the vixen & the fox

Давина Клэр тонула в луже собственной крови, хватая ртом воздух, изо всех сил стараясь сохранять спокойствие. Она знала, что есть заклинание, есть способ отменить это. Она просто… должна была сохранять спокойствие. Ее пальцы сжались вокруг песочных часов, она не хотела отпускать их. Где-то раздалось жуткое рычание, и Давина, захлебываясь кровью, перекатилась на бок, заставляя себя подняться. Это. Не. Должно. Так. Закончится! Она была дважды воскрешенной девой Жатвы, последней из Ковена Клэр, ведьмой Нового Орлеана! Она победила всех своих врагов, встретилась с Майклсонами на пике их могущества и осталась жива, и смерть не смогла ее сломить. Она не допустит, чтобы все так закончилось! Магия струилась вокруг нее по мере того, как она возвращала себе самообладание. Она поднялась на ноги, слегка пошатываясь, рана все еще кровоточила, она чувствовала, как это убивает ее, но не обращала на это внимания, шатаясь, пробираясь через зал к аудитории, где она увидела своего мужа, летящего по воздуху. Эта тварь прижала Хоуп к земле и, похоже, собиралась убить ее племянницу, и от этого зрелища ее охватила небывалая ярость. — Эй! — крикнула она, и чудовище повернуло голову, чтобы посмотреть на нее, и зарычало. — Прочь. От. Моей. Племянницы! — приказала она и одним движением руки оторвала его от Хоуп, отправив монстра сквозь стену в палящий дневной свет умирающего дня. Кол оказался рядом, но она, слегка пошатываясь, отмахнулась от него. — Проверь Хоуп, — приказала она мужу. Давина не слышала его протестов, отталкивая его от себя. Для нее было уже слишком поздно, Хоуп, похоже, с трудом пыталась подняться на ноги, и ей требовалась помощь. Кол не хотел оставлять ее, но бросился к племяннице, когда Давина оперлась о стену. Давина задрожала, пытаясь отдышаться. — Давина! — раздался крик, и мир вокруг покачнулся, а затем рухнул. Удар о землю был не столь болезненным, лишь разбередил рану, она чувствовала что из неё вытекает больше крови, образуя вокруг неё лужицу, она действительно умирала. Она чувствовала это. — Тетя Ди! — Хоуп и Кол оказались рядом с ней. Она почувствовала пальцы Кола в своих волосах и слегка улыбнулась, когда он появился в поле ее зрения. Ее рука крепко сжалась на песочных часах, которые они принесли сюда для изучения. Странный, уникальный предмет, который только что появился в их с Колом жизни. — Я держу тебя, любимая, — пообещал ей Кол. — Сделай что-нибудь! — закричала Хоуп. — Ты можешь обратить ее! Я обращу ее! — Нет, — твердо сказал Кол, положив ее голову себе на колени. — Нет, Хоуп, мы не будем ее обращать, — тихо сказал Кол, проводя большим пальцем по ее щеке. Давина сосредоточилась на Коле, ее дыхание сбивалось, на языке был ужасный привкус крови, она захлебывалась. Кол не мог спасти ее, она знала это. Она давно отказалась от идеи обращения, зная себя и понимая, к чему приведет вампиризм. Вампиризм усиливает все то, чем человек уже был, и Давина была достаточно самосознательна, чтобы понимать, что стать вампиром после того, как была ведьмой, было бы невероятно плохо и опасно. Она также помнила, что произошло с Ками, которая была лучшей из них, и если это произошло с Ками, Давина знала, что ей никогда не позволят обратиться. Кол тоже знал об этом, поэтому и не настаивал на обращении. Она знала, что бывали моменты, когда он придумывал способы обойти ее желание, потому что боялся их разлуки, но она убеждала его принять свою смертность вместе с ней. И благодаря тому, что они знали, как работало лекарство, они с Колом смирились с этим, даже когда она постарела и поседела, а он остался прежним. Она потянулась к Колу окровавленными пальцами и улыбнулась, когда он прижал ее руку к своей щеке. — Все в порядке, — слабо прошептала она, захлебываясь кровью, задыхаясь и кашляя. — Любимый… — выдохнула она. Давина слышала отдалённые голоса, она слышала крики племянницы и улыбнулась Колу, он слабо улыбнулся в ответ, и она почувствовала, что мир ускользает от нее. Все было хорошо, не так, как она хотела, но все было хорошо. Кол был в безопасности. Хоуп была в безопасности. Песочные часы раскалились в ее руке, осколки проклятого предмета рвали кожу. — Еще не время, Давина Клэр, они не получат тебя сейчас, — прошелестел голос в ее ушах, а затем пара голубых глаз прожгла ее душу. Давина не могла даже закричать, ей казалось, что ее разрывают на части и сжигают заживо. — Я требую тебя для Норн.

