***
Игорь встретил Володю загнанным в угол мальчишкой у стен популярного и единственного клуба по интересам. Самому было двадцать шесть, когда напуганному перед ним юноше уже явно перевалило за тридцать. Он заметил его еще тогда, когда тот только зашел. Во взгляд сразу бросились темные волосы, чуть строгий внешний вид и совершенно потерянный взгляд. Таких людей Игорь чувствовал издалека. И вот сейчас, придерживая едва не полетевшего носом в асфальт парня, он только проговорил. — Аккуратнее, дорогой. — В лицо уставились голубая пара глаз, в которых кроме растерянности и страха ничего не отражалось. Игорь понял, что стоящий перед ним человек не просто так попал в этот клуб. Он хотел найти в этом всем некую поддержку, когда как сам противился этому. Стеснялся этого. Чуткий взгляд психотерапевта, коим являлся Игорь, выявили это без проблем. В нос ударил одеколон, которым пользовался Володя. Запах вскружил Игорю голову. — Рад познакомиться с тобой. Я Игорь, дорогой. — Не называй меня так. — Будто обиженно произнес Володя, но, смутившись, добавил. — Владимир. — Красивое имя. — Игорь закуривает, предлагает сигарету новому знакомому, но тот отказывается. — Не куришь? — Не переношу табачный дым. — Я по правде говоря тоже, — выдохнув дым тонкой коричневой сигареты, произнес Игорь, — но конкретно эти папироски довольно-таки ничего. Они с шоколадом, — он подмигивает Володе и улыбается. — Ты напряжен. Расстался с кем то? — С чего ты это решил? — Владимир заламывает пальцы и по привычке тянется поправить очки, забывая, что пришел сюда в линзах. — Просто наблюдаю. Ты пришел сюда явно впервые, у меня нюх на новичков, — Игорь улыбается бросая взгляд на парня. Вокруг суетились другие люди, парочки. Из стен клуба была слышна музыка. — Ты оглядываешься, боишься всех, кто подходит к тебе слишком близко. Держишь руки в замке или скрещенными, что показывает твою нервозность и закрытие ото всех… но, вот что я тебе скажу… — Игорь подошел и приобнял Володю за плечи. — Расслабься и позволь себе оторваться как следует. Ты пришел по адресу. Здесь никто тебе ничего не скажет, здесь все свои, семья понимаешь? — он выбрасывает сигарету и топчет ее об асфальт. — Идем внутрь, выпьем… потанцуем, а там и поглядим, как будет дальше. Володя недоверчиво косится на нового приятеля, но ему хочется ему доверять. Такое с ним не случалось уже продолжительное время. Он не привык верить людям, в основном рассчитывал на собственные силы, считая, что все вокруг никогда не смогут понять, никогда не помогут, узнай они о наклонностях. Но Игорь… он был открытый, дружелюбный на вид — противоположность Володе. Игорь излучал спокойствие, с ним казалось можно забыть о проблемах. Он не производил впечатления: «такой как другие». В нем было что то особенное, к нему тянуло, хотелось открыться, даже такому замкнутому человеку как Владимир. Не долго размышляя, он соглашается с Игорем и они проходят обратно в клуб. Теперь люди вокруг не лапают, да и вообще не заигрывают, видимо понимают, что это человек Игоря. Там его знали, судя по всему. Игорь привел Володю к стойке бара и что-то прокричал бармену. Тут же на столешнице образовались несколько разных стопок с алкоголем. — За встречу! — поднял одну стопку Игорь, небрежно стукнув по Володиной. Выпивает и ставит пустой сосуд обратно с ударом. Володя выпивает тоже. Морщится. Крепко. — Ух… — Давай еще! — Игорь протягивает ему еще один напиток зеленоватого цвета и открыто улыбается. Отказать такому нельзя. И Володя снова пьет. И так не один раз. Игорь не отстает. Алкоголь кружит голову, в ней появляется туман, а взгляд не имеет возможности сфокусироваться ни на одном предмете. Тогда, в свете разноцветных бликов и грохочущей музыки, в окружении таких же людей, которые пришли сюда оторваться и расслабиться, Володя не сразу заметил, как у него оказалась расстегнутой рубашка. Не совсем верно осознал, когда чьи-то руки водили по его животу и бедрам, в момент танцев. Руки принадлежали Игорю, но Давыдов, казалось, не был против таких… близких отношений. Эти прикосновения, да еще и под воздействием алкоголя, заставляли тело отзываться. По нему проходили волны жара и приятной истомы. Тело отзывалось на каждое прикосновение. Страх перед неизвестным сменился на желание. Желание ощутить руки другого мужчины на своем теле, в самых его потаенных местах. Ощутить жар другого… мужского тела на своей коже. Руки приятеля