***
Сытный обед, который мне заменил и прием пищи на завтраке, который я пропустил, был слишком сытный, поэтому вместо того, чтобы присоединиться к группе пионеров в столовой, я занимался другим, помогал Тёте Наташе с ужином. На ужин была рыба, поэтому после сытного приёма пищи, и в течение всего обеда я подготавливал рыбу к дальнейшей готовке. Пока поварихи чистили рыбу в шесть рук, я брал готовые и чистые заготовки рыбы и нарезал их на куски, которые потом другие женщины клали на противень, и с помощью сметаны, морковки и лука готовили к готовке в духовке. Там продолжалось, пока последний противень с рыбой не скрылся в духовке. После была уборка — я, как самый высокий, протирал тряпкой верхнюю часть холодильников и шкафов. Вытяжку не трогал — её я мыл вчера. И, когда последний пионер скрылся из здания, оставив поднос с грязной посудой на столе с такими же подносами, у нас уже была чистая кухня. Запах готовившегося блюда вызывал аппетит, но когда я увидел количество грязной посуды, он куда-то исчез. — Нет. С посудой мы сами справимся. А ты отдыхай, спасибо за помощь, Дима, — остановила меня тётя Наташа, когда я уже одел перчатки и взял губку в руки. — Понял. Ну, тогда я пойду. Если что-то случиться — зовите, — я снял свой комплект поварской формы, после чего вышел на улицу. Да. У меня теперь есть свой комплект поварской униформы. Когда я испек печенье, Тётя Наташа отдала мне самую большую рубашку и фартук, так как понимала, что я ещё не раз буду тусоваться на кухне, поэтому решила сразу же найти мне для этого одежду. Ведь портить пионерскую рубашку она не хотела, а работать на кухне без специальной одежды, тем более на кухне, где готовят еду для большого количества людей, это негигиенично. С этой готовкой я и забыл, что теперь в лагере тихий час. А это значит, что все пионеры разошлись по домикам, или затаились чтобы не быть пойманным надзором из вожатых. Здравая мысль. Надо также поступить. Только вот куда идти? В домик — не охото. В кружок тоже нет смысла. Сомневаюсь я, что он вообще открыт сейчас. А в библиотеку идти опасно — не нужно появляться перед Женей. А то она поймет как в голову к Серому попала мысль о романтическом вечере. Точно — романтический вечер! Я же хотел устроить для них двоих романтический вечер, чтобы они помирились. А для него нам нужны вино, свечи и Серёга, что будет с цветком в руках читать красивый стих. Насчёт вина — это явно в пролёте. Я в детском пионерлагере — вино здесь достать невозможно. Можно было бы махнуть в какой-нибудь магазин в одной из соседних деревень, но у меня нет даже понятия, где тут ближайшая деревня. Да и, насколько я знаю, в 80-тых алкоголь ездили покупать в крупные города. В деревнях можно найти только местный сорт самогонки, да и какой-нибудь 80% спирт. Для романтического вечера не подходит. Тогда буду искать другие компоненты романтического вечера. Цветок скажу, чтобы Серёга нашёл какой-нибудь. Да и стих он сам выберет какой ей рассказывать. Не я же влюблен в Женю, а он. Пусть и вспоминает, что нашему церберу нравится. Хотя я почему-то думаю, что Есенин. Почему? Да у него слишком много любовных стихотворений. И каждое легко учиться. Это тебе не Маяковский, чьи стихи нас учить не заставляли потому, что рифма там была слишком необычная. Остались свечи. В моём домике их точно нет. Но то, что свечи точно есть в лагере бесспорны. Ведь даже в наше время бывало такое, что свет в домах отключали. И это несмотря на то, что мы научились строить здания так, чтобы молния, даже если бы попадала в них, не наносила бы им урона. А сейчас вторая половина восьмидесятых двадцатого века. Электричество часто отрубают, особенно во время гроз, так как систему постройки громоотвода в дома ещё не введена в массовую эксплуатацию. Осталось только придумать где их искать. Обычно их хранят там, где их всегда можно достать. Что-то близкое, но при этом идеальное место для хранения. Что-то типо чердака и склада. Точно! У нас же есть склад, рядом с которым я и Славя поставили тележку, когда наводили марафет в лагере. Пойду туда. Надеюсь у меня будет возможность попасть внутрь. И мне повезло. Из-за тихого часа лагерь был пустой. А ещё мне повезло, так как вожатые отсутствовали. Поэтому до склада я добрался успешно. Обидно только, что он был закрыт. Пришлось искать как туда попасть, с помощью «тактического» обхода. Это помогло — я нашёл окно. Закрытое окно, точнее открытое на проветривание. То бишь, открыта только форточка. А само окно закрыто. Ну и ладно, думаю смогу открыть. Я аккуратно подошёл к окну и, проверив прочность оконного косяка, встал на