театр одного актёра

Кирилл любит спектакли. Кирилл любит мюзиклы. Кирилл любит театр, и ходит туда чуть-ли не каждые выходные. Все кассиры, билетёры, и служащие театра знают его как родного, и иногда могут даже угостить чем-то вкусным, если найдётся. Лёгкий запах лака для волос, грима, пудры, свежести, преследовал на каждом шагу. Отовсюду звучали разговоры, обсуждения, а иногда в зале прокатывались смешки, когда рассказчик ошибался, или оговаривался в вызубренном тексте. Кирилл любил запах театра, любил его звуки, любил жизнь внутри него, любил людей, актеров… И даже не подозревал, что по-настоящему влюбится, и полностью отдаст своё сердце одному из них… Обычный субботний вечер, Кирилл здоровается с билетёршей, она как обычно пробивает ему билет со скидкой, и парень улыбается, забирая белый прямоугольничек. Сегодня его выбор пал на мюзикл «Король и Шут». Прямо как название одной из популярных групп, иронично, не правда ли? Быстро пробежав по выданной ему программке, он обратил внимание на новую фамилию, появившуюся в колонке актеров. — Илья Сецко… — тихо произнёс Кирилл, пробуя имя на вкус. Новые актеры в старом составе? Интересно. Посмотрев на часы, Кирилл подставил руку под подбородок. Время показывало только 18:49, когда сам мюзикл должен был начаться ровно в 19:00. Любопытство съедало изнутри, ведь, каков он, этот «Илья»? Молодой, или уже в возрасте? Высокий или низкий? Брюнет или блондин? А может вообще он ещё школьник? За раздумьями прошли десять минут, и прозвенел первый звонок, приглашающий зрителя пройти в зал. Чуть-ли не пулей, Кирилл поднялся с диванчика, подхватывая клетчатый рюкзак, и направился прямиком в маленький зал, где уже кипела жизнь. Найдя пятый ряд и шестое место, Кирилл аккуратно приземлился на синее, мягкое сиденье. Положив рюкзак в ноги, парень достал телефон, чтобы отключить звук, и заодно проверить сообщения. Как обычно никто не писал. Решив сфоткаться, так, на память, Кирилл поднял телефон, и немного улыбнувшись, нажал на кнопку. Получилось вполне сносно. Сделав снимок, разом прозвенели второй и третий звонок, призывающий уже наконец опоздавших сесть, и не задерживать остальных. Мюзикл начался. Кирилл сидел, затаив дыхание, высматривая каждое движение актеров, слушая каждую реплику и обращая внимание на каждый жест. Где же он, новый актёр? Проходит ещё сорок минут. И вот, фраза «короля», и на сцену выходит новый персонаж. — Шут, а, шут, ну только попадись мне, уши выкручу! — король разъярённо взмахнул рукой, скорчив злое лицо, и из-за кулис, медленно, не торопясь, выходит он. Шут, а также по совместительству тот, кого Кирилл так жаждал увидеть на сцене. Это был юноша лет девятнадцати примерно, со светло-выкрашенными волосами, высокий, с элегантной походкой и грациозной талией. Его лицо было выбелено краской, и от глаз и ото рта шли синие полосы, что необычно для нас, привыкших видеть клоунов и шутов с красным гримом. Его голос был сладким и тягучим, а зубы сверкали словно бриллианты. — Ай-ай, ваша светлость, если вы выкрутите мне уши, то я больше не смогу услышать ваших мне приказов, и, соответственно, я смогу уйти куда мне вздумается, — шут улыбнулся, лениво потянулся, и вдруг резко засмеялся. Его смех был таким громким, завлекающим, и режущим уши, что Кирилл сам невольно хихикнул, любуясь актёром, одетым в какие-то желто-зелёные одежды. Сознание будто отключилось, Кирилл не слышал и не видел никого, кроме него. Он словно губка впитывал в себя каждое движение, запоминал каждое слово, и тело сводило судорогой, когда тот смеялся, либо улыбкой показывал свои клыки. Ну кто же знал, что этот загадочный юноша будет