уже блуждали по его оголенному животу, вызывая в Володе кучу противоречивых мыслей, и даже тот момент из Ласточки… когда Юрка так неосторожно коснулся столь эрогенной зоны, как живот, в особенности места вокруг пупка. Внизу живота ныло и тянуло, так еще и Игорь повернулся к Володе спиной, начиная мягкие игривые покачивания бедрами. Его джинсы с низко посаженной талией едва держались на узких бедрах, и Володе казалось, кто они вот вот упадут. Интимные движения, потирание обтянутой узкими джинсами задницы о бугор в брюках, заставили Володю просто забыть кто он и где находится. Руки опустились на плечи партнера, губы прикоснулись к шее. У него давно не было секса. Очень давно. И пускай это не особо мучило, но временами тело очень явно давало понять, что стоило бы расслабиться. Володя всегда игнорировал эти позывы и уходил работать, стараясь выкинуть из головы глупости. Иногда, в самых прекрасных снах, которые снились Владимиру очень редко, он видел темную макушку и озорной карий взгляд мальчишки из лагеря. Тогда они целовались с ним, занимались всем тем, что так и не позволили себе в Ласточке. После таких снов Володе приходилось сбрасывать напряжение с помощью руки. Ему это казалось омерзительным, и как только это заканчивалось, он бежал в ванную, чтобы смыть с себя весь этот позор. Но так приходилось жить, потому что по другому он просто не мог. В редкие моменты спокойствия, когда жизнь не казалась ему такой несправедливой, когда он мог отдаться себе и своим ощущениям чего-то прекрасного, наступала эйфория. Хотелось именно жить. Искать себе хобби, тусоваться, гулять… Но эти моменты были слишком редкими и слишком непродолжительными, чтобы как-то на них обращать внимание. Игорь не стал отказывать себе в удовольствии. Поддался Володе, закружил его в водовороте свободы и похоти. Они оба пьяны, оба хотят одного и того же, ведь для этого сюда и пришли. Когда Володя почувствовал руку Игоря в своих джинсах, то уже не смог трезво мыслить. Едва они вышли из середины танцпола, как он толкнул нового любовника на диванчик и чуть ли не навис над ним. Тяжелое дыхание и затуманенные похотью глаза, руки с силой дернули ремень, который едва держал джинсы Игоря на бедрах. — Осторожнее, дорогой, — прошептал Игорь в ответ, закусывая губы. — Я думаю, что не стоит заниматься этим прямо здесь, — он мягко берет руки Володи в свои и отстраняет его от ремня, кладет на свою грудь, позволяя ласкать свои соски. Губы завладевают губами Давыдова, Игорь приподнимается, садится и застегивает на нем рубашку. Дальше все пошло как в тумане. Вот мимолетный запах его любовника ударяет в нос, картинки сменяются одна за одной, чуть прохладный ночной воздух ударяет в ноздри, Владимир не осознает где находится. Одна темнота сменяется другой. Тепло. Мягко. — Теперь ты можешь воплотить все свои фантазии, — словно из-под толщи воды слышится голос Игоря. Но Володя его не слышит. Его манит тело. Плевать где они, плевать, что тихо… Футболка полетела куда-то вглубь комнаты, за ней джинсы, белье. Взору открылось молодое тело, без единого дефекта. Розовые соски уже торчали, чуть ниже тоже было на что посмотреть. Язык прошелся от шеи до пупка, и прозвучал первый стон, который призывал к новым действиям. — Ты привык быть сверху, дорогой? — прозвучал голос Игоря шепотом, в самое ушко, что Володя невольно вздрогнул и томно выдохнул. — Я готов лечь под тебя, готов попрыгать на твоем члене, а остальные мои предпочтения ты узнаешь во время процесса. Я могу с легкостью сказать, что тебе нравится легкий бдсм… — не успел Игорь договорить, как почувствовал в себе твердый член. Он вошел в него чуть грубовато, Владимир сжал руки Игоря в своих в замок и начал делать сильные толчки. Дальнейшее смешалось в какофонию звуков и чувств. Яркие вспышки удовольствия, затуманенный разум и полная свобода действий. Володя резко открыл глаза. В голове трещало, все что когда то было съедено или выпито, неумолимо рвалось наружу. Было настолько плохо, что он даже не сразу осознал, что он не у себя дома. Свет слепил слишком сильно, глаза резало от ярких вспышек, которые сопровождались пульсирующей болью. В голове была одна мысль: «Надо найти воды». Но чтобы до нее добраться, пришлось бы встать. Это оказалось совершенно непосильной задачей. Пока Володя продумывал, как бы ему доползти до кухни, в дверном проеме возник он… — Очнулся, дорогой? — с улыбкой произнес вошедший. — Я