Новая историческая общность — советский народ.
Л.И. Брежнев, 1971 г.
× × × ×
Шёл 1980 год. Лунтику было уже за 18. Он закончил школу, учился в универе, но впрочем всё было то же: Пчелёнок (Пчёл!) работал в комсомоле, Мила собиралась выходить за него замуж, а Кузя надумывал отслужить в армии, но когда добрый Союз ввёл в Афганистан войска, чутка передумал. То была середина лета, заканчивались подготовления к Олимпиаде-80. Лунтяй жил у бабки с дедом. В очередной раз проснулся в 9 утра, продрал глаза и пошёл на сортир. В туалете посмотрел в зеркало. На Лунта смотрел розовый уставший тип, с растущей щетиной, осунувшимся лицом. «Как же ты изменился, товарищ Лунный» — подумал он и умылся. Окончательно проснувшись, посмотрел, что есть пожрать. Так как Шер был военным, то снабжение недурное. Взял хлеба, колбасы, поел — нормально. Запил чаем. «Покурить бы» — подумал гость с Луны. У Шера на видном месте лежала пачка «Беломора». Взял папироску, закурил. Говно, но что поделать? Шер вроде и не против. Намедни он даже бухал с внуком и рассказывал про ошибки командования в Афгане. Старики ещё спали. Походил, послонялся. Через где-то полчаса затрещал телефон. Обычный такой дисковый красный телефон. Кого там принесло? Утро ж ещё. Взял трубку — а на другом конце… Кузьма. — Алло, Лунтик? — Ну я. Что надо? — Эт самое… там опять двухсотого к нам привезли! — Кого? — Муравья. — Алика? — Ты не шути так, он же ещё не призвался! Хотя убитый был ему другом — А мне-то что? — Приходи. Выпьем, заодно тема кое-какая есть. — Ладно, приду. Что поделать? Собрался, пошёл к Кузе. Кузя жил в общаге. К его приходу рядом с кузнечиком уже сидел 114-й, пил спирт и вопил: — Блять, подавись, совок поганый! Миха мне другом был! Суки! Он всего год там провёл! Суки! Гниды! Пидоры! А-а-а! — Успокойся, Алик, — сказал Кузя. — Лучше выпей. О, здорово, Лун! — Здорово, Кузя! Ну что, Алик, друга убили? — Да, блять! Ну уж нет, я не поеду в Афган! Повешусь, но не поеду! Твари! — орал муравей, но выпив стакан, присмирел. — Я по какому делу, — начал Кузя. — Я тут подумал… это, тебе сколько дед даёт на месяц? — Ну, 10 рублей, — ответил Лунт и хлебнул спирт. — А хочешь, будет в 2-3 или даже 4 раза больше? — «Ты о чём?» — Давай фарцевать? — Ты чего? — Именно так. Шмотьё, пластиночки, прочее — Ты что? Нельзя ведь. — А кто 5 лет назад грязью измазал Ленина? …В 1975 году Кузя подбил Лунтика измазать грязью портрет Ленина. Розовый пришелец говорил: Ты чего? Он же великий, да и нельзя! , — но поддался. Благо, нарушители скрылись… — Хм… Если на то пошло, то как мы найдём вещи? — Олимпиада же! Иностранцы понаедут, тут тебе и бухло, и курево, джинсы, если повезёт — эстрада иностранная. — Я подумаю… — Ну, думай-думай Лунтик ещё раз накатил и ушёл. Пошёл Лунт на пустырь…× × × ×
