личный гробовщик

— Блять, да когда же ты сгниёшь наконец. Тэтчер устало вздыхает и втыкает полотно лопаты как можно глубже. Эта работа займёт немало времени, но ему, к сожалению, надо это сделать. Иначе Дейв отключится на ближайшие пару часов, а тащить в тачку полусгнившее мокрое тело не особо хотелось. — И так, блять, из раза в раз, так ответь, когда же ты, сука, сгниёшь? — Раздражение перерастает в пресную злобу, что приходилось испытывать каждый раз, когда надо было повторять эти действия. Земля рыхлая, почти сухая, копается легко, но как глубоко погребли этого засранца - не понятно. Дэвис надеялся, что удачно замахнётся и попадёт краем по голосовым связкам, чтобы тот и слова не сказал, пока не восстановится. Мозолистые руки крепко держат рукоять, движения резкие, размашистые, адреналин от эмоций медленно пробирается в кровь, бьёт по венам и сердцу, подливая масло в огонь этой усталости и злобы. Полтора метра откопано, пришлось залезть вниз и продолжать монотонную работу, пока земля под ногами не начала шевелиться и подниматься. Последний замах лопатой и край вонзается во что-то с чавкающими звуками. — Ауч! — Край мешка резко поднимается и встречается с рукоятью, от чего снова падает вниз и раздражённо шипит от боли, — А ты каждый раз разрываешь мне живот, так что мы квиты! — Голос приглушённый плотной тканью. Тело вяло брыкается, руки изнутри пытаются разорвать мешок, но итога никакого. Тэтчер вновь устало вздыхает и достаёт из кармана перочинный нож. Один элегантный взмах рукой и ткань разорвана, освобождая мертвеца, — И я всё слышал. — Конечно ты слышал всё, — Брезгливо прыскает Дэвис и в наглую садится на чужие бёдра. Не отряхивая лишнюю грязь, что так и норовила закатиться в крупную рану, он достаёт из кармана моток эластичного бинта, распутывая в длинную ленту, — Ты каждый раз восстаёшь с тупой шуткой, будто тебя не убивали несколько часов назад. — Потому что для меня это рути… ай! — Прилипшую футболку отдирают от прохладной кожи и открывают рану, поправляя внутренние органы. Кровь тонкими ручейками скатывается по бокам, сливая вместе с собой мелких вредителей: трупных мошек и личинок, успевшие заселиться в Дейве, — Ты можешь быть поаккуратней? — А ты можешь быть потише? — Ладонь приподнимает талию и подкладывает несколько витков бинта, — Я понимаю, что сейчас ночь, вокруг ни души, но если ты разбудишь охранника кладбища, то нам оправданий не будет. — К-конечно, ведь я сразу притворюсь мёртвым. — Ты и так мёртв, Ли. — И ты тоже, — Лежачий лениво протягивает руку к своей голове, пытаясь найти любимые очки, но обнаруживает только парочку осколков, что впились ему в висок, — Сука. Они и очки забрали. — Интонация так и пропитана детской обидой. — В машине запасные. Давай побыстрее закончим с этим делом и наконец свалим. — Тэтчер грубо затягивает бинты, вызывая у Дейва ещё один приступ недовольного шипения. Узел крепко завязывает на боку, не давая и шанса кишкам вывалиться наружу. Скрутиться между собой внутри, разве что, но это не помеха, — Готово. Они оба поднимаются на ноги с тихим кряхтением от усталости, Дейв разминает затёкшие мышцы, отряхивает землю и поправляет мокрую футболку, залитую своей же кровью. Тэтчер вылезает первым, забив на лопату внизу, ведь теперь она им абсолютно ни к чему, помогает вылезти Ли и нацепляет на него свой плащ, подставляя плечо для поддержки. — Ты ещё не восстановился. — Отводя взгляд, буркает Дэвис и медленным шагом отдалятся от злополучной ямы вместе с Дейвом. Ночь пуста и холодна, как эти два тела. Дороги мавзолея как лабиринт, спутанный комок гнилых змей, что здесь похоронены, единственным навигатором тут работают тупые граффити на стенах, что никак не могут закрасить. Ведь всем плевать на память о мертвецах, особенно в таких значимых местах, как это. Путь от кладбища до их дома на колёсах краток, но не так быстр — Дейв пусть и жив душой, но тело после такой взбучки его подводит. — Ты слишком тихий сегодня, — Разрывая нависающую тишину, замечает Ли. — Если ты не заметил за всё это время, я не особо разговорчив. — Нет же! Ты слишком тихий для своего раздражения, — Хромающий смотрит исподлобья пытается зацепиться хоть за какую-то морщинку на лице Тэтчера, но ничего не выходит. — Тебе-то какое дело? — …чел, — Вздыхает теперь он, пытаясь не разделить плохого настроя со своим гробовщиком, — Я, как бы, волнуюсь за тебя. — О, серьёзно? — Глаз