него. Чтобы не упасть начал держаться за доски склада. И, как только стал уверен в своём стоянии на косяке, начал опускаться на корточки, протягивая руку через форточку. Это помогло, только вот добраться до ручки окна и, собственно, открыть окно — это разные вещи. И они не всегда идут рука об руку. Мне не удалось открыть окно также легко, как и добраться до этой ручки. Но ничего. Я справлюсь! — Ну же… Ещё чуть-чуть. Тянись, толстяк, — ругал я себя, продолжая тянуться. И, то ли упорство было вознаграждено, то ли ругань. Но наконец я смог повернуть ручку окна, и оно начало открываться. Да только забыл самую важную вещь, тяжесть деревянных рам, сделанных в СССР! Рамы окон ударили меня, и я, державшись буквально чудом на маленьком куске деревянного косяка, свалился на землю. Боли не было, было только неприятное чувство, которое возникает при падении. Хорошо хоть, что упал на траву, и камней там не было. — Начинается операция «Х», — сказал я недовольно, поднимаясь на ноги. — Надеюсь, эта операция, в отличие от «Ы», будет успешна. Открыв окна шире, я залез на подоконник. После чего аккуратно опустился на пол склада. Да только слишком сильно скрипнул. — Упс, — я испугался и тут же одёрнул себя. Склад же закрыт. Чего я переживаю? И какого было мне страшно, когда я увидел движущийся силуэт в тени завода, на записном столе. «Так, Гордеев! Угомонись! Ты видел куски тел, когда был волонтёром на границе, чего ты, простого силуэта испугаешься?» Удивительно, как иногда нужная поддержка, даже от самого себя, помогает успокоиться. Мне тоже помогла, неутолимый глаз страха отступил от меня. Я подошёл ближе к силуэту и… И мне захотелось улыбнуться от того, что я увидел. На столе склада, положив голову на кучку белых рубашек, спала наша помощница вожатой — Славя. Видимо, слишком сильно на неё подействовала работа на благо всего лагеря, вот она и решила вздремнуть в том месте, где её никто не будет искать. И, пока я обдумывал это, я вспомнил, что дверь действительно была закрыта, но там не было замка. А я, так сильно был занят рассуждением, где мне найти свечи на складе, что не обратил на это внимание. — Ммм… Хрр… Мама... — Славя заговорила во сне. Интересно, что ей сниться сейчас, раз она зовёт маму? Надеюсь, не кошмар. А если кошмар, может разбудить её, чтобы не мучалась? Хмм, не, не буду. У неё слишком красивая улыбка, не хочу портить ей сон. Возьму свечи, да спокойно уйду. С такой мыслью я пошёл к шкафам, после чего начал внимательно осматривать полки. Мешки с селитрой, и зачем здесь столько удобрений? Хотя да, глупый вопрос. Наверняка перед тем, как заселять отдыхающих в этот пионерлагерь, в нём наводят порядок. Ветки опавших деревьев убирают, листву и опавшую хвою сметают, да и целлофановые… Хотя да, что я несу? Это не девятнадцатый год двадцать первого века. Здесь целлофана нет. Наверное, даже пакет — это признак состоятельности. Рядом с селитрой стояла бутылка с белизной. Для стирки, скорее всего. Только вот стиральную комнату я так и не нашёл в лагере во время своей жизни здесь. Хотя скорее всего просто плохо смотрел. Лагерь-то большой. А вот коробка полная толстых свечей. То, что нужно. Я взял около дюжины, после чего положил их на стол рядом с окном. Там была записная книжка, сделанная с помощью разрезания пополам обычной тетради ножом и карандаш. А внутри записи. Скорее всего это вещь Слави. Наверное, пишет какие-то важные штуки для того, чтобы, не дай Бог, не забыть. Тем более ей забыть — это будет проблема. Вожатая все мозги отштукатурит за это. А такое даже Славю расстроит, несмотря на весь её оптимизм и энергию. Читать её записи я не планировал. Была другая мысль. Я аккуратно оторвал страницу её записной книжки, после чего карандашом начал писать записку. Получилось небрежно, но ничего. Главное, что все буквы были понятны: «Добрая Славушка. Прошу прощения, что побеспокоил. Зашёл на твой склад за свечами. Для чего — сказать пока не могу, но обещаю — хулиганить не буду. Даже больше, свечи помогут мне сделать одно хорошее дело. Будить тебя не стал, так как ты слишком мило выглядишь пока спишь… Интересно, а я не переборщил с комплиментами? А если Славя подумает, что я таким методом попытаюсь с ней «подружиться». Ай, что я ерунду горожу? Славя не наивная девушка. Поймет, что я просто пытаюсь быть вежливым. … Если что — это Дима написал. Твой товарищ по отряду.» Пойдёт. Записка отправилась под записную книжку и карандаш. И я уже приготовился лезть через окно на улицу. Да только вспомнил, что хотел сделать ещё одну вещь. Сзади Слави находилась лавочка, на которой стояло несколько стопок с простынями и одеялами. Я аккуратно взял одно из одеял из этих стопок, после чего накрыл девушку. Может, на улице и жарко, но здесь как-то прохладно. А во время сна заболеть достаточно просто. Ей этого не нужно. Удовлетворившись проделанным, я взял свечи и с довольным лицом вылез на улицу. И, прикрыв окно, я пошёл в сторону своего домика. До вечернего свидания Серого и Жени оставался ещё один компонент. А именно — торт.***