На пустыре Лунтик думал. Думал и думал… В 79-м, справляя своё 18-летие, Кузя в угаре от 777 сказанул: «Ну всё, братва, пойду я в армию! Отслужу 2 года, вернусь бойцом, вас научу стрелять!». Сейчас насекомое говорило: «Блин, я не хочу умирать! Не хочу в Афган! Косить буду! Накрылась моя служба! Если я вернусь оттуда, то в цинке!». А Пчёл? Комсомолец-доброволец. Сидит у себя там, фигнёй занимается, совок сраный! Хотя нет, не был совком Пчёлик: выдал под стаканом, что презирает он советскую власть, а в коммунистах ходит по привычке, с детства, да и куда ему ещё? Так и сказал: «Пусть горит в аду этот СССР, комсомол и весна! Твари! Ну ничего! Настанет день, когда полетят памятники Лысому, а дети наши будут детьми, а не коммуняками!». Думал Луна и про фарцу. Не, ну почему бы нет? Не было теперь у Лунтика порицания антисоветчины. Что это вообще такое? Бред. Можно и подзаработать. Олимпиада опять же. Главное, вовремя соскочить. Однако, Шер с Капой могли его хватиться и разволноваться. Пошёл розовый домой. Пришёл, действительно: Шер возмущался: — Ты куда это ушёл, внучек? Мы волнуемся, знаешь ли! — К Кузе, — честно ответил внук. — Там опять груз двести привезли, друга Алика — А что ещё привезли? Ленина из Мавзолея? Ладно, завтракал? — Да, хлеб-колбасу. — Ну! Яичницу лучше сжарь, в самом деле! — Ладно, ладно. Сегодня пойдёшь в шахматы играть с друзьями? Ты же всё собирался! — Да, пойду. А ты, будь добр, съестного купи, посуду прополощи. Кстати, можешь «Беломору» ещё захватить? А то мой заканчивается. — Так точно, товарищ генерал! — Ну, воин, свободен, — улыбнулся дед и стал напевать — Утро красит нежным светом стены древнего Кремля… Потом Шер ушёл. Капа тоже покинула квартиру — нужно в колхоз. А Лунный достал заныканную бутылку 777 и начал пить. Выпив четверть, включил «Маяк», потом ещё загубил четверть. Музыка успокаивала. Нужно в магаз сходить. Поспав ещё с часик, Лунт пошёл. Управившись где-то ещё за ещё час, пришёл и позвонил Кузе: — Алло, кто? — Алло, это Лунтик. Я согласен. — Хорошо.× × × ×
«Вся страна — это наш стадион!» — звучало на открытии XXII Летних Олимпийских игр. Наши герои на игрища не попали, однако с иностранцев профит поиметь всё же смогли. Сначала встретили они какого-то жука-каларада: — Вы по-нашему говорите? — спросил Кузя. — Та, та, гофарю, только не очен. — Кажется, мы вас уже видели… — Где? — Так ведь в 70-е вы к нам случайно попали! — вспомнил Лунтик. — Кант тоти моти… Ну? — Та, та, — вспомнил и жук. — Вы так добры были… фам чтой-то нузно? — А… у вас что-то из вашей страны есть с собой? — Каняк. — Это здорово. А можете его нам продать? Деньгами возьмёте? Или вещами? — Та забирайте — и жук протянул им бутылку. — А ещё что-нибудь? — Э-э-э… паперос… духи… — Берите деньги!» — и Кузя протянул колораду пачку «ленинских». — Гуд, гуд… берете Вскоре пошли и первые деньги. Коньяк был загнан одному мужику за 25 рублей, тот пытался торговаться. Вот как это было: — Эй, мужик, тебе выпить охота? — спросил Лунт. — Да, а есть? — 25 рубликов найдётся? — Чего?! — Коньячок зарубежный! — Да ну?! — Вот, — протянул бутылку Кузя — Будешь? — Так вы её давайте. — Нет-нет! Утром — деньги, вечером — стулья! — А меньше нельзя? — Нет! — 20? — Нет! — 22? — Бери, пока дают! — Ладно, — и мужик купил бутылку, отдав купюру. Такие дела провернули ещё несколько раз: брали даром или покупали вещи, загоняли их дороже. В очередной проморгали засаду — «покупателем» оказался мент. За фарцовщиками началась погоня. Кузю повязали, а Лунтик отстреливался грязью. В итоге, скрутили и его. В участке горе-воротилы