Тихий вечер

Цинфан трахает его медленно, вжимая лицом в постель, давя ладонью на затылок. Он наслаждается хриплым, сдавленным постаныванием, жаром, исходящим от чужого тела. Ему безумно нравиться легко прикасаться губами к шее, считая поцелуями позвонки. Первый, второй… Его партнер нетерпелив, поэтому преодолевая давление, чуть поворачивает голову и кидает гневный взгляд через плечо. Цинфан только усмехается, не отодвигая лица от белой шеи, вгоняет по самое основание, заставляя задохнуться от неожиданности. Мужчина снова без жалости утыкает Цингэ лицом в измусоленную простынь, практически перекрывая тому воздух. Заклинатель только изумляется от того, что этот гордый лорд позволяет ему подавлять. Одно его движение, и он сбросит с себя не слишком выделяющегося физически целителя, будто тот и не весит ничего. Это приводит Му в восторг. Цинфан продолжает так же издевательски медленно входить, с удовольствием отмечая дрожь, что прокатывается по телу его партнера. О… Лю Цингэ сдерживается. И это почти мило. Цинфан скользит свободной рукой вдоль живота, оглаживает и, он уверен, ощущает свои же движения внутри тела Лю. Чуть давит и ловит судорожный вдох. Затем все же спускается в самый низ. — Ты можешь перестать сдерживать себя, — соблазнительно шепчет целитель на ухо. Цингэ толкается ему в руку, прогибаясь в спине, стоит немного сменить угол проникновения. Бедра Цингэ дрожат, но он все еще достаточно крепко стоит на коленях. Пока… Пока Цинфан не начинает манипулировать чужой духовной энергией. Возможно, будь они лицом к лицу, было бы проще ощутить чужое золотое ядро, но ведь так интереснее. Цингэ вздрагивает особенно сильно, сжимая в руках уже и так изрядно измятую ткань. Течение Ци ускоряется, кровь в жилах по ощущениям и вовсе закипает. Цинфан, наконец, убирает руку от головы партнера, выпрямляется и захватывает чужие бедра в плен своих ладоней. Он только и может восхищаться крепкими бедрами, гладить белую кожу, любоваться идеальной спиной, что словно выточена из самого благородного нефрита. Сколько же сил мужчина вложил, чтобы обладать таким телом? Цингэ ощутимо сжимается, выгибаясь, демонстрирует невообразимую гибкость. Удовольствие бьёт наотмашь по нервам. Цинфан ускоряет свои движения, проникая снова и снова, каждый раз попадает в нужное место, от чего ноги Цингэ окончательно перестают его слушаться, а руки и до этого слабо держали. Разметавшиеся волосы скрывают полыхающее лицо и Цинфана это немного раздражает. Му, срывается, трахая Цингэ на грани грубости, вырывает обрывистые стоны. Лю уже и не мог понять, как их сдержать и нужно ли? По бедрам стекают капли смазки, придавая, и так не слишком уж и приличным звукам, хлюпающие оттенки. Цингэ замирает в немом крике, по телу проходит разряд и все его тело судорожно сводит. Сквозь оргазм движения Цинфана кажутся почти болезненными. Тот сжимает бедра в своих руках сильнее, заваливаясь на него. Цинфан тяжело дышит в затылок Лю, собирая мысли в одну кучу. Сейчас им даже думать лениво. — Принести воды? — Му зарывается носом в шелковые волосы, едва ощутимо целует. — М… И полотенце, — слышит тихое в ответ и улыбается.