Ещё один мат и тебе не поздоровится.

Хёнджин всей душой любил Феликса. Эта тёплая улыбка, россыпь веснушек, карие глаза, которые одним взглядом могли сразить Хвана на провал. Впервые в жизни Хенджину удалось почувствовать ту самую любовь, которая окрыляет и даёт возможность взлететь в небеса с улыбкой на лице и искрами в глазах. Теперь для счастья не нужно было мечтать о отдыха на маленьком острове, у Хвана есть свой собственный островок, в котором он тонет каждый вечер. Эти объятия, поцелуи и любовь Хёнджин бы не променял ни на что: ни на деньги, ни на отдых на Бали, ни на жизнь распутника. В Феликсе, по мне мнению парня, было идеально почти всё: он был добр, всегда открыт, верен и это только маленькая часть того, чем мог похвастаться Ли. Так почему же почти? Так Хёнджин скажет, что единственный недостаток его возлюбленного — чрезмерное использование матов. Сам Хван всегда говорил красиво, словно был принцем, который скоро станет правителем всей страны. Конечно, в порыве эмоций он мог использовать нецензурную брань, но не в таком большом количестве. От силы 5-6 таких словечек. Количество мата, которое произносит Хёнджин за год, даже близко не стоит с тем, сколько раз выругается Феликс за час. Многие их знакомые сильно поражались этому дуэту, потому что все знали о нелюбви к матам Хвана и их чрезмерном употреблении в речи Ликса. Всё бы ничего, но нецензурной лексики в речи Феликса было слишком много. Хёнджин особо обычно не заостряет внимание на матах, когда кто-то из его знакомых использует нецензурную брань. Все иногда матерятся... Однако не в таких количествах как Феликс. Даже прямо сейчас, Ли лежал в объятиях Хёнджина и матерился хуже любого сапожника. С каждым матом старший чувствовал как приходит конец его терпению. Каждая брань, словно испытание нервной системы Хвана, которая и так уже не выдерживала. Хёнджин уже даже не слышал, что говорят герои сериала. Он, конечно же, старался сосредоточиться на происходящем на экране, но словно смотрел в пустоту. Гнев Хёнджина рос, разливаясь по всему телу, буквально в геометрической прогрессии. Он пытался сдерживаться, потому что спорить с любимым не хотелось. Феликс буквально живое облачко, решившее погостить у людей. Внешне он выглядит таким уязвимым, словно дотронешься и он разобьётся на тысячи микроскопических осколков. Правда это лишь на первый взгляд. Феликс может за себя постоять, может послать далеко и надолго так, что человек, которого Ли обматерил, больше не перейдёт дорогу. «Живое облачко» отнюдь не наивное и недоверчивое. Напротив, Феликс отличается своей хитростью и ловкостью. Помимо этого он был искусным манипулятором. Невероятное сочитание: милашка и манипулятор. Эти два фактора позволяли ему достигать любых целей. Хёнджину казалось, что он потерпит ещё чуть-чуть и всё, Феликс перестанет материться. Однако чем больше Хван ждал, тем сильнее его надежда разбивалась. Сейчас он даже начал задумываться, что его парень Феликс вообще не знает никаких слов на корейском, помимо матов. Правда если услышать его речь на английском, то там матов ещё больше... – Ебать долбоеб этот Тайн. Неужели не видит, что Сарават его охуеть как любит? Серия закончилась на самом интересном моменте, но Хёнджин, если честно даже не запомнил ни имена героев, ни сюжет, ни названия из-за своего любимого матерщинника. Пока лилась новая порция матов, терпение Хёнджина всё больше и больше начало трескаться. – Феликс! – не выдержал Хван. Лежащий парень поднял свою голову и недоуменно похлопал глазками, словно это не он секунду назад ругался как сапожник. – Ещё один мат из твоих уст и тебе не поздоровится! И я сейчас не шучу! В голове Хёнджина его речь звучала намного лучше, но эти карие глазки вновь на секунду сбили с толку раздражённого Хвана. Да, он вновь не устоял под чарами Феликса и что вы ему сделаете? В принципе тут любой в лужицу превратился бы. «Чертов манипулятор... – подумал про себя Хёнджин, – но в этот раз я настроен серьёзно» Феликс ещё пару раз похлопал глазками, но после его губы скривились в ехидной ухмылке. Взгляд, пропитанный издёвкой, сразу же стал более уверенным. Ликс наклонился ближе к лицу своего парня и хмыкнул. Именно в этот момент Хёнджин понял, что его слова показались скорее забавными, чем угрожающими и устрашающими. Вот так вот и бывает, когда поддаешься чарам Ли Феликса. – Пошёл нахуй, – еле слышным шёпотом