Любовь в Венеции

Светловолосый мужчина сидел на краю столика, рассматривая свою чистую кожу в маленьком зеркальце. Её мягкость и тёплый оттенок шоколада напоминали о какао, которое любил пить его супруг в тихие дни их отдыха. В моменты, когда их тела переплетены в крепких объятиях и чувствуют ласковое тепло, именуемое любовью. Когда один гладит макушку, медленно впутывая пальцы в рыжие кудри, а второй прижимается к груди любимого, чувствуя его умеренное дыхание. Такие моменты в их рисковой жизни случались не часто, поэтому ценность времени, проведённого вместе, была безграничной. Мысли и воспоминания о любви и тёплых днях согревали его скучающее сердце, вызывая невольную улыбку на лице. Разноцветные краски яркой листвы окрасили осенние деревья, падая вниз из-за лёгкого утреннего ветра. Пейзажи за окном были холодными и одинокими, заставляя почувствовать осеннюю меланхолию, несмотря на резкие цвета. Водопад Бигар не заставит с восхищением вздыматься грудь, Нойвштайн не даст окунуться в сказку эпохи 19-го века, а сама Венеция не сможет передать нежный и свежий запах любви в воздухе. Никакие удивительные места этой планеты и красочные пейзажи не смогут вызвать столь трепетное биение в груди Тициано, если рядом не будет Сквало. Он его частица, он его душа. Он его любовь. Он ему заменит все чудеса этого света. Предвкушающий и мечтательный взгляд мужчины отвлёк звук движения ключа в скважине. Его любовь вернулась с ночной миссии, которая не требовала сопровождения, хотя Тициано и настаивал. Но смотря на сонное и обеспокоенное лицо мужа Сквало лишь оставил лёгкий поцелуй на его лбу, уверенно улыбаясь и шутя, что самое ужасное, что может случиться с ним - это ещё одна разорванная пара его любимых штанов от собственной неуклюжести. Было слышно, как осторожно он снял обувь, тихо передвигаясь по коридору. Тициано даже казалось, что он чувствовал, как ехидно тот улыбался. Парень аккуратно открыл дверь, заглядывая во внутрь. — Так ты не спишь, — неожиданная и приятная радость встречи потянула уголки рта кверху. Тициано не мог не ответить той же беззаботной улыбкой. Встав на ноги он и шага сделать не успел, как в его объятия попал счастливый Сквало. Блондин рефлекторно потянул ладонь к чужим волосам, пальцами медленно и чувственно массируя голову. Волосы были мягкими, хотя Сквало часто пропускал долгие этапы очищения и заботы о своём теле из-за работы. — Тиц, я так скучал по тебе, — глухой голос щекотал шею Тициано, вызывая у того смешки, - и чего ты смеёшься? Совсем не соскучился по мне? — Нет, нет, — произнёс он с небольшими паузами между словами и спокойно. Голова парня мягко уткнулась в шею, наслаждаясь прохладной свежестью кожи волос того. — Я очень скучал. С раннего утра тебя дожидался, малыш. Улыбка рыжего тянулась всё шире, а объятия его становились крепче. Он чувствовал, с какой заботой и нежностью перебирали его волосы, как мягко и чувственно целовали его макушку, и как искренне и сильно его любили. Рядом с Тициано он чувствовал себя защищённым. Его спокойный и умиротворённый характер всегда создавал опору для буйного и эмоционального парня. Его сильное и подтянутое тело выглядело одновременно утончённо и мужественно, от чего Сквало всегда поддавался его движениям и моментально таял от уверенных и чётких прикосновений. И не смотря на не боевую силу стенда Тициано, парень полностью уверен в том, что тот является невероятно сильным и стойким. Он чувствовал, что может позволить взять тому всю инициативу в бою и их отношениях, а желания Тициано полностью совпали с его. От этого их союз всегда оставался в полной гармонии взаимного комфорта и понимания. Никогда никто не чувствовал себя в них загруженным или недооценённым. Сильные чувства заставили глаза парней встретиться друг с другом. Сквало не мог перевести свой взгляд от яркого и насыщенного цвета, при этом невероятно нежного и уютного. Всё тепло Тициано он мог почувствовать лишь взглянув в эти манящие глаза. Пара вдохов и сердца застучали в такт, глухим эхом застревая в ушах. Веки плавно опустились, губы соприкоснулись. Ловкие шаги и движения рук Сквало подняли Тициано на уровень выше, усаживая на столик сзади. Влажно закончив поцелуй, Сквало продолжил активно целовать шею светловолосого, руками прижимая его за плечи ближе. Ноги Тица сильным кольцом обвили талию мужчины, а голова откинулась назад, открывая намного больше пространства для своего мужа. Он не мог сдержать своих смешков из-за спонтанного решения Сквало, но рука мягко прижимала его голову к шее, направляя поцелуи. — В этот раз ты хочешь побыть сверху? — томный взгляд опустился на замявшегося парня. Улыбка Тициано стала только шире. Румянец и неловкий взгляд Сквало заставил огонёк власти зажечься внутри, обжигая грудь и сердце. Ловко соскакивая со стола парень уверенно ловит мягкие губы напротив. Его руки плавными и быстрыми змеями ползут к плечам, умело разворачивая податливое тело к кровати, подталкивая его на неё мягким нажатием на грудь. Их губы сильно опухли, а дыхание сбилось. — Сегодня я попробую кое-что новое, — хитрые глаза Тициано поднялись на Сквало, ища в его азарт. — Готов к этому? — Я всегда готов к твоим затеям, — и он его нашёл. Лукавая улыбка и искринка в глазах была присуща его боевому характеру, который всегда не прочь принять любой эксперимент Тициано. Искусные руки пластично заползли под серое худи, мягко его поднимая. Губы практически невесомо поцеловали низ живота, вызывая слабую дрожь и смех у Сквало. Будто лепестками он гладил бархатную и гладкую кожу, позволяя своему огоньку овладеть парнем под ним. Медленными, плавными и очень долгими поцелуями он поднимался как по лестнице. С каждой ступенькой всё чаще слыша громкий выдох и рваные движения, скользящие по волосам. Нос щекотал кожу, а губы успокаивали появившийся зуд, доходя до груди. Его зубы слегка царапали нежные бусины, заставляя руки Сквало поднять голову Тициано, защищая свою грудь. Их глаза встретились, от чего первому стало слегка неловко, ведь он отвлёк своего партнёра от собственных ласк. Но взбадривающий поцелуй заставил вернуть его азарт, закрепляя его в долгом и жгучем танце. Пальцы в то время продолжили прерванную работу зубов, настойчиво массируя чувствительные ткани, периодически слабо сжимая. По окончанию их минуты губы оставили свой след на соседних, опускаясь к красным соскам. Сквало чувствовал каждое жаркое и мокрое движение рта на своей коже, ощущая каждый новый приток крови книзу. Его искусный язык заставлял тянуться к источнику наслаждения, сбито постанывая имя любимого. Соски твердели с каждым новым ощущением твёрдых зубов на тонкой коже и просто таяли от уверенных и профессиональных действий. Сквало охотно принимал всё, что дарил ему Тициано. Но и руки его не забывали об партнёре сверху. Ладони рвано и быстро двигались по телу, часто сжимали сильные мышцы и неуклюже пытались снять майку. Всё это указывало на его невероятное блаженство, от которого теряется контроль над телом и отключается способность говорить. Тициано невероятно сильно любил это, ведь так он ещё лучше мог прочувствовать собственные действия, направляя их в удовольствие. Каждый сорвавшийся стон, каждый сильный жим пальцев и каждая влажная капелька на штанах - результат его личной работы, которой он гордился. Руки Сквало таки сумели снять верх Тициано, небрежно кидая майку на пол, после чего его самого освободили от оков, бережно оставляя кофту рядом. Тициано поднял свой торс, игриво смотря в непонимающие глаза снизу. Руки Сквало покоились на бёдрах верхнего, размеренно оглаживая небольшую площадь. Как бы невзначай он прокрадывался пальцами под резинку трусов и сжимал упругую плоть, но тут же поднимался наверх, поддразнивая Тица. Тот же в свою очередь изящно потянулся к тумбе у кровати, пальцами хватаясь за арку ручки ящика, аккуратно выдвигая его. — Так быстро? — хотя Сквало и был инициатором, только что появившаяся смазка его расстроила. Обычно их прелюдия длились намного дольше. Но ответом послужила лишь многозначительная улыбка и загадочный взгляд, который взбудоражил Сквало, заставляя его сглотнуть слюну. Тициано проследил, чтобы парню хорошо были видны его последующие действия, терпеливо выжидая встречи их глаз. С громким щелчком он открыл тюбик смазки, не разрывая зрительного контакта. Звонкий звук привлёк внимание Сквало, отвлекаясь от взора. Ему было действительно интересно, что же такого придумает его муж, когда их тела наполовину разогреты и даже не полностью раздеты. И дальнейшее действие заставило Сквало свести вместе ноги, смущённо наблюдая за Тициано. Парень губами обхватил крышку лубриканта, выдавливая себе в рот достаточное количество сладкой жидкости. Его взгляд продолжал томно наблюдать за глазами мужчины, даже когда те не смотрели на него в ответ. Его тело изящной струной спустилось вниз, пальцами хватаясь за оставшуюся одежду, шустро стягивая её вниз. Мокрая головка смешно ударилась о живот Сквало, заставляя Тица с жадностью на неё смотреть. Его томный и наблюдающий взгляд вынуждал рыжего слегка зашевелить бёдрами, успокаивая частое биение сердца. Всю миссию голова была забита только его возлюбленным, принуждая лишь отчаянно стонать от вида его тупого противника, который всё никак не мог даже понять, как работает его стенд. Был бы с ним Тициано, тогда точно бы смеялся вместе с ним. Но сейчас он наконец-то сможет разделить момент долгожданной близости вместе с ним. Низ его живота неприятно ныл от нарастающего возбуждения, а душа болела от желанной встречи. Ему так хотелось окунуться в их мир горячей любви, что глаза готовы были выпустить долгий ручей горячих слёз. — Тиц, пожалуйста, — мягкая рука легла на светлую макушку, ненавязчиво сжав волосы. Сквало действительно не терпится. И дальнейшее действие Тициано взорвало тысячи фейерверков в его животе, заставляя хаотично вдохнуть и потерять голос окончательно. Рот светловолосого полностью накрыл весь член парня, горячей полостью охватывая чувствительные стенки органа. Но также в Сквало проникло нечто инородное: склизкое, быстрое и очень шустрое. — Тиц! — он не сумел договорить: глаза его раскрылись в шоке, а рот изогнулся в немом стоне. Внутри Сквало было щупальце Talking Head, которое изворотливо проникало всё глубже, не давая тому расслабиться. Его щёки горели с каждым новым и узнаваемым движением, которое пружиной собиралось вместе и толкалось внутрь. Его чувствительная часть была атакована одновременно с двух сторон, разряжая предыдущее чувство с огромной силой, позволяя Сквало слегка расслабиться. Но щупальце внутри отчаянно и даже грубо касалось чувствительных зон, не давая и шанса на это самое расслабление. Ноги для лучшего проникновения сами по себе поднялись, добавляя ещё больше красного оттенка на щёки парня, а потерянные стоны застали его просто врасплох. Тициано ощутимо усмехнулся на реакцию, закрывая свои глаза. Его рот начал двигаться, очень медленно и чувственно, языком обволакивая всю длину, будто змея древесину. Он оттягивал верхнюю плоть члена, проникая внутрь и собирая возможные остатки предэякулята, всё больше обхватывая головку плюшевыми губами. Возможности его стенда позволяли полностью обхватывать всю длину, постоянно меняя скорость движений и их частоту, наслаждаясь вздохами и ответными стонами. Сквало полностью потерял дар речи, поддаваясь своим телом на ласки. Его тело было слегка приподнято на локтях, от чего возможность увидеть процесс проникновения заставлял постыдно вскидывать голову, ногой прижимая Тица ближе. Внутри него щупальце было хорошо смазанным, что позволяло плавным движениям беспрепятственно двигаться внутри, всё больше и больше расширяя отверстие. Присоски на нём иногда цеплялись за мягкие ткани, с лёгкой щиплющей болью отрываясь с новым движениям, выталкивая небольшое количество смазки наружу. Его дырочка было очень мокрой, а благодаря равномерному размеру - хорошо растянутой для проникновения следующего. Горячие и сильные стоны вырывались из его глотки, руки хватались за простыни, а ноги всё больше прижимались к груди, когда в него вошло сразу два щупальца. Их общий размер полностью повторял член Тициано, объём которого Сквало знал уже очень давно. Но движения каждого из них были очень хаотичными и не похожими друг на друга. Двойная стимуляция сразу с обеих сторон, приносила головокружительное удовольствие, которое заставило упасть Сквало на кровать. Темп языка Тициано был трепетным, плавно поднимающимся по всей длине и даже болезненно медленно спускающимся. А щупальца были совсем иными. Они увеличивались в размерах, резко вырывались из отверстия и также неожиданно врывались внутрь. Но за счёт мягкости их ткани и ловкости - никакого дискомфорта не доставляли, лишь ощутимую и желанную наполненность. Весь предэякулят, который так и сочился из головки, Тициано не пропускал, сглатывая вместе с накопившийся слюной и смазкой. Вкус, который в итоге получался, был далеко не таким приятным, как изначальный вкус сладкой смазки, но его сейчас это действительно не тревожило. Каждый раз, как он поднимал голову, его встречала невероятная картина громкого наслаждения и частых вздохов, которые заставляли его чувствовать сильный трепет внутри. Эту нежность можно почувствовать при взгляде на действительно что-то невероятное и очень ценное. Сам процесс сближения для обеих сторон был волнительным до мозга костей: даже если во время самого процесса у одного из них полностью отключается способность мыслить - у него по-прежнему остаётся способность ощущать и чувствовать, чем первый умело пользовался. Тициано даже умиляет непонимание на лице Сквало, когда тот вытаскивает щупальца, оставляя одинокую дырочку скучающе сжиматься. Но член напротив продолжал быть невероятно твёрдым, поэтому действовать нужно незамедлительно. Опустив свою голову на уровень ниже, Тициано полностью скрылся с поля зрения Сквало, оставляя того лишь предвкушая трепетать от мыслей и догадок о следующих действиях. И его ожидания были действительно не напрасными. Изящные ладони накрыли оба полушария, нежными подушечками пальцев раскрывая дырочку. Мягкий и горячий язык Тициано поддразнивая обводил гладкое и чистое колечко, крепче сжимая мягкость. Ему нравилось слушать недовольное, но весьма приятное для ушей хныканье. Момент вхождения взрывает их обоих. Жадно впиваясь внутрь, Тициано проникает всё глубже, а Talking Head пускает вглубь все три щупальца, расширяя отверстие всё больше. Такая наполненность могла бы напугать Сквало, если бы только у него осталась возможность анализировать и видеть. А пока он только рвано двигал своим телом и, в незнаниях куда деть руки, тревожно водил ими по всем мышцам. Парню казалось, что он мог определить нахождение всех предметов внутри лишь по неровностям и дрожью собственного живота, вызывая у него смешанные чувства, граничащие со страхом и полным удовольствием. Вкус персика и естественного сока Сквало был действительно приятным и сладким для Тициано, вынуждая его всё с большим энтузиазмом и аппетитом двигать своим языком и щупальцами внутри. Ему хотелось слышать, чувствовать, ощущать. Ему хотелось наслаждаться этим человеком, утопая в нём. Маленькие слезинки на краях глаз Сквало говорили о его неконтролируемом, сильном возбуждении и поглощением трепетом чувств. Его голова метала в себе невероятное разнообразие мыслей, которые всегда приходили к одному итогу - его любят и он любит. У него действительно есть человек, который о нём заботится, который готов его защитить и подставить своё плечо в нужный момент. — Тиц, Тиц, — его сорвавшийся голос сопровождался рваными вдохами, а красное лицо выглядело очень волнующим. — Я скоро. Скоро. Последние слова ему дались действительно сложно, ведь к ярким ласкам сзади добавилась стимуляция по набухшему члену. Рука, в отличие от рта, двигалась в быстром темпе, действительно желающая доставить тянущиеся удовольствие. — Давай, малыш, — Тициано не поднимал головы, а лишь горячо прошептал свои слова в и без того горячую кожу. Но какое же было приятным удивление, когда Сквало из последних сил встал, соединяя их губы в тёплом поцелуе, протяжно мыча в рот Тициано. Их языки сплелись воедино, а горячая жидкость опалила грудь парня. Это был долгожданный и самый лучший финал в жизни Сквало. Его истощённое и пустое тело держал Тициано, мягко улыбаясь и спокойно оглаживая голую спину мужа. Дыхание блондина было тихим, в то время как мужчина на нём хватал воздух, как в последний раз. Хотя ноги всё ещё слегка подрагивают от оргазма, а глаза видели звёзды, его рыжая голова энергично поднялась: — Тиц, — удивительно, как быстро восстановилась его возможность говорить, — это было невероятно! — его восторженный возглас заставил Тициано смеяться. — Спасибо, малыш, — мягкий поцелуй в щеку. — Я рад, что смог тебе угодить. — Но как тебе это в голову вообще взбрело? — парня переместили обратно на кровать, салфетками счищая остатки влаги на его промежности. Скорее всего, он даже этого и не заметил. — Я от стыда три раза умер! — Я бы так не сказал, — лукавая улыбка воцарилась на его лице под недовольное возмущение Сквало. — Я всегда замечал твой заинтересованный взгляд на моём стенде. Немного испуганные глаза стали шире, а рту не дали договорить: — А ещё твои двусмысленные вопросы, — Тициано с загадочной интонацией и хитрой улыбкой прижился к парню ближе, — "а пробовал ли ты использовать его в других целях?". Чтобы избежать дальнейшего стыда Сквало на несколько недель, Тициано весело посмеялся, успокаивающе хлопая мужа в грудь. — Не волнуйся ты так, я и сам об этом думал. Я подумал, что с его использованием он даст мне намного больше возможностей, — его самодовольная улыбка и хитрый взгляд вернулись, шепча в горячее ухо Сквало, параллельно заглядывая в глубь его океанических глаз, - не стоит волноваться, ему понравилось не меньше, чем тебе. — Значит, повторим? — копируя манеру речи, мужчина подхватил настроение Тицино. — Обязательно, — твёрдая интонация, уверенная улыбка и азартная искринка в глазах действительно давала понять, что это повториться. И не один раз. Но усталость Сквало дала о себе знать, демонстрируя её обеспокоенному мужу. — Малыш, ты работал всю ночь и тебе нужен отдых. Я лягу с тобой, — во избежание отрицания и возгласов на желание побыть подольше с возлюбленным, Тициано добавил аргумент, против которого сопротивление бессмысленны. Для сохранения чистоты и порядка в доме светловолосый сразу же выкинул использованные салфетки в урну, а одежду кинул в корзину. Он остался в пижамных штанах, а Сквало в нижнем белье, что полностью устроило обоих. По возвращению он увидел сонную, но всё ещё ждущую его фигуру. Улыбка сама по себе поползла к верху, открыто радуясь тому, каким же счастливым он себя ощущал. Почувствовав крепкие объятия супруга, он просто не мог не ответить взаимностью, уверенно обхватывая спину любимого, ласково массируя его голову. Сквало по привычке закинул одну свою ногу на Тициано, слушая его шутливое недовольство от неудобной позы. Их сердца бились в унисон, а губы шёпотом произнесли взаимные признания в любви, которые стали маленькой традицией после каждой такой "сессии". Они оба заснули в одно и тоже время, не рассоединяя своих рук, утопая в полном комфорте и наслаждении. Утро в Венеции начиналось с любви.