***
Невзирая, что расстояние между комнатой сына и их с супругом спальней разделяло лишь несколько метров, Ирине оно казалось неизмеримо долгим. Глаза предательски слипались, а голова то и дело мечтала поскорей оказаться на подушке и под теплое сопящее дыхание рядом лежавшего супруга отойти в гости к Морфею. Но как только это произошло, сон почему-то не шел. Слушая недовольное мычания супруга, Ирина переворачивалась с бока на бок, вся извертелась на постели, а сон все также отказывался принимать в свои объятия. Несколько раз она смотрела на мирно посапывающего мужа и завидовала, как он сладко спит. «Чаю что ли пойти выпить» – только эта мысль собралась приводиться в исполнение, как уверенная рука мужа заключилась на талии и, окольцовывая женское тело, Геннадий прижал ее покрепче к себе. Из-за нежелания тревожить сон супруга, с мыслью о чае пришлось попрощаться, и под тихое сопение спящего в свете, отдаваемом от уличных фонарей, Ирина осматривала спальню. Взгляд сконцентрировался на потолке, а именно на люстре. «Неплохо было бы поменять ее» – подумала Ирина и вместе с этим, открывая дверь в портал прошлого, призадумалась, воссоздавая в памяти давно минувшие дни. Какая-то люстра, но именно она позволила проснуться далеким воспоминаниям, напоминая их с мужем молодые годы и то, как они, только поженившись, получили от родителей подарок на свадьбу – квартиру. Совсем маленькую. Но тот крошечный уголок был центром счастья, где после тяжелых трудовых будней они совместными усилиями вили свое семейное гнездышко. Под напором ловких мужских рук тяжелая громоздкая дверь приоткрылась, и на пороге с несколькими сумками показалась пара. Они застыли на месте и с улыбками на лицах рассматривали свое новое жилище. Только их жилище, где будут только они и где начнется их совместная и счастливая семейная жизнь. – Ир, проходи, – подталкивая девушку вперед, первым очнулся парень. – Какая она маленькая! – Ира в момент забыла про все и изучала новые стены, которые встречали ее совсем малюсенькими размерами, – но здесь так уютно и тепло. Крохотная прихожая, в которой нет возможности полноценно развернуться, несколько метровая кухня и небольшая спальня – это всё, чем они могли похвастаться. Но и этого казалось много. Главное, что их. Их семейное гнездышко, которое они будут вить совместными усилиями. – Ковер этот мы поменяем. А здесь поставим цветок. И шторы эти мне не нравятся, – с воодушевлением девушка уже строила планы на совместную жизнь. – А я шкафчик подчиню на кухне и с кроватью нужно что-то делать. Она постоянно скрипит, – парень, не задумываясь, подхватил все планы супруги. Благодаря ловким рукам из нужного места, парень сам все мастерил. Несколько навесных шкафчиков на кухне, отваливающиеся ножки у стульчиков, скрипящая кровать – это только малость того, что было сделано за последний месяц их совместного проживания. И девушка не отставала, преподнося свою изюминку теплоты и уюта. И все бы хорошо, да только слишком зачастившая к ним мама Гены порой портила всю задушевность атмосферы. – Пока Ирочка не научилась хорошо готовить, готовить буду я, – в свойственной манере не требующих возражений заявила женщина. Волнуясь, чтобы единственный сын не остался голодным, женщина под совсем не одобряющие взгляды со стороны мужа, складывала приготовленную до этого еду в контейнеры, а к вечеру бежала в гости к детям. – Это суп. Не забудь потом разогреть. А это голубцы твои любимые. И салат тоже, – не обращая внимание на недовольный взгляд невестки, женщина складывала принесенные блюда в холодильник. – Александра Петровна, у нас вообще-то, если вы не заметили, в холодильнике есть что покушать. Поэтому зря вы это, каждый вечер к нам таскаетесь, – скорчив недовольное выражение, подметила девушка. Ей было неприятна вся ситуация с постоянными приходами в гости и вечными попытками их кормежки. Из-за