произнёс Феликс. В этот момент Хёнджин почувствовал как его терпению пришёл конец. Он сжал талию младшего и недовольно приподнял одну бровь, пытаясь выразить так свой гнев. Феликс привык к доброму и терпеливому Хёнджину, однако всему приходит конец, как и терпению Джина. Хван привстал и моментально повалил Ликса на другую сторону кровати, придерживая оба запястья одной рукой. Он сразу же устраивается на чужих бёдрах, медленно пробирается рукой под чужую футболку и задерживается на впалом животе, вызывая у нижнего табун мурашек. Ли удивлён. Он вновь невинно хлопает ресничками, как делал это ранее, однако теперь это его не спасёт. Хёнджин достаточно терпел, а теперь время отплатить за всё. – Х-Хёнджин блять? – продолжал использовать свои чары, но всё было тщетно. Хёнджин же цыкнул и ударил своего парня по бедру. Даже тут матерится. – Ты до сих пор не понял? – разочарованно произнёс Хван. – Ну ничего, сейчас всё поймёшь. За долгий период отношения у парней ни разу не было горячей ночи. Никто из них не настаивал на этом. А Хёнджин и вовсе сделал для себя вывод, что не будет заставлять Феликса. Если захотят оба, то дадут знать. Но сейчас был другой случай. Хёнджин делал всё, чтобы Феликсу было комфортно. Ликс тоже старался и шёл на жертвы, однако единственное от чего он ни за что не отказывался это от матов. Да что уж там, Ли даже не пытался изменить свою речь. Он ставил Хёнджина перед фактом, что не то, что убирать не будет из речи нецензурную лексику, а даже уменьшить количество его использования хотя бы на пару процентов. Хван сейчас умело освободил шокированного младшего от одежды, закинув её в угол комнаты, как и свою в принципе. Феликс уже раскрыл рот, чтобы возмутиться, как Хёнджина сразу же накрыл его губы собственными. Хван раздвигает языком чужие губы, углубляя поцелуй, и руками плавно соскальзывая ближе к низу, принимаясь немного сжимать бедра. В то время как Ли издаёт свой первый за эту ночь несдержанный стон. По телу обоих прошёлся табун мурашек. Этот жаркий и страстный поцелуй заставил обоих парней почувствовать некое возбуждение внизу живота. Отстранившись от младшего, уже ухмыльнулся Хван, наблюдая теперь точно за беспомощным и ошарашенным парнишкой. Хёнджин облизнулся и наклонился чуть ближе, оставляя между ними снова маленькое расстояние. Феликс приподнял подбородок, чтобы получить вновь страстный поцелуй, но Хван в свою очередь лишь слегка приподнял голову, словно мучая своё «живое облачко». – Если ты собираешься снова материться, то лучше помолчи, – Хван потянулся одной рукой за смазкой, а второй продолжал придерживать запястья парня. Хёнджин привстал на колени, сжимая чужие бёдра, чтобы Феликс не попытался сбежать, но тот и так не собирался этого делать. Темноволосый открыл смазку, выливая на свои пальцы обильное количество вязкой субстанции, а следом приставляет их к чужому сжавшемуся проходу. Джин смазывал колечко мышц, слегка надавливая, пока не почувствовал, что мышцы под пальцами расслабляются с каждой секундой всё больше. После этого он осторожно надавил на вход одним пальцем, медленно погружаясь в тесную теплоту тела парня, спустя пару мгновений Хван запустил и второй, и третий. Длинные пальцы то раздвигались в манере ножниц. Порой ускорялись, а после напротив становились медленнее. Бережно проталкивая несколько фаланг внутрь, он вынудил мальчишку выдавить его низким голосом нежные стоны. – Бля.. Хёнджин, как это ахуенно, – уже начинал сам насиживаться на эти пальцы Феликс – Еби меня каждый день своими пальцами. Хёнджин на это лишь раздражённо цыкнул и ударил по упругим ягодицам Ли, вынимая пальцы из ануса. Послышался новый мат, а Хван вновь прошёлся ладонью по чужой похотливой заднице с ещё большей силой. – Ебать! Да у меня вся задница будет Красной на утро! – простонал Феликс – Я сказал без матов, Ликси, – с ещё большей силой ударил по ягодицам Хван, – Если не будешь слушаться, то тебя накажут. Хёнджин в повседневной жизни никогда не использовал таких фраз, которое сегодня выделил в своей речи. Однако сегодня исключение. Сколько уже Феликс издевался над нервами? Так время отплатить ему за все его испытания с матами над терпением Джина. Хван достает презерватив и раскатывает его по всему своему органу. Хёнджин раздвигает ноги младшего и подставляет головку своего органа к колечку мышц. Оба парня нервно выдыхают в унисон. Хёнджин