***
В, разного рода, раздумьях прошел день, и вот, когда солнце уже село, и в городе Вене стало темнеть, у входных дверей замка появился Кукловод. Он вернулся домой с очередного задания. Работать на Орден не так-то просто, правда, способности мальчика ему очень облегчают жизнь. Чаще, правда, спасают от гибели. Заимев среди приближенных главы Альбиона новую марионетку, теперь можно выполнить задуманное. Задание можно считать почти завершенным. Такие новости принято было сразу докладывать Исааку, чтобы скорректировать дальнейшие действия. А, когда Исаак отсутствует – что бывает крайне редко, нужно запросить разрешения у Фюрера, если это не терпит отлагательств. Сейчас именно такой момент, поэтому пришлось в своей комнате провести не остаток вечера, отдыхая и принимая ванну, а отправиться в душ, и попросить аудиенции у начальства. Что собственно и сделали, в полной уверенности, что после краткого отчета и дальнейших распоряжений, можно будет отравиться в свои покои, и дать телу расслабиться на такой уютной кровати.***
Передатчик противно запищал, и Крусник уже знал, кто к нему хочет обратиться. Нажав на кнопку, он молчал, ожидая, с чего начнется разговор. Каин вообще очень любил ставить «опыты» на подчиненных, тем самым развлекая себя. А как же тут не развлечься, если по неудачному для Кукловода стечению обстоятельств, мальчик – единственный, кто может исполнить роль «подопытного кролика»… -Майн герр, добрый вечер, –запинка- так как Исаак отсутствует…--молчание, видно Дитрих подбирает слова. – Мне нужны дальнейшие распоряжения, не могли бы выслушать мой доклад по Альбиону? Кукловод боялся своего начальника, особенно после того, как получил сигариллой в глаз за проваленное задание. По его мнению, Крусник был очень холодным и жестоким. Никто не знает что в его голове. Так же характер у него очень изменчив. В плохом настроении к нему лучше даже не соваться. Сейчас мальчик очень надеялся, что у фюрера хорошее настроение. И его надеждам суждено было сбыться, но он еще не представлял, чем это для него обернется. -Жду тебя немедленно, – ответ был коротким, как впрочем и всегда. Каин перестал грустить, и решил не упускать своего шанса, ни в коем случае. Правда, он пока не придумал, в какую игру поиграть сегодня.***
Через десять минут раздался звонок в дверь, сообщающий обладателю комнаты, что игрушка пришла. Каин уже сидел в своем любимом кресле, одеться он не посчитал нужным. Так часто бывало, особенно когда фюрер принимал малочисленных гостей в своих личных покоях. Чаще, конечно, он назначал встречи в кабинете, представ перед Орденцами в своем любимом облачении: мундире, шинели и прочем. Стоит отметить, что Дитрих уже начал невольно играть в игру начальства, когда тот не сказал, куда собственно приходить. А Дитрих настолько быстро хотел закончить эту мучительную процедуру, что растерялся и не спросил, куда идти. Пришлось, сначала отправиться в холл и кабинет Крусника, потом все же заглянуть сюда – в святая святых – регенерационную. Благо на одном этаже, а то Кукловод уже думал, что придется тащиться в зал для собраний. -Добрый вечер, майн герр, простите, за ожидание и то, что мне пришлось отвлечь вас. Я не займу много времени, – Дитрих поклонился. Вид у него, прямо скажем, был мало похож на должный в такой ситуации. Волосы, после душа влажные, хоть и тщательно вытерты. Глаза уставшие, и все тело, как будто мечтает расслабиться. -Давай уже начинай, что тебе от меня нужно… -закинув ногу на ногу, и немного ее отведя, он сделал ну такой вид, как будто голос Дитриха сейчас заставит его рассыпаться, или уснуть… Создавалось ощущение, что Каина вовсе не заботят дела в Ордене. Что ему все равно, что задание, с которого вернулся мальчик, выполнено успешно, что позволяет им продвинуться в своей идее: уничтожить Империю и Ватикан. Но ведь это было действительно так.… Каина заботило лишь собственное состояние.***
Кукловод доклад читал быстро, высказав свои предположения о дальнейших действиях и получив безразличный кивок, решил было наконец-то отдохнуть, и как это принято, после отчета, поблагодарил за внимание и поинтересовался: -Спасибо, майн герр. Разрешите идти? Тут произошла достаточно странная, неожиданная ситуация. Крусник обычно отпускал своих подчиненных, сразу после того, как они переставали распинаться о порученной миссии, рассказывая, либо как у них удалось все сделать, либо, почему что-то не вышло. -Кукловод, как твои дела? Вопрос не свойственный Круснику, он ни у кого никогда не интересовался их самочувствием, состоянием, или что он имел в виду? Как реагировать то? Что ответить? Правду? Это внештатная ситуация. Деловой разговор перетек в личный, а такого не должно быть. Черт, никогда не было. Правил на этот счет нет…одно неверное слово… -мысли разбегались, наверное их сейчас проблематично прочесть даже Каину. Так думал Кукловод, зная о способностях своего фюрера. Но он ошибался, как раз в этом ведь и заключается игра. Нужно было что-то ответить, поэтому сказали стандартную фразу: -Все хорошо, у меня все хорошо, – немного помедлив, мальчик посчитал нужным поинтересоваться в ответ делами фюрера, ибо не красиво получается. –А у Вас как дела, майн герр? –о самочувствии спрашивать мог только Магиер да, пожалуй, Хельга. Для остальных эта тема – табу, поэтому пришлось повторить вопрос начальства.***
Каин еще не решил, что будет делать. Но в голове сформировалось определенное желание: проверить, как мальчишка будет вести себя в неофициальной обстановке. -Разговор ведь не обо мне, но, я отвечу. У меня есть к тебе просьба… - договаривать он не стал, наблюдая за тем, как дальше будут развиваться события. И ожидая вполне очевидный ответ, который не заставил себя долго ждать: -Чем я могу помочь, майн герр? Я все сделаю, только скажите… -Кукловод плохо понимал о чем речь, но решимость его не знала границ. Последняя фраза как-то пошатнула равновесие в сознании Крусника, и он в момент оказался рядом с мальчиком, наклонившись к нему, и придвинувшись к самым губам, спросил еще раз: -Все-все-все исполнишь? Игра Каина резко изменилась. Сюжет стал принимать определенные очертания..неприличного характера. И как ему такое в голову пришло? Ни недавние ли мысли о Мельхиоре и его создании. -Вы только скажите… - бедный Дитрих хлопал ресницами, и сглатывал слюну. Это действие начальства дало ему понять, что он зря говорит, что все сделает, потому что попросить то могут обо всем. А что в голове у фюрера, не понятно. А вот вместо того, чтобы что-то сказать и озвучить свою просьбу, Каин накрыл его губы страстным поцелуем. Трудно описать, каким он был. Бесспорно настойчивым и властным. Но в нем проглядывалось и что-то другое… В любом случае, выбора у Дитриха не было, пришлось ответить. Сказать по правде, никогда его не целовал мужчина. Крусник пробуждал в нем какие-то чувства, еще с детства. Но они как-то в один момент испарились. Осталась лишь благодарность, верность. И чуть-чуть тайного обожания. Каин же плохо понимал что делает. Но раз его игра привела к такому развлечению, почему бы и нет?***
Поцелуй долго не прерывали, оставалось только подчиняться, тем более он стал приносить некое удовольствие, наверное, от уникальности ситуации, и от того, что никто не удостаивался такой чести, поэтому под конец уже и не хотелось, чтобы его перестали целовать. Да и в глаза стыдно смотреть после такого момента. Разумеется, о том, что начальство зайдет дальше, он даже и не думал. Пока не почувствовал, как с него начали стягивать форму. Почти незаметно. Медленно, но умело. Конечно, в голове сразу прояснилось, нужно было предпринять хоть какие-то действия. Высказать свое негодование. Быть может фюрер не правильно расценил его податливость.- Сама наивность, честное слово. Дитрих попытался оторваться от губ и вывернуться из держащих рук. -Майн герр… - запыхаясь, выдали возмущенно. Каин же притворно удивился и надавил на правильное место: -Что такое, ты же сказал, что выполнишь все, что только скажу… -глаза хищно прищурили – разве непонятно, что мне нужно? Кукловод был ошарашен и не ожидал, что получит такой ответ. Он плохо понимал, о чем сейчас говорит фюрер: -Понятно, но… - шокировано произнесли, не сумев закончить свою мысль. Крусник же открыто говорил такие вещи, ни на минуту не задумываясь, как будто это было привычное дело. -Тебя что-то смущает? Лицо мальчика тут же стиснули, немного надавив пальцами на скулы. Было неприятно, и невозможно что-то сказать, и добавили: -Или ты отказываешься от своих слов? Пришлось мотнуть головой в знак отрицания. Дитрих прекрасно понимал, что при большом желании, эти руки с легкостью переломают ему кости. После такого ответа, немного подержав его лицо в своих пальцах, наверное, чтобы не забывался, отпустили и похвалили: -Так-то лучше. После этих слов, одежда юноши намного быстрее была содрана с тела, форменная рубашка и вовсе порвалась. Оставалось только смотреть на начальство полными ужаса глазами и ждать, что же будет дальше. Так же можно еще надеяться на то, что его все же отпустят - как говорится, надежда умирает последней. Один вопрос все же сорвался с губ, Кукловод искал объяснения: -Почему я? Ответ ему ничем не помог. Но шокировал еще больше. Маленький огонек надежды, что теплился в душе, погас от этих слов: -Потому что я так хочу! Ведь не трудно догадаться, что если ОН что-то захотел, то добьется этого любым способом.***
Поцелуй во второй раз был более властным. Уверенным, что ли? Или, просто не контролируемым. Каин и правда плохо осознавал, что он делает. Правда, мальчишка действительно был не дурен собой. Рыжие взлохмаченные влажны волосы, такие красивые большие глаза, обрамленные ресницами. Его можно принять и за девушку, если одеть в соответствующую одежду. Внизу живота неожиданно зародилось непонятное чувство. Это было желание. Желание близости. Кукловод все же еще раз попытался вырваться, скорее от безысходности. Но ведь и не интересно играть с тем, кто беспрекословно выполняет все твои прихоти. Намного интереснее поработать над игрушкой, вложить в нее что-то. Подобно Мельхиору, который работает над своими созданиями, совершенствуя их. Приятно, что попался такой материал. -Куда ты собрался? Уже не отвертишься, раньше нужно было думать, –подавить волю, дать понять, что ситуация безвыходная, вот, чего Крусник сейчас добивался. Но не тут то было… -Но откуда мне было знать, что именно ЭТО будет Вашим желанием…. Мальчик стоял в расстегнутых штанах с голым торсом, пытаясь незаметно застегнуть ремень, и пятился назад, смотря испуганными глазами на начальство. -Язык – враг твой. Вот сколько раз тебе повторять. Сделав шаг вперед и оказавшись снова рядом, Каин перехватил руку Кукловода, и на этот раз выдернул ремень, чтобы больше таких мыслей не было. Несколько секунд и штаны сползли вниз по стройным ногам бедной жертвы. А в глазах было столько ужаса и страха, что любой бы сжалился над этим бедным созданием. Но не Крусник. -Но это же…больно. –стало понятно откуда столько решимости и наглости в действиях Дитриха – он безумно боится боли. -Больно? Ничего, потерпишь…-Каин перевернул мальчика одним движением, а вторым – стянул с него остатки одежды. -П-потерплю? –почти жалобно скорее прокомментировали, чем спросили. Представить, что будет дальше, каких ощущений ждать, он не мог. Все естество подсказывало, что приятного в этом мало. Стоя сейчас спиной к мучителю, он готов был вырваться и побежать в любую секунду, как только представиться шанс. О последствиях он не думал. Но, ему все равно не дали такой возможности, одна рука Крусника держала его за бедра, вторая надавливала на позвоночник, заставляя прогнуться в спине. Пришлось подчиниться, мальчик зажмурился и его заметно начало трясти. Он ждал, когда же настанет «ЭТО» больно. Тем временем, в область между ягодиц Кукловоду уперлось что-то твердое. Не трудно было догадаться, что именно, когда фюрер стоял так близко. Сказать, что ему было приятно осознавать, что он – Кукловод, мальчишка, смог возбудить самого Каина, было бы неправильно. Он просто не мог сейчас об этом думать. Да и о чем в такой ситуации вообще можно думать – мысли в ужасе разбегаются, появляется растерянность. Страх, как известно, сковывает. Только в этой ситуации, страх возымел обратное действие. Мальчик начал вырываться, кричать, даже что-то шипеть. Долго такой картиной любоваться не стали, объяснять себе, да и никому другому Глава ордена Розенкройц не собирался, почему так поступил. Просто получилось то, что получилось. А агрессивность и непокорность парня, лишь пробудила еще большее желание завладеть им. Когда юноша начал вырываться, Крусник поймал его руки и, заломив за спиной, заставил тем самым еще больше наклониться. Обеими ладонями не было смысла держать такие хрупкие ручонки, поэтому вторая схватила за ягодицы, пытаясь их раздвинуть. Следом, без какой либо смазки и подготовки, возбужденная плоть ворвалось вовнутрь. Разумеется, комнату наполнил ужасный пронзительный крик, а с глаз мальчика покатились слезы, правда Каин этого не видел. Да и если бы увидел, навряд ли перестал. Войдя полностью в Кукловода, Крусник остановился на мгновение. Он хотел дать привыкнуть мальчику, чтобы самому стало немного свободнее внутри, пока ощущения мало приносили удовольствия затейщику данной игры. Дитрих начал уже рыдать в голос, все еще пытаясь вырваться. Ноги устали от напряжения и немного подкашивались. И было чертовски больно, внутри все горело. Кроме этого, разве что, Кукловода разрывало на части чувство унижения. Движения внутри продолжились, постепенно набирая скорость, на рыдания и крики никто не обращал внимания. Шумоизоляция в Ордене была превосходной, поэтому надрываться было бесполезно. Сожаления Крусник не испытывал, крики наоборот ласкали слух и приносили дополнительное удовольствие.***
Так продолжалось недолго, а быть может и вечность, сказать трудно, Кукловод потерял счет времени. Казалось, этот кошмар не кончится никогда. По внутренней стороне бедер давно текла кровь, грозясь запачкать такой чистый, стерильный пол в регенерационной Крусника. Она же на данный момент служила неплохой смазкой. Кричать уже давно перестали, сорвав голос, как собственно и вырываться. Все тело ломило от боли, но больше всего болело внутри именно того места, в которое так безжалостно врывались, полностью входя. Ни о каких приятных ощущениях говорить не приходилось, даже о намеке на них. Такого унижения он никогда не испытывал и не понимал, чем заслужил это обращение. Еще чуть позже мальчика схватили за волосы, притянув к себе и заставив выгнуться еще больше. Тело было податливым, сил для сопротивления уже не было, да и без волос не хотелось оставаться. Через еще пару сильных толчков, Дитрих почувствовал, как внутри него разлилось что-то горячее, перемешавшись с алой жидкостью. Каин так и не простонал в знак удовольствия, понять, понравилось ли ему произошедшее не представлялось возможным. Да и Дитриха не особо это волновало. Его наконец-то отпустили. Правда, со словами: -На сегодня свободен. Он предпочел не думать, что значило это «на сегодня», упав на пол и еле удержавшись в сознании, пришлось собрать остаток сил. Подползая к своей одежде, с глаз снова начали капать на пол предательские слезы. Как он оказался в своей комнате, Кукловод не помнил. Лишь на кровать упало измученное тело, он провалился во тьму.