***
Когда рассказ Эс Нодта подошел к концу, оказалось, что их помощь уже не требуется — подготовка торжества тоже уже закруглялась, и Штернриттеры кучками разбрелись по углам. Реальным делом остался занят лишь Исида — он методично продолжал вышивать салфетки, не замечая утихнувшей возни. Базз-Би бесцеремонно уселся возле него — не так близко, чтобы это по-настоящему называлось «рядом», но и не настолько далеко, чтобы выглядело случайным соседством. — Все приготовления завершены, — глядя в сторону, пробурчал Базз-Би. — Необязательно и дальше страдать фигней. Исида отреагировал не сразу — видимо, сначала и не поверил, что беседу завели именно с ним. Базз на его месте тоже бы не поверил. — Я почти закончил, — тихо ответил Исида, не отвлекаясь от своего занятия. Базз-Би, фыркнув, все-таки покосился на вышивку — и снова приложил волевое усилие, превращая гогот в легкую ехидную усмешку. Кресты квинси. Наследничек вышивал на салфетках кресты квинси. «Не забудь показать папочке Яхве, он будет тобой гордиться», — хотелось Базз-Би подтрунить, но уголки его губ опустились, стоило вспомнить рассказ Эс Нодта. В мире живых толком не осталось квинси, и Исида искренне считал себя последним. Наверное, неудивительно, что он гордился своим происхождением. Интересно, изменилось ли его мнение после того, как он узнал про свою грязную кровь? И про свою мать, ушедшую из жизни по вине Императора? Базз-Би никогда не считался с гемиштами, и ему было все равно на тех, кто погиб из-за Аусвелена, но их жертва казалась ему напрасной, ведь сам Баззард бы предпочел, чтобы Яхве не просыпался. Базз-Би было плевать на гемиштов, но, услышав историю Исиды, он невольно вспомнил тот день, когда поместье Блэков утонуло в огне. В том самом огне, который выжег букву в душе Баззарда и поселился в его ладонях, напоминая о том, зачем он вступил в Ванденрейх. Наверное, неудивительно, если Исида оказался в Ванденрейхе с той же самой целью. Наверное, неудивительно, что его не пустили на кухню. Но Базз-Би знал, что настоящий мститель не выберет такой трусливый метод, как яд, особенно когда в рядах Штернриттеров есть Аскин. — Ты же понимаешь, что тебя посадили с этой дурацкой вышивкой только для того, чтобы от тебя отделаться? Исида флегматично пожал плечам, принимаясь за последнюю салфетку. — Я сразу это понял, но мне все равно. — Значит, очкарики не такие умные, какими их представляют, — цокнул Базз-Би. И чего его вообще беспокоил этот Исида? Точнее не беспокоил, а бесил — своей аморфностью, своей смиренностью и своей покорностью, будто бы призванными надавить на жалость. А Базз-Би презирал жалость. Потому что однажды он уже на ней обжегся. — Ну точно золушка, — не унимался он. — Принцесска. Исида вспыхнул и наконец поднял возмущенный взгляд, демонстрируя слегка порозовевшие щеки. И прежде, чем он успел что-то сказать, Базз-Би завелся. — Цан Ду тут узнал, что в твоем имени есть иероглиф «дракон». Кажется, в китайском этот иероглиф выглядит иначе, хотя для меня все они одинаковые — что эта ваша китайская грамота, что япошки с китаёзами. Базз-Би не без удовольствия подметил, что Исида уже вовсю раскраснелся — из его ушей едва не валил дым, и это лишь раззадоривало. — Но у них хотя бы есть что-то общее. А вот ты совсем не тянешь на дракона. У того, кто дал тебе это дурацкое имя, такая же дурацкая фантазия. Скрыв глаза за бликами очков, Исида поднялся на ноги и сложил стопку вышитых салфеток на краю стола, и молча ушел из зала. Базз-Би хмыкнул, засчитывая это за свою победу. Всегда приятно выводить на эмоции угрюмых типов вроде Юго, и Исиде еще тысячу лет переть до того, чтобы приблизиться к невозмутимости Грандмастера. Но нельзя допустить, чтобы Исида, так похожий на молодого Хашвальта, попал под его дурное влияние. Новую принцесску придется взять под свое крыло, чтобы она вырвалась из башни и сама превратилась в дракона, которым ее хотели удержать. Дракона мести.***
Хашвальт вернулся с миссии тогда, когда стрелки часов приближались к полуночи — и едва не прозевал собственный день рождения. Если бы он не успел, то, возможно, гнев Его Величества был бы направлен уже на него… Как и гнев всех тех, кто трудился в поте лица, готовя торжество. Дни рождения перестают иметь значение, когда тысячу лет торчишь в измерении, где сложно отслеживать даже смену сезонов. Но пробудившийся Император и впрямь размяк, решив завести в Ванденрейхе традицию отмечать дни рождения. Вроде как для того, чтобы поднять командный дух перед грядущей войной с шинигами. Базз-Би тут же предложил избавиться от Императора и заменить его кем-то из Ллойдов, но к нему не прислушались. Прежде всего сами Ллойды. Так или иначе, первым под раздачу попал Хашвальт, который, кажется, забыл дату своего рождения. — Вы вызывали, Ваше Вел.. Окончание фразы утонуло во взрывах хлопушек, которыми заведовал летающий под потолком Пепе, пока Бамбиетта обиженно кусала губы: приближаться к чему-то взрывчатому ей запретили. — Прими поздравления, сын мой, — громогласно пробасил Император, поднимая бокал. — Простите… — протянул