Наказание

"Достаточно, Марк." Она медленно и зловеще подняла руку, сигнализируя, чтобы он прекращал оправдываться. Смущающе громко подавившись воздухом, Марк подчинился и тут же замолчал. Он внимательно наблюдал за ней, пытаясь прочесть выражение её лица, тон и язык тела. Всё, что угодно, что могло помочь ему предугадать её следующий шаг, словно он был её трепещущей добычей. Внезапно её жёсткое, холодное выражение сменилось чем-то похожим на жалость, злобное снисхождение. "Я думаю, ты знаешь, что за эту последнюю ошибку ты должен быть наказан". Она сделала паузу, терпеливо выжидая его ответа с жутким спокойствием. "Эм..." Марк слегка запнулся. "Вы имеете в виду, эм... Комнату отдыха?" “Нет, Марк.” Она снова остановилась. Спокойно выжидала. Страх проникал внутрь, как медленный яд, Марк с тревогой подумал, что до сих пор его наказывали только в комнате отдыха, какие ещё зверства припасены у его мучительницы и насколько они ужасны? Кобел недобро ухмыльнулась. "Сегодня я собираюсь попробовать с тобой кое-что новое, Марк С." Марк неловко поёрзал на стуле: "Я бы... Я бы мог пройти комнату отдыха, если вы позволите?" - умоляюще предложил он. Хармони просто покачала головой, не спуская пронзительного взгляда с него. Решение, очевидно, было окончательным. “Встань.” Она командовала с властностью генерала. Охваченный нерешительностью, он встал как-то неуклюже. "...Подойди ближе", - приказала она дальше, подзывая его простым, но не оставляющим выбора движением руки. Весь на нервах, Марк повиновался. Он подошел к ней, и она снова поманила его, подзывая поближе. Он сделал еще несколько шагов. Снова она просила подойти ближе. “Не слишком ли это близко?” - думал он, ломая голову над тем, как подготовиться к неизвестному наказанию. Кобел осталась сидеть, в то время как взволнованный Марк стоял рядом с ней. Она не торопилась, усаживаясь поудобнее, выпрямляя спину, поправляя юбку на бедрах, чтобы она была идеально ровной. Она двигалась методично, легко, но с нотой напряжения. "То, что я собираюсь сделать, Марк, причинит мне больше боли, чем я причиню тебе..." Прежде чем Марк успел осознать сказанное, Кобел резко прошептала следующую команду: "Теперь дай мне свои руки". Инстинктивно он сделал, как ему было сказано, поспешно протянув ей руки с благоговением. Крепко взяв его за запястья, Кобел с силой потянула Марка вперед, чтобы он точно лёг ей на колени. Он смутился от этого панического вздоха, который испустил, оказавшись у неё на коленях. Прежде чем он успел понять, что происходит, Кобел крепко обняла его за талию и тесно прижала к себе. Он и так знал, что ему никуда не деться, но только теперь ощутил всю серьёзность происходящего. "Мисс Кобел?!" Он отчаянно хотел знать, что же произойдёт, хотя, отчасти, он уже знал. Эта поза была настолько интимной, что заставило его осознать: мисс Кобел никогда по-настоящему не прикасалась к нему до этого момента. Он запаниковал и не мог не сопротивляться, несмотря на опасность, которую представляла его мучительница. "ЛЕЖИ СМИРНО", - прорычала Кобел, прежде чем с размаху опустить свою ладонь, сильно ударив Марка по заду. Он шокировано вскрикнул и немедленно перестал сопротивляться, как она и скомандовала. "Хорошо", - холодно похвалила она. "Чем скорее ты подчинишься, тем скорее закончится твое наказание". Она нанесла ещё один удар, и еще один в нарастающем темпе, и каждый раз он неожиданно вздрагивал от силы, которая скрывалась за каждым её ударом. Марк послушно оставался неподвижным, с виду стоически принимая своё наказание, но внутренне он отчаянно пытался переварить тот факт, что его, взрослого мужчину, порола его пугающая матриархальная начальница. Он чувствовал, как его лицо пылает от унижения, ни в одном мире это не было правильным, ни в одном мире это не было оправдано. С каждым шлепком он чувствовал, как присущая ему исполнительность тает. "Я хочу, чтобы ты подумал о своем поведении, Марк. Я хочу, чтобы ты извинился передо мной. Искренне". Ее голос был строгим. Несмотря на унижение и фрустрацию, он хотел, чтобы это мучение закончилось как можно скорее, поэтому, поддавшись панике, он позорно подчинился. "Я... Мне жаль, мисс Кобел..." Он чувствовал себя непослушным мальчиком. "Хм. Нет." Она продолжила. "Я не думаю, что верю тебе. Попробуй еще раз." О, Боже, нет. Марк почувствовал, как его сердце бешено забилось. Нет, нет, нет. Только не как в комнате отдыха. Марк запаниковал ещё больше. Если это было так, он вполне может застрять у неё на коленях на несколько часов... Что-то щёлкнуло в нём, что-то внутри него, у чего явно не было чувства самосохранения или здравого смысла. Между безжалостными и жгучими ударами он начал протестовать. "Нет! Я не буду этого делать." Он снова попытался вырваться из её хватки, и она приостановила наказание, пристально слушая, что он собирался сказать: "Мисс Кобел, я мужчина! Я взрослый мужчина! Вы не можете просто так обращаться со мной, это... Это, блять, аморально, и я не собираюсь просто так это терпеть!" На мгновение воцарилась полная тишина. Но постепенно, подобно раскатам грома, низкий рокот принял форму низкого и бесчувственного смеха мисс Кобел, пропитанного ядом. "О, Марк..." Она