всего этого Ира не могла почувствовать себя полноценной хозяйкой в собственном доме. – Да мама, Ира права. Не нужно больше приходить, – вступившись за жену, парень понимал, что она права, но вид маминых и его любимых котлеток все больше приковывал его взгляда. – Хочешь котлеток, сынок? – женщина заметила, как сын невольно взглянул на принесенную ей еду, – давай, кушай, – она уже вовсю, как истинная хозяйка, накладывала их на тарелку, выдвигая ее ближе к парню. – У нас свои котлеты есть. Я только что пожарила и картошку вон сварила, – с неизменным видом девушка стояла на своем. – Вот это ты пожарила и сварила? – не стесняясь, женщина оценивающим взглядом прошлась по плите, на которой стояла сковорода с кастрюлей. – Ирочка, но они ведь подгорели, и картошка разварилась. Но ты не волнуйся, я тебя обязательно всему научу. А пока что давай вместе с Геной налегайте на мои котлетки, – женщина улыбалась. Для нее казалось, что она все делает правильно. – Я не голодна, – Ира увидела, как в руках парня оказался столовый прибор, и он уже собрался есть именно принесенную еду женщины, из-за чего настроение резко сменилось. Картина была неприятна для ее восприятия, поэтому она, не медля, поспешила скрыть из кухни. – Ир, ты ведь сама говорила, что голодная, – с набитым ртом проговорил парень. – Аппетит резко пропал! – кинув на ходу свои недовольства, Ирина скрылась с видимости мужа и свекрови. – Не расстраивайся, сынок. Она потом поест, – женщина, любуясь сыном, потрепала его по кудрявым волосам. – Ты давай, не отвлекайся и ешь, а я пока тебе еще салатика положу, – женщина оказалась у холодильника, открывая его и доставая из него контейнер с принесенным салатом. Как она тогда переживала, злилась, наотрез отказывалась понимать чувства женщины, которая, невзирая на уже довольно взрослый на тот момент возраст сына, все равно переживала о нем. Александра Петровна не имела злого умысла. Но могла ли понять и проникнуться та молоденькая девушка, еще не познавшая таких теплых материнских чувств к собственному ребенку? Не могла и не понимала. Зато сейчас очень хорошо понимает, когда, являясь уже матерью двоих детей, точно также, как когда-то ее свекровь переживает за своих детей. Попрощавшись с несколькими воспоминаниями, Ирина услышала еле слышные бормотания спавшего мужа. Взгляд приковался к милому лицу и постоянно дергающимся бровям супруга. Женщина улыбнулась, припоминая, как всего час назад была свидетелем точно такой же картины на лице сына. Кудрявая голова, покоившаяся на ее плече, с помощью ее рук еще сильнее прижалась к ней. А Ирина, снова расплывшись в улыбке, дала волю новым, совсем скорым воспоминаниям, которые произошли в их глубокой молодости. – Это все твоя мама. Она отравила меня! – бегая из кухни в туалет и обратно, кричала девушка. Несколько дней назад, после очередного посещения Александры Петровны, когда Ирина в кои-то веки все же решилась попробовать изыски женщины и теперь чувствовала себя неважно. Постоянное чувство тошноты не давало ни минуты спокойствия. – Ира, какое, к черту, отравление! Мама не могла. Да и к тому же мы вместе все ели. Я ведь нормально себя чувствую, – парень, восседавший на полу у двери, за которой девушку постоянно рвало, ждал, когда ей, наконец, станет лучше. – Не знаю, могла она или не могла, но почему-то мне плохо именно после ее посещения, – дверь ванной комнаты приоткрылась, и из нее показалась совсем бледная девушка. – Что, совсем плохо? – сердце парня от одного вида девушки сжималось еще сильнее. – Выдержу, но больше я и крошки с ее тарелки не возьму, – еле передвигаясь из-за совсем не лучшего самочувствия, она направилась на кухню. – Может, чаю? – оказавшись на кухне, парень не знал, как помочь девушке. Вроде все нужные меры для улучшения самочувствия были сделаны как нужно, но ее состояние никак не улучшалось. – Давай, – она лишь