Хашвальт, невозмутимо сдувавший с челки конфетти. — С чем, Ваше Величество? Возможно, эта идея понравилась Штернриттерам потому, что им элементарно захотелось ориентироваться во времени. Что-то вроде местного отрывного календаря. — С днем твоего рождения. — Яхве улыбнулся усами так, что это выглядело скорее угрожающе. — Сколько тебе исполняется, кстати? Хашвальт завис, и все остальные тоже замерли. Возможно, эта идея понравилась Штерриттерам потому, что им элементарно захотелось узнать свой возраст — и заодно чужой, чтобы подтрунивать над чьей-нибудь старостью. Базз-Би легко представлял, как рыцарши начнут глумиться над мельчайшими морщинками подруг и при этом занижать собственные цифры. Часы пробили полночь, и пока все гадали над возрастом Хашвальта, Базз-Би прочистил горло и обратил внимание на себя. — Пока Грандмастер определяется со своим возрастом, еще один Штернриттер прибавил в годах. Но, в отличие от многих из нас, он еще достаточно молод, чтобы не запутаться в летах. Хашвальт наконец отмер и угрожающе сощурился, но Базз-Би демонстративно его проигнорировал, не изменяя самодовольной ухмылке. — Ты прав, Баззард, — задумчиво потер подборок Яхве, и Штернриттеры не поверили своим ушам. Чтобы Его Величество соглашался с Баззом?.. — В преддверии войны мы не можем транжирить бюджет, поэтому объединить праздники — отличная идея… Импертор покосился на Урюу, занимающего место по его левую руку. Происходящее будто совсем не трогало наследника, смотрящего куда-то в пол. Яхве вздохнул, собираясь что-то сказать, но тут осекся, будто бы что-то вспомнив. — Проходи, Хашвальт. Чего застыл, как неродной? Юграм едва заметно дрогнул и на негнущихся ногах прошел к свободному месту по правую руку Императора. Хоть что-то с приходом наследника осталось неизменным. — Итак, — снова повысил голос Яхве, придавая ему торжественности. — Сегодня мы чествуем Хашвальта, а также Принца Света, которому исполнилось восемнадцать лет. В каких-то странах это уже совершеннолетие, но по здешним меркам он еще сущее дитя. Но все равно есть что-то символичное в том, что Урюу встретил такой значимый возраст именно в стенах Зильберна… В первый, но не последний раз. Речь Яхве грозила затянуться надолго, и Базз-Би, довольный собой, дважды приподнял бокал в сторону именинников. Здорово же он придумал. Прильнув к вину, Базз украдкой поглядывал на виновников торжества, чуть ли не давясь смехом от их окаменевших лиц. Принцесска и приставленный к ней дракон, который сам раньше был принцесской, опекаемой другим драконом. Кажется, у истории есть свойство повторяться. Интересно, кто будет задувать свечи на праздничном торте?..***
Рюукен повидал многое на своем веку, но сейчас наступил момент, когда он решительно не знал, что ему делать. Вечер плавно перетекал в ночь, а Урюу не торопился ложиться спать, ожидая каких-то гостей. И возмутиться Рюукен не мог, ведь сын вернулся в отчий дом при условии, что в его жизнь не будут лезть. Но главу семейства волновали даже не ночные гости. А то, что до дня рождения Урюу оставались считанные часы. Изначально Рюукен хотел подложить подарок к утру — и таким образом избавить себя от необходимости лично поздравлять сына. Они поняли бы друг друга без слов, как это уже не раз случалось, и их непростая, но особенная связь стала бы только крепче. Но у Рюукена не было плана на случай, если сын в принципе не ляжет спать. А стрелки часов неумолимо приближали техническое начало дня рождения Урюу. Рюукен повидал многое на своем веку, но пасовал перед собственным ребенком. Но Рюукен был бы не Рюукеном, если бы позволил мальчишке это заметить, и лучшим способом защиты от детей он обнаружил нападение. Может, пойти спать самому, проигнорировав праздник, а потом где-нибудь на видном месте «забыть» справку о склерозе?.. Пока Рюукен предавался раздумьям, неспешно куря у распахнутого окна, входная дверь отворилась, и в дом ввалились два человека. Два квинси. Рюукен выдохнул и безучастно мазнул по ним взглядом. Точнее, по каплям дождя, стекающим с гостей на чистый пол. И по любимому матушкиному ковру. Белоснежному. Который вот-вот… …уже затоптали. Рюукен потянулся за новой сигаретой. — Познакомься, папа, — невинно улыбнувшись, Урюу представил своих знакомых. — Это Базз-Би. А это Хашвальт. Как ты уже знаешь, мы вместе с ними отговорили Императора от войны... И тут такое дело… В общем, у Хашвальта сегодня день рождения. Рюукен не изменился в лице — даже на слове «папа». — Ты же не против, если мы будем отмечать вместе? Рюукен нарочито медленно поднес зажигалку к сигарете. Откровенно говоря, его не привлекала перспектива делить день рождения сына с кем-то еще. — Делай что хочешь. Троица квинси скрылась, добив матушкин ковер до состояния, не подлежащего восстановлению. Впрочем, Рюукен давно мечтал обновить устаревший на пару сотен лет интерьер. Зато у Урюу появились друзья. Друзья-не-шинигами. И пока они его отвлекают, Рюукену выпал шанс незаметно подложить подарок. И это стоило не только матушкиного ковра, но и любых сокровищ из драконьих берлог.