Видеосъемку осуществляете, гражданин?

      — Итак, Петр Юрьевич Хазин, готовы ли вы признаться, что и шага не можете один ступить, чтобы не влезть в очередной пиздец?       Петя повернулся к Игорю и закатил глаза. Улыбнулся лукаво и подошел ближе:       — Ты что, опять снимаешь?       — Этот видео-материал будет использован как доказательство того, что я из нас двоих самый здравомыслящий, после того, как ты наверняка встрянешь в какую-то историю в своей этой Москве.       Петя цокнул и отобрал у него телефон, переводя камеру на Игоря, который смотрел на него с прищуром и улыбкой, валяясь на диване.       — Ну ладно, майор Гром, тогда поехали со мной в эту мою Московию.       Игорь замер и уставился на него во все глаза. Петя рассмеялся и перестал снимать.              — Твое лицо достойно было быть задокументированным!       — Постой, Петь… Ты шутишь?       — Нет?.. — пожал плечами Хазин. — Мама про тебя давно спрашивала, что за друг у меня такой самый лучший, на каждой второй фотке в инстаграме. Познакомитесь.       — Знакомиться я не очень-то хочу…       — А в Москву?       — Да тоже не особо…       — Ты просто меня пускать не хочешь?       Игорь тяжело выдохнул и присел на диван, нервно проведя рукой по волосам.       — Смеяться будешь.       — Это плохо? — Петя подался к нему и упал лицом в место между шеей и плечом. Дома Игорь пах как всегда немного потом, немного теплом, немного абсолютно грубым и ядерным дезодорантом, который держался каким-то образом по два дня. Игорь пах как дом, как уют, как любовь.       — Нет, но… Блин, Петь, я волнуюсь.       — Ну да, я ж младенец, меня одного оставишь, так я либо сдохну, либо обосрусь по подмышки.       Игорь громко засмеялся, и Петя отстранился, чтобы посмотреть на его лицо и улыбнуться. Провел ладонью по волосам, по щеке и чмокнул в кончик губ.       — Че волнуешься-то, дядь?       — Да не знаю я, Петь, че волнуюсь. Мог бы не волноваться — не волновался бы, — он взял Петино лицо в ладони и погладил скулы кончиками пальцев. — Не знаю, вон, боюсь, что ты такой красивый и найдешь там себе папика.       Петя закатил глаза.       — Вот нахуй оно мне надо, Горь?       — Не знаю… — выдохнул Игорь, а потом признался: — У меня просто плохое предчувствие.       — Ладно… Тогда поехали вместе? Покажу тебе заодно свои любимые места. Обещаю ни с кем не знакомить без твоего прямого согласия. Ок?       Игорь подумал немного. На улице февраль, ехать никуда не хотелось. Холодно, слякотно. Игорь поморщился, перевел взгляд на Петю, посмотрел в его широко раскрытые темные глаза и снова ощутил, как что-то внутри будто бы защекотало. Может это его печень. Может. Но Игорь выучил это чувство как волнение. Ехать не хотелось, но мучаться несколько дней без Пети, написывать ему каждую секунду не хотелось еще больше.       — Поехали.       Петя довольно усмехнулся и клюнул его в щетинистую щеку. Игорь тяжело выдохнул и обнял, прижав к себе. Петя доверчиво к нему прильнул, устроил голову на его шее и улыбнулся. Грома вытащить куда-то в выходные даже из дома порой было проблемой, а пара свиданий в Москве вообще было фантастикой! Петя уже во всех красках придумывал, куда поведет Игоря и что он там с ним будет делать.       Игорь все пережил: и унылый сбор вещей с постной рожей, и сапсан, и такси, в котором его укачало, и съемную квартиру такую лощенную, что Игорю неловко становилось. Игорю все это не нравилось, но он смотрел на Петю и все сразу становилось хорошо. Какой Петя у него красивый… хороший… его. Его Петя.       Петя водил его по всем заезженным местам для туристов, сделал несколько выебистых фото на фоне Москоу-сити, и пару селфи с Игорем и его недовольный мордой, как сказал сам Петя. Но Гром считал, что морда у него очень даже довольная. Как он может быть недовольным, когда Петя своей щекой к его прижимается и улыбается так искренне, и счастьем от него несет буквально? Игорь был крайне доволен.       — Ну что, Игорек, ты подумал? — Петя навел камеру на Грома, который стоял в одних трусах у барной стойки и пил кофе с угрюмой мордой. — Я снимаю, чтобы ты не соскочил.              Игорь тяжело выдохнул, отставил чашку и пошел к Пете. А после навалился на него, целуя, и Петя успел переключить камеру на фронтальную, снимая их поцелуй. Игорь оторвался от его губ и кивнул.       — Познакомлюсь я с ними, познакомлюсь.       — Вот и хорошо. И помните, майор Гром, вас снимала скрытая камера!       Игорь посмотрел на телефон в вытянутой руке Пети, качнул головой и чмокнул Петю в щеку.       — Опоздаешь, — напомнил ему Игорь, слазя с него и садясь на диван. Петя снова направил на него камеру и Гром сказал: — Ну-ка, пообещайте на камеру, что с тобой ничего не случится.       — Нет, что вы, товарищ майор, я пойду, нюхну, а потом лягу под забор умирать.       Гром нахмурился и отвесил ему подзатыльник.       — Не шути так.       — А ты не веди себя как курица-наседка… Ай, — Петя недовольно насупился, когда Игорь взял у него телефон, снимая Петю. — Да ниче со мной не случится. Что со мной у родителей вообще может случиться?       — Ты потом в клуб идешь, — насупился Гром и погладил Петю по волосам. Тот хихикнул, как мальчишка какой-то, и чмокнул Игоря в раскрытую ладонь. Игорь улыбнулся. Тактильный его Петя. Кто мог знать, что под этим дикобразом скрывалось столь очаровательное существо? Петя на работе по-прежнему дикобраз, и иногда цербер, и даже порой разъяренный бык, но с ним, Игорем, он всегда был Петей.       — Можешь со мной.       — Я не люблю клубы. И все равно придется тебя пьяного забирать. Не понимаю, почему меня ты вызвонить можешь, а такси нет!       Петя закатил глаза и потерся щекой о его руку.       — Горь, потому что я хочу, чтобы ты за мной уха-жи-вал. Понял?       — А.       Петя рассмеялся и поцеловал его в место, где бился пульс, потерся гладкой щекой о его ладонь, мурлыкнул тихо. У Игоря аж сердце щемило от нежности к нему.       — Предупрежу папу, что приведу генеральского сыночка к нему на день рождения.       — А если он все-таки против будет?       Петя посмотрел ему в глаза, забыв уже про объектив камеры.       — Не будет, Горь. Ты же мой д-р-у-г.       Игорь рассмеялся и наклонился к Пете, целуя. Выключил кое-как телефон, когда Петя обнял его за шею и прижал к себе теснее. Зарылся пальцами длинными в непослушные Игоревы волосы, провел ногтями по коже головы и Игорь вздрогнул. Петя довольно улыбнулся.       — Ладно, я собираться, напишу, как приеду к родителям.       — И как в клуб придешь.       Петя цокнул, чмокнул в кончик носа и сказал:       — Параноик ты мой.       — Твой, — кивнул Игорь и позволил Пете выскользнуть из-под него, чтобы все-таки собраться.       Игорь всегда следил за тем, как Петя собирался, как зачарованный. Каждый день на это смотрел и каждый раз как новый. Как Петя натягивал на себя одежду, как всегда выглаженную идеально, поправлял манжеты или запонки. Как волосы укладывал свои непослушные, и Игорь, подперев подбородок рукой, сидел и, глупо улыбаясь, любовался Петей. И не верил даже до конца — ну как так вышло, что Петя, такой красивый и невероятный, в самом деле его? Игорю внезапно подумалось, что Петя много плохого раньше делал. Очень много, и кто знает, что там с ним могло случиться дальше, со всеми этими историями. Но это неважно, ведь Петя сам одумался вовремя, встретил Грома, а Игорь принял его всего и полностью. Даже с таким тяжелым прошлым и периодическими психами из-за редких ломок. Он Петю любил, всегда и каждую минуту, и Хазин это все видел и понимал, и теперь был благодарен, что где-то он все-таки пригодился.       — Ну все, — Петя, в своей привычке, небрежный и одновременно холенный, вылизанный будто, сел рядом с Громом. — Я пошел. Поцелуй на удачу.       И сам смачно чмокнул Грома в щеку. Тот улыбнулся, довольный, и мазанул губами по губам Пети. Петя довольно хихикнул, чмокнул в губы и встал.       — Все-все, опаздываю.       — Напиши, как придешь! — напомнил ему Игорь.              Петя закатил глаза, засунув телефон в карман пальто.       — Я помню. И обещаю не ложиться под забор умирать.       — Я ща что-нибудь в тебя кину.       Петя только хихикнул, весь довольный и святящийся счастьем, и нырнул за дверь. Игорь качнул головой и откинул ее назад, на диван, громко выдыхая и счастливо улыбающийся. Потер невольно грудную клетку, там, где все у него ныло от того, как сильно он Петю любил. Как много чувств он в нем вызывал.       Петя по себе скучать не дал. Как издевательство кидал фотки каждые пять минут.       «Я в такси».       «Я у подъезда».       «Я в подъезде».       «Я у родителей».       И каждое сообщение сопровождал обязательно фотографией.       Гром написал:       Лучше бы свою фотку отправил.       Петя ждать не заставил.       «Я с отцом».       На селфи был Петя — отчего-то довольный и святящийся, уже будто бы немного лохматый, и его отец. Игорь тяжело выдохнул, потерев щетину. Да уж, только по лицу Юрия было видно, что с ним шутки не пошутишь.       Петя снова прислал фото.       «я с папочкой».       И прислал их с Игорем селфи. Игорь закатил глаза       И написал:       Мы с тобой дома это обсудим.       Петя.       Знаю я, как мы это обсуждать будем.       Игорь.       Самым приятным для тебя способом.       Петя.       Это тот самый способ, после которого у меня на жопе синяки остаются?       Игорь.       Тот самый.       Петя.       Так! Я тут вообще-то с родителями, а ты мне такие пошлости пишешь. Отставить секстинг.       Игорь.       Как скажите, товарищ майор!       Он улыбнулся. Пришлось, правда, загуглить, что такое секстинг. Прочел. Хмыкнул, кивнул. Надо бы с Петей как-то и такое попробовать…       Через час Петя снова написал:       «Еду в клуб. Мама очень хочет с тобой познакомиться! Папа сказал, что лучше друг, чем девка какая-то непонятно откуда. Мне кажется, они что-то поняли»       Игорь.       Не знаю, рад я этому или так себе.       Петя.       Нам главное вместе в туалет не выходить. Так, я в такси. Можешь отслеживать, как проходит вечер, по сторисам! Если не будешь ставить огоньки, то вам бан.       Игорь.       Опять твои инстаграмы.       Петя.       Огоньки, Игорек!       Игорь.       Понял.       Петя.       Умничка! Люблю!       Игорь.       ♥       Игорь улыбнулся и открыл инстаграм, в который заходил только за Петей. Он, собственно, был подписан только на него, Юлю и Диму. Но заходил только из-за Пети. Новых историй пока не было и Игорь отложил телефон.       К моменту, как появилась первая, с коктейлями, Игорь ощутил, как у него снова защекотало под ребрами. Легкие, может? Игорь тряхнул головой. Нет, снова плохое предчувствие. Он нахмурился, не понимая, откуда оно могло взяться. И не уходило! Петя добавлял новые истории, и даже селфи со счастливым Петей не уняло страха. Игорь не находил себе места. Вот она, история — минуту назад. Петя веселится и все хорошо. Игорь потер ладонями лицо и громко выдохнул. Ей-Богу, с ума начинает сходить. Привык, что Петя всегда рядом, а когда его нет надумывает всякие глупости. Петя прав, это уже какая-то гиперопека, надо полегче с этим.       Петя глупо улыбнулся на ответ Игоря на сторис. Простое «красивый» от него и Петя ощущал себя таким счастливым! Игорь был каким-то чудом, потому что от него Петя не ждал красивых слов, необычных метафор, и Игорь говорил всегда все так просто, такие обычные слова, но так искренне, что Петя понимал — он для него в самом деле самый красивый, самый лучший. Поэтому ему не нужны были громкие слова. Заместо всех слов был Игорь — целиком — и Петя готов был плакать от осознания, как его любили, что его приняли вот таким, с таким дерьмом за спиной, с таким, порой, скверным характером.       Их отношения казались чем-то таким сказочным, что порой Петя боялся — еще чуть-чуть, и за поворотом что-то случится. Что-то ужасное. Все кончится. Но ничего не кончалось. Игорь был первым человеком, который знал пароль от Петиного телефона. Он никогда не читал переписок, нигде не лазил, просто часто все снимал на Петин телефон. И Петя спокойно к этому относился, зная, что Игорь никуда не залезет, но главное — Пете больше было нечего скрывать. Он был чист во всех отношениях.       