кивнула. Сил что-либо говорить еще было катастрофически мало. Но и здесь ожидал сюрприз. – Что ты сделал? – как только девушка постаралась сделать глоток горячего напитка, почувствовалось нечто иное, совершенно непохожее на чай. – Что я сделал? – испытывая волну непонимания, парень совсем ничего не понимал. – Да это же не чай, а кислятина какая-то, – она скривилась, снова чувствуя такой неприятный для нее вкус. – Убери, пожалуйста, и не предлагай мне больше. – Хороший чай, – Гена с непониманием пожал плечами и сам придвинул к себе чашку с чаем девушки и попробовал его. – Чай как чай. Обычный, как всегда. – Не обычный он. Кислятина, как кисель, – Ира прям задрожала. – Не могу и не хочу. – Ну хорошо. Я выпью, – не найдя ничего лучше, как самому выпить наделавший столько шума чай, парень вооружился ее чашкой. – Гена, а почему у нас дома нет ни одной конфетки, ни одной крошки печенья, торта, в конце концов?! Я сладкого хочу! – девушка, которая старалась следить за своей фигурой, еще совсем недавно сама требовательно просила, чтобы молодой парень не соблазнял ее сладкими пирами. Но сейчас об этом забылось. – Ир, ты же сама говорила, чтобы я из сладкого ничего не покупал, – подвергаясь уже непонятно какому по счету удивлению за эти несколько дней, напомнил ей Гена. – А сейчас хочу, – уверенно заявила девушка. – Торт хочу. Большой. С масляным кремом и орешками. – Хорошо. Раз хочешь, будет тебе торт. По истечению небольшого количества времени, парень, облокачиваясь о кухонную тумбу, не мог поверить в то, что видит. Чай, который еще недавно казался девушке полной кислятиной, сейчас пьется с превеликим удовольствием. Сама девушка в одной руке держит чайную ложку и поедает торт, а в другой руке держит помидор. – Вкусно? – спектр внезапно открывшихся вкусовых пристрастий супруги значительно удивлял молодого человека, а в голове уже начали закрадываться объяснения всему. Это явно не отравление. – Не представляешь как. Такой чай вкусный. Малиновый, да? – взглянув на парня, ее глаза сияли счастливыми искрами. – А торт – это нечто. Спасибо, мой хороший. Пока девушка уплетала за обе щеки торт, Геннадий, приоткрыв дверцу холодильника, решил найти там, чем бы он мог сам полакомиться. – Гена, там в холодильнике есть селёдочка. Я вчера покупала. Достань, пожалуйста, – не видя в своих вкусовых предпочтениях ничего предосудительного, попросила Ира. Ей хочется и все тут. – Ир, ты серьезно? Торт с помидором и селедкой? С тобой все нормально? – просьба девушки, казалось, повергла его в еще больший шок, подтверждая то, о чем он думал последние несколько минут. – Нормально. А почему ненормально? Я хочу селёдки. Что здесь такого? – как в порядке вещей она доедала помидор. – Как тебе сказать, – молодой парень замялся, подбирая правильные слова. – Неужели ты ничего не понимаешь? Ты понимаешь, что это не отравление? – Геннадий, опустившись на корточки возле девушки, держал руки на ее коленях и, озаряясь в улыбке, смотрел на нее. – Что я должна понимать? – казалось, все профессиональные знания девушки благополучно махнули ей рукой, и она не понимала ни одного намека. – Ир, мы вообще-то, если ты не заметила, живем вместе. Мы спим вместе и не только, – явно на что-то намекая, парень светился радостью. – Что ты хочешь сказать? – Ира взглянула на спектр разнообразной еды на столе, только сейчас замечая ее несовместимость. Начала догадываться, но молчала. И боялась. Внезапно ее дыхание замерло. Девушка боялась пошевелиться. – Ты беременна! Ирка, ты беременна! – на радостях кричал молодой парень. Его голова упокоилась на ногах девушки, а руки постарались обнять. – Гена, как? Как мы теперь? – страх мгновенно сковал все движения девушки. – Ириш, все будет хорошо, – заверил ее молодой парень. В подтверждение своих слов он, не унимая лица счастливой и радостной улыбки, оставил на растерянном лице девушки легкий