кладёт обе руки на бёдра и входит пока лишь наполовину, чтобы не причинить боль своему парню. Как бы он не хотел наказать и отомстить Феликсу за маты, Хван ни за что в жизни бы не пожелал мучать свое живое облачко. Из уст Ликса вытягиваются протяжные стоны. Коленки младшего уже дрожат. От удовольствия он запрокидывает голову, произнося очередной надрывистый стон. Хотя что уж тут говорить. Оба парня заполнили всю квартиру своими громкими стонами, из-за которых походу частенько начнут жаловаться соседи. Хёнджин усмехнулся и начал входить всё глубже и глубже, осознав, что чужое тельце привыкло к заполненности. Затем начинает безжалостно толкаться до конца, набирая темп. Двигается он быстро, размашисто, практически при каждом толчке удачно задевает простату, после которого каждый раз удовлетворенно вскрикивает Ликс. – Бляяя... Хёнджин, – выгибается в пояснице Ли, начиная стонать всё громче – Ещё, не сбавляй темп. Хёнджин поджимает губы и уже собирался ударить вновь по ягодицам младшего, но Ликс внезапно приобнял того за шею, вспомнив про слова сказанные ранее Хваном. – Прости, Джинни, – вновь вскрикнул Ликс от попадания простаты. – Я стараюсь изо всех сил.. Но... Ты такой... – не успел он договорить, как внезапно замычал от удовольствия, закатывая глаза и забывая, что он хотел сказать. Хёнджину уже надоело шлёпать своего парня за маты. В этот же момент его взгляд быстро цепляется за соски Феликса. Хвана хитро ухмыляется и облизывает губы. Он мимолётно посмотрел на Феликса, а после опустив взгляд снова на грудь, он аккуратно берет правый сосок в рот, мокро и громко посасывая. Почувствовав, что младший вот-вот кончит, Хёнджин решил ещё немного поиздеваться. Хван сжал второй рукой половой орган Феликса у основания, заставляя его сдерживать свой оргазм. – Нет, моё чудо, – сам уже еле дышит Хван. – Ты кончишь только после меня,– произнёс он с ухмылкой, а после прошёлся языком по всей груди Феликса, задевая в том числе соски. Феликс вновь стонет: то ли от удовольствия, то ли от разочарования, что ему приходится сдерживаться, когда он на пределе. Хёнджина самого охватывает жгучая волна, а глаза застилает пелена. На самом деле он и сам уже не может терпеть, но нужно же хоть как-то поиздеваться? – мх... Ну.. Джинни! – вскрикивает Ликс. От игнорирования Хёнджина и игры с его сосками Феликс хнычет. В уголках его глаз появляются слезы. Хван качает голову и убирает руку с чужого органа, кончая с парнем одновременно. Они изливаются белым семенем: первый в тело парня, а второй на живот старшего. Оба парня расслабились. Хёнджин взял парня на руки и, удобно устроившись на кровати, посадил Феликса на собственные колени. Ли, у которого мозг был затуманен, лишь обнял Хвана руками и дрожащими ногами. – Ради такого, я готов материться хоть каждую миллисекунду. – внезапно отстранившись выпалил Ли, смотря в глаза на против. Хёнджин лишь пустил смешок. Теперь он поменяет стратегию. – А теперь всё будет наоборот – хитро улыбнулся он. Феликс вопросительно выгнул бровь на слова своего парня – будешь материться - останешься без секса. Феликс от удивления приоткрыл рот и вновь невинно похлопал ресничками. – Ну блять нет – возмутился Ликс. Хёнджин хмыкнул и погладил Ли по макушке. – Неделю без секса. – Пиздец, ты чего!? Охуел? – начал ещё больше эмоционировать Ликс. – Три недели. – спокойно сказал Хёнджин. – Ладно! Не буду я материться! – не выдержал Ли. Так и до бесконечности дойти можно и останется он всю оставшуюся жизнь без секса. Хёнджин заулыбался и оставил нежный поцелуй на щеке своего парня, прижимая его к себе. Если бы он знал, что этот метод рабочий, то давно бы уже сделал это. – А теперь ещё один заход! – произнёс внезапно Ликс. – Ты же наказан. Никакого тебе секса три недели. – усмехнулся Хёнджин. На самом деле он был даже слегка удивлён, что у младшего остались силы на ещё один заход. Вроде первый раз, поимели его знатно, а он ещё просит. Удивительный парнишка. – Ну Джинни, – Ликс посмотрел на своего парня щенячьеми глазками. –Пожалуйста, я больше не буду матерится никогда в жизни. Обещаю. Хёнджин долго пытался противостоять этому живому облачку, но видимо не в этот раз. – Хорошо, – с улыбкой закатил глаза Хван. Когда-нибудь он научится не поддаваться своему живому облачку, когда тот так строить глазки. Однако не в этот раз уж точно. Сейчас их ждёт нечто гораздо интереснее и важнее.