Петя потер нос и написал в ответ:       «жаль, тебя нет, негоже оставлять Москву без нас, сосущихся где-нибудь в толчке»       Игорь написал только краткое «Петь» и Петя тихо хихикнул. Предупредил друга, что отойдет покурить и встал на мягких ногах. Голова уже кружилась от выпитого, а еще он был до невозможности счастливый. Он такой вообще всегда в последние время, и все благодаря Игорю.       На улице был приятный мороз и Петя поправил пальто. Достал на ходу сигарету и зашел за угол, чтобы в толпу не дымить. Закурил и облегченно выдохнул. Холодный воздух приятно остужал кожу и освежал голову. Петя сделал затяжку и подумал: «блин, по Игорю соскучился». Подумал, стоит ли ехать сейчас домой. С одной стороны, у вечеринки разгар, с другой… С другой дома Игорь. Его Игорь. Петя улыбнулся, подумал, что бы такое еще написать Игорю, но услышал сзади шаги. Стряхнул пепел, повернуться не успел, как его чем-то так сильно огрели по голове, что он потерял равновесие, ударился головой о стену и глухо застонал. Вот блять! Драки ему еще не хватало! Как потом Грому объясняться? Он обещал хорошо себя вести!       В голове так сильно звенело, что он с трудом смог устоять на ногах. Хорошо он так головой приложился.       — Бля, дядь, ты охуел? — он поднял голову, чувствуя, что где-то появилась кровь, но не понимал где.       На него смотрел непонятного вида мужик — не то бывший зек, не то просто бомж.       — Я это у тебя хотел спросить. Все семь лет.       Петя непонимающе на него уставился и, оперевшись рукой о стену, выпрямился. Затошнило.              — Слыш, клоун…       Клоун набросился на него. Петя откровенно растерялся. Он на ногах после удара с трудом стоял, пистолет достать не успеет… Надо просто защищаться — решил Хазин. Бить в ответ смысла нет, сил не хватит — он пьяный и так сильно ударился головой, что в ней до сих пор звенело. Убивать же его не собирались?       Петя подумал, что надо закричать, пока уклонялся и блокировал удары. Пистолет лучше не доставать, не стрелять же в этого дебила! Дебил резко сделал выпад, Петя блокировал удар, хотел ухватиться за руки, всечь локтем и уложить на лопатки, но ноги подскользнулись на подмороженной земле. Они оба повалились на землю и перед тем, как упасть, Петя услышал громкий звук от удара. Как оказалось, это был звук от удара его головы о какую-то железку. Последнее, что он смог понять — он отбил себе висок. Или затылок. Что-то он там себе отбил…       Игорь тяжело выдохнул, закрыв глаза. Да чего он так завелся? Чего так нервничает? Что, блять, не так?       Он только и смог написать:       «Петь, как вечер проходит?»       Спросить, все ли с ним хорошо как-то не получилось, неловко это выглядело. Петя же не в первый раз в клубе, не первый раз пьет, более того — он даже не первый раз в Москве! Глупости это все. Наверное, это просто Грому надо наконец нормально отдохнуть, на работе много нервняка, вот он теперь везде и видит опасность. Да, наверное, дело только в этом.       — Илья, ужинать будешь?!       — Не, мам, спасибо.       Илья захлопнул дверь в спальню и уставился диким взглядом в окно. Пиздец. Пиздец! Он сам ничего не понял. Ни как Хазин ебнулся головой, ни как сдох, ни как сам Илья пришел к гениальному решению кинуть его в канализацию! Все казалось тупым, несмешным анекдотом. Он не мог этого сделать! Его же снова посадят… А как же мама?       Илья нервно заходил по комнате, его всего трясло, он не знал, что ему делать. Хазину не обязательно было умирать! Илья просто пришел поговорить! Да, наверное, он не очень хорошо начал диалог, но…       Телефон тихо звякнул. Илья уставился на сброшенную у двери куртку. Сглотнул и достал его дрожащими руками. На экране помимо «лайкнули вашу историю» горело одно сообщение.       «Петь, как вечер проходит?».       Илья выругался. Хуево он проходит, хуево.       Илья провел по экрану, выскочил набор цифр. Илья поджал губы и ввел комбинацию наугад. Не вышло. Потер нос и попробовал снова — телефон разблокировался. Такой простой пароль?! Илья сглотнул и сел на кровать, все еще дрожа всем телом. Что делать? Что делать?!       Он нажал на значок сообщения, тупо уставившись в диалог. И ответил.       «Хорошо».       Сглотнул, потер лицо. Перед глазами все едва плыть не начало. Хазина начнут искать. Наверное, найдут… И Илье пизда. Его посадят, но на этот раз законно, и не на семь лет…       «Ладно… Ты скоро?».       Илья дрожащими пальцами написал:       «Нет».       Игорь.       Ладно… Не забудь написать, как закончите, я за тобой заеду. Аспирин уже готовить?       Петя.       Разумеется!       Игорь в другом месте смотрел на диалог и не понимал, что не так. Как-то Юля по сообщениям поняла, что Игорь был грустный и он решил, что это какое-то колдовство. Но сейчас Игорь понял по сообщениям, что с Петей что-то не так. Конечно, можно спихнуть, что он очень занят и ему очень весело, но что-то было не так.       Илья же нервно уставился в диалог и пролистал его вверх. И широко раскрыл глаза. Он прочитал еще и еще. Еще и еще. До тех пор, пока не убедился, что Игорь — это не какой-то дружок или сослуживец, это мужик, с которым Хазин ебется! Илья не знал, как на это реагировать. С одной стороны он подумал, как удивительно, что Хазин оказался пидорасом, с другой ощутил какое-то отторжение от того, что переписывался с этим Игорем.              Он обратил внимание на фото контакта и открыл его, получше рассмотрев. Заблокировал телефон. Разблокировал. Да, определенно, на обоях у Хазина стоял этот самый мужик. Они и вправду трахались. Илья тряхнул головой. У него сейчас вопросы серьезнее! Надо… надо что-то соврать. Что-то написать, чтобы Петра не стали искать сегодня же. Надо заранее придумать отмазку.       Он открыл диалог нервным движением и закусил губу. Глубоко выдохнув, он напечатал: «мы до утра, скорее всего, не жди».       Он сглотнул. Сообщение прочитали тут же.       Игорь.       До утра? Петь, тебе напомнить, чем твои «до утра» обычно кончались?       Илья неуверенно написал, чувствуя, как кружилась голова:       «Один раз живём )»       Игорь.       Ладно.       Илья решил, что это сработало.       Игорь же смотрел на этот пробел перед скобочкой и понимал, что Петя никогда не ставил таких пробелов. Но, — подумал Игорь. — Петя пьян. Может, случайно поставил…              Илья откинул телефон и резко встал, сглатывая. Не вовремя зашла мама.       — Илья, ты будто сам не свой.       — Мам, все хорошо. Я просто… Ну, ты ведь понимаешь. Это сложно. Вот так, начинать с начала… Не знаю, с чего вообще начать.       — С ужина, — улыбнулась она. — Идем.       Илья кое-как кивнул и пошел за ней, пытаясь с ней говорить так, будто это не он недавно убил человека. Глядя на маму становилось еще хуже. Она не переживет, если он снова сядет! Тем более за убийство… Илья сам себе такое простить не мог, но мама… Илье было как-то совсем не хорошо, он просто не знал, что ему делать. И был ли вообще выход? Может, они просто его не найдут? Даже если и камеры, он в куртке и шапке, опечатки пальцев разве что… но там влажно, если сутки пролежит, может, ничего и не найдут. Илья понял, что оставалось надеяться только на везение. И на надежду, что он сможет жить дальше, зная, что убил человека. Пусть и такую скотину, как Хазина.       Он вернулся в комнату, упав на диван и взяв телефон. Игорь этот больше не писал — и слава Богу. Илья неловко пролистал экран, а после зашел в галерею. Просмотрел лениво фотографии и видео с клуба, пролистнул еще ниже, листая фотки. Город, кафе, город, Игорь этот стоит с шаурмой на фоне реки какой-то… Такая обычная жизнь, которой Илья был лишен все это время, что злоба даже какая-то снова бралась, но тут же прошла. Он только что лишил Хазина всякой жизни. Попалось видео.       Потерев нос, Илья открыл его.       — Игорь, не смей это снимать! — Петя сидел, весь такой домашний и уютный, человечный, что ли, на корточках перед духовкой в рукавицах.       — Нет, Петь, это твоя первая выпечка, я должен это запечатлеть!       — Я не переживу, если там будут уроды и ты их снимешь!       — Доставай давай, пока не пригорели.       Петя захныкал — больше для вида — и открыл духовку. Согнулся и достал противень с выпечкой.       — Ну вот! Красавцы! — гордо сказал Игорь, сняв сначала булочки (или это были пирожки?), а потом недовольное лицо Пети.       — Горь, ты издеваешься? Это уродцы.       — Ничего подобного! Это самые красивые булочки, которые я видел! — заверил Игорь и снова перевел камеру на противень. Ну, Петя в самом деле утрировал. Обычные домашние булочки. Объектив снова был направлен на Петю, который смотрел на Игоря так, будто тот над ним издевался.       — Игорь, из них все повытекало.       — Из тебя тоже периодически всякое вытекает, но это не делает тебя менее красивым.       — Блять, Игорь! — расхохотался Петя, ударив того по плечу.       — Это твое влияние!       — Я сделал монстра. Давай, пробуй тогда.       Петя отобрал камеру и направил на Игоря в растянутой майке, немного лохматого. В видео он не казался таким угрожающим, как на фото на контактах. Тот неловко подковырнул булочку и отломал кусочек.       — Так, снимаем важный материал. В случае, если майор Гром отравится и сдохнет, по этому видео меня посадят.       Игорь только что-то пробубнил, жуя, а потом сделал характерный итальянский жест и сказал:       — Мама мия, шедевр кулинарии.       — Ну ты серьезно?       — Блин, да реально вкусно, Петь! Можешь не жрать, мне больше достанется.       Видео закончилось на Петином смехе и Игоревых тапках. Илья глупо моргнул. Это видео… что-то задело в нем. До этого Хазин был простым ублюдком, бездушным обдолбанным мудаком, но на видео… Это был самый обычный человек, такой счастливый и, кажется, влюбленный, будто тот Хазин и этот — два разных человека.       Интерес к чужой личной жизни как-то захлестнул, и Илья начал листать дальше, рассматривая фото. За фото целого подноса налепленных пельменей было видео. Он нажал на него.       На видео Игорь сидел, выглядел почти неловко, пока лепил пельмени. Послышался чей-то голос:       — Игорь, аккуратнее, порвешь сейчас все.       — Да я пытаюсь, — проскулил Игорь почти несчастно. — Я заебался.       Послышался смех Пети, и Игорь недовольно посмотрел в камеру.       — Видеосъемку осуществляем, гражданин?       — А ну-ка, — послышалась женский голос. — Давай сюда свои видеокамеры, нечего от работы отлынивать.       Петя противиться не стал. Телефон передал, и в кадре сначала появился мужчина с усами и в рубашке, закатанной по локоть, который тоже лепил пельмени и добродушно улыбнулся в камеру, а после кивнул в сторону. Объектив перешел на Петю с Игорем. На фоне Игоря Петя совсем каким-то маленьким казался. Петя говорил:       — Игорь, фарша поменьше, это пельмени, а не котлеты.       — Я ему так же в прошлый раз говорил, чуть весь фарш в пельмени не запихнул, — улыбнулся мужчина.       — Мне надоели эти пельмени, — простенал Игорь, и Петя ткнул его локтем в плечо. — Че ты пинаешься? Конечно, пальцами своими длиннющими тебе лепить-то легко.       — У тебя пальцы длиннее моих.       Игорь насупился и отвернулся. Петя рассмеялся и ткнул его в плечо головой, пободав. Игорь рассмеялся. Послышался женский смех.       — Гляди, а, как дети малые, — улыбнулся мужчина. — А знаешь, как этот деть малый на работе всех строит. А, Петь? Может меня хочешь заменить?       — Ну нет, мы с Игорем решили, что должны одинаково дослужиться до полковника. Если я стану им раньше, то у Игоря случится инфаркт. Он и так расстроенный из-за этих пельменей несчастных.       Камера снова была направлена на Игоря, который, откинув тесто, крякнул:       — Давайте я лучше косяк вам починю!       — Не отлынивать! — командирским голосом сказал Петя. — Пельмени ле-пить! Раз-два, раз-два, раз-два!       Игорь недовольно на него посмотрел и цапнул за нос. Петя заливисто рассмеялся.       