***

Тишина, отдающаяся эхом, пробудила ее от глубокого сна. Было тихо, слишком тихо, Кол храпел, как товарный поезд. Прислушиваясь к храпу Кола, Давина застыла в состоянии между бодрствованием и сном и перевернулась на спину, чтобы нащупать его. Дрожь пробежала по ее коже, когда она нащупала лишь деревянный пол, и она нахмурилась, приоткрыв один глаз. Кола не было, он всегда спал рядом с ней, и это смутило ее, когда она медленно огляделась. Кровать представляла собой матрас с несколькими заплесневелыми одеялами и свернутой курткой в качестве подушки. Медленно приподнявшись, она зашипела от резкого давления, пронзившего ладонь и руку. Подняв руку, она посмотрела на окровавленную ладонь, из которой торчали осколки стекла. Откинув волосы с глаз, она огляделась в поисках Кола, не чувствуя, не видя и не ощущая мужа, она почувствовала дискомфорт. Почти двадцать лет прожив с ним, она никогда не расставалась с ним, а теперь осталась одна на… чердаке? Раздался резкий скрип, от которого у нее закружилась голова, и она вскочила на ноги, споткнувшись и упав на задницу. Раздался тяжелый стук, и она увидела, как разбитые песочные часы, которые они с Колом нашли, закрутились и упали на деревянный пол. Упав на колени, она подняла их окровавленной рукой, чувствуя как песок и осколки обжигают ее руку. — Доброе утро, дорогая, — негромко произнес знакомый голос, и она подняла голову. Марсель стоял с застенчивой улыбкой и смотрел на нее нежным, любящим взглядом. Давине захотелось разрыдаться и броситься к нему, ведь она не видела своего отца уже добрый десяток лет. И вот он улыбается той застенчивой улыбкой, которую подарил ей в первый раз. — Я принес тебе кое-что, — неуверенно сказал он. В его руках был мольберт, художественные принадлежности и сумка, вероятно, с одеждой. Это было похоже на первый день после Жатвы. Она медленно встала, слишком смущенная при виде отца, чтобы осознать этот сон. Или это было то, что ожидало ее после смерти? Она бросилась к нему и обняла его, рыдания разрывали ее тело и сотрясали. Раздался грохот, но ей было все равно, так как она рыдала, глубоким, отвратительным рыданием, которое лишило ее дыхания и голоса, пока она хватала ртом воздух, цепляясь за Марселя. Марсель медленно обнял ее, она почувствовала его нерешительность, но это не имело значения, потому что она рыдала. — Все хорошо, все хорошо, — успокаивал он ее, проводя рукой по волосам. — Никто тебя не найдет, — пообещал он. Давина спрятала лицо у него в шее, пытаясь отдышаться и успокоиться. — Где я? — прошептала она, когда наконец перевела дыхание, смахнула набежавшие слезы и медленно отпустила его, оглядывая чердак, где она когда-то жила. Здесь было так же пусто, как и в первый день, когда Марсель привел ее сюда, это была самая странная загробная жизнь, с которой она когда-либо сталкивалась. — Старая церковь, — ответил Марсель. — Не волнуйся, сегодня тебе привезут кровать, комод, сундук и еще кое-что. Мы сможем его немного приукрасить, это временно, но он весь твой… — он замялся. Давина медленно высвободилась из объятий, оглядываясь по сторонам: этот дом уже давно не был ее домом. — У тебя кровь, — Марсель поймал ее за руку. Она замерла, глядя на него, потом на свою окровавленную ладонь, на которой выступила кровь, когда он прижал пальцы, чтобы осмотреть повреждение, и ее глаза расширились. Она не… она не умерла?! Как? Она никогда не истекала кровью в загробной жизни, она страдала от ран, нанесенных ей во время смерти, но она никогда не истекала кровью в загробной жизни, значит, она должна быть жива?! Но как? И где она была? Нет, это был нелепый вопрос, она знала этот чердак. Вопрос о том, где она находится, казался более важным. — Я в порядке, — пробормотала она, шмыгая носом и хватая платок, чтобы высморкаться. Плакать было противно, и из носа текло. Она увидела безделушку на полу рядом с матрасом. Марсель снова взял ее за руку и осторожно стал вытаскивать осколки стекла. — Что случилось, Ди? — спросил Марсель продолжая вытаскивать осколки. — Я в порядке, — пробормотала она, когда он закончил работу и достал бинт, чтобы обмотать ее ладонь. Давина сжала пальцы и отдернула руку, прижав ее к сердцу и пристально глядя на своего отца. — Эй, я кстати… — Марсель умчался, вернувшись с другой сумкой. — Я принес тебе чистую одежду, — объявил он с дружелюбной улыбкой. — Барменша в «Руссо» посоветовала пару