поцелуй. – Ты ешь пока свою селёдку, раз тебе так хочется. А я посуду помою, – оторвавшись, он отошел от Иры. Он счастлив. А вот девушка растеряна. Не планировали и не говорили об этом, но и мер никаких не предпринимали, чтобы избежать подобного. Рано или поздно подобного исхода стоило бы ожидать. Но сейчас, зная, что именно с этого изменится их жизнь, страх невольно чувствовался девушкой. Чувствуя за спиной волнения девушки, парень молчал. Он знал, что ей нужно осознать и переварить данную информацию. Каждый из них думал о своем, пока внезапный звук звонка входной двери не прервал их размышления. – Я открою, – протирая руки кухонным полотенцем, парень направился по направлению входной двери. Как и предполагалось, по традиции пришла Александра Петровна, которая все никак не могла унять трепетных чувств к сыну и все время переживала о его питании. Только вот в этот раз, как предчувствуя скорую новость, на пороге их квартиры она появилась с мужем. – Мам, пап, мы с Ирой хотим вам кое-что сообщить, – неуверенно начал Гена и посмотрел в сторону девушки, – в общем, мы беременны! У нас будет ребенок, а у вас, соответственно, внук или внучка. Настигшая радость была недолгой. После того как эмоции немного улеглись, новоиспеченные бабушка с дедушкой пришли к общему мнению, что квартира, в которой живут дети, теперь, в связи с последними событиями, явно для них маловата и нужно что-то думать. – Ир, ты чего не спишь? – взгляду только что проснувшемуся мужчине приоткрылась картина, как супруга молча лежит и таращиться в потолок. – Думаю, – от былых воспоминаний она осветилась в улыбке, – точнее, вспоминаю. – О чем думаешь, что вспоминаешь? – в попытках распрощаться с еще недавним сном мужчина постоянно жмурил глаза. – Вспоминаю нашу первую квартиру. Помнишь тот крохотный уголок? – меняя расположения тела, Ирина перевернулась на бок, встречаясь с сонным взглядом супруга. – А еще маму твою. Она была прекрасной женщиной, – заключив руку на голове мужа, Ирина путалась в кудрявых волосах. – А главное, знаешь, что вспомнила? – с хитринкой взглянув на Геннадия, Ирина лукаво улыбалась, – помнишь торт с селёдкой? – Торт с селёдкой? – мужчина замер. Такое ощущение, что все это было в прошлой жизни. Но он прекрасно помнит те счастливые минуты. То счастье, когда он узнал, что станет отцом. – Пойдем чайку попьем. Освобождаясь из недр теплой постели, на плечах женщины оказывается шелковый халат, и она сама, игриво улыбаясь под теплые, но довольно удивленные взгляды супруга, спешит покинуть их спальню. Хочется не только самой вспомнить всё, все их радостные и не очень моменты жизни, но и обсудить их с мужем. И хочется затронуть ту тему, которая всегда волновала женщину, но она никогда не решалась затронуть ее. Но этот момент, кажется, настал…Приятные воспоминания I
3 мая 2023 г. в 19:00
На столицу уже как несколько часов опустилась ночь. Квартира встречала тишиной. В гостиной слышалось тихое похрапывание старшины семейства, а именно Ильи Яковлевича, который наотрез отказался покидать владения сына по причине того, что утром все равно придется тащиться к ним из-за внезапно приболевшего внука. Ксюша, впервые за несколько месяцев ощущая легкость и успокоение после того, как отец все узнал, смотрела сны с улыбкой на лице. Любимчик семьи тоже не отставал и во сне, обнимая мягкого небольшого медвежонка, тихонько посапывал. И только в обители супругов еще кипела жизнь.
Свет ночника озарял спальню, а от лежавшего мужчины слышался постоянный звук переворачивающихся страниц одного из научных журналов по его профильной тематике. Он из-под очков несколько раз бросал недовольный взгляд в сторону супруги, которая сидела на кровати к нему спиной и, зависнув в своих мыслях, не могла отпустить ситуацию с сыном. Хоть мальчику и стало значительно легче, и температура почти спала, женщина все равно переживала.