сейчас воды тебе принесу. — На парне кроме полотенца ничего не было, волосы были взъерошены, явно мокрые. Видимо он был после душа. Именно в этот момент, Володя осознал, что он не дома. — Ты вообще кто? И где я… Что вчера… было? — он по привычке постарался нашарить очки, однако поздно сообразил, что видит все четко — линзы то не снял. — А ты ничего не помнишь? Ну ладно… сейчас дам тебе воды… а дальше все объясню. — Спокойно произнес парень и вышел. Вернулся через минуту со стаканом и спасительной таблеткой. — Держи, Вов. — Он протягивает Володе стакан. — Ты откуда меня знаешь…? — живительная влага попадает на язык и мозг начинает потихоньку соображать. — Ну ты даешь, дорогой. Неужели не помнишь? Ты был в клубе… мы там познакомились, потом напились, танцевали… ласкались… ты хотел овладеть мною прямо там, но я предложил лучше перебраться в более удобное место. Поэтому мы здесь. Не помнишь совсем, Вов? — Нет… почти ничего…смутно… Ты меня назвал по имени… я… я не припомню как зовут тебя. — Я Игорь, дорогой, приятно познакомится вновь… — он улыбается, — я думаю тебе следует пойти в душ и все обдумать как следует. Привести себя и мысли в порядок. Я покажу, где ванная. Стоя под струями воды, Володя взвешивал все за и против такого… сотрудничества. Игорь не был ему противен, наоборот… в нем была какая то притягательность и уверенность, которой самому Володе временами очень недоставало. Парень был симпатичным, молодым. Волосы светлые, желтоватые… Серые глаза, что отблесками чуть были голубоватыми. Приятный голос и некая забота сказали все за себя. Володя решил довериться, надеясь, что не прогадал.***
За воспоминаниями время пролетело незаметно, Игорь очнулся только тогда, когда его окликнули. — Здравствуй, Игорь. Извини, опоздал, пробка на выезде из поселка. — Володя кутался в черное пальто, из рта шел пар, руки были убраны в карманы. — Так что за срочность? — Соскучился, Вов. Представь себе. — Мужчина резко обнимает его, утыкается носом в плечо. — Я тут пока ждал… вспоминал наше знакомство… и знаешь… я нисколько не жалею о том выборе, что сделал. Я рад, что жизнь свела нас вместе. — Да ну? Я думал ты жаждешь сделать счастливой свою жену да ребенка. — Язвительно прозвучало. Володя холоден по отношению к Игорю, оно и понятно. — Вов, я ведь тебе уже говорил… Я тебя люблю… с ней я связан обязательствами… — А со мной можно и без обязательств да? — Давыдов начал закипать. — Я так, приключение длинною в шесть лет?! — Никакое ты не приключение, Вов… мне жаль, что мы не встретились раньше, тогда бы… я не совершил главную ошибку в своей жизни… — Игорь поднял на Владимира взгляд. В нем и правда читалось разочарование. — Но тем не менее. — Отрезал Володя. — Мне уже вдоволь хватило твоих обещаний. Если бы не рецепты по началу, то мы бы распрощались еще раньше, наши отношения держались только на сексе раз в неделю, а то и реже, а так же на моей чертовой зависимости. — Зависимости от меня? — с какой-то надеждой в голосе, произнес Игорь, подняв взгляд на мужчину, ища ответ в его глазах. — Если бы. Зависимость у меня лишь от лекарств, которые ты так любезно мне начал подкидывать, не говоря о том, какую зависимость они вызывают, разве не так, Игорь? — Не так, Вов. Я тебе дал определенную дозу, которая рассчитана персонально для тебя. А то, что ты ее вечно повышаешь, и просишь выписать тебе что-то посильнее — не моя заслуга, как говорится. У тебя проблемы Вов, и я стараюсь хоть как то их решить… — Решить, пичкая меня таблетками? Оригинальное решение. — Да ты сам пришел ко мне с этой проблемой! Ты ведь когда узнал о том что я психотерапевт, что ты сделал? — Обвинил в том, что ты меня читал, и воспользовался этим положением, чтобы трахнуть меня. — После, Вов. — Пришел к тебе на прием. — Володя выдохнул и поежился от холодного ветра. — Пошли в машину сядем, холод собачий. И правда, декабрьский Харьков оставлял желать лучшего: еще до конца не выпавший снег едва покрывал своей тонкой шубкой асфальт города, трава, пожухлая и желтая от холодов, едва была припорошена им, деревья стояли голые, склонив свои мерзлые ветки ниже, будто прося у прохожих хоть какого-то тепла. Но кто будет смотреть, да говорить с деревьями? Вот именно, самим холодно. Ветер, как в Петербурге, задувал будто-бы из каждой щели, дул из-за каждого угла, что как не повернешься, он постоянно норовил залететь в лицо. Мужчины переместились в машину