говорила покровительственным тоном: "Ты не мужчина". Он резко ахнул от следующего удара, на этот раз нанесённого не её рукой, а плоской стороной твёрдого инструмента, который она, должно быть, схватила, пока он говорил. Прежде чем он успел прочувствовать боль и жжение от этого удара, резко обрушился другой, и ещё один, его стоны усилились и медленно превратились в скулеж, пока она продолжала пороть его в яростном темпе. Его ноги непроизвольно дрыгались, когда он чувствовал, как каждый новый удар оставляет яркий красный отпечаток, накладываясь один на другой. Такой же яростный, как и ее удары, её голос был практически рычащим. "Ты ребёнок. Жалкий, непослушный сопляк, которого нужно сильно выпороть." Сила ее ударов возрастала в геометрической прогрессии, и страдальческие крики и поскуливания вырывались из Марка. "Тебе нужно руководство твердой рукой, и сейчас я достаточно любезна, чтоб помочь тебе, самое меньшее, что ты можешь сделать, это выразить хоть сколько-нибудь благодарности за заботу, которую я тебе оказываю". Нарастающая боль, обжигающая его зад, становилась слишком невыносимой, его глаза увлажнились от накапливающихся слез. Это было уже слишком. "Мне очень жаль! Мне очень жаль, мисс Кобел! Мне так жаль, пожалуйста - пожалуйста, остановитесь! Мне больно! Пожалуйста, мне больно!" Медленно и удовлетворенно ухмыльнувшись, Кобел продолжила: "О, нет, я не думаю, что теперь этого будет достаточно. После твоей последней маленькой вспышки гнева." Марку казалось, что он тонет. Ему было так больно, он чувствовал себя так по-детски. Но он был готов сделать все что угодно, чтобы завершить свою порку. "Я закончу твое наказание, Марк, правда закончу. Но сначала мне нужно, чтобы ты кое-что сказал." “Что?” Выдохнул он, отчаянно желая знать, какую фразу ему нужно произнести, чтобы покончить с этим как можно скорее. "Пожалуйста!! - Ай! Мисс Кобел, скажите мне, пожалуйста, я скажу это!" С чеширской улыбкой Кобел слегка наклонилась вперед, говоря приглушенным и резким тоном, она прошептала ему. "Назови меня мамочкой". Он оцепенел, полностью сбитый с толку этой просьбой. У него не было ни времени, ни возможности обдумать ее слова, прежде чем порка возобновилась, вызывая у него новые крики и всхлипы. Он чувствовал себя мальчишкой, когда беспомощно истерил у нее на коленях, протестуя безрезультатно. Удивительно ли, что эти запретные слова сорвались с его губ гораздо естественее, чем он того хотел? Что он может исполнить ее желание с шокирующей легкостью и... жаждой?... "Прости меня, мамочка!" Воскрикнул он между тихим поскуливанием. На этот раз ахнула Кобел, резко вдыхая во внезапном экстазе. Она хотела большего. Ее уставшая рука налилась новой энергией, и она неумолимо продолжала. Марк теперь был сломлен, бесстыдный и отчаявшийся, продолжая кричать. "Мамочка, пожалуйста! Пожалуйста, я буду хорошим!" Он взмолился: "Прости меня, мамочка! Пожалуйста!!", беспомощно сопротивляясь. Кобел была удовлетворена. Ее удары замедлялись и ослабевали, пока не прекратились совсем. Она нежно положила руку на его вздрагивающее плечо, успокаивающе поглаживая. "Ш-ш-ш... Я верю тебе." Она старалась успокоить его протяжные всхлипы "ооох...". Этот покровительственный тон вернулся "Бедный малыш..." Она продолжала мерно успокаивать его. Он не осмеливался пошевелиться, пока не почувствовал, что ему можно; ему было так больно и так стыдно. Финальной частью его унижения, похоже, был неподдельный комфорт, который он находил в ее утешениях, как будто он был ребенком. Именно им он себя и чувствовал в этот момент. Через некоторое время воркование Кобел стихло, прежде чем она легонько похлопала его по плечу: "Ладно, вставай". Постепенно и с большой осторожностью он встал, не в силах смотреть ей в глаза. "Я хочу, чтобы ты понял, я сделала это, потому что я забочусь о тебе, Марк". Она говорила с обманчивой нежностью. "Я надеюсь, что ты примешь то, чему я научила тебя сегодня, и станешь мудрее после этого". Он инстинктивно кивнул, когда она одарила его такими нежными словами. "Но с этого момента любая будущая ошибка будет решаться через мое колено. Понял?" Она ждала его ответа, и он неуклюже сказал: "Д-да..." Он наблюдал, как она пристально смотрит на него, словно ожидая чего-то большего. Он знал, чего она хотела, и был уже не в настроении протестовать, у него все слишком болело для еще одного захода, поэтому он неохотно дал ей желаемый ответ. "Да... Мамочка..." Ее плечи расслабились, тая от таких слов. С резкой улыбкой она выдохнула слово "Хорошо", будто только что затянулась сигарой. А затем, в считанные секунды, это чувственное тепло окончательно исчезло. "А теперь возвращайся к работе". То, что это опекающее, инфантильное поведение исчезло без следа, должно было принести облегчение Марку, должно быть приятно вернуться к статус-кво, но он почувствовал холодную пустоту внутри себя после внезапного высвобождения, как будто он осиротел. Ему буквально пришлось давиться слезами, пока он пытался достойно уйти после порки. Он проклинал себя, шагая по бесконечным коридорам, понимая, что единственная вещь у него на уме - это надежда, что его следующая ошибка произойдет очень скоро...