таким… разносторонним? Следующие два часа прошли незаметно. Мюзикл закончился очень трагично, Кирилл сам пустил слезу, быстро вытирая ее рукавом чёрного худи. Шут стоял напротив короля, говоря откровенную ложь своим мурлыкающим голосом, а после очередного слова, король не выдержал, и вонзил меч в грудь бедному шуту, а тот, будто истекая кровью, упал на колени, и бездушным голосом произнёс: — Ах, ваше величество, не думаете вы о других, только о себе любимом лишь. Знайте, ваше себялюбие к плохому концу вас приведёт. Вот, вы меня сейчас убиваете, а может, у меня был человек, которого я любил. — закончил парень, падая на пол. Перед тем как упасть, он посмотрел пустыми глазами в зал, и взгляд его наткнулся прямо на Кирилла. Серо-голубые глаза прожгли его, и сделали ядовито-огромную дыру где-то в районе сердца. Занавес закрыли. Все зрители разлом захлопали, перешептываясь, у Кирилла перехватило дыхание. Свет включился, мурашки забегали по коже. Привстав, Кирилл пошёл со всей толпой в сторону выхода, все ещё не осознавая того, что произошло. Каждый раз, когда у парня в голове всплывали те глаза актёра, сердце будто протыкали ножом, а в глазах темнело, и хотелось упасть на пол. Причём замертво. Только уже на выходе Кирилл осознал, что оставил свой рюкзак в зале. Хлопнув себя по лбу, он вздохнул, и пошёл в сторону уже пустого помещения. Приоткрыв больше двери, Кирилл зашёл внутрь, шаги раздались гулким эхом. Аккуратно поднявшись до своего ряда, парень приподнял лямку бедной сумки, как вдруг увидел того самого актёра на сцене. Илья стоял спиной к залу, и что-то говорил, активно жестикулируя руками. Кирилл как зачарованный спустился обратно вниз, чтобы слышать слова, но до него долетело только: — Эх, дорогая фройляйн, я очень сожалею, что вы ну никак не хотите принимать мои правила. Вы, милая фройляйн, делаете самой себе хуже, но сегодня я в добром расположении духа, и могу дать вам время подумать, — актёр прервался, — ах, нет? Ну что-ж, ваш выбор. — и он окончательно замолчал. Кирилл захлопал, и вдруг Илья резко обернулся, не ожидая, что за спиной будет кто-то стоять. — Это было прекрасно. Ну, и на сцене вы прекрасны, и в целом тоже, — Кирилл замялся, тупя глаза в пол. — Спасибо, греет душу, — актёр смотрел на парня с зелёными волосами сверху вниз, с высоты сцены, и потом оценивающим взглядом провёл по Кириллу так, что складывалось чувство, что позвоночник сейчас треснет от напряжения. — Я — Кирилл, а вы… — Илья машинально прервал собеседника, тут же извиняясь. — Можно на ты. Все же не так уж я и стар, — он натянуто улыбнулся. — А ты… как я знаю, Илья, — Кирилл улыбнулся, и протянул руку, чтобы тому было удобнее спрыгнуть со сцены. Актёр схватился за ладонь, и прыгнул, пафосно отряхиваясь после этого. — Может познакомимся с тобой… поближе? Ты меня сильно заинтересовал, — Кирилл сцепил руки за спиной, внимательно наблюдая за реакцией парня. — Тогда давай пройдёмся по улице вместе? Может в кафе зайдём, — Илья вздохнул, — но, сначала, если конечно хочешь, пойдём зайдём в гримерку? Мне все же надо снять с себя этот позорный костюм шута, — актёр скорчил смешную рожу, и махнул рукой Кириллу, чтобы тот шёл за ним. Кирилл промолчал, но пошёл за новым знакомым, потому что, ну когда ещё предоставится шанс посмотреть на жизнь именно «внутри» театра? Комната была относительно небольшой. Белые стены с постерами звезд, два огромных зеркала, вешалки на колёсах с тонной одежды, и коллажи с косметикой и гримом. Узенький синий диван аккуратно стоял в углу, а возле зеркал расположись столы с табуретками. — Чувствуй себя как дома, хочешь, присядь, — Илья лениво махнул рукой в сторону