Тихий час уже закончился, но я пока не спешил покидать свой домик. Точнее его территорию. Я сидел на крыльце и держал в руках одну из кулинарных книг, что брал из библиотеки, и изучал все рецепты тортов, которые только могли быть изготовлены в это время. Первым попался торт, который выглядел как черепаха. И название было такое же. «Торт Черепаха — одно из любимых вкусностей моего детства. Этот легкий, не приторный десерт можно подать, как на праздничный стол, так и к вечернему чаю. Особенно хорош и интересен этот торт для детей. Им будет приятно принимать участие в создании такой красивой черепахи.» Да-да. Интересное описание, но это не то, что мне нужно. Для составления черепахи нужно испечь что-то типа лепёшек. А это долго. Поэтому поищу другой торт. «Рецепт торта «Наполеон» мой фаворит. Нежный, не приторный крем, с приятным ароматом и вкуснейшие слоенные коржи. Я испробовала очень много рецептов — коржи на пиве, на сметане, делала их на сковороде и даже пробовала покупные. Но именно это тесто заставило меня забыть о всех моих предыдущих попытках найти идеальный рецепт торта «Наполеон» в домашних условиях.» Автор этой книги меня поражает. Выбрала из всех тортов один из самых тяжелых по изготовлению. Да хотя бы тот факт, что перед изготовлением ингредиенты должны быть охлаждены — уже говорит о сложности и времени его изготовления не очень. Тоже не подходит. Хотя мне и нравиться этот торт. Впрочем, я большую часть тортов спокойно ем. Ну, кроме тех, в котором есть изюм. Так, дальше… «Торт Медовик на столе — это маленький праздник. А если этот торт приготовлен заботливыми руками хозяйки, а не куплен в ближайшем магазине, то такое застолье превращается в настоящее пиршество. Уплетая за обе щеки домашний торт, можно не переживать о его составе — радушная хозяйка всегда использует только самые лучшие ингредиенты.» Хороший рецепт. Действительно хороший. И торт вкусный. Да только вот скорость изготовления в течении десяти часов сразу же отсекает выбор этого торта. «Киевский» тоже улетел в категорию негодных. Картошка тоже. Кошмар… Да что же это за невезение? Неужели им придется ужинать без ужина? Ну уж нет! Я не могу себе такое позволить. Я дал слово! Я, значит, должен это сделать. А поэтому успокойся и погнал. Вторая книга вообще оказалась сборником кондитерских изделий. Печенье, пирожное, даже мармелад. Тортов там не было. Потом сборник кухни восточных стран — Китая, Японии, Вьетнама. Неплохо, неплохо, но всё равно не то. О, наконец! Книга «Быстрые блюда» помогла мне сразу же найти нужный рецепт торта. А именно — торт «Муравейник»! «Один из самых вкусных, вредных для фигуры и калорийных тортов — классический торт Муравейник. Приготовить его можно быстро, благо материал для «клея» — сгущенка и сливочное масло можно найти в любом холодильнике. А сам твёрдый материал …» Дальше я уже не вчитывался в текст, так как процедуру приготовления Муравейника я прекрасно знал. Почему? Да я готовил кое-что максимально похожее на него. Я готовил дембельскую кашу, когда был в армии. Для неё бралось печенье, масло и сгущенка, но в той части, где я служил, дембеля любили заменять сливочное масло халвой. Получалось вкусно, пусть и очень вредно, именно рисунок, что я увидел в книге, напомнил мне о ней. А раз смог изготовить дембельскую кашу, то и «Муравейник» сделаю. Благо там похожая процедура: сломать печенье и соединить его с «клеем». Только в случае с тортом, там нужно было самому печь печенье. Потом нужно охладить торт. Холодильник есть в столовой. И времени до свидания у меня много. А значит, я всё смогу сделать! Время ещё… Звук гонга прозвучал для меня, как присоединение зарядки к разрядившемуся телефону. Я вздрогнул и понимал, что моя новая затея трещит по швам. Закинув книжку в домик, я побежал в столовою. И, только оказавшись перед дверью кухни, вспомнил, что свой домик я не закрыл, но решил, что это не страшно — это не Россия, где мародеры готовы воровать даже старые и дырявые трусы. Да и сомневаюсь я, что в мой домик кто-то пойдет. Я же живу на отшибе. Я потянул дверь на себя, после чего зашёл внутрь кухни и сразу же почувствовал приятный запах приготовленной рыбы.