вариантов… того что тебе. могло бы понадобиться, — неловко сказал он, доставая еще одну сумку. — Ками? — прошептала она в недоумении. Ками жива? Тогда это означало, что Тим, Джош, Эйден, все они тоже живы… все ее друзья, ее семья, все Майклсоны… Кол! — Откуда ты знаешь Ками? — спросил Марсель. — Я… я помню ее, — честно ответила она. — Она была милой, — продолжила она. Марсель пожал плечами, кивнув. — Ведьмы не будут искать тебя здесь, так что пока… Я не знаю. Но это не навсегда, — вздохнул он, беспомощно глядя на нее. — Я… — начала она, но потом прикусила губу. Песочные часы все еще лежали рядом с матрасом. Ей нужна была информация о том, какое сейчас время, она знала где она, но в какой период, когда именно она была? И как? Ей нужен был Кол, если она напортачила с магией времени, а она даже не знала, жив ли он еще. Она посмотрела на Марселя, который выглядел таким же неуверенным, как и она. — Ты в порядке? — спросил он. — А какое сейчас число? — пролепетала она. — Второе февраля, — ответил он. Кол жив! Это была ее первая мысль, вторая — что этот идиот долго не продержится, она не знала всех подробностей первой смерти Кола, только то, что это произошло из-за его импульсивности и злости. — Ты вчера весь день проспала, — сказал ей Марсель, заставив ее прикоснуться к горлу. — Все в порядке, — пообещал он. — Ты… ты в безопасности, Ди, я обещаю, — сказал он, протягивая к ней руки. — Эм… да, я просто… Я хочу есть, — сказала она. — Еда, хорошо, да, я принесу еду, — кивнул он, улыбаясь. Давина слабо улыбнулась в ответ, потому что не знала, как не улыбаться. Марсель задал ей еще несколько вопросов о еде, после чего исчез, чтобы принести ее. Оставшись наконец одна, Давина опустилась на матрас, отвлекаясь на происходящее вокруг, чтобы обратить внимание на знакомое, нежелательное, подавляющее ощущение Жатвы, бурлящей в ее крови. Она чувствовала, как к ней тянутся предки, души Моник, Эбигейл и Кассандры, запертые в ее теле, когда их магия сталкивалась, боролась и реагируя на других. Медленно, отгоняя боль, она взяла в руки безделушку, измазанную кровью. Они были небольшими, четыре вращающихся кольца вокруг песочных часов на диске. Внешнее кольцо было сделано из железа и серебра, что противоречило друг другу: на внешней стороне кольца были выгравированы норвежские руны, на внутренней — надписи на языке майя. Второе кольцо было из платины и никеля, опять же с греческими надписями на внешней стороне и санскрите — на внутренней. Третье кольцо было изготовлено из меди и кобальта, на внешней стороне которого были китайские надписи, а на внутренней — латинские. Четвертое, самое маленькое, кольцо было выполнено полностью из золота, на внешней стороне были выгравированы египетские иероглифы, а на внутренней — иврит. Диск вокруг песочных часов представлял собой сложный кельтско-норвежский узор из двух лисиц, а на другой стороне был изображен солнечный и лунный календарь с тщательно вырезанными зодиаками. Этот маленький, противоречивый артефакт казался древним, но одновременно и нет. Он состоял из противоречий, и магия, заключенная в нем, казалась древней, но исчезнувшей. Давина вспомнила, как они с Колом вызвали Фрею и Винсента чтобы разобраться в нем. Фрея не помогла, Винсент не знал, что это такое. Кол позвонил еще нескольким своим знакомым, но никаких зацепок не было. В конце концов они с Колом решили поехать в школу Хоуп в поисках ответов. Этот артефакт появился из ниоткуда на их кухонном столе однажды утром. Давина подняла глаза, когда Марсель появился с едой, что заставило ее спрятать артефакт. — Я знаю, что это не так много, но если тебе что-нибудь нужно, что угодно, — начал он. — Ноутбук, — тихо сказала она. — Эм… для того, чтобы… я не буду ни с кем связываться, просто хочу знать что происходит в мире, — ее голос звучал неуверенно. — Конечно, конечно, мы можем это устроить, — улыбнулся он. Давина кротко улыбнулась. Если бы у нее был компьютер, она могла бы понять, что, черт возьми, происходит, и отследить Кола. Но это при условии, что Кол не мертв. Пока что. Если Кол еще не умер, то она могла бы спасти его, а если она спасет его, то, возможно, он и его чудаковатый колдовской энциклопедический мозг смогут выяснить, что именно произошло. О магии времени они даже не задумывались, потому что это было невозможно: время двигалось в одном направлении для всех и только вперед. Путешествия во