Благие намерения мне никогда не помогали

      Уже время клонилось к закату, а мальчик продолжал сидеть. Он сидел не замечая, что его окружают ряды старых надгробий и остатки старых могил. А может, он и замечал, но внимания на них не обращал. Да и зачем? Надгробия не приносят боли, они просто стоят. И никак не вредят мальчишке. Они не избивают его, собравшись в группу по шесть, не унижают его, когда он просто сидит, не плюют в него, так как мальчик не может ударить существ другого пола, да и не кричат на него, так как он не хочет сидеть, заткнуться и ничего лишнего не говорить. Да и муж его любимой тети не пнет его со словами сожаления: «Какой же ты ленивый».       Мальчик просто сидит на скамейке, окруженный могилами. Тишина. А на улице пусть и конец апреля, но ведь это Сибирь, продолжал гулять холодный ветер, помогая птицам летать по небу. Он легко шевелил черную куртку, в которую оделся мальчик, но не задевал страницы книги, которую он держал на коленях и придерживал пальцами.       Мальчик читал. Он читал о том, что где-то в далеком прошлом на нашей планете существовали могучие королевства людей, прекрасные леса наполненные звездным светом, где жили эльфы и огромные подземные залы высеченные в горах — дом гномов. Он читал и о том, как эти три непохожих друг на друга народа вместе сражались против великого зла — лорда Саурона. И как старались не погибнуть от огня орков. А ещё о том, как человек из народа карликов — хоббитов — шел в темные земли, чтобы положить конец жизни зла. Как он старался не погибнуть и не поддаться искушению зла стать таким же.       Мальчик читал и изредка закрывал глаза. Он мечтал. Мечтал о том, как будет сидеть у теплого камина в удобном кресле и слушать рассказы старого и мудрого колдуна с длинной бородой. Но этот образ постоянно пропадал, заменяясь образом его самого спрятавшегося в углу, а сверху на него смотрел слепой воин в страшном темном балахоне. И мальчик чтобы не пострадать и не получить новую порцию боли старается стать как можно незаметней.       Он открыл глаза. Рядом не было ни теплого камина, ни страшного воина с черным конем чьи глаза горят адским огнем. Была лишь книга. А сам мальчик продолжал сидеть на лавочке. Могилы начали исчезать в тени заходящего солнца. Надо было уходить домой. Мальчик так и сделал. Он захлопнул книгу, встал на ноги и зашагал в сторону своих домов, стараясь не наступить на остатки от старой могилы. Его уже ждали. Ждали с новой порцией наказания за двойку по поведению. Лишили компьютера и карманных денег до самого лета. И ведь правду не скажешь, почему двойку получил. Потому что запретная тема. «Ты должен понимать Дима, у нас сейчас мало денег. У тебя же младший брат родился. Ты умный — должен понимать. Ты же взрослый»       Вот он и стал взрослым. Мальчик не сказал, что двойку ему поставили за то, что он никогда не ездил вместе со своим классом ни в кинотеатр, ни в зоопарк. Да ещё и деньги на новые шторы не сдавал. Ведь денег для поездки у него не было, как и на те злополучные шторы, а спрашивать нельзя. Он же старший брат и взрослый — должен понимать, что у родителей сейчас нет денег.       И даже стерпеть это нелепое и несправедливое наказание. Ведь ты взрослый. А если кошелек родителей полон, всё равно не взять ни одной копейки. У тебя есть копилка — из неё деньги бери.       На следующий день он опять пришел на это самое место, но на этот раз сидел с большим неудобством. Да и чему удивляться. После школы приехал муж тети. А мама, видимо, решив, что прошлого наказания мало, отправила его с ним на стройку. А там, когда его «дядя» понял, что мальчик не умеет копать, ведь его никто не учил, отпинал его в свое любимое место. И мальчик, с трудом сдерживая слезы, убежал со стройки. До дома было далеко, но он дошел до него. А внутри никого не было, кроме младшего брата, который спокойно спал в своей кровати. Дима взял вчерашнюю книгу и вновь ушел на старое кладбище.       Там, продолжая наслаждаться тишиной и пением птиц, он открыл книгу на том месте, где остановился вчера и продолжил читать. В полном покое.       Мальчик ещё не знал что вечером, когда он придет домой, его за побег «наградят» хорошими ударами ремня, обвинят в том, что он плохо делает младшему брату. Да ещё и компьютер отберут, так как «он на тебя плохо влияет». А когда откроет свою любимую энциклопедию и увидит, что его тетрадка с рассказами исчезла, узнает, что её сожгли. И при этом услышит опять упрек. «Лучше писать грамотно и красиво учись. А то пишешь, как курица лапой! Не стыдно? Мама у тебя отличницей была, а ты хочешь стать, как твой отец — алкашом?».       Всего этого мальчик ещё не знал. Да и незачем ему было это знать в данный момент. Ведь он, его друзья хоббиты и маг Гэндальф сейчас гостили у эльфов. И где не надо было постоянно повторять себе: «Ты взрослый — не ной как девка!».

***

      Я широко зевнул и открыл глаза. И прям сразу почувствовал, как капли слез с глаз начали задевать холодные щеки. Рука рефлекторно вытерла их.       Мне опять снился сон. Опять снилось прошлое. Это были дни моего раннего детства. Когда я учился в третьем классе, те события мне хорошо были знакомы из-за моих побегов на старое кладбище с книгой в руках.       Да, такое действительно было. Я постоянно убегал на кладбище, так как не мог находиться дома. Что было крайне глупо, но по-другому я не мог. В школе меня избивали мои одноклассники, а сдачи я не давал, так как один раз ударив мальчика, я вырубил его, из-за чего потом боялся вновь повторить это, так как тогда моих родителей могли вызвать в школу, и тогда бы у меня появились бы новые проблемы дома.       А ведь старые проблемы в доме не исчезли. Меня наказывали за двойки по русскому языку и поведению. А наказывали, заставляя писать большие тексты в тетрадь. Но ни подчерк, ни грамотность я выше поднять так и не смог. За это лишался ещё и карманных расходов. А когда деньги из маминого кошелька пропадали меня наказывали ещё раз. Да только, что самое смешное, я ни разу не взял из кошелька матери ни одной монетки. Но кто поверит обиженному и злому мальчику?       Особенное веселье началось, когда мама решила, что я стал лентяем из-за того, что не любил гулять. Матери же не расскажешь, что на улице над тобой издевались старшеклассники. Она же обязательно пойдет разбираться, а потом отчим узнает это и будет смеяться, а мама заступится. И новый скандал гарантирован. Прям рядом с младенцем. Мне это вообще не нужно было.       А потом начались уроки по обучению любви к труду от мужа моей тети. Мама решила с моей любовью посидеть дома бороться. С помощью Жени. Он забирал меня на целый день и заставлял заниматься трудом — потаскать мешки с помощью тележки, порвать траву. И всё это я делал, слушая о том, что я «бегемот», «слон» или «банка с тушенкой». А когда мне давали работу которую я делать не умел, так как меня никто не учил, получал «похвалу» за работу пинками. Матери я опять не мог ничего сказать. Новый скандал бы был обеспечен. А мне этого не надо было.       В конце концов не выдержал. Начал после школы убегать в библиотеку или, если она закрыта, искать спокойствие на кладбище или во дворе старых бараков. Кладбище было старое и, по слухам, там обитали призраки, а во дворах бараков жило много алкоголиков. Поэтому в этих местах практически никто не ходил из тех, кто приносил в мою жизнь боль, поэтому я там мог обитать долго. И так продолжалось долго, до самого нашего переезда из моего родного поселка городского типа в село в другом краю. За своими рассуждениями я и не заметил, как успел одеться и заправить кровать. Удобный навык, однако, делать вещи на автомате. Но неважно. На циферблате будильника толстая стрелка была на цифре шесть, а длинная — на двенадцати. До подъема, насколько я помню, ещё полчаса. Пойду совершу утренний туалет.       Полотенце, новый комплект нижнего белья и пакет с мыльно-рыльным был у меня в руках. С этим всем добром я пошел в сторону умывальников.       Умывальники быстро прошли, и я залез в душевую кабинку. И с удовольствием начал мыться своим любимым шампунем с дегтем. На остальное мне было всё равно. — Славя, не видела Диму?       Кто меня ищет? Судя по голосу — Ольга Дмитриевна. Что её вдруг потребовалось от меня в такое раннее утро? — Нет, Ольга Дмитриевна, сама его ищу. Хочу отдать ему.       Я аккуратно поднял голову. Славя в руках держала мою рубашку вчерашнюю. Хотя нет. Это была рубашка с длинным рукавом. — А что с его старой случилось? — Да он вчера мне помогал пляж отчищать, ну вы же сказали что его отчистить нужно было к сегодняшнему дню. Вот я и взяла его в помощники. Ну и он случайно рубашку веткой запачкал.       Как подробно. Зачем? Нашей вожатой будет достаточно того, что я испачкался, тебе помогая. А ты всё подробно. Может ещё скажешь в… Тьфу! Акстись! — Сказали, что прачечная пока не работает. Вот и несу запасную ему рубашку. — Правильно делаешь, что товарищу помогаешь.       Меня от этих слов перекосило. Ну правда, будто какую-то программу для воспитания смотрю. — Да, но, к сожалению, его размера остались только рубашки с длинным рукавом.       Дальше слушать не было желания. Да и ничего для меня важного не было. Обычный разговор вожатой и её помощницы. Единственное, что меня порадовало, так эта шутка про кулинарный клуб. Мол, не хотел в клуб вступать так сильно, что решил создать свой, а тут заместо клубной деятельности начал в добровольцы из числа активистов записываться. Они говорили ещё некоторое время, после чего разошлись в разные стороны.       Ну да. А ведь забавная ситуация возникает. Я так сильно хотел создать клуб готовки, что заключил пари с Ольгой Дмитриевной. И выиграл его. А клуб так и не создал. Впрочем, ладно, не самое страшное. Зато дети печенья наелись. А я провел хороший день со Славей. Славя. И почему мне так нравиться это имя?       Ещё полчаса, и я вышел из душа довольный, бодрый и чистый. Потом пошел на стадион. Зарядку на площади я пропускал, но меня это не пугало. У меня была своя зарядка. В такое раннее утро здесь никого не было. Был только физрук, который у входа в спортзал видимо старался спрятаться от взора других вожатых.       Не удивлюсь, если он опять постарается поспать на матах. Меня он не видел, что для меня было хорошо. Не хотелось чем-то другим в данный момент заниматься.       Вдох-выдох, и вот зарядка началась. Руки заставил проснуться с помощью мельницы, потом рывки. Потом приседания. Ещё несколько несложных физических упражнений и конец зарядки со спортивной ходьбой. И, как потом оказалось, у меня был свидетель этого всего. Алиса, которая смеялась смотря, как я заместо бега решил пройтись. Быстро пройтись, но, согласен, со стороны это выглядит забавно. Особенно, если ты не знаешь, что это за упражнение такое.       Ведь правда. Ты не бегаешь, как большая часть людей. А занимаешься, по мнению большинства, бесполезными вещами. Да только это утверждение в корне неверное. Спортивная ходьба помогает лучше бега выносливость поднимать. Бегать мне всё ещё неприятно, пусть тело и натренировал под руководством тренера, но зато плавать могу долго, практически не выдыхаясь. — Решил упражнения поделать, чтобы впечатление на нашу активистку произвести?       О как. Либо желание унизить, либо ревность. Попробуем ответить. — Нет. Просто занимаюсь зарядкой для себя, чтобы в старости не утратить возможность просто ходить. — Ага. Так я и поверила, — девушка усмехнулась. — Все парни как со Славкой пообщаются, так сразу: «Мы спортсмены». Лицемеры вы просто. Увидели красавицу и начали выпячиваться, только чтобы ей понравиться.       Опа-на. Неужели… Ну-ка, ну-ка. — Говори, что хочешь. Просто я не хочу, в отличии от некоторых, терять хорошую внешность.       Надеюсь до неё дойдет. И, судя по тому, что она начала злиться, она поняла про кого я говорю. Я развернулся и уже приготовился идти, упорно делая вид, что не знаю что сейчас произойдет. — А ну стоять! — прям командирский голос у нашей Алисы.       Неплохо-неплохо. Мне начинает нравиться этот разговор.       Я развернулся и с огромный трудом подавил желание улыбнуться. — С чего это ты решил, что я теряю хорошую внешность?       Алиса злиться. Ну а я могу сказать только одно: «Представление начинается!» — А разве нет? У тебя приятная внешность. Длинные волосы янтарного цвета и такие же яркие и живые глаза. Да и… — я руками показал на свою грудь. — В нужных местах тоже хорошо выросла.       Она смутилась. — Вот правда. Такой как ты найти себе хорошего жениха — это раз плюнуть. Но о себе не заботишься.       Я внимательно осмотрел её. В кармане юбки был какой-то коробок. А на рубашке след от зубного порошка. — Куришь, что очень вредно для здоровья. Да ещё и за внешностью не следишь. Вон, — я похлопал по своему плечу. — На плече следы от зубной пасты.       Девочка, с красным лицом, нервно ударила себя по плечам, видимо, намереваясь сбить с себя порошок. Как это мило! — А ведь на курящую девушку, да которая к тому же не следит за собой, никто не посмотрит. — Тебе-то какое дело?!       Злость. Даже такой балбес, как я понимаю, что она пытается с помощью злости скрыть своё смущение. На мне это не срабатывает. — А такое. Я не хочу, чтобы красивая и ещё не испорченная окончательно девушка плохо окончила жизнь и не нашла свою судьбу.       Опять покраснела от смущения. Отлично. — От сигарет у тебя в будущем волосы повыпадут, зубы станут желтые, да ещё и вся кожа будет в прыщах. Потом легкие наполняться смолой, и ты будешь постоянно кашлять. А легкие откажутся работать. А вот эта гордость, — я опять показал на свою грудь. — Отвиснет и будет твою спину разрушать.       От смущения её лицо стало каким-то грустным. Даже потерянным. Так. Кнут сработал. Теперь пряник. — Но не переживай. Если бросишь всё это с этого же дня, то у тебя всё будет хорошо. Клянусь.       Я развернулся и пошел к домику. Что Алиса дальше делала я не знал, но я почему-то почувствовал удовлетворение, так как говорил абсолютно искренне, но, видимо, девушка всё же решила до конца свою точку зрения спасать. — Знаешь что… Иди лучше собой займись! Вес сбрось! Толстяк!       Она обиженно ушла, или хмуро. Не знаю. Я лишь надеюсь, что она от этой гадости избавиться. И сегодняшняя сигарета была последней. Ведь я знаю как выглядит человек, который так и не завязал с ней.       Мой тятя, тот, кто вырастил меня, как сына, он и умер из-за сигарет. Сначала начался кашель, казалось, он хотел прочистить легкие очень сильным кашлем, вытащить из них что-то гадкое. И это гадкое выходило из него в виде черной слюны. А потом я увидел его снимки. Его легкие были заполнены чем-то. Я думал, что их можно прочистить. Но как и многие маленькие дети, я не понимал значение одного злого и страшного слова. Рак. У тяти был рак легких, из-за активного курения сигарет. Вылечить его уже не получиться, можно было остановить. Дорогой ценой.       Ему отрезали одно из легких. И в таком состоянии он жил ещё шесть лет. Шесть лет со страшными кашлями. Я этого уже не увидел, но судя по словам бабушки, которая была на его похоронах, в его квартире было полно салфеток и платков запачканных кровью.       А всё из-за сигарет.       Такой судьбы я не хотел ни для кого. А тем более для Алисы. Ведь я правда не врал. Она выглядит вполне симпатично для своего возраста. И видеть, как она сначала засыхает, потом теряет волосы и зубы, а в конце кашлять кровью. Нет. Я не смогу такое спокойно допустить. Наконец я дошел до домика, до этого умывшись после зарядки. А внутри дома меня ждал сюрприз. Та самая рубашка, которая лежала на столе. Вместе с запиской. Я завязал галстук и взял записку в руки.       Аккуратный почерк с завитушками. «Доброе утро, Дима. Когда я зашла тебя не было. Это тебе новая рубашка. Твою вчерашнюю не постирали, поэтому пока пользуйся этой. Как и твоя нынешняя эта с длинным рукавом. Извини, других не было. Надеюсь ты не сердишься…»       Рассердишься тут на этот кусок радости и энергии. Сил у меня на это не хватит. «Вообще я хотела лично тебе её передать, но ты куда-то ушел. А надолго я задержаться не могу. Меня сегодня, как будущего вожатого, на весь день в райцентр забрали.»       А я и не удивлен. Из неё выйдет прекрасная вожатая. Вон сколько дел вчера сделала. «Не скучай. И (она несколько раз зачеркнула текст) жаль, что ты ушел с дискотеки.»       Записка закончилась, на обратной стороне ничего не было написано.       Я убрал рубашку в шкаф, случайно уронив себе на голову металлический фонарик. И будто этим действием поставил в голове галочку над пунктом: «Сказать спасибо Славе, когда она вернется». Забавно.       Фонарик вернулся на то место, где он и был до падения, а я в форме и после зарядки и прекрасного утреннего душа пошел на площадь. Пионеры уже там собирались. Я встал к своему отряду. Слави не было, значит записка не врала. Впрочем, ладно. Уверен, у неё всё пройдет с успехом. — Здравствуй, лагерь!        Речь директора, призыв постараться ещё сильнее, чем в прошлый раз. И вновь вожатым дали вожжи для управление своими отрядами. Как всё… «Обычно». — Как и сказал директор — сегодня генеральная уборка. Каждый отряд разделяется по своей территории. Справедливо. Такое деление уборки для меня не ново. В школах такое постоянно было — каждому классу давали свои места. Таким способом можно быстро убрать большие территории. — Мы главный отряд — первый. У нас главы клубов, библиотекарь и главный вожатый. А поэтому на нас большая ответственность.       У всех прям загорелись глаза. Серьезно? Все приняли её слова всерьез? Да быть такого не может!       Я быстро осмотрел своих товарищей по отряду, искренне надеясь увидеть хотя бы маленькое проявление фальши. Тщетно. Я его не увидел. — Александр, Сергей, ваша территория — клубы.       Они сразу же отправились туда. — Ульяна, ты будешь помогать спортивному клубу. Борис Александрович уже начал ремонт скамеек, но рук ему не хватает. Он попросил на сегодня весь спортивный клуб себе в помощники. — Сделаем, Ольга Дмитриевна! Помогу Дяде Боре!       Ульяна преисполненная энтузиазмом и верой в успех побежала в спортзал. Вот кому точно энергии всегда будет хватать. — Алиса… Ты… — Ольга Дмитриевна задумалась, а потом посмотрела на Мику. — Ты и Хацуне будете наводить порядок в музыкальном кружке. — Делать мне больше нечего, — буркнула Алиса, грустная.       Это мои слова на неё так подействовали что она ходит как в воду опущенная?       А вот Ольга Дмитриевна её состояния не заметила. Её больше озадачил отказ Алисы. — Ничего не знаю! Будешь участвовать в лагерных мероприятиях, как самый настоящий пионер! Узнаю что сбежала — накажу! Мику — ты старшая. — Хорошо Ольга-Дмитриевна-сан! Всё будет хорошо.       Мику вприпрыжку пошла к своему клубу. Алиса хмура пошла за ней. Явно жалея, что вообще пришла на линейку. — Так. Теперь… Семен и Юля. Ваша задача — помочь нашему медпункту. Привезли лекарства. Надо их занести в бланк и разложить. Доктор вам сама всё объяснит.       Я уже представил её объяснения. Вот вам изделие номер 2. И не слишком сильно шалите. Пффф.       Семён и Юля пошли в медпункт. — Лена, Алена. Ваша задача — привести в порядок стенгазету. Сделайте так, чтобы она уже сегодня висела на месте.       Они кивнули и ушли в сторону библиотеки. Остался я да хмурая Женя. Интересно, это так на неё до сих пор вчерашний стих действует? — Женя. Ты свои обязанности знаешь. Проведи проверку, чтобы все книги были на месте. — Сделаем.       Она тоже ушла в ту же сторону, куда ушли сестры Тихоновы. Остался ваш покорный слуга. Ну, то бишь я. Один. — Дима… Хмм. У тебя клуба нет, даже не знаю, что с тобой делать. — Отпустите и забудьте. Обещаю, весь день мозолить глаза не буду.       Опыт был. Всё таки штабной писарь. Ольга Дмитриевна посмеялась. — Даже не мечтай. Может, ты и сделал доброе дело, четвертому отряду количество работы убавил, но право на безделие ты не заработал.       Сказала, прям как… Неважно. — Ладно. Наташа тебя не просила сегодня в помощники. Поэтому пойдешь-ка ты в клуб Журналистики. Поможешь сестрам стенгазету выпустить. — Но я не умею рисовать.       Вру. Я рисовал прекрасные стенгазеты, когда был студентом. Ну а как иначе? Если напрямую пятерки получить не можешь, а зачет с отметкой «хорошо» кровь из носа нужен, возьми дополнительное задание за дополнительный балл. — Неважно. В общем, иди. Сегодня на весь день поступаешь в распоряжение сестер Тихоновых. И смотри мне, — она напустила на себя грозный вид. — Узнаю что … — Знаю-знаю, — зевая, сказал я. — Если сбегу будете наказывать меня всю оставшуюся смену. Понял уже. — Хорошо коли так. Видимо, настоящего пионера из тебя всё же можно вырастить. — Да-да. Я могу идти? — Иди уж, торопыга.       Не смотря чем занимаются другие отряды, я пошел в сторону библиотеки.