тряслись и каялись. Продержали их около часа-двух, после чего пришёл какой-то муравей и объявил «Кузьма Кузнецов и Лунопчёлин — на выход!». Так и пошли. Дома Лунтик понял, что о случившемся узнал Шер, отмазавший внука. Генерал стал распекать Лунта: — Вот такой подлости я тебя не ожидал! Фарцевать! Да ты знаешь, что Усач делал с тебе подобными? — Знать не хочу. — И правильно! Контра! Предатель! На Америку косишься?! Ну, косись-косись. А ну, упал! , — лунная пчела послушно принял упор лёжа — Отжался! — и сделал отжимание. После 30 отжиманий Шер выдохся и успокоился. — Ладно, фарца, искупишь ещё вину свою. Даром что в Афган ещё не забрали. Вот только не балуй больше, хорошо? А деньги — в общий котёл. Денег в доле розового оказалось под 50. Шер их оставил с формулировкой «на будущее», хотя сей капитал с 90-процентной вероятностью мог быть спущен в Новый год… Олимпиада заканчивалась. Все замерли у экранов телевизоров. Пели: «На трибунах становится тише, тает быстрое время чудес… До свиданья, наш ласковый Миша, возвращайся в свой сказочный лес!» Апофеозом стал полёт Мишки на шариках. Вслед за ним на тот свет улетели и надежды на лучшую жизнь. Пчёл от зрелища зарыдал и выпил. Потом попытался спьяну улететь вслед за Михайлой, но не получилось. Пошёл на детскую площадку, стал лазать по горкам, чтобы улететь. Особый комизм доставлял партийный значок у пчелы — то есть, будущий строитель коммунизма вот так, с бодуна, лазает по детской площадке! Повезло, что появился Кузя, и на себе его притащил в общагу, где привёл в чувство. Пчелёнок отоспался и пошёл домой. Заканчивалось лето 1980 года, об этом ниже…× × × ×
Лунтик придумал способ заработать, играя музыку с друганами. Их лабуду мог бы послушать Шнюк, но он умер 2 года назад, оставался только светляк Тим. В 1980 году Тим был вечно уставшим и злым фуфелом, смолившим «Приму» и хлебавшим какую-то мутную жидкость. Тем не менее, у него можно было провести квартирник, заработав кое-какую деньгу. Лунт пришёл к Тиму: — Здорово! — Ну здравствуй, пионер! Чего надобно? — Квартирник можешь устроить? — С чего бы? — Песни есть. — И что? — Деньги нужны! — Мне тоже. Позавчера друга привезли из Афгана по частям, на похороны скидываемся. — Ладно, не бузи. Нам с ребятами треба квартирник провести, сечёшь? Часть тебе отстегнём, если надо — Мне насрать. Песни какие? — Авторские! — Дай послушать! Лунтик взял гитару и спел несколько песен. Потом переиначил совковую эстраду. Потом спел на западный манер. — Ладно, сойдёт. Устроит. Только не обосрись. Сработаемся, может быть, — сказал светлячок. Итак, квартирник начинался. Пришли жуков 15, или даже больше, внесли по рублю. — Так, дорогие товарищи, сейчас выступит начинающий музыкант, вы не судите строго, если говно. Только условие: если понравится — ещё рублик накинете. Кто не накинет — лично из окна выброшу. Понятно? Ну, слушайте-с! — объявил Тим. И вышли Лунт и Кузьма. Начали петь под гитару. Спели песенку про 200-й, намекая на события в стране. Спели о Совке. Спародировали Квин. Внезапно зашло, спасибо товарищу Пчёлину за музыку! Навар повысился до 30 рублей. В целом, неплохо. — 10 мне! — потребовал Тим. — Ладно, — и осталось 20 рублей.