времени были мифом в сообществах ведьм и запретной магией, потому что они всегда заканчивались ужасно. А Кол должен был что-то знать о магии времени, учитывая, сколько он прожил. Давине было все равно на то, что они не были знакомы с Колом сейчас, она знала, что сможет заставить его помочь ей. Кол был хитер, непредсказуем, опасен и коварен, как лис, но ему нравились ведьмы, и он любил сложные задачи, а это было бы для него чертовски сложной задачкой, к тому же она была ведьмой. Эти факты увеличивали ее шансы выстоять под напором мужа. Ей не потребовалось много времени, чтобы раздобыть ноутбук, после чего Марсель предоставил ее самой себе. Она знала, что он захочет оставить ложные следы о ее местонахождении и о том, куда он ее везет. Давина улучила момент, чтобы заблокировать Предков и наложить маскировочное заклинание, прежде чем начать обдумывать свои дальнейшие действия. Она вспомнила, что Кол вскользь упомянул о том, что был в Мистик Фоллс в этот период, и поняла, что он там умрет, а значит, это хорошее место для перехвата Кола. Клаус и Ребекка рассказали ей, как умер ее муж, первый раз это случилось, когда Джереми Гилберт приехал в Новый Орлеан и упал в обморок при виде Кола. Кол не стал подробно рассказывать о своей первой смерти, и она была свидетелем второй, поэтому ей не хотелось слишком углубляться в эту травму, но ей было любопытно, почему какой-то парень упал в обморок при виде Кола. Давина потерла лоб. Если она действительно была здесь, то могла бы изменить очень многое: предотвратить смерть Кола, возвращение Далии, предательство Фреи, Пустую, гибель Майклсонов и ее семьи, Эстер. Она могла бы предотвратить полное развращение живых Предками, что, возможно, облегчило бы ей жизнь, и да, это было эгоистично, но она ненавидела то, что они разрушили так много в ее жизни. Давина возненавидела Эстер и Майкла со жгучей страстью после того, как узнала Кола получше. Она узнала о том, как жестоко обращались его родители со своими детьми по эгоистичным, бессмысленным причинам. Но если она убьет их обоих сейчас и сохранит их тела для победы над Далией, это будет победа. Ей нужно будет только убедиться, что Эстер запечатана и не поработит ведьмы Нового Орлеана. Конечно, Давина знала, что ей придется умереть, но если она сможет предотвратить развращение Предков, то, возможно, они останутся верны своему предназначению и не будут испорчены, что будет полезно для всей магии Нового Орлеана, и эта мысль делала смерть не такой страшной. Она быстро нашла Мистик Фоллс, штат Вирджиния. Марсель явился с новой мебелью, а Давина держалась скромно и тихо, стараясь изобразить испуг. Марсель был добрым и забавным, особенно с дурацкими шутками про отца. Она могла поклясться, что у него где-то завалялся целый справочник с этими шутками. Ей захотелось броситься к нему и умолять о помощи. Давина знала, что он этого не сделает, не сейчас, он все еще был зол и обижен на Майклсонов. И чтобы Марсель добровольно помог Колу, ад должен был замерзнуть. Это означало, что она должна выяснить, что, черт возьми, произошло и почему она вернулась сюда одна. Для этого ей нужен был Кол. Марсель даже не стал бы мочиться на Кола, если бы тот горел, а значит, Марсель не станет помогать Давине добраться до Кола. Ей придется добираться до Мистик Фоллс самостоятельно. Может быть, ей удастся встретить Хейли по дороге из Мистик-Фоллс и остановить Софи Деверо и Ковены от попытки использовать Хейли для развязывания войны. Она не хотела, чтобы Марсель и Джош снова оказались под перекрестным огнем. Давина написала записку, в которой сообщила Марселю, что с ней все в порядке, но ей нужно разобраться с ведьминским делом, поблагодарила его за спасение и сказала, что скоро свяжется с ним. Она оставила все как есть, отметив, что первое, что ей нужно сделать это достать телефон. Схватив сумку, она запихнула в нее одежду, которую он ей принес, взяла песочные часы и положила их в сумку, завернув в платье Жатвы. Схватив одеяло и подушку, а затем ноутбук, она трусцой выбежала из церкви. Ей не потребовалось много времени, чтобы найти машину которую можно угнать. Это был ржавый, массивный старый грузовик Форд, он был отличным вариантом. Сев в машину, она нашла в бардачке карту, усмехнулась, завела машину и поехала в Вирджинию. Чем быстрее она доберется до Кола, тем быстрее сможет выяснить, почему она не умерла и что вообще происходит.