Игоря. — Именно… правда перед этим мы кричали друг на друга на протяжении полу часа… но да… ты пришел ко мне на прием, — раскрыв пальто и стащив шарф, произнес Игорь. — Я тебя выслушал и посоветовал самое лучшее лекарство, потому как ты мне дорог. — И полностью подчинил меня, потому что знал, что без рецепта я не получу таблетки, а не получив их, я обязательно прибегу к тебе, — Володя резко выдохнул и закрыл глаза. — Но я слез… и теперь ты потерял тот самый контроль. И я больше не собираюсь быть рабом твоих лекарств и тебя самого. — Медленно договорил он. Игорь тихо засмеялся. — Вов, я тебя никогда не собирался делать своим рабом. В тот момент, я правда очень хотел тебе помочь, понимаешь? — Правильно, а сейчас уже просто хочешь возвратить контроль. Наступило молчание. Володя старался успокоится, пока как Игорь думал над тем, как вернуть их отношения в прошлое русло. — Знаешь, я пойду, Игорь, — Володя застегнул пальто, — нет ни малейшего желания тратить уйму времени на бесполезное сидение. Я лучше поработаю, тем более на Брагинского надежды особой нет. — Он потянулся. — Погоди… — Игорь схватил его за рукав и потянул к себе, — я… я скучаю, правда… — Когда скучал я, ты почему-то не обращал на это внимания, у тебя то жена, то работа, то еще какие-то личные увлечения, которые никаким образом меня не касались. И встречался ты со мной только тогда, когда уже конкретно прижимало или жена твоя была не в настроении. — Все не так! — Игорь потянул мужчину на себя. — У меня с женой уже давно ничего, не устраивает. И потом… я просто хочу побыть с тобой… — он делает попытку и касается губами шеи любимого, но Володя вздрагивает и резко отстраняется. — Пошел ты, Игорь! — Хочет выйти из машины, но Игорь вовремя блокирует двери, — Что за шутки?! Отпусти! — Вов, успокойся… прошу тебя… — Игорь не оставляет попыток, гладит Володю по колену, — я ведь… люблю тебя. — Я не хочу, Игорь… — Давыдов закрывает лицо руками. — Не хочу… я не могу больше… — Не хочешь чего? — Игорь снова пододвигается и целует его в шею, расстегивает слегка пальто и идет к ключицам, слегка отодвигая одежду. — Я не хочу зависеть. Ни от чего и ни от кого. Я устал. — Я могу тебе помочь… только доверься… — мягкие прикосновения родных рук и вправду успокаивают. Как бы то нибыло, но Игорь всегда точно понимал, что Володе нужно, в каких дозах, и при каких обстоятельствах. Игорь, пусть и не мог быть всегда рядом, но именно он вытащил Давыдова из той беспросветной тьмы, в которую тот сам себя загнал. Своеобразные ломки, от которых не было покоя ни ночью, ни днем. Непринятие себя и своих особенностей, постоянные нервные срывы, которые сопровождались слезами, плохим самочувствием, головными болями, полной апатией и потерей аппетита. Жизненные ценности были задвинуты в самый угол, и все существование сводилось к перебойному сну и бесконечной рутинной работе. — Не хочу доверять… больше не хочу… Появление Игоря было судьбоносно в жизни Володи. Его вклад, пусть и мизерный, если смотреть с точки зрения процессов вселенной, привнес в жизнь бывшего вожатого смысл. Да, это было больше похоже на взаимные утехи, без обязательств… Однако Игорь правда любил Володю. Полюбил именно тогда, когда увидел в том клубе, такого беспомощного… он видел все его становление. Как некогда бывший стеснительный, боявшийся даже своей тени, паренек обрел крылья и теперь смотрел даже на него, Игоря, с высока. Володя не сразу понял, как его губы оказались в плену чужих, как пальто уже было отброшено на задние ряды сидений, как кожаный ремень оказался расстегнут, а мягкие пальцы уже гладили набухающий орган. — Игорь… — прошептал он. — Тшшш… Я не позволю тебе снова уйти в одиночество. — Я не один, Игорь. — Да да… я знаю… — он расстегивает пуговку на джинсах, приспускает их и усаживается на Володю верхом. — Это не ты… Игореш… — Давыдов вяло отвечает на поцелуи и прикосновения, хотя тело давно готово ко всему. — Разумеется… я ведь не обижаюсь, Вов… — Игорь резко насадился и вскинул голову, протяжно простонав. Затем он схватился за плечи Володи и прошептал ему прямо в губы: — Но я всегда буду рядом, всегда. Я твое лекарство, Вов… и мне просто нужно знать, что ты живешь, а не проживаешь. Соленый поцелуй разделил эти слова. Володя плакал. Почему? Возможно, потому, что он понимал — такого больше не будет. Впереди было будущее, которого он так желал все эти дни и ночи, пока был один. Один ли?