дивана. Кирилл сел, чтобы не мешаться под ногами, и начал внимательно следить за парнем. Сецко подошёл к большому зеркалу, пытаясь нащупать молнию сзади костюма, чтобы расстегнуть его. — Блин… Кирилл, расстегни мне молнию на спине, пожалуйста, — заводя руки назад попросил Илья, нервно прикусывая губу. — Хорошо, сейчас, — только сев, Кирилл снова встал, подходя к актеру сзади. Руки дрожали, парень выдохнул, и потянулся к маленькой молнии. Резко опустив руку, молния расстегнулась, и дошла чуть-ли не до ягодиц. Оголенная, ровная и худая спина очень привлекала, и позвоночник, который выпирал, хотелось целовать, целовать, целовать… Кирилл не сдержался, и провёл пальцем по плавной линии спины, вызывая этим лёгкую дрожь у парня. Быстро одернув руку, будто от кипятка, парень хотел было развернуться и уйти, но Илья перехватил его руку так, чтобы тот не уходил. Сецко повернулся к Кириллу, пристально смотря в карие глаза. А парень с зелёными волосами тем временем перевёл взгляд на пухлые, розовые губы, чтобы не смотреть в глаза партнеру. Между ними повисло молчание, но не неловкое, а будто ожидающее чего-то, чего-то невинного, осторожного, и такого хрупкого… Кирилл решил, сейчас или никогда. Приблизившись к парню, Кирилл накрыл его губы своими, ожидая, что его сейчас отпихнут, толкнут в грудь, но этого не произошло. Сначала Илья стоял, ничего не делая и не осознавая, но потом взял Кирилла за плечи, поворачивая голову так, чтобы было удобнее целовать. Скрывать нечего, Кириллу хотелось Илью, причём ещё как. При одном понимании того, что они стоят посередине пустой гримерки, и целуются, уже бросало в жар. Повернувшись на пятках, Кирилл продолжал целовать Илью, проводя языком то по верхней губе, то по нижней, то проводя по ровному ряду зубов, то вдруг отстраняясь, смотря на влажные от слюны губы, и целовать в уголки рта. Ему нравился Илья, нравился его запах, нравилось его тело, в конце концов ему нравился Илья как человек, и видимо это было взаимно. Ну да, они только что познакомились, ну да, они совсем друг-друга не знают, ну да, это вообще ненормально что два парня стоят и целуются… Боже, да кого это вообще волнует? Легко отстранившись, Кирилл толкнул Илью назад, на тот самый синий диван, и навис над этим, пару минутами ранее безразличным, усталым, и может даже лицемерным парнем, который сейчас полулёжа наблюдает за Кириллом, предвкушающе улыбается, и хитро стреляет глазками. Кирилл медленно подошёл к дивану, провёл пальцами по щеке Ильи, и забрался на него. Парень аккуратно встал на колени, ставя их по бокам от бёдер Ильи, который все еще продолжал лежать. Кирилл забрался рукой под костюм Ильи, оставляя приятную дрожь. Когда он прошёлся вокруг сосков, Илья вздрогнул, но продолжал также смотреть на Кирилла, изучая каждое его последующее действие. Не решив больше ждать, Илья привстал на локти, и потянулся левой рукой к пуговице клетчатых штанов Кирилла, потому что у самого уже нарастало напряжение в районе живота. Смотреть сверху-вниз на зеленоволосого парня было как минимум неловко, ну, а как максимум, очень возбуждающе. Илья провёл рукой по паху Кирилла, цепляясь ногтями за пуговицу, которую уже хотелось оторвать с концами, и не мучать себя и его. В одно мгновение штаны плавно съехали по худым бёдрам, Кирилл остался стоять на коленях. Медленно выпрямляя то одну, то другую ногу, клетчатые штаны полетели на пол, а Илье снизу открылась прекрасная картина: Кирилл, со своими худыми, но такими манящими ногами, в чёрных обтягивающих боксерах, с бугорком в районе паха. Задрав свою кофту, Илья потянул ее за рукав и тоже кинул на пол. Он посмотрел на свой худой, с еле-еле