– Пойду посмотрю, как там Миша, – в неравной схватке между волнением за сына и предстоящим сном победу одержало первое. Ночной крем, манипуляции с которым проделывала женщина несколько секунд назад, оказался на прикроватной тумбе, а она уже предпринимала попытку приподняться с постели, дабы направиться в комнату сына.
– Ир, успокойся. Я десять минут назад был в комнате Мишки. Он спит. Температура есть, но не высокая. Нам не о чем волноваться, поэтому давай спать, – откладывая журнал на тумбу, Геннадий в который раз за сегодняшний вечер пытался успокоить жену.
– Я только на минуточку. Взгляну на него и сразу же приду, – никакие слова и утешения со стороны супруга не способны были успокоить ее материнское сердце до того момента, пока она сама не увидит ребенка.
– Ир, ну хватит уже! С Мишкой все нормально, ложись и спи, – Геннадий, слегка приподнявшись, одним локтем опирался об постель и с надеждой взглянул на супругу.
– Что хватит? Что успокойся? Удивляюсь тебе, Кривицкий, где ты только спокойствия набрался, – в один момент попрощавшись со своим спокойствием, голос женщины повысился. – У нас сын болеет, а он мне успокойся. Не могу я успокоиться, понял? – на эмоциях в руках Ирины оказалась подушка, которая благополучно, за считанные секунды полетела в мужа. – Ты, если хочешь, спи, а я к Мише, – женщина, так и не дав больше ничего сказать мужу, быстро растворилась с их спальни.
Только оказавшись в комнате сына, когда ее взору представился мило посапывающий ребенок, ее волнение постепенно уходило. Лоб мальчика, на котором Ирина сразу же зафиксировала свою ладонь, проверяя температуру, позволило совсем отпустить ситуацию и, вернувшись к недавним мыслям мужа, осознать, что он действительно прав. Им не о чем волноваться.
Рука женщины, перекочевав со лба, запуталась в таких же темных кудряшках, как и любимого супруга, а его нахмуренные брови невольно вызвали улыбку, припоминая, что довольно часто так делает муж, предаваясь царству сновидений. Каждый раз эти слегка уловимые детали, так ярко напоминающие мужа, не могли унять внутреннего трепета, что сын так похож на отца.
Засидевшись у постели ребенка, Ирина потерялась во времени и совсем забыла, что в спальне ее ждет муж. Но сейчас все мысли откинулись прочь, а улыбающийся во сне сын больше цеплял ее внимание.
– Ириш, как он? – Геннадий, который так и не дождался супругу, появился в комнате ребенка. Дабы не разбудить сына, он тихонько пробрался в комнату и присел на край постели рядом с женой.
– Все хорошо, – чувство внутреннего спокойствия позволило женщине расслабиться и, прижавшись к мужу, упокоиться на его плече.
– Я же говорил, что все хорошо, а ты волновалась, – мужчина оставил легкий след поцелуя на виске жены и носом зарылся в приятно пахнущих волосах.
– Мишка так похож на тебя, – еще большую теплоту душевной атмосферы могло придать прикосновение их рук. Ирина улыбнулась и сразу же окольцевала в своей руке мужскую крепкую ладонь.
– А Ксюша на тебя, – не остался в долгу Геннадий. Как бы он раньше не злился и не пытался доказать, что дочь в точности похожа на него, отрицать внешнее сходство с женой мужчина не мог. Довольно часто он ловил себя на собственных мыслях, что, всматриваясь в дочь, он видел в ней жену со студенческих времен.
Ирина, еще сильнее расплывшись в улыбке, растворилась в теплых любимых объятиях. Несколько минут тихий желанных объятий и молчаливых всматриваний на ребенка, и Геннадий почувствовал, как супруга начинает обмякать, а ее дыхание становится совсем тихим. Она засыпает.
– Ириш, пошли спать, – совсем тихий голос мужчины слышится над ее ухом, после чего женщина лишь молча кивает.