дёргается, выдавая хоть что-то, — Волнуешься? — Волнуюсь. — Волнуйся о себе в первую очередь, Дейв. Ведь когда-то я не раскопаю тебя, и ты сгниёшь заживо. — Резко отрезает Тэтч, ставя точку в этом диалоге. — Этого не случится, так что дай хотя бы узна… — Ли не перестаёт предпринимать попытки разговора, но его прерывает звук открывающейся двери и грубый толчок на пассажирское сиденье. Ладони рефлекторно сжимают чужие предплечья и тянут за собой, валят тело поверх своего и вызывают очередную волну боли. Ноги переплетаются, Тэтчер пытается подняться и не врезать, но теперь его лицо охватывают холодные руки и притягивают обратно, прижимая плотнее, — Дай хотя бы узнать, что творится в твоей пустой башке, идиот. — Дейв хмурится, он настроен серьёзно. Зрачки смотрят в чужие глаза, разглядывают бледное лицо. — Ли… — Голос Дэвиса выдаёт крайнюю злость, он скалится и хмурится в ответ, страшнее чем нужно было. — Тетчер, я, блять, серьёзно. Прекрати строить из себя одиночку, скажи уже, что с тобой! Я же вижу по твоей уставшей роже, что что-то не так. — Большие пальцы гладят по скулам, пытаясь хоть как-то смягчить этот злобный вид, — …пожалуйста. Злоба обрывается, сердце тянет теперь что-то другое, обнажая тонкими нитками мышечную ткань, что скрывала за агрессией… — …я просто устал, Дейв, — Вздыхает он, — Я устал от этих кругов Ада, когда мне приходится следить за этими выродками, наблюдать, как тебя кромсают, и каждый раз приходить на твою могилу. Я устал, — Взгляд стыдливо отводится в сторону, Дэвису вовсе не хотелось обнажать подобное никому. Особенно человеку, с которым он связан до конца их бесконечных дней, — Мы ведь даже не знаем, когда умрём. Это может длится вечность. Ли хотелось утешить его, как маленького ребёнка. Аккуратно погладить по голове, прижать к своей груди и сказать, что всё будет хорошо. Но, к сожалению, Тэтчер не маленький ребёнок, он давно вырос, давно понимает, что ничего хорошего их в конце не ждёт. И Ли это понимал, но наслаждался каждым моментом, каждым бесполезным вздохом, каждым искажённым страхом лицом, что видело его в истинном обличии. — Тогда давай отдадим всё внимание нам, а не этому смраду, — Улыбаясь уголком губ, шепчет Дейв, — Ты не обязан концентрироваться на одной только смерти, Тетч. Лицо сверху вновь злобно хмурится, но не находит сил возражать, так что голова обессиленно опускается, а нос прижимается к чужому плечу. — Ты невыносим. Мне нужен выходной. — Бубнит он, заглушённый холодной кожей. — Мы можем устроить целый отпуск, чел. — Ладонь таки ложиться на светлый затылок, пальцы лениво перебирают спутанные волосы. — Было бы славно. Руки спускаются, обхватывают скулы и поднимают голову. Дейв слабо наклоняется и льнёт к посиневшим губам, целуя. Не-е-ет, он не настаивает, вполне ожидает, что его сейчас оттолкнут, ведь момент совсем неподходящий, но дыхание перехватывается, когда что-то мокрое и холодное раздвигает губы, а лицо напротив прижимается внаглую. Взгляд расплывается, веки опускаются, а душа отдаётся моменту, смакуя и отвечая на поцелуй таким же смазанным движением, обменом вязкой слюны. Поцелуй ленивый, медленный, но глубокий и чувственный. Ли с радостью бы высосал из него всю усталость вместе с органами, перемолол бы их зубами и проглотил, как самую желанную человечину, но он же не монстр. Это длилось бы вечность, но Дейв резко отстраняется и кашляет от боли, чувствуя, как кровь, пропитавшая все бинты, уже пачкает сиденье и одежду. Тэтчер спокойно скользит телом вперёд и усаживается прямо на рану, прибавляя давления, заставляет испачкать и его одежду тёмным пятном на бёдрах, и ухмыляется. — Э-это ты мне так мстишь за тех парней? — Рот кривится, зубы сжимаются почти до треска, а Ли пытается не издавать громких звуков, хотя кричать очень хотелось. — Нет, — Дэвис одним слаженным движение достаёт ножик и перерезает бинты, заставляя кровь хлынуть наружу новыми ручьями, — Просто наслаждаюсь моментом, как ты и советовал. Тонкая кишка спуталась, смогла порваться в нескольких местах и освободить содержимое, что с радостью смешалось с другими телесными жидкостями. Любуясь, как густая масса расплывается, пачкает органы и топит мелких вредителей, он таки поворачивается к спинке сиденья и тянет руку, копоша вещи за ней. — Ладно, закончим на этом, — Вздыхает Тэтчер и достаёт оттуда небольшую аптечку, — Давай-ка сейчас тебя залатаем и уйдём в этот ебучий отпуск.