видным прессом живот, и немного смутился, но искры из глаз никуда не делись. Кирилл будто трогая ценный экспонат в музее, затаил дыхание и провёл пальцем по ключице, затем по шее, обводя кадык, а потом вообще спустился вниз до пупка. Илье это нравилось. Эти мимолетные, как казалось бы, движения, держали в себе большую тайну, секрет, чувства, что-то сокровенное и далекое… Кирилл спустил руки до бёдер Ильи, и взяв резинку его штанов в руки, дернул вниз. Илья этого явно не ожидал, но было ясно, что ему нравится. Кирилл, в отличии от некоторых, не стал церемониться, и сразу снял с парня боксёры, которые Илья вместе со штанами, и небрежно кинул на пол. Он наклонился к Илье и поцеловал его, не хотя отрываться от сладких губ. *** Кирилл и Илья шли по улице, каждый в своих мыслях. То, что произошло буквально двадцать минут назад, было трудно воспринять обоим. Засунув руку в карман, Кирилл крутил серебряное кольцо на пальце. Дорога казалась бесконечной. Как назло пошёл снег, который неуклюже падал на волосы. Иногда снежинки прилетали на нос, в глаза, на куртку, куда угодно, чтобы потом взять и расстаять. — Что теперь будет между нами? — Кирилл задал этот вопрос крайне неуверенно, потупив голову вниз, разглядывая сугробы, и свои ботинки в снегу. — Зря ты так, с горяча, — Илья прокашлялся, — я же актёр, — произнёс парень, как будто этим он ответил на вопрос. — Ну и что? Я например музыку пишу, но от этого ничего же не меняется. — Ты меня неправильно понял. Я актёр, значит я могу быть и медведем бурым, и совенком хмурым. Нас этому всему учат, понимаешь? У меня много масок, личностей, которые я меняю как перчатки. И главное, мне верят, что такой я настоящий. На самом деле, настоящий Илья сидит где-то в самом тёмном углу меня, он такой запуганный, маленький, которого хочется бесконечно жалеть и гладить по головке. Но я не хочу быть тем Ильей. По правде говоря, я приметил тебя ещё тогда, когда я играл на сцене. Твои зелёные волосы видно за километр, — Илья приулыбнулся, — мне снесло голову от тебя. Да, ты безусловно красивый, ты умеешь влюблять в себя, и когда ты подошёл ко мне, я мог показаться снисходительным, и даже брезгливым, но это была лишь моя очередная роль. Я очарован тобой. Но, для меня ты только секс без обязательств, Кирилл, не больше, — Илья остановился, — прости меня. Мне нужно чуть больше времени подумать. Илья достал из рюкзака бумажку и ручку, и протянул их Кириллу. Он понял все без слов, и написал там свой номер. — Спасибо, и ещё раз прости. Когда я буду готов, я позвоню тебе. Мы ещё обязательно встретимся. — Илья сжал руки Кирилла, и свернул налево, во дворы, уходя с прямой дороги, по которой они шли. За этот вечер Кирилл не проронил больше ни слова. Да и впринципе как-то это все отбило любое желание разговаривать. *** Прошёл день, неделя, две, месяц, но Кириллу все также никто не звонил. Он больше не появлялся в театре. Кирилл знал, что если он пойдёт на очередное выступление, то увидит там Илью, и этим сделает хуже и себе, и Илье тоже. Может это все было ошибкой, и Илья прав, что это все было только сексом без обязательств? Кириллу пришло уведомление на телефон, что ровно месяц назад, в этот же день, была сделана какая-то фотография. Открыв ее, на экране появился сам Кирилл, сидящий на пятом ряду шестого места. Он смутно улыбался, а в глазах сверкала та искра неизвестности, ожидания, когда он хотел увидеть Илью. Увидел. Кирилл отложил телефон и устало потёр виски, откидываясь на кровать. А может вся та палитра эмоций, которую он испытал в тот зимний вечер, были ошибкой и заблуждением? Или может это была ещё одна хорошо сыгранная Ильей роль?