Видео кончилось. Илья тупо смотрел на него. Это не мог быть Петя! Не этот человек! Такого человека, как Хазина, никто бы не смог принять! По крайней мере, не такие милые и добрые люди, как те, что были на видео. Илья их не знал, но был уверен, что это очень светлые и добрые люди! Что там мог делать Хазин? Как? Почему? И почему, если это в самом деле так, этот чертов Хазин все эти семь лет наслаждался жизнью и купался в любви, пока Илья баланду жрал?! Илья тяжело выдохнул сквозь зубы. Он испытывал смешаные чувства, но, однако, все еще понимал, что как бы нечестно это не было, каким бы мудаком не был Хазин и как бы он все это не заслужил, убивать его не стоило.       Илья снова принялся листать. Появлялась какая-то красноволосая девушка, еще какие-то люди. На очередном видео он замер. Его содержание было понятно сразу же по голой спине Хазина и Илья знал, что лучше бы не смотреть, не видеть. Но, понизив звук, он нажал на видео, сглотнув, не понимая, зачем он это смотрит.       Тут же раздались вполне характерные звуки — шлепки, хлюпы и такие стоны, что если бы Илья не знал, то, ей-Богу, перепутал бы с женскими. Звуки так его напугали, что он тут же заблокировал телефон и оглядел комнату. Вскочил, порылся и нашел наушники. К его разочарованию, в телефоне Хазина не было отверстия для наушников.       Илья выругался и тихо выглянул в коридор. Дверь в комнату матери была закрыта. Он плотнее закрыл собственную и залез вместе с телефоном под одеяло, чувствуя себя каким-то неловким девственником. Но, увидев такое начало, не смотреть уже было нельзя.       Он снова нажал на видео, сделав звук таким тихим, как это возможно.       Снова раздались довольные стоны и шлепки. Петя сидел сверху, спиной к камере. Камера сначала была только на его спине и плечах, а после медленно опустилась ниже. Камера снимала, как чужая ручище, такая большущая, что была едва не со всю задницу Пети, любовно огладила белую ягодицу и то, как Хазин скакал на чужом члене.       Илья ощутил отвращение от этого вида. И отсутствие сил, чтобы выключить. В конце концов, со спины Хазин чем-то даже походил на девушку — со своим белым, гибким телом, круглой жопой, плавным переходом от талии к бедрам…       Игорева рука гладила его по спине, ягодице, а после медленно отвела ее в сторону, открывая вид лучше, то, как Петя двигался на нем, как входил в него член. Игорь шлепнул его по ягодице, а потом хрипло позвал:       — Петь, посмотри на меня.       Камера поднялась выше, и Петя посмотрел на него через плечо и улыбнулся.       — Хороший мальчик.       Петя закусил губу, замерев на нем.       — Бля, Игорь, можешь предупреждать?       — Это был сюрприз. Можешь продолжать.       — М… специально ракурс получше выбрал?       — Мг. Давай, продолжай.       И шлепнул его по ягодице, камера снова опустилась ниже, и Хазин продолжил. Блять, но стонал-то он как… так мужики не стонут. Это вообще что-то невозможное было. И подумать бы, что на камеру, притворно, но он так стонал с самого начала, еще когда не знал, что снимают. И жопа у него какая… Игорь снова смачно шлепнул его по ягодице и прохрипел:       — Петь, руки за спину.       Петя и слова не сказал — такой послушный весь, шелковый, руки тут же за спину завел, и Игорь перехватил оба его запястья в своей руке так, что руки у Пети совсем миниатюрными казались. Поза неудобной была и Петя стал двигаться немного неловко, аритмично.       — Бедра приподними, — скомандовал Игорь и, когда Петя послушался, сам задал темп, двигаясь глубоко и рвано. Петя едва не заскулил, захрипел, даже стонать не мог, и бедра у него дрожали.       Петя заскулил:       — Бля-я-ять, охуенно-о-о.       Игорь довольно зарычал и в два счета, одной рукой, уложил Петю на лопатки, в камере замелькали простыни, окно, а потом и сам Петя. Лежащий на простынях, весь красный, взлохмаченный, пряди ко лбу липли, а глаза-то как блестели. Улыбался он лихорадочно, глядя в камеру, губу закусил.       — Нравлюсь? — спросил Петя, перестав смотреть в камеру и глянув Игорю в глаза.       — Ты охуенно красивый, кис.       У Пети, казалось, глаза еще ярче заблестели. Игорь мягко погладил его по волосам, щеке, губам, и Петя обхватил два пальца, сося и продолжая смотреть Игорю в глаза. Выпустил их изо рта, потерся щекой о его ладонь и простенал:       — Давай, чего ждешь?       — Хочешь?       — Блять, чертовски. Я почти кончил, а тут ты со своими фокусами цыганскими.       — Хотел тобой полюбоваться.       Петя ласково закатил глаза и опустился рукой ниже. Камера последовала за его рукой, и Петя сам обхватил его член, направляя в себя. Едва тот вошел наполовину, Петя сладко застонал, откинув голову. Игорь прорычал:       — Сука.       Видео кончилось.       Илья пялился в экран охуевшими глазами. Подумал: мерзость. И попытался не обращать внимание на давление меж бёдер. Вид такого Хазина… он вообще чем-то нереальным казался. Будто был создан, чтобы вот так под мужиком валяться, подставляться и кайфовать.       Илья потер лицо, листая дальше. Снова селфи с рыжеволосой девушкой, фотографии мест каких-то, снова Игорь, Игорь с Петей. Пришло сообщение. Илья прошипел:       — Что ж ты от меня не отстанешь, Игорек?       Игорь.       Уже час новых историй нет. Это уж точно повод для волнения!       Истории. Инстаграм, что ли? Не открывая диалог, он зашёл в инстаграм. Нахмурился, посмотрел уже выложенные истории и открыл галерею, смотря на фото и видео. Отметил те, что еще не были выложены, и решил выложить через полчаса.       Петя.       Пока не до них!       Игорь.       Ладно.       Илья потер нос и снова открыл галерею. Теперь мысль о Хазине, который скакал на чужом члене, из головы не выходила! Он сглотнул, листая галерею, находя то место, где остановился. Петя казался счастливым. Незаслуженно счастливым. Как пацан, который садил людей просто за то, что они ему не понравились, мог жить такую простую и счастливую жизнь? А он явно был счастлив. Глядя на их селфи с Игорем, на то, как улыбался широко Петя, едва не щурясь от своей широкой улыбки было ясно, что он счастлив. И Игорь этот тоже. Интересно, а он в курсе о прошлом его бойфренда? Или Петя и ему наврал?       Илья потер нос и включил очередное видео, и искренне удивился его содержанию. Под смех Пети Игорь едва не скакал по дому, напевая, видимо, то, что сам придумал.       — Это мой дом! И тут все из картона!       Петя истерически смеялся.       — Это не картон, — задыхался он.       — И я хотел в мюзиклах петь, а не полицейским работать! — и упал на диван. Выдохнул. Закрыл лицо и, казалось, заплакал. Но по тому, как смеялся Петя, понятно, что нет, не заплакал.       — Игорь, ты чего? — смеясь, Петя подошел к нему и навел камеру на его лицо. Игорь посмотрел в камеру и улыбнулся. — Я тоже адвокатом хотел быть.       — Давай уволимся. Ты пойдешь в адвокаты, а я в мюзиклы, — Игорь взял его руку в свою, расцеловывая его пальцы.       — Нас Прокопенко не пустит.       — А мы его с собой возьмем.       Петя рассмеялся и, судя по обзору камеры и звуку, поцеловал его в щеку. В объектив снова появился довольный Игорь. Смотрел на Петю так, будто любил всем сердцем. Петя провел ладонью по его лицу.       — Ты весь этот позор снял, да?       — Нет, только к концу додумался камеру включить. И ничего не позор.       — Ну да, все взрослые мужики скачут по квартире и орут.       — Ну, если эти мужики не зануды… И ты не орешь, а поешь.       — Ага, — сказал Игорь, а потом резко схватил Петю и, пропыхтев, кажется, уложил его на себя. Петя рассмеялся и включил фронтальную камеру, уткнулся лбом в его шею и смотрел в экран, широко улыбающийся. Игорь его обнимал, по волосам гладил. — Ты тоже петь умеешь. Я слышал.       — Я не пою. Я скулю.       — Скулишь ты в другие моменты, Петь. Все ты умеешь.       — Могу реп тебе зачитать.       — Боже, не надо.       Петя улыбнулся и потерся носом о его шею.       — Я так тебе тоже говорю, а ты все равно свой шансон поешь.       — Вам, быдлу, не понять.       Петя засмеялся и укусил его за подбородок.       — Игорь, я на тебя плохо влияю. Ты от меня каких-то ужасов понабрался.       — Не только от тебя. Но и от Юли.       — Мы испортили тебя!       Игорь усмехнулся и посмотрел в камеру, потом на Петю. Поцеловал его в лоб и протянул руку вперед, к камере. Видео оборвалось.       Илья медленно моргнул. Какое право Петя вообще имел на счастье? Илья в начале мечтал о правосудии, мечтал, что с Петей обязательно случится что-то плохое, что карма есть, что Петя будет страдать! Но Петя не страдал, он жил прекрасную, счастливую жизнь. Хоть и с мужиком. Но все равно счастливый и довольный. Илья недовольно сморщился, как ему теперь судить Хазина, когда тот мертв?       Он начал листать дальше. Периодически попадались всякие милые картинки с парочками животных. Видео было так много, что некоторые Илья просто пролистывал, потому что они были короткими и не особо содержательными. На видео подлиннее он остановился, подумал и нажал.       Играла музыка с сомнительным текстом, Петя был с бутылкой вина и в белой футболке, подпевая и танцуя. Гибкий такой, пластичный. Блять, сексуальный. Илья может даже понимает этого Игоря. Не был бы Петя таким мудаком, так может мог бы тоже на него смотреть, как на нормального человека. Но двигался-то он как… Так плавно и красиво.       Петя обворожительно улыбнулся в камеру, отпил вина и начал подбираться к Игорю, напевая крайне странный текст, гибкий и пластичный, как кошка, лез к Игорю, напевая:       —… губы сладкие тебе, носик беленький тебе, пусси мокрая тебе, — потерся щекой о низ его живота, — котик, я на тебе.       — Бля, Петь, ужасная музыка, — рассмеялся Игорь. Илья был с ним согласен.       Петя поднял голову, посмотрел на него абсолютно пьяным взглядом, с красными щеками, такой расслабленный и доверчивый.       — А я?       — А ты шедевр, кис.       Петя довольно улыбнулся, когда Игорь погладил его по щеке. Песня все еще была ужасной, но вот сама музыка, такт… Плавный, отчего-то подходящий такому Пете. Такому излишне ласковому и теплому, разомлевшему от алкоголя Пете она очень шла.       Петя посмотрел Игорю в глаза и, не смущаясь камеры, опустил взгляд вниз, расстегивая пуговицу на штанах.       — Кис…       — М? Думаешь, я не видел, как ты на меня смотрел? — облизнул губы Петя, расстегивая ширинку.       — Потому что ты охуенный.       — Да?       — Да. Очень красивый. Сексуальный.       У Пети глаза заблестели от комплиментов и он приспустил штаны вместе с бельем, беря в ладонь вставший член. Чуть отстранился, капнув слюной на него и, размазав по стволу, насадился ртом. Игорь хрипло простонал, погладив Петю по щеке. Петя насадился на его член с явным удовольствием, помогая себе рукой. Действовал неторопливо, двигая головой, плавно насаживаясь, и так до тех пор, пока не уткнулся носом в короткие лобковые волосы. Чуть подвигал головой в такт дрожащему дыханию Игоря, не смущаясь гулких звуков и хлюпанья, и поднялся. Обхватил губами головку, посасывая и проведя по члену рукой. Отстранился и, продолжая ласкать рукой, улыбнулся Игорю мокрыми губами. Игорь погладил его по волосам.       — Как ты можешь выглядеть и как блядь, и как нежная девственница одновременно? — спросил Игорь.       Петя рассмеялся.       — И какая сторона тебе нравится больше?       Игорь погладил его по красной щеке.       — Мне нравишься ты, кис.       Петя довольно улыбнулся и снова насадился ртом на его член, сося, вылизывая, помогая себе рукой. Он не стеснялся ни звуков, ни того, как пачкал губы и подбородок в смазке и слюне, кайфовал с процесса, казалось, не меньше Игоря. Игорь его только по волосам гладил и лицу, на затылок не жал, темп брать не заставляя, все давал делать Пете самому, а тот и справлялся, кажется, превосходно, пропуская в горло и ритмично двигая головой.       Снова отстранился, глубоко вдохнув, вытерев подбородок от слюней и смазки. Облизнулся, провел рукой по члену, а после выпрямился, снимая с себя майку.       — Бля, кис, — шумно выдохнул Игорь, погладив его по боку. Петя был стройным, подтянутым, с родинками-созвездиями на животе. — Почему эти тупые песни так тебе идут?       — Потому что я тупой? — рассмеялся Петя.       — Нет. Ты у меня очень умный, — хрипел Игорь, гладя его бока, живот и грудь. Петя красиво на его касания поддавался, смотря на Игоря, а не в камеру. — Просто тебе они идут. Наверное потому что тебе все идет.       Петя улыбнулся и поерзал на нем.       — Выключай камеру и займи свои руки более полезным делом.       Игоря просить дважды не приходилось. Видео тут же кончилось.       Илья сглотнул. У него полноценно стоял. Если первое видео он смотрел с вполне четким чувством, как это противно и неправильно, то на втором… врать себе было бессмысленно, вид отсасывающего Пети вообще чем-то запредельным был. В этот раз Илья закрыл видео и стал целенаправленно искать похожие, пропуская все, где хоть кто-то был в одежде. Помимо видео еще была целая коллекция фоток Пети во всевозможных вызывающих позах. Голого или полуодетого — но чаще голого — который так изгибался красиво, так позировал, выставляя все, что можно напоказ. Наверное, потом кидал Игорю. То, что он искал нашлось достаточно быстро, и Илья, выдохнув, опустил руку ниже, за линию джинс.       Он включил видео.       — А что это мы засмущались, м? — говорил Петя, снимая. Игорь стоял полуголый, со спущенными трениками, с Петиными ногами на плечах. — Как меня снимать так мы в первую очередь, а сам смущается, м? — Петя согнул одну ногу в колене и нажал на его пах. Игорь перехватил его щиколотку своей рукой и недобро глянул исподлобья.       — Непривычно, — буркнул Игорь, снова закинув ногу Пети на свое плечо и, взяв за бедра, подтянул ближе к себе так резко, что Петя даже вскрикнул от неожиданности, а потом рассмеялся.       — Ну мне же тоже надо чем-то любоваться. А то какое видео не открою — сразу в лицо моя голая жопа, — рассмеялся Петя. — Давайте-давайте, продолжаем!       — Ты не отстанешь? — выдохнул Игорь.       Петя ответил не сразу.       — Если тебе очень не нравится, то не буду снимать.       — Нравится, — фыркнул Игорь. — Непривычно просто.              Петя довольно хихикнул, когда Игорь поцеловал косточку на его ноге, а после спустился поцелуями ниже. Начинал нежно и ласково, а после стал напористее, поцелуи были хаотичные. На внутренней стороне бедра Петя тихо застонал и зарылся свободной рукой в его волосы, притягивая ближе. Игорь кинул горящий взгляд исподлобья и чмокнул во внутреннею сторону бедра, поднимаясь поцелуями выше. Петя чуть отвел руку назад и вытянул, чтобы обзор был лучше. Игорь целовал его грудь и живот, а потом Петя издал внезапный, протяжный, почти скулящий стон.       — Ох, бля, Игорь, предупреждать же надо прежде чем въезжать в меня по самые яйца…       У него аж рука дрожала, картинка немного затряслась.       — Переключи на фронтальную, — внезапно попросил Игорь, и Петя послушался.       — Любоваться хочешь? — усмехнулся Петя, уже глядя в камеру. Лежащий под Игорем, весь красный, растрепанный, с закусанными губами.       Игорь лишь склонился к нему, поцеловал за ухом и начал двигаться. Петя, кажется, тут же про камеру забыл. Застонал довольно, голову откинул, волосы Игоревы сжал. Петя внезапно громко вскрикнул, картинка стал смазанной, а после она резко поменялась. Игорь, кажется, перенес его на кровать и телефон забрал, снимая Петю. Петя засмеялся.       — Опять ты за свое? — он улыбнулся и вызывающе выгнулся, погладив себя по животу. Красовался, сука.       — Хочешь сказать, что не любишь на себя смотреть, когда я тебе трахаю?       Петя раскраснелся весь и буркнул:       — Люблю. Но на тебя я люблю смотреть больше.       Игорь хмыкнул и камеру передал обратно.       — Ура! Ура ненасильственному захвату власти! — расхохотался Петя, снимая Игоря между собственных ног.       Игорь удобнее устроил и себя, и Петю, и плавно вошел. Ракурс был отменный, все было прекрасно видно. Видно, как Игорь его на себя натягивал, как бедра крепко сжимал, а Петя сначала дышал тяжело и рвано, потом стонал, потом скулил, а потом едва не кричал вместе с тем, как темп ускорялся и становился жестче.       — Подожди, — запыханно попросил Петя, картинка снова пропала, зашуршали простыни.       А после они показались в зеркале. Игорь, который стоял позади Пети, и Петя с оттопыренной задницей, прижатый грудью к покрывалу. Игорь плавно вошел, сжал его бедра и снова вернулся к изначальному темпу. А Петя орал так, будто его не трахали, а резали.       Под его стоны Илья кончил, закрыв резко видео, так и не досмотрев, ощутив омерзение и к себе, и к происходящему на видео. Выругался. Полежал, отдышавшись, и встал, чтобы вытереться. Потом, упав снова на диван, выложил новую историю от лица Пети. Потер лицо и нехотя зашел в галерею, решив пройтись просто краем глаза, чтобы понять, ничего ли он не упустил из его жизни интересного. Но ничего, по крайней мере компрометирующего, он не нашел. Посмотрел еще одно видео короткое.       Петя снимал экран телевизора, по которому что-то шло, потом Игоря, попивающего пиво из железной банки.       — И так, майор Гром, как вам «Нарко»?       — Петь, мне не нравится.       — Блин, Игорь, — Петя пнул его кулаком. — Крутой же сериал!       — Ты знаешь, что я не люблю все, что связано с наркотиками.       — Значит и меня не любишь!       Игорь тяжело выдохнул и взял его руку в свою, целуя в место, где бился пульс. Посмотрел Пете в глаза и сказал:       — Петь, я тебя очень люблю. Но не люблю думать о твоем прошлом, о всем, через что ты прошел.       Петя умилился будто бы и погладил его по щеке.       Илья резко выключил видео. Надо же, о том, через что прошел Петя! И через что же он прошел? Через тусовки с наркотиками? Через веселую жизнь по барам и впискам? Вот же бедняжка, жизнь у него тяжелая!       Илья едва не сплюнул. И как раз написал Игорь.       Игорь.       Петь, можешь думать, что хочешь, но я очень волнуюсь о тебе. Не знаю, почему. Давай я приеду?       Илья выругался. Вот же ж…       Петя.       Не надо! Все круто !       Игорь.       Петь, я серьезно. Мне не по себе. Давай хотя бы созвонимся.       Петя.       Не могу говорить сейчас.       Игорь.       Петь. Мне страшно за тебя.       Илья выругался. Ну, правильно боится, что сказать.       Игорь.       Ладно. Ты же помнишь о наших планах на выходных и что мы на дачу к Прокопенко?       Петя.       Конечно.              Игорь.       Ладно, я спать. Не шуми, как придешь.       Петя.       Ок!       Илья отложил телефон и уставился в потолок. Оставалось верить, что Петю схватятся только на утро. Может там и опечатки пальцев заодно как-нибудь смажутся? Да и найти на Пете, наверное, их не так легко будет. Илья посмотрел на свою куртку. На ней все еще была кровь. Он встал и, проверив, что мать уже спит, пошел в ванную, чтобы отстирать пятна. Как же сильно он влип.       Игорь, конечно, не пошел спать, получив сообщения от Пети, он тут же вскочил с дивана и принялся одеваться. Не было у них никаких планов на дачу Прокопенко! И Петя не мог бы вернуться сам домой, он не забрал ключей! Осознание, что все это время с ним переписывался совсем не Петя напугало до усрачки. Где тогда сам Петя? Что с ним? Его взяли в заложники бывшие его дилеры или еще кто?       Он запрыгнул в такси, пытаясь унять головокружение и дрожь от страха и, зайдя в инстаграм, нашел на историях отметку какого-то друга, тут же ему написав. Блять, вот сразу же догадался из-за этого пробела тупого! Нет, надо было сидеть, ногти грызть…       Grom_       Привет! Это друг Пети, он с вами?       Ответ пришел почти тут же:       привет! я уехал полчаса назад, но Петька от нас где-то в пол десятого ушел.       Игорь прикрыл глаза и прошептал себе под нос: пиздец. Надо было срочно что-то делать. Сначала камеры надо глянуть со двора клуба, чтобы понять, ушел ли он сам. Но ему, наверное, не дадут их посмотреть, а вызвать полицию и объяснять им, пока они сами зашевеляться… Нет, времени терять нельзя. Надо попытаться самому, потом попросить Прокопенко направить запрос на разрешение вести дело здесь по Пете… Голова снова едва не закружилась от слов «дело» и «Петя» рядом. Дело по Пете!       Игорь заблокировал экран и посмотрел на заставку, откуда ему улыбался Петя на фоне заката с шаурмой в руках. Он провел пальцем по экрану и тряхнул головой. Надо взять себя в руки и думать головой, а не сердцем. Он сглотнул и посмотрел в окно. Петя будет в порядке. Петя в порядке, — утешал себя Гром, но унять дрожь в руках так и не смог.       Видео с камер пришлось едва не мольбами выуживать, спасла ксива, хоть и Питерского, но майора, и задушевная речь, что местные не сдвинутся с места еще дня два, а у него друга убивают! Он не был уверен, что в самом деле убивали, и верил, что это не так, но охранник, немного подумав, только махнул рукой, мол, делай что хочешь. Игорь душевно его поблагодарил и пообещал на днях занести бутылку коньяка.       Мужик только зевнул:       — Водки лучше.       Игорь кивнул и назвал примерное время. Охранник лениво, не сильно-то и волнуясь, нашел нужный временной промежуток. Игорь вздрогнул. Петя выходил один, с сигаретами, а потом зашел за угол и пропал.       — Блять! — выругался Игорь.       — Ты чего орешь? Не убивают же никого.       — Да… Ладно, спасибо, с меня причитается.       — Ага, — зевнул мужик. — Бывай.       Игорь выскочил из клуба, как током ударенный, не зная, что делать, но первым делом надо пойти туда, куда пошёл Петя, возможно, найдет зацепки или там тоже будут камеры. Зайдя за угол, Игорь замер. Зацепки в самом деле были. В виде пятна крови на снегу. Как полицейский, Игорь сразу понял, что делать: осмотреть камеры, собрать все доказательства, но он-то тут не полицейский. Он просто турист. Проматервишись, он вызвал полицию и облокотился о забор, надеясь, что те не будут выеживаться. Игорь видел, как работают полицейские, особенно ночью, так что у него были все основания бояться. Легко можно отбрехаться: с чего вы взяли что это кровь вашего друга? Может ей уже сто лет? И затянут следствие. На сто лет.       Приехали, что странно, быстро, только уставились на Игоря тяжелым взглядом: мол, хули надо. Игорь решил потрясти ксивой — так, на всякий случай, чтоб не думали, что дурак какой-то — и как можно более спокойно обрисовал ситуацию.       — Ребят, я понимаю, вам это нахуй не нужно, я запрос попрошу, уговорю кого подписать и сам разбираться буду. Но это ж завтра только, а его… — Игорь посмотрел на пятно крови. Полицейский посмотрел на него тоже и тяжело выдохнул.       — Друг твой кто? Тоже мент?       — Ага.       — Местный?       — Нет. Раньше был из Москвы, перевелся в Питер.       Мужчина округлил глаза.       — Петька, что ль? Хазин который.              Игорь отрывисто закивал.       — Ебать… Ладно, будем решать тогда.       У Игоря как от сердца отлегло, понимая, что хоть тут мозги ебать не будут, у него эти мозги сейчас и так на честном слове держались. Только о Пете мог думать, боялся, трясся весь, сердце ходуном ходило. Территорию тут же оцепили, собрали кровь, как смогли, начали счищать опечатки. Игорь уцепился за теми, кто пошел камеры смотреть. Повезло, что не пришлось в администрацию запрос делать, стена здания какого-то ресторана была, или клуба, Игорь не запомнил — у них камеры и попросили. Тех уговаривать не пришлось, и Игорь, белый и трясущийся, смотрел через чужое плечо записи, не зная, что хотел бы там увидеть. С одной стороны, если это не Петькина кровь, значит, все, может, не так плохо, с другой, если он пошел дальше, по камерам это будут вычислять еще с день.       На камере Петя курил.       — Точно Петька. Мог позвонить хоть, а! Предупредить!       Игорь сглотнул, потерев подбородок. Ему было дурно, руки холодные жуть, перед глазами все снова то плывет, то устаканивается.       А потом Петю ударили со спины. Игорь вздрогнул, сжал кулаки, сам не зная, на что надеялся. Если телефон Пети у кого-то другого и там кровь, вероятно… вероятно Петя не отбился. В голове щелкнуло. Телефон! Надо будет узнать, где он находится по координатам! Там, наверное, и Петька! Может, увезли его или еще что. Но Игорь рта открыть не успел, чтобы сказать про телефон — стеклянными глазами он наблюдал, как Петю скинули в канализацию. Игорь так и сел на сзади стоящий стул. Мир снова покачнулся перед глазами. Показалось, что все это — дурной сон. В голове зашумело. Они сюда приехали, чтобы с родителями Пети познакомиться, все ведь не так должно быть… не так.       — Эй, майор, — его тряхнули за плечо. — Водички?       Игорь покачал головой.       — Тогда пошли. Доставать Петьку будем. Сань, вызывай скорую.       Игорю помогли встать и он с трудом взял себя в руки. Петя еще может жить! Хоть и верилось с трудом. Если он так головой приложился, что потерял сознание, повредил там себе что, а его потом вниз скинули… Все, что уцелело, могло добиться ударом о бетон там, внизу. Игорю было очень холодно, плохо и страшно. Ему хотелось увидеть Петю, обнять его, расцеловать его лицо, услышать его смех. Но Игорь вышел на зябкую февральскую улицу и, хмурый, затопал к нужному месту. Вызывали скорую — как надежду, что будет ещё что спасать. Или как обязанность засвидетельствовать смерть. Игорь застыл, постоял немного и чуть отошел. За углом его вырвало.       Выпрямился, протер лицо и закрыл глаза. Ему было плохо от своей беспомощности, плохо от того, что не уследил, все сразу не понял… Понял, точнее, но продолжил сидеть. Тут каждая минута важна, каждая! А Игорь… Игорь сильно зажмурился. Если Петя не выкарабкается, Игорь себе этого до конца жизни не простит. Как ему вообще потом с этим жить? Как ему жить без Пети? Как жить, зная, что не уберег, не помог?       — Плохо? Держи воду.       Ему ткнули в плечо бутылку и Игорь ее принял. Мужчина следил за тем, как тот пьет со страной внимательностью.       Сказал:       — Можешь оставить себе. Петька друг тебе?       — Ага.       — Хороший?       — Да так. Вместе работаем.       — Идиота-то из меня не делай. Я видел его у тебя на заставке.       Игорь не смутился, никак не среагировал. Ему было слишком плохо. Пусть хоть вся Россия узнает, что он любит Петю Хазина, уже было без разницы.       — Я всегда знал, что он по мужикам. Да ладно, не грузись ты так, все хорошо будет.       — Он в канализации четвертый час лежит, — сказал белыми губами Игорь.       — Ты Петьку не знаешь, чтоль? Наркоманы живут либо до тридцати, либо до ста.       — Он уже бросил давно. И ему двадцать восемь.       — Бля, — выругался мужик. — Ладно, забей. Все с ним нормально говорю.       Игорь только кивнул и, набравшись сил, пошел обратно на место. Он должен все видеть, быть рядом. Иметь силы посмотреть на это все.       Игорю казалось, что он не дышал, когда светили фонариками в канализацию, зная, что там Петя. Его Петя. Может уже мертвый. Дыхание перехватило, так болела голова. Он просто стоял в нескольких метрах и смотрел, как его доставали, напуганный, сбитый с толку.       И только когда Петю достали — Игорь понял весь ужас происходящего, до этого он будто не верил в реальность всего, он думал, что это сон, что все не по-настоящему, это все вранье и неправда. А потом он увидел Петю и Игорь со всей ясностью сознал — он не бредит. Он бросился вперед, рвано дыша и смотря на белое лицо Пети в крови. Пальто и водолазка тоже были заляпаны в алых пятнах.       Медики первым делом стали проверять пульс, и Игорь стоял рядом, дрожа, дожидаясь приговора. Ему казалось, что он был близок к обмороку.       Фельдшер сказал:       — Живой. Давайте, на носилки его.       Игорь стоял, оглушенный, слезы сами линулись из глаз — слезы облегчения. Он рвано вдохнул, выдохнул, утер лицо и упросился с Петей в скорую.       — Молодой человек, вы кто?       — Я… я близкий друг.       — И мент, — подал голос полицейский. — Пусть едет с вами, доложит нам положение.       Фельдшер недоверчиво посмотрел на белое лицо Игоря, но рвано кивнул, и Игорь, едва не упав, рванул к скорой, запрыгнув и присев рядом с Петей. Возле него суетились, что-то подключали, проверяли, а Игорь сидел и смотрел на его лицо. Белое лицо в крови. Лицо его Пети, которое сейчас причиняло Игорю боль, но он держался за мысль, что он жив.       — Молодой человек, вам воды? Или нашатыря?       Водки, — подумал Игорь и сказал:       — Воды. Спасибо.       Он сделал рваный глоток, немного вылил в ладонь и протер лицо, весь дрожа и трясясь, едва не задыхаясь. Смотрел на аппарат, который медленно пипикал, отображая Петин пульс. Почему-то, когда Игорь залип на нем взглядом, то ощутил, что его стало немного отпускать. Вот она, Петина жизнь — равномерно, тихо бьется. Он выдохнул и, закрыв бутылку, отставил ее и потер лицо, смотря на Петю.       — Он… он же будет жить?       — Вероятнее всего.       Игорь кивнул, смотря на Петю, не моргая. Достал потом телефон и разблокировал его. Открыл инстаграм. Новая история от Пети. Игорь сжал зубы. Вот гнида. Он его найдет, блять, в землю закопает, потом раскопает, отпиздит, снова закопает, и снова отпиздит… Тряхнул головой и осторожно коснулся руки Пети, едва не одернув. Холодная. Посмотрел на экранчик и аккуратно провел пальцами по белым костяшкам.       В больнице он немного успокоился, хоть и сидел в коридоре, дожидаясь, пока Петю обследовали. Если обследовали, значит есть что обследовать. Трупов не обследуют. Петя живой. Живой. Игорь закрыл глаза, выдыхая. За эту ночь он сошел с ума, умер, и вот, медленно оживал.       Когда двери распахнулись, он подскочил, глядя, как Петю увезли. Впился взглядом в врача и подошел на ватных ногах.       — Доктор, он… он как?       — Жив-здоров, — хмыкнул он. — Сотрясение, потеря крови, простудился, кажется, к тому же, но в целом здоров!       — Да у него пульс бился через раз!       — И натек под него литр крови. Голубчик, ваш Петр Хазин будет жив, и сейчас ним все очень даже замечательно для человека, которого достали из канализации.       Игорь рвано кивнул. Врач его успокоить пытается, а Игорь тут еще выебывается.       — А к нему можно?       — А вы кто?       — Друг… Близкий друг. Я знаю, что по закону я никто и…       — Ну, мало ли что там по закону. Идите.       Игорь закивал и буквально побежал на шум каталки. Игорь сам заплатил за одиночную палату. Знал, что Петя не обрадуется, если очнется в окружении всяких клиентов непонятных, потом бубнить будет, расстроится, а ему сейчас нельзя расстраиваться.       В палате он аккуратно сел рядом с Петей и сжал его холодные пальцы, выдохнув. Посмотрел на капельницу потухшим взглядом, потом на лицо Пети и тихо прошептал:       — Петь… Петенька…       И, наконец, позволил себе заплакать. Сжав зубы, щурясь, тихо всхлипывая, он позволил себе плакать, пока гладил его руку и шептал, как в бреду «Петенька». У Грома сердце болело, ныло от мысли, что можно было раньше, нужно было раньше. Что он мог так глупо его потерять. Игорь тихо всхлипнул, утер слезы, думая, что теперь будет внимательнее, аккуратнее… Бедный его Петя. Глядя на него сейчас, ему особенно не по себе становилось. Петя и так на фоне него каким-то по-забавному маленьким казался, а сейчас… Такой белый, в больничной рубахе, совсем тонким казался, хрупким. Игорю защитить его хотелось, обнять, к груди прижать, расцеловать его всего, но мог только нервно гладить тонкие белые пальцы.       — Петенька…       Шмыгнул и тряхнул головой. Петя же не умер! Петя вообще прекрасно! Но держать себя в руках не выходило, Игорю все еще было плохо и страшно, он еще весь дрожал изнутри.       Так он и сидел всю ночь. Вызвонили один раз по телефону, спросили, как там Петька.       — Живой. Дышит.       — Короче, наши ща начали смотреть доказательства, нашли еще следы обуви, отпечатки… Короче, если Петька придет в себя, пускай как сможет опишет чувака, ок? Мы допрос не хотим проводить, сам понимаешь, а оформим все потом. Ок?       — Ладно.       — Пасип. Держи руку на пульсе.       Игорь что-то промычал в ответ и вернулся в палату. Врач говорил, что Петя должен скоро прийти в себя, что не так уж все с ним плохо, а пульс такой медленный был от потери крови. «Даже сотрясение там не шибко серьезное, говорю вам, если бы сознание не потерял, он бы, наверное, домой вернулся и не понял, что произошло». Игоря это успокоило.       Петя пришел в себя под утро. Игорь смотрел на него уставшими глазами, и, когда веки у Пети задергались, вздрогнул и судорожно выдохнул. Он думал, что успокоился за эту ночь, должен был успокоиться, но нет. Дыхание сперло, глаза защипали. Петя! Жив! Точно-точно жив! Руки у Игоря задрожали.       Петя с трудом открыл глаза, медленно моргнул, а Игорь так и замер, не дыша, только сжимая его пальцы в своей руке. Петя глубоко вдохнул и повернул голову. С трудом сконцентрировал взгляд на Игоре, а потом будто бы вздрогнул напугано.       — Горь! Ты чего бледный такой?.. Все ж хорошо…       Игоря в конец размазало. Петя очнуться не успел, ничего не понял, наверное, толком, но увидел испуганного Игоря и сначала за него перепугался, утешать начал, хоть и говорил кое-как. Игорь глубоко вдохнул, осознав, что сдерживаться не может.       — Петь… я тебя чуть не похоронил.       И просто уткнулся лицом в его шею. И заревел. Теперь полноценно — со всеми всхлипами, вздохами, рваными выдохами. Петя с трудом погладил его по руке, успокаивая. Прошептал еле слышно:       — Тшш.       Но Игорю надо было прореветься. Полностью его отпустило только тогда, когда он увидел глаза Пети. Темные, колдовские глаза, даже в таком состояние блестящие.       Петя гладил его руку, терся щекой о его волосы и пытался Игоря успокоить. Такой нежный, ласковый Петя даже сейчас… Его Петя.       — Петь, — проговорил Игорь дрожащим голосом, отстранился немного и погладил Петю по щеке. Петя заглянул в его опухшие от усталости и слез глаза. — Я тебя очень люблю, Петь.       Петя слабо улыбнулся.       — И я тебя очень люблю. Ты знаешь. Все хорошо.       Игорь шмыгнул.       — Теперь — да. Спасибо, что живой.       Петя рвано улыбнулся.       — Мемы идут тебе на пользу. Или, как говоришь ты, мемесы.       Игорь улыбнулся дрожащими губами.       — Тс-с-с, — протянул Петя. — Не плачь.       — Да я уже наревелся…       — А выглядишь так, будто пойдешь на второй заход.       — На третий.       Петя посмотрел ему в глаза и покачал головой. С трудом поднял слабую руку и Игорь ее перехватил.       — Не напрягайся.       — Дай мне своего мужика по щеке потрепать, — насупился Петя и коснулся его щеки, гладя, будто бы пытаясь понять, что Игорь настоящий, рядом. Его плечи расслабились. Петя улыбнулся. — Да. Все хорошо.       — Да, кис, теперь все хорошо. Как ты? Голова сильно болит?       — Будто свинца налили, — улыбнулся Петя. — Тошнит немного... Туманно ещё так, слова какими-то сложными кажутся.       — И все равно улыбаешься. Петь, ну какой же ты… — выдохнул Игорь с восхищением и поцеловал его руку. — Люблю тебя.       — Полегче, майор, вы признались мне в любви за минуту больше раз, чем за пять лет.       — Неправда, — сморщил нос Игорь. — Я тебе каждый день теперь это буду говорить.       — Ну все, мы сломали Игоря Грома.       Игорь громко выдохнул и прижался щекой к тыльной стороне его ладони, трясь. И оба замолчали. Уставшие, вымотанные, теперь им можно было помолчать, успокаиваясь, приходя в себя. Петя закрыл глаза, а Игорь смотрел на его лицо, гладя его руку. Ему наконец стало совсем легко и просто.       Петю он решил не трогать, ему, наверное, очень тяжело, а спешить некуда. Игорю правда хотелось узнать подробности: кто, как? Узнал ли он этого человека? Знал раньше? Лицо запомнил? Но видел по Пете, что тому и говорить больно. Утром его снова обследовали и окончательно убедили: будет жить еще сто лет, если не будет валяться в канализациях. Потом напоили каким-то бульоном, который Петя ел со странным лицом, сразу было видно: заставили.       Игорь сидел возле него, держал за руку и молчал. Петя отдыхал, большую часть времени лежа с закрытыми глазами. Игоря снова вызвонили, и он приготовился объяснять, что к допросу — пусть даже от Игоря — Петя явно не готов, но ему только сказали:       — Короче, у нас тут выклевываться уже что-то начало. Вбил в базу опечатки, одни совпали с чуваком из базы. Сидел за наркоту, недавно вот вышел. Сейчас еще следы загипсируем, зафоткаем и скорее всего поедем за ним, за алиби спрашивать. Петька там как?       — Проснулся, но говорить пока сложно. Звякните, когда на допрос вызовите.       — Чел, участвовать не дадим, сам понимаешь, устав.       — Понимаю. Хочу просто в глаза посмотреть, если это он.       — Лады. Петьке потом фотку отправишь, пусть опознает, чтобы, если это не он, мы его не держали до нормального опознания.       — Понял.              Игорь сбросил и потер лицо, вернулся в палату, погладил Петю по волосам, и Петя раскрыл глаза. Улыбнулся.       — Дядь, если есть вопросы — задавай. Я не умираю.       — Отдохни лучше, Петь.       — Я устал отдыхать. Дело уже открыли?       — Да. Ты знаешь, кто на тебя напал?       — Кажется, будто бы так, но сейчас мозг не напрягается что-то, сорян.       — Да неудивительно, хорошо, что он у тебя через ухо не вылетел, так-то пиздануться…       Петя слабо рассмеялся.       — Игорь… Сколько я там лежал?       — Четыре часа.       Петя изумленно на него посмотрел.       — Ты… не сразу подорвался после моей пропажи?       — Твой телефон украли, Петь, и с него отвечали мне. Даже истории выкладывали, но мой прокол тоже есть, я сразу понял, что что-то не то, когда «ты» перед скобкой пробел поставил. Ты их не ставишь обычно, но подумал, что может ты уже пьяный или еще что…       Петя раскрыл рот.       — То есть… Так ты в итоге по сообщениям понял, что не со мной общаешься?       — Ага, — выдохнул Игорь, гладя его лицо. Петя потерся щекой о его ладонь. Ласковый до боли, даже в таком состоянии.       — Нихуя се, дядь, да ты сыщик.       — Я раньше двигаться должен был.       — Игорь, не грузись. Ты не гадалка, чтобы на кофейной гуще понять, че как. Ты молодец. Мог бы просто лечь спать и до утра ждать.       — Я бы не лег спать, — нахмурился Игорь.       — Стой… телефон мой спиздили?       — Ну да.       — Подозреваемого уже взяли?       — Нет, но уже кто-то наклевывается.       Петя тяжело выдохнул.       — Игорек, я же тебе говорил, что поставил нам приложухи для нахождения геолокации, чтобы, в случае чего, понимать, кто где… Ну, после того случая.       Игорь медленно моргнул, а потом стукнул себя по лбу.       — Блять, я дебил!       Петя рассмеялся.       — Ничо, Игорек, я б на твоем месте тоже не о телефоне думал.       Игорь спешно достал свой телефон, зашел в приложение, и вскоре — вот тебе магия! — отобразился неизвестный Игорю адрес. Он посмотрел на Петю, а после резко подался к нему и смачно поцеловал в щеку.       — Петька, ты ж гений!       Петя довольно сморщил нос.       — Есть такое. Стой…       — А? — отозвался Игорь, теперь крайне перевозбужденный от мысли, что вот он, главный подозреваем! Надо бежать! Скорее дать по морде!       — Ну… Он получается мой телефон разблокировал…       — Кажется. А я тебе говорил, что пароль у тебя легкий.       — Сам ты легкий, Игорь, — насупился Петя.       — Петь, что такое?       — Ну, не то чтобы я ханжа и, может быть, у меня есть легкий фетиш на вуайеризм…       Петя смолк, выразительно посмотрев на Игоря. Гром сначала в упор не понимал, о чем он, а потом дошло. Он медленно моргнул. Помрачнел. Тряхнул головой.       — Ебать.       — Ага, — выдохнул Петя. — Конечно, может ничего он там и не смотрел… В любом случае, есть вероятность, что стало на одного человека больше, кто теперь в курсе, что у меня родинки на жопе в созвездие девы складываются.       Игорю было не смешно. Он сидел, мрачный и злой. Мало того, что Петю — его Петю! — чуть не убили, так еще какой-то хрыч мог видеть такие интимные видео! Игорь был собственником, и он не скрывал это от Пети. Голову ему снова сорвало от злости.       — Дядь, не грузись, — Петя слабо ткнул его в руку. — Все норм.       — Норм? — глянул Игорь на Петю исподлобья. — Какой-то хуй тебя чуть не прихлопнул, а потом хер знает что делал с твоим телефоном!       — Главное, чтоб на порнохаб не выложил. Нам, полицейским, ты знаешь — не положено ебалом светить. А тем более жопой.       Игорь слабо усмехнулся. Петя даже в такой ситуации умудрялся оставаться… Петей. Будто бы ничего его не волновало по-настоящему, со всем он справится, все решит и переживет. Игорь поцеловал его в скулу и потерся о нее носом. Петя довольно улыбнулся и поднял руку, погладив Игоря по волосам.       — Петь, — ласково сказал Игорь. — Я его грохну.       Петя изумленно на него посмотрел.       — Ты не убиваешь людей…       — Не убиваю, — выдохнул Игорь, уткнувшись лбом в Петино плечо. — Но сейчас, на эмоциях, за тебя, кажется, что готов его убить… Мне кажется, Петь… — Игорь посмотрел Хазину в       глаза. — Я ради тебя и вправду убить могу. Я ебнулся?       Петя пожал плечами, улыбнувшись, поцеловал Игоря в кончик носа.       — Все в порядке, пока ты в самом деле никого не убил.       — Ага, — выдохнул Игорь. — Тогда я его два раза отпизжу. Или три. Понимаешь, два за то, что он такое с тобой сделал, а третий за то, что видел.       — А если не видел?       — Ну, тогда три за то, что сделал…       — Игорь…       — Что?       — Я тебя так люблю, пиздец просто.       Игорь посмотрел ему в глаза и улыбнулся.       — Вероятно, чтобы покорить тебя, достаточно было просто сразу кого-нибудь избить, а не кофе тебе таскать?       Петя подмигнул ему.       — Это бы ускорило процесс.       — Петь… А тебя что, эта ситуация совсем не волнует?.. Ты такой спокойный, — уточнил Игорь. Петя хорошо умел сдерживать эмоции. Одинаково хорошо и впадал в бешенство, и умел сдержать себя, когда надо. Но сейчас Игорь не понимал.       Петя посмотрел ему в глаза.       — Я хочу засадить ублюдка на лет восемь, но знаю, что ты справишься за меня. Тем более... Честно говоря, если я начинаю о чем-то думать, то начинает болеть голова. Вот, стараюсь не думать. Это у меня всегда хорошо выходит, да?       — Дурак ты, Петь, — ласково улыбнулся Игорь.       — Эт я знаю, товарищ майор, — он погладил руку Игоря, поглаживая костяшки, и посмотрел в его глаза. — Знаешь, когда ты сказал, что убьешь за меня…       — Испугался?       Петя рассмеялся.       — Шутишь? Я влюбился в тебя еще раз. Это серьезнее признаний в любви.       — А мне не смешно. Вдруг я в самом деле кого-то вот так прихлопну?       Петя оскалился.       — Я тебя от всех отмажу. Даже если от Бога придется.       — Да это ладно, — хмыкнул Игорь. — Я ж жить не смогу.       — Глупости, — отмахнулся Петя. — Это ж для благого дела!       — Петь, ты маньячина.       — И за это ты меня любишь?       — Не только за это.       Петя довольно улыбнулся, растянувшись в оскале, а потом поморщился.       — Петь, что такое? Голова? — испуганно подскочил Игорь, погладив его по волосам.       — Да так, болит немного и затошнило. Все норм, не переживай. Я… я посплю, наверное, пока, а ты… можешь провести воспитательную беседу. Я тогда слаще буду спать.       Они обменялись взглядами, а после довольно улыбнулись. У Игоря кулаки начали чесаться еще там, у лужи крови, но теперь, когда он перестал бояться за Петю, боли не осталось. Было только желание разбить мудаку лицо. Он очень любил Петю, он обожал его, Петя был для него всем, и страх, что он мог потерять его сносил крышу. Само понимание, что он мог потерять Петю из-за чей-то кровожадности сводило с ума.       — Иди, — шепнул ему Петя.       Игорь кивнул и подался к нему, проведя ладонью по щеке. Петя погладил его руку и прикрыл глаза. И вправду — устал.       — Отдыхай. Буду так скоро, как получится.       — Не торопись, — попросил Петя. — Тебе тоже отдыхать надо.       — Потом, — только сказал Игорь и встал, давая Пете поспать и отдохнуть. Он все еще был таким бледным, таким слабым. Игорю было непривычно видеть его таким. Да, конечно, Петя иногда мог быть с Игорем слабым, беззащитным, но не так.       Он посидел с ним до тех пор, пока Петя крепко не заснул и, поцеловав его в лоб, быстро вышел из палаты, набирая номер. Поправил куртку и остановился у стэнда. Большими буквами было написано «ВИЧ - НОВАЯ ЭПИДЕМИЯ». Слева от стэнда маркером был написал чей-то номер с нарисованным рядом сердечком. Игорь хмыкнул.       — Че нового?       — Да дофига чего, — бросил Игорь. Он рассказал про украденный телефон и про геолокацию, а после добавил: — Там дом многоквартирный, какая именно квартира, подъезд, не ясно…       — Бля, короче, слушай сюда. Запрос еще можешь попросить сделать?       — Могу.       — Хорошо, давай запрос, подтвердят сразу же. Ща сверим адрес, если один и тот же — выезжаешь, если нет, будем выяснять. Я ж так понимаю, ты за личными счетами к нему хочешь?       — Ага, есть немного. Пару ласковых сказать.       — Тогда точно без запроса никак, сам понимаешь. Так отбрехаемся за сопротивление при задержании, иначе самого тебя за хулиганство придется.       — Я понял, будет запрос. Сейчас позвоню.       Он скинул и поспешил выйти на улицу. Холодный воздух взбодрил, в голове стало чуть легче, бессонная ночь, истерики, страх за Петю и последующее облечение очень сильно его выматывали. Ему хотелось спать, а еще врезать этому мужику, который тронул Петю. Он шумно выдохнул и набрал Прокопенко.       — О, Игорек, внезапно слышать. Как ваш отпуск в Москве?       — Да как вам сказать… — почесал затылок Игорь. — Я на самом деле звоню по просьбе. Мне запрос нужен для ведения дела тут.       — Чего? Какой запрос? Ты даже там работать умудряешься?       — Я… Это дело по Пете.       На той стороне послышался испуганный выдох, и Игорь тут же заговорил:       — Дело не на Петю, и он сейчас в порядке. Просто произошло… кое-что, я потом вам расскажу. Сейчас надо бы в темпе вальса.       — И везде вы вляпаться умудритесь…       Игорь повел плечом. Ну, любишь Петю, люби и в передряги влипать, Игорь это уже выучил.       — Будет тебе запрос, в какой отдел посылать-то?       Игорь искренне его поблагодарил, все назвал и снова поблагодарил. С этим разобрались… Теперь адрес, который, естественно, был одинаковым.       — Ну, ждите, товарищ Майор, пока запрос подтвердят.       — Жду. Напишите, как подтвердите.       Игорь потер нос и огляделся, думая, чем себя занять. Решил, что можно поехать домой подремать. Хотелось, конечно, к Пете, но он его по-любому потревожит, снова оторваться друг от друга не смогут, а Пете надо отдыхать. Так что решено было подремать хотя бы пару часов. Ему хотелось действовать, вершить свое собственное правосудие и все такое, но усталость брала свое. Давно не восемнадцать уже…       До квартиры он доехал на такси и, упав на диван, достал телефон.       Открыл диалог с Петей, хотел было написать, но одернул себя. Спугнет еще. Веки медленно закрылись и он заснул абсолютно тревожным, неспокойным сном.       Разбудил его звон телефона. Он поморщился, нашарил его и ответил.       — Алло?       — Ты что, спишь там? Могу понять, я б тоже вздремнул. Короче, дуй к нам.       — Дую, — зевнул Игорь.       Сбросил вызов, хотел написать Пете, спросить, как он там, но одернул себя. Петя сейчас без телефона. Его так это разозлило, что и сон пропал. Воспоминания взбудоражили и Игорь ощутил себя вполне бодрым. Он резко встал, поправил смявшуюся куртку и волосы, и спешно вышел, звеня ключами.       — Так, короче, адреса, ты знаешь, совпадают. Подозреваемый у нас Илья Горюнов, сидел семерку за хранение и подготовку к сбыту. Мотив хуй знает, скорее всего месть, не знаю, решил он, как нечестно его посадили, на месте узнаем. Вот протокол о задержании, права вот его тоже держи, пусть прочтет, если успеет. Ты сначала проверь, откуда телефон и…       — Да знаю, не дурак, — Игорь хмуро оглядел протокол, спросил: — Я его тоже допрашивать буду, лады?       — Лады, наверное. Не пизди сильно, сам понимаешь.       — Понимаю. Ладно, поехали, что ли.       Игорь встал, хмурый, уставший, заебанный и злой. Вот тебе и отпуск в Москве, а ему ведь начало казаться, что он в самом деле отдыхал. Никуда не надо срываться, ни за кого не надо бояться. Радовался вот недавно, как хорошо, что у него в паре не хрупкая снежинка, а взрослый мужик, мент, в конце концов — бешеная псина. А тут вот как. Игорь улыбнулся, ничего страшного, он, на самом деле, всегда готов был прийти к Пете на помощь и от всего его защитить.       В машине, подъезжая, он написал сообщение.       Игорь.       Ты где там потерялся? Я проспал до обеда, а тебя все нет.       Ответ упорно не приходил, Игорь успел разнервничаться. Вдруг продать телефон успел?       Телефон слабо звякнул.       Петя.       Я к родителям поехал. Извини, забыл предупредить.       Игорь.       Ок.       Пугать, все-таки, не хотелось. Остановились они за дом до нужного, чтобы сильно не палиться. Игорь спрятал телефон в карман, собрался выходить.       — Эй, майор, помощь не нужна?       — Только если Илье. Не сдохнуть, — улыбнулся он одними уголками губ и вышел из машины.       На подходе зазвонил телефон. Игорь нахмурился, глядя на незнакомый номер, напрягся, но все-таки поднял. Услышав голос, облегченно выдохнул.       — Привет, Горь, — сказал Петя. — Ты как там?       — Да нормально, вот, паковать приехал. Ты как?       — Все так же. Я так и не заснул, и все время валялся, ждал тебя… Вспомнил, что у вас теперь дело новое. Ты придешь сегодня, Горь?       Игорь улыбнулся. Он знал, что Петя просто зашивается от одиночества. Он, болтливый, энергичный и активный, наверное, не выдерживал невольного одиночества. Тем более без телефона.       — Конечно. И телефон тебе твой привезу.       — Пасип. За зарядкой только заскочи. Жду.       — Отдыхай, а то снова голова болеть будет.       Петя тяжело выдохнул:       — Постараюсь.       Игорь улыбнулся и сбросил вызов. Ему казалось, что он Петю умудрился полюбить по-новому, снова начал его ценить как-то так совершенно остервенело, ярко, в каждом вдохе Игорь ощущал это чувство. Он все еще был в эйфории от того, что Петя жив, все еще наслаждался этим, и Петей он наслаждался с новой силой. Ведь он так уже привык к нему, что относился, как к должному, но теперь все стало для него новым. Петя снова обрел эту невозможную ценность, снова стал для него чем-то нереальным, прекрасным, но все равно его — Игоря.       Он спрятал телефон и пошел вперед, зная номер квартиры. Нырнул в прокуренный подъезд, сморщил нос и зашагал по ступенькам, смотря на номер квартир. Возле нужной остановился и посмотрел на нее ничего не выражающим взглядом. Сглотнул, пытаясь взять себя в руки. Его быстро захлестнуло, он едва понял, когда у него что щелкнуть успело. Наверное, у Пети успел понабраться, у него разгон с милого его Пети до бешеного мента примерно пять секунд.       Игорь нажал на звонок, прислушался, шли к двери очень осторожно, но шли — Игорь это слышал. Нажал на звонок еще раз. Тишина. Дверь не открывали, но Игорь знал — он там, и он все слышит. Игорь зажал звонок с такой силой и злостью, что чуть не сломал. Противный звон застыл на долгие тридцать секунд. Тишина. Игорь прикрыл глаза, отошел, размял плечи.       И выбил дверь.       — Ох, блять, на славу сделали, — прошипел Игорь, потирая плечо.       Поднял взгляд, уставившись на стоящего перед ним мужчину. Тот замер, сжимая в руке телефон, медленно моргая, о чем тут и примерно думал, Игорь не знал. И не догадался бы, потому что Илья думал: «это точно тот самый Игорь?». Потому что, глядя на видео и фото, ему казалось, что это крайне добрый, милый и терпеливый человек. Но то, что стояло перед ним вообще человеком сложно было назвать. Бешеная псина, доберман, питбуль, что угодно. Бешеное, злое, с горящими от злобы глазами.       Игорь прикрыл дверь и пробасил:       — Мать дома?       Илья медленно моргнул, качнул головой, делая шаг назад. Игорь кивнул. Хорошо, а то пришлось бы Илью тянуть на улицу, а этот же брыкаться будет. Игорь аккуратно положил на тумбу протокол и сказал:       — По закону с тобой будет беседовать майор Гром, он тебя без надобности и пальцем не тронет, — говорил он, потирая костяшки. Бинты, блин, забыл, собьет же… — А сейчас с вами Игорь, и он не любит говорить. Он любит пиздиться.       — Стойте! — крикнул Илья, отойдя, и показался таким растерянным, будто сам не знал, что сказать.       — Ну? У нас времени мало, мне еще к Пете заехать надо в больницу.       — В больницу? Он жив?.. — спросил настороженно Илья.       — К счастью. Бил слабо.       — Да не собирался я его убивать! Я поговорить хотел! И…       — Отлично, а я говорить не хочу.       Игорь схватил его за шею и ударил головой о стену. Раздался тихий стон.       — В канализацию он его скинул, блять, надо же. Поговорить хотел! — рявкнул Игорь, ударив коленом в живот и приложил уже к другой стене. Илья попытался вырваться, по ноге пнул.       — Да послушай ты меня!       — Я уже оухенно, блять, послушал, — Игорь схватил за грудки, ударив затылком о стену. — Всю ночь, блять, слушал, прикинь! Хоронил его уже, и все из-за дебила, который поговорить хотел!       С трудом сдерживая силы, чтобы не навредить сильнее нужного, вмазал по челюсти. Илья болезненно простонал, и, когда Игорь его отпустил, с трудом стоял на ногах.       — Говорильщик хуев.       Сбил с ног одним ударом. Илья упал с болезненным стоном, вытирая кровь со рта.       — Да сука, подставил меня твой Хазин, блять! Я поговорить хотел, вмазать просто! Я семь лет просрал! Семь! Первый курс, сука, в клуб пришел, не понравился я ему! Подсунул мне хуйню какую-то и сам же засадил на семь лет!       Игорь замер. Сглотнул, выпрямился. Потом ударил по ребрам и сказал:       — Бонус за то, что пялился на то, что не надо. Даже если и не пялился. Пошли, блять, — он схватил протокол и кинул его на пол. — Вы обвиняетесь по части первой статьи тридцатой, части первой статьи сто пять, мера пресечение — заключение под стражу. Ознакомьтесь со своими правами, — откашлялся и добавил: — пожалуйста.       От злости его все еще трясло, хотелось больше крови, разбить его харю в кровь, но слова Ильи заставили замереть. Игорю было мало — если он расходился, то остановить его было сложно, но сейчас… Сейчас он пока не понимал, как нужно было реагировать. Так что его всего трясло, он был дерганным, плотно сжимая зубы. Хотелось еще пару раз хорошенько вмазать, нос сломать, чтобы Илья весь в крови был, как и Петя. И в канализацию его скинуть, надеясь, что так, пронесет, может не сдохнет.       — Пошли давай. Что разлегся?       Илья сопротивляться не стал. Встал на трясущихся ногах, вытер кровь с лица и кое-как поплелся. На выходе Гром защелкнул на его руках наручники, все еще сбитый с толку, злой, рассерженный.       Упаковал его, сел рядом, нахмурился, пытаясь понять, а что, собственно, ему теперь думать обо всей этой ситуации? Илью ему вроде стало жалко, а вроде он все еще хотел ему лицо сломать. Ладно если бы пизданули Петю один раз — ладно, но он его чуть не убил! Он бы убил, если бы Игорь не успел. Петя, конечно, поступил плохо, но убивать за такое — пиздец. И то, что Петю удалось спасти, не значит, что все остальное неважно. Вместо того, чтобы вызвать скорую, он скинул его в канализацию! Это чудо, что Петя выжил!       Игорь выдохнул сквозь зубы, сжимая в руках Петин телефон.       Что делать, он не представлял, ситуация казалась тупиковой. И посадить на десятку уже не посадишь, а с другой Петя чуть не умер. Он бы умер. Игорь тяжело выдохнул и прикрыл глаза. Сейчас он жалел только о том, что не дал себе отпиздить Илью так, как сам того хотел сначала.       Игорь поехал к Пете. Он сдал Илью, решил, что допрос проведут завтра, похвалили вроде даже, и теперь Игорь был свободен до завтрашнего обеда. К Пете он пришел уставший, без сил. Дневной сон на час времени не сильно спасал положение, Игорю все еще хотелось спать, и лучше всего — с Петей под боком, чтобы, теплый и тонкий, к нему жался, губами тыкался в его шею, мурлыкал, довольный и расслабленный. Так странно, — думал Игорь, — я узнал, что он подставил человека на семь лет, но совсем не разозлился. Будто бы это было о каком-то другом Пете. Не о его.       Когда Игорь зашел в палату, Петя мирно сопел. Игорь не сдержал улыбки, сев рядом и погладив Петю по волосам. Сопел он каждый раз крайне умилительно, как спящий котенок. Игорь любил смотреть за тем, как тот спит. Правда больше ему нравилось делать это в их кровати по утру, а не в больничный палате, но что есть.       Петю он не будил, просто сидел рядом, чувствуя, как слипалась веки. Нет, ей-Богу, сегодня ночью надо отоспаться обязательно.       Хазин, будто почувствовав, что Игорь рядом, скоро проснулся. Зевнул, проморгался и, осмотревшись, улыбнулся, потянулся к нему рукой, и Игорь перехватил ее, поцеловав в тыльную сторону ладони. Прижался к ней, прикрыл глаза и потерся. Петя следил за ним с сонной, но довольной улыбкой. Поманил к себе пальцем и Игорь неловко огляделся.       — Да тут места едва, Петь, куда я лягу?       — Постарайся уж как-нибудь.       Игорь что-то пробубнил, но неловко примостился рядом. Петя тут же прильнул к нему, как ласковый котяря, и потерся щекой о его шею, жадно вдыхая в себя запах Игоря. Игорь сморщился.       — Че ты там нюхаешь? Я потом воняю.       — Ага. И Игорем, — довольно промычал Петя. — Как прошло?       Игорь тяжело выдохнул, посмотрев в потолок. Погладил Петю по пояснице. От самого Пети пахло только больницей. Такой холодный, чужой запах. Без смеси одеколона и курева Игорю было непривычно.       — Да пиздец, — сказал он. — Я думал, что выпущу пар, потому что, извините, но какого хуя? В итоге не смог. Так, пару раз пизданул, и то не сильно, максимум губу разбил. До сих пор колбасит, что не отметелил нормально.       — Ого, не похоже на тебя… Кто-то остановил?       Игорь тяжело выдохнул и, взяв Петю за подбородок, посмотрел ему в глаза.       — Кис, меня только ты остановить можешь в такие моменты.       Петя медленно, непонимающе моргнул, и Игорь признался:       — Он сказал, что сделал это, потому что ты посадил его на семь лет. Просто так.       Петя нахмурился, пытаясь вспомнить, сморщился, будто ему в самом деле было тяжело думать и вспоминать.       — Как зовут?       — Илья.       Петя промычал что-то неясное.       — Что мычишь-то? Он не соврал?       — Не соврал, — сказал Петя внезапно холодным голосом. — И что ты… разозлился на меня? — спросил он так холодно, будто защищался, но на самом деле просто боялся. Такое было уже один раз, когда из-за внезапных подробностей Петиной жизни они здорово повздорили. Петя боялся, что его оттолкнут. И в ответ Игорь крепче прижал его к себе. Петя тихо шмыгнул, но комфортно себя больше не чувствовал.       — Я не злился. Удивился и растерялся, не зная, что делать. На миг подумал: ну, это месть. А потом, когда шли уже к машине, дошло: какая, блять, месть? Он тебя чуть не убил. Это же никак нельзя оправдать! И я… ну вот, лежу теперь. Думаю. Нихуя не понимаю.       Петя тяжело выдохнул и попытался привстать. Игорь аккуратно взял его за плечи:       — Петь, лежи, не вставай, отдыхай. Тебе нельзя, голова опять болеть будет.       Он уложил его обратно, и Петя, кажется, наконец расслабился, успокоился, спрятал свои иголки обратно, будто резким порывом заботы Игорь окончательно убедил его в том, что он совсем не злился.       — Все, молодец. Лежи.       — Устал лежать, — выдохнул Петя и сжал его руку. — Спасибо тебе. Любой бы на твоем месте уже орал бы, какая я скотина.       — Боюсь, года три назад я бы так и сделал, но сейчас я слишком тебе доверяю, чтобы беситься с того, что я где-то что-то там услышал. В конце концов, новость, что Петр Хазин в свое время был тем еще мудаком — ну… на самом деле не новость.       — До сих пор мудак.       — Не говори так, — ласково сказал Игорь, гладя его лицо. Он знал, что Петя все еще носил за собой груз прошлого, часто винил себя, линчевал, просто Игорь хорошо отгонял от него все эти ужасы одним своим присутствием. — Ты хороший человек, ты исправился. И если и был плохим, то не потому, что таким уродился. Тебя заставили.       Петя внезапно извернулся головой и уткнулся лбом в ладонь Игоря.       — Ну и откуда ты такой хороший, а?       Игорь улыбнулся. Засмущался Петя, как всегда, когда его успокаиваешь, ужасы эти от него как надоедливых мух отгоняешь.       — Хочешь расскажу, как это все было?       — Давай.       Петя кивнул и удобнее устроился. Игорь встал, на кровать присел, чтобы видеть Петю, чтобы, в случае чего, тут же сжать его руку, утешая, показывая, что он в порядке. Он помог Пете усесться и, внезапно, Петя юркнул к нему и поцеловал в шрам у брови, улыбнулся, погладил его кончиками пальцев.       — Я все еще не могу успокоиться, что у тебя шрам в виде молнии. И фамилия Гром.       — Ага, в первый год не насмеялся? — прищурился Игорь, вспоминая, как Петя первое время постоянно шутил насчет этих вещей. Игорю эти шутки сердце грели, потому что Петя тогда еще отходил от своей жизни, строил себя заново, редкие ломки переживал.       — Это не смешно. Это мило, — признался Петя и, с тихим шипением, улегся обратно на подушки, прикрыв глаза.       — Петь, если устал, то не надо.       — Надо. Дай высказаться.       — Ладно.       — Обожаю твое это «ладно» с каменным лицом.       Петя взял руку Игоря в свои, нервно поглаживая его пальцы, костяшки, и Игорь улыбнулся этому жесту.              — Мне тогда двадцать один был, я год как работал там. А я… Ты же знаешь, я туда не хотел, мне там не нравилось, я в адвокаты хотел, но отец со своим: «куда ты в адвокаты, там нужные умные, а ты… ну, ты не такой», — Петя горько улыбнулся.       — Петь, ты очень умный. И я тебе еще раз скажу: ты еще можешь пойти на адвоката. Люди и в пятьдесят профессию меняют.       Петя опустил взгляд и пожал плечами. Боялся уже просто, привык работать там, где работал, потому что знал, что будет и что делать. В конце концов, глубоко внутри в нем все еще был тот мальчик, который свято верил в слова отца, что он — тупой.       — Потом, — в итоге отмахнулся Петя. — В общем, мне там не нравилось, я бесился, злился, к тому же мне сразу в руки дали власть сажать кого угодно. Я не оправдываюсь, просто, мне кажется, я тогда немного крышей поехал… Я был злой и злился на людей, что тем не так плохо, как мне. Конечно я думал: Петь, хули ты ноешь, тебя палками не пиздят же. И все равно не помогало. Вот я… вот я тогда на Илью сорвался. Пьяный немного был, рейд этот, скорое повышение, когда поработать толком не смог. Смелый и тупой. В общем, да, я подкинул ему стафф. И его посадили, конечно. Кто там разбираться будет? Насрать всем. А я… Мне потом вообще не весело было. Я переживал, прикинь? Места себе не находил, на стену лез, думал выкрутить его, ну, знаешь, новое разбирательство по вновь открывшемся… А отец сказал: «не думай об этом». Сказал, что в мире много сломанных судеб, а еще дети в Африке… и что, по всем переживать? — Петя криво улыбнулся, и добавил: — а через неделю я подсел на наркоту, — рассмеялся как-то истерично. — И ебнулся. Окончательно.       Повисла тишина. Петя нервно гладил руку Игоря, пока тот крепко не сжал обе его руки в своих и уверенно посмотрел Пете в глаза.       — Я понимаю тебя, Петь, и не виню. Ты был просто маленьким мальчиком, который сам не понимал, что происходит, а власть, которая оказалась у тебя, была слишком громоздкой игрушкой для твоих рук. Ты и вправду немного…       — Ебнулся.       — Ага, — грустно улыбнулся Игорь, гладя его костяшки.       — Знаешь, я ведь об этом и забыл уже. А теперь вот… Он меня чуть не прихлопнул. Я не знаю, что мне думать… Ладно если бы просто по морде дал, я бы психанул, конечно, мы бы здорово подрались, мне бы, возможно, во второй раз нос сломали, но и все на этом… А этот придурок меня кинул в канализацию! Типа… он пульс вообще проверил? Игорь, может он тоже… ебнулся?       Игорь пожал плечами.       — Я тоже плохо понимаю, что делать. Тут можно и покушения вменять или нанесение вреда средней тяжести. Если второе, то там сроки терпимые, или административкой можно отбрехаться. Вроде даже по закону все, а вроде… тебя кинули в канализацию.       Петя посмотрел на него уставшими глазами.       — Я не знаю, Горь… Тут вообще все по красоте он сделал, ничего не скажешь. Не поймешь, то ли испугался, то ли в тюрьме конченным стал.       — У нас завтра допрос.       — А опознание будет?       — Не знаю. Если он признается, то нет.       — Тогда на допрос приду. Хочу поговорить с ним.       — Петь… Какое на допрос приду? Ты лежишь кое-как.       Петя отмахнулся.       — На два часа отпустят, куда денутся.       — Я тебя не пущу!       — Горь, я не хрустальная ваза. Дело на два часа. Потом обратно поеду. Надо поговорить, говорю же, иначе ничего не пойму. Что ему сейчас вменяют?       — Покушение на убийство.       — Мнда… Ладно. Там решим, значит.       — Захвати чистые шмотки мне, ок?       Игорь тяжело выдохнул, помассировав переносицу.       — Петя, ты никуда не пойдешь.       — Игорь, мне не пять. Ничего со мной не станет, я хочу сам с ним поговорить, андестенд? Не пытайся меня опекать, иначе я встану и пойду пешком в больничной рубахе.       — Замерзнешь же.       — Тебе назло!       — Бля, Петь…       — Игорь.       Игорь прикрыл веки.       — Ладно, твою мать, ладно.       — Вот и отлично, люблю тебя. Жду.       Игорь сбросил и посмотрел в зеркало. С подбородка капнула зубная паста. Он выдохнул и продолжил чистить зубы, отказываясь понимать, как Петя мог быть таким. Порой казалось, что он вообще боли не чувствовал, отказывался заботиться о себе в принципе. Не Грому его, конечно, судить, до Пети он даже не жрал нормально, но ведь это другое! Ладно, когда ты один хер на себя забиваешь, но рядом с кем-то… Игорь сплюнул и прополоскал рот. Ладно, Петю, он знал, не переубедить, так что Игорь должен был довести его до участка в целостности и сохранности, а потом на руках унести, пристегнуть наручниками к кровати и никуда не пускать.       — Не смотри так на меня, твои майорские взгляды на меня действуют только в постели, — подмигнул Петя, натягивая водолазку. Игорь только покачал головой. — Ну, дядь, в молчанку теперь играть будем? — Петя капризно ткнул его пяткой в колено. — Обиделся, да?       — Не обижался. Но я очень злой.       — Люблю, когда ты злишься, — улыбнулся ему Петя, а после, оперевшись на кровать, посмотрел на Игоря: — Горь, помоги встать, а?       Игорь тяжело выдохнул, но помог. Петя встал неуверенно, тут же прикрыл глаза, сглотнул вязкую слюну, губы у него были сухие, вид кожи все еще болезненный. Игорь аккуратно натянул на него свою куртку, пальто Петино он только утром сдал в химчистку.       — Что тебе врачи сказали по поводу твоей внезапной прогулки?       — Что не имеют права меня удерживать.       — Это ты им сказал, а не они.       Петя пожал плечами.       — Разве имеет значение? Блин, я, наверное, такой смешной в этой куртке, да? Посмотри, где плечи. И вообще она мне большая.       — Не смешной, — качнул головой Игорь. — Пошли.       — Горь, я курить хочу, — сказал Петя, идя рядом с Игорем и опираясь о его руку. — Сиги есть?       — Какое курить, Петь? Хер тебе.       — Хер тоже хочу, — причмокнул Петя, а потом подался к нему ближе и прошептал: — я вчера видео те смотрел перед сном.       Игорь посмотрел на него внезапно потемневшими глазами, облизав губы.       — Не волнуйся, кис, когда тебя выпишут, первым делом ты сядешь мне на лицо.       Петя тихо рассмеялся. Гром имел странную особенность — после стресса ему адски хотелось трахаться. Именно с Петей, конечно, так что странно, что он в больничной койке к Пете не полез. Видел Бог, Петя бы ему ни за что не отказал.       — Ну ладно. Тогда придется ограничиваться чупа-чупсом.       — Вместо курения? — удивился Гром. Странная замена.       — Вместо того, чтобы сосать у тебя.       — Петь, — буркнул на него Игорь. — Ты еще попизди, и я буду сопровождать тебя со стояком.       — Нравится мне, как быстро ты заводишься, — он подмигнул ему и в лифте оперся о стену.       Игорь беспокойно на него посмотрел и погладил по пояснице, придерживая.       — Как ты?       — Нормально. Просто голова болит.       — Врач сказал, что тебе очень повезло.       — Ага, мне он тоже так сказал. Ну, знаешь ли, я и без него так считаю. Я ведь не сдох.       — Не сдох, — выдохнул Игорь и погладил его большим пальцем по скуле. Петя посмотрел ему в глаза и подмигнул, довольный непонятно чему.       Такси пришлось останавливать — Петю начало тошнить — а Игорю стоять возле кустов и аккуратно убирать с Петиного лица волосы.       — Плохая идея, — сказал недовольно Игорь.       — Дядь, не нагнетай, и без тебя хуево, — промычал Петя, выпрямляясь.       Игорь только с сожалением на него посмотрел и погладил повязку на его голове, кивнув к машине. Уже у участка Петю снова затошнило, и Игорь ругался на всех возможных матах у себя в голове, давая Пете отдышаться, гладя его по волосам. Ну зачем вот поперся? Игорь знал, что он у него упертый, но чтоб так! Стоит, блин, кое-как, рвет на каждом углу, но нет, давайте вершить правосудие! Игорь про себя улыбался. А вот это Петя от него набрался.              Войдя в участок, Петя выпрямился, самодовольно улыбнулся, вышагивая и все осматривая. Красовался. Притворялся. Врал. Игорь и такого Петю хорошо знал, и помнил, как тяжело с ним таким было. Правды не добьешься, ничего не поймешь по нему, а от этого так легко ранить. Игорь грустно улыбнулся. Хорошо, что этот Петя теперь такой только при других. Сейчас, в конце концов, он просто побоялся показаться слабым.       — Хэй, привет! Бля, Петь, ты вообще нихера не изменился! — к нему подошёл мужчина, похлопав по плечу.       — Наркотики молодят, чел, — усмехнулся Петя. — Где этот Рэмбо комнатный?       — В допросной уже. Тебе зачем? Допрос вроде проводит, — мужик опустил взгляд, — хер какой-то из Питера.       — Вот наш хер из Питера, — Петя указал на хмурого Игоря, и мужик тихо ойкнул. — Да ладно, у него сегодня хорошее настроение. Знаешь ли, очень занят тем, чтобы следить за тем, чтобы я не ебнулся.       Мужчина откашлялся и кивнул. Петя довольно оскалился и слабо качнул головой Игорю в сторону. Игорь кивнул. Захватил диктофон, который решил, что включит потом. В допросной было холодно — и свет тот же холодный был. Илья сидел к ним спиной, и Игорь кинул в него раздраженный взгляд, плотно сжав зубы. Держать себя в руках… Срываться было нельзя, уже поздно.       Петя прошел вперед, засунув руки в карманы, сев напротив Ильи. Тот вздрогнул, поднял взгляд, но тут же опустил. Петя оперся подбородком о ладонь, глядя на него, и спросил:       — Че глазки опускаем? Значит смотреть, как меня во все дыры мы не стесняемся, а тут стесняешься?       — Как ты…       — О, значит смотрел! Надо было убедиться, — оскалился Петя, едва не щурясь. — Что ж, ладно, теперь буду спать спокойно, точнее не спокойно. Ладно. Че делать-то с тобой будем? Вину признаем за покушение на убийство?       Илья ответил не сразу. Качнул головой в итоге вяло.       — Нет, я не собирался убивать.       — То есть тебе нравится оставление человека в заведомо опасной ситуации? Тоже хорошая статья.              Тут Илья не нашел, что сказать. Он и вправду оставил Петю умирать.       — Я просто подумал, что ты уже умер. И я испугался…       — О! Так значит убийство по неосторожности!       Игорь глянул на Петю. Вот засранец. Весь в Игоря. Он усмехнулся.       — Я… Бля, да не хотел я! — Илья вскинул голову. — Я всю жизнь потерял, мать Богу слава хоть осталась! Друга у меня нет больше, девушки тоже, университета! И все почему? Потому что я тебе не понравился? Ты думаешь, это справедливо?       Петя криво усмехнулся.       — Вот я забыл, — простенал Петя. — У нас же тут самосуд! Че-та не понравилось — идешь пиздить и кидать в канализацию. Ты что-то про апелляцию слышал, не?       — Да где я денег на адвокатов возьму?       — Да куча, блять, организаций готовы помочь с этой хуйней, но ты ведь даже искать не пытался, ты решил меня прихлопнуть.       — Я не хотел убивать!       — Зачем скинул тогда в канализацию? — спокойно спросил Петя.       — Я… я испугался, что ты умер. Я не хотел садиться за убийство.       — Пульс-то че не проверил, клоун?       — Я проверял!       — Внимательнее надо было проверять, дебил блять. Если бы я сдох, а? Ты хоть понимаешь, что бы с тобой сделали, щенок? Ты думаешь тