Правило клуба O(r/d)dinary №103:
Из ста воспоминаний выбери то, что держит на плаву
Хенджин щедро обдает лицо ледяной водой. В тишине раздаётся мерный стук капель из уже перекрытого крана. Кажется, его снова придётся чинить. Глаза поднимаются к зеркалу. В нём отражается серая плитка, мрачный свет медленно перегорающей лампочки и чьи-то слезы, катящиеся по щекам. Рука протягивается, касаясь холодной поверхности. Глаза закрываются. Судорожный вдох. Зеркало грозится рассыпаться трещинами под пальцами. На губах появляется вымученная улыбка. Всё проходит. Пройдёт и это. Теперь у него есть хотя бы такая любовь. И это куда лучше, чем не иметь совсем ничего. Как раньше.***
Сынмин перебирает фотографии с жёлтыми обтрепанными краями. Игрушечный щенок на детских качелях. Женщина, играющая на скрипке. Парень с лисьими глазами, показывающий в камеру сердечки указательными и большими пальцами. Фотографий у него хранится множество, но эти – пусть в них и нет ничего примечательного – самые ценные. Две из трёх сделаны не им – они подарены в память о давно ушедшем времени. Третья – его настоящее. Деревянная коробка закрывается на крошечный ключ. Сквозь него протягивается цепочка, замок которой защелкивается на шее. Шкафчик-хранилище счастливых воспоминаний захлопывает свои дверцы. Прошлого не вернешь. Но можно помнить о нем и цепляться за будущее. Жить дальше.***
Пальцы Чанбина стучат по клавиатуре. Зелёный глаз светится в темноте, голова подтрескивает от плохой погоды, заставляя то и дело потирать саднящие виски. Терпкий чай в кружке уже давно остыл. Бумаги с законченными схемами дозоров высятся небольшой стопкой на принтере. Экран компьютера пестрит новостной лентой. Курсор мышки замирает на очередной статье. "....трое парней всё ещё не найдены. Прошло уже много времени, но как бы не старалась полиция, обнаружить их не удаётся ни живыми, ни мёртвыми. Кроме того, произошел ещё один очень похожий случай пропажи. Всегда исполнительный студент Ли Феликс не явился на занятия несколько дней. Попытки его найти закончились провалом". Пара щелчков и короткая статья безвозвратно стёрта.***
Дождь капает Минхо на лицо. Впитывается в волосы, стекает по ресницам. Ветер обнимает широко расставленные руки, которые всё ещё отзываются болью. Удерживать время больших объектов опасно, так и погибнуть можно. Но риск был оправданным, и он ни о чем не жалеет. С высоты крыши город кажется игрушечным. Он так часто забирается сюда, чтобы посмотреть на светящиеся в темноте блестящие огоньки. В ушах раздаётся шум грома. А с ним и звон рассыпающихся по плитке монет. Эти звуки в его голове не отделимы друг от друга. Именно с их сочетания всё и началось.***
Джисон перебирает чужие судьбы на пальцах. Сегодня повезло. Остаётся надеяться, что вселенная в отместку не прибережет для них что-то ещё более изощренное. Он видит будущее в людских глазах, на их ладонях и в своих снах. Хорошее и плохое, такое, что можно легко изменить без особых последствий и то, которое исправить никогда не удастся. Этот дар – проклятье. Для людей нет ничего хуже, чем знать своё будущее, но они никогда не смогут понять, почему. Пальцы устало зарываются в волосы. Синяки под глазами стремятся к бесконечности. Дождь барабанит в окно, пытаясь его разбудить.***
Феликс оборачивается на стук капель о стекло и прикрывает глаза. Вслушивается. В этом дожде десятки загубленных судеб. Небу грустно. Оно тоже не может отпустить невинных, погибших ни за что. Ему бы тоже расплакаться. Но от этого ушедшего всё равно не вернешь. Он будет помнить этот день. Выжжет его клеймом в памяти, чтобы в будущем никогда не допускать подобного. Твёрдое решение бороться за себя и других крепнет с каждой минутой. Он станет сильнее и ни за что не даст своих новых друзей в обиду. Что касается Хëнджина... Они обязательно поговорят. Его ещё нужно как следует поблагодарить за спасение.***
Чонин за столом листает записи. Практически бездумно – голова пока соображает туго. Сегодня он немного переборщил, желая поднять Феликса на ноги как можно быстрее. Теперь понадобится какое-то время на восстановление сил. Он всегда такой – отдаёт слишком много. Будь он обычным врачом, он с таким рвением спас бы множество пациентов. Но он не был обычным – он дрался за каждую безнадёжно изломанную жизнь с самой смертью. И не сдавался даже когда она говорила ему "Нет". Для Яна не существовало отказа, когда речь касалась чьего-то выживания. По логике, с подобным настроем он должен был спасти ещё больше людей. Но на деле он взамен на помощь другим ставил на чашу весов свою собственную жизнь. Стоит не рассчитать и он с пострадавшим поменяются местами.***
Чан сидит на подоконнике. Дождь стекает по стеклу. Губы уже давно искусаны в кровь, а спокойствия всё не прибавляется. Такой уж он – сердце на шрамах. Сегодня вот ещё один добавился в коллекцию, но не о чем горевать. В глазах отражается перевёрнутый город. В перевёрнутом городе отражается Чан. Интересно, а дети другой стороны любят его так же сильно? Слишком далеко, чтобы добраться за ответом. Пальцы поглаживают татуировку-скелет на запястье. Она скрывает ещё один шрам.***
Как долго они ещё протянут? Сколько смогут вот так держаться особняком против нормальных, при этом их же защищая? Они постараются продержаться как можно дольше.***
Над Котом раскрывается зонтик с рисунком звёздочек. Часовой касается его холодной руки, отдавая своё тепло – сколько есть, и в ответ получает нежный поцелуй в лоб.***
Чанбин застаёт Хëнджина на кухне. Без лишних вопросов – по опухшим векам и так всё ясно – готовит кружку растворимого какао и ставит напротив него. Хенджину будет тяжело.***
Ключ на цепочке прячется в ладони, которую вдруг накрывает вторая. Поднявшиеся глаза видят Чонина. Уставшего, сонного, но его. Сынмин притягивает его к себе, обнимая. – Прости, что поздно, я немного задержался, – Ян улыбается. – Сегодня же ровно два года с тех пор, как мы впервые встретились, да? Хотя, судя по времени, уже вчера. Нам бы отметить, хотя бы с опозданием на день. Сынмин кивает ему в плечо, не отпуская.***
В небе за окном летает какая-то чертовщина. Снова придётся ловить и выпроваживать – кроме них некому. Ночь заканчивается. Чан ждёт. Ждёт до тех пор, пока голова не прислоняется к стенке, а уставший мозг не охватывает дрёма. В ней тревожно – крики толпы, быстро бегущие по лужам ноги, хватающие за шиворот руки. А затем выдергивающее из сна тёплое запястье Чонина на плече: – Чан, Феликс проснулся.***
Чан осторожно проходит в комнату и тут же встречается с глазами Феликса. Яркими. Живыми. Любопытными. В них столько доброты, что он на секунду замирает. Сердце щимит. Он опускается на стул. Чувство вины догрызает остатки того, что ещё утром было главой Странного клуба. – Если подбираешь слова для извинений, я всё равно не собираюсь их принимать, – неожиданно Феликс заговорил первым и протянул руку, чтобы сжать ладонь Чана. – Так что оставь себя в покое. Хорошо, что всё получилось именно так. Из того, что я смог понять самостоятельно – если бы пошел ты, тебя бы убили. – Но... – Нет. – Да... Да дай ты мне хоть слово вставить! – Чан совсем растерялся от такого напора. – Что я, по твоему, в такой ситуации могу делать, кроме как извиняться? – Просто будь моим лидером и дальше. Навсегда, – Феликс мягко улыбается и соединяет их с Чаном мизинцы. – Обещай мне, хорошо? Это клятва. Чан несколько раз удивленно моргает. Улыбка скрывается в ямочках на щеках, а в уголках глаз... слезы. – Обещаю, – говорит он со всей искренностью, на которую способен. Бесконечная ночь заканчивается. Кромка неба светлеет на горизонте. А объятия Чана такие же тёплые, как солнце. Феликс наконец по-настоящему чувствует себя дома.