас. — Что?! Но господин…! — в один голос возмутились не ожидавшие этого коты, явно не желая оставлять своего повелителя один на один с проклятым барашком. — Это приказ! — повысил голос Тот-Кто-Ждёт, не желая спорить ещё и со своими учениками. — Теперь ты доволен? — зло рычит он, едва они с ягнёнком остаются одни. Впрочем, быстро понимает, что ответа на этот вопрос и не требуется, ведь сияющие от радости глаза его пророка говорят всё за него. Тягостно вздыхая, словно он тяжелобольной кот, а не могущественное божество, Нариндер устало опускается на туманный пол и поджимает лапы. Хвала небесам, на его задних больше нет двух цепей, что позволяет богу почти свободно растянуться на полу, не чувствуя дискомфорта. Хоть что-то приятное. — Ну, чего застыл, кусок шерсти? Иди сюда, раз уж выпросил, — скорее устало, нежели раздражённо произнёс он, замечая, что барашек по-прежнему стоит на месте, не шелохнувшись. Однако, после слов бога тут же радостно подскакивает и пристраивается рядом, прижавшись к Тому-Кто-Ждёт. Немного ёрзает, устраиваясь поудобнее и стараясь зарыться щёчкой поглубже в чёрную кошачью шерсть. Нариндер, мысленно выдохнув: «Наконец-то», прикрывает глаза и наконец-то расслабляется. Однако, какое-то странное чувство не даёт ему покоя, и он вновь смотрит на ягнёнка, тут же сталкиваясь взглядом с тёмными глазками. — Ну, чего тебе ещё? Может, мне ещё вылизать тебя перед сном? — раздражённо интересуется Тот-Кто-Ждёт, сам от себя такого не ожидая. «И кто из нас теперь безумец? Я, или Шамура?» — невольно проносится в больной голове. — А можете? — недоверчиво распахивает глазки пророк, но тут же получает ощутимый шлепок чужим хвостом по жопке. — Ай! — Наказание господне, — раздражённо шипит Нариндер, но всё же чуть поворачивает голову и проводит шершавым языком по спутанным кудряшкам. Видит, как малыш блаженно жмурится, подставляясь под ласку и даже тихонько урча при этом. Ну ребёнок ребёнком! И как только он, Нариндер, умудрился сделать своим пророком это несносное маленькое создание, свалившееся ему на голову? — Дитя, — почти беззлобно вздыхает бог Смерти, замечая, что ягнёнок, заметно разнежившись под ласками, уже тихонько посапывает, укрывшись своим алым руном и прижавшись щёчкой к чёрной шерсти своего покровителя. Поняв это, Тот-Кто-Ждёт облегчённо вздыхает, укладывая голову на руки и прикрывая глаза. Вот уж не думал он, что всё вот так сложится. А нахальный агнец всё-таки не промах, раз таки умудрился сломить его, беспощадное Зло, на примитивную нежность, коей Нариндер всю свою сознательную жизнь пренебрегал. Даже к Шамуре он не испытывал особо тёплых чувств, и зачастую был груб с ним, даже когда старший брат — напротив, старался всячески проявить свою любовь. И уж точно не было подсознательного желания защитить, не навредить, приласкать. — Я люблю вас, повелитель, — во сне прошептал малыш, улыбаясь счастливой улыбкой. Тот-Кто-Ждёт сперва замирает, а затем беззлобно усмехается про себя. Ну, как есть, совсем расклеился! — Я знаю, агнец. Закрывая глаза, он уже не увидел хитрую улыбку, расплывшуюся по мордашке ягнёнка. «Первый шаг к сближению успешно положен», — довольно подумал маленький пророк, радуясь, что смог наконец-то добиться некоей расположенности от ледяной колючки по имени Нариндер. Да-да, теперь он знал настоящее имя старшего епископа, и искренне надеялся, что однажды неприступный бог позволит ему назвать себя этим именем, и хоть разок взглянет с такой же нежностью, с какой ягнёнок зачастую смотрел на него. — Доброй ночи, повелитель, — довольно улыбаясь, шепнул пророк и, совсем осмелев, легонько «клюнул» явно успевшего задремать бога за ухом, тут же проказливо хихикнув от того, как забавно оно дёрнулось при этом. Тот-Кто-Ждёт тут же встрепенулся, но когда он бросил взгляд на ягнёнка, то увидел лишь его мирно посапывающую мордашку, зарывшуюся в чёрную шерсть бога, как в подушку. «Показалось, наверное», — только и смог подумать отчасти обескураженный бог Смерти, вновь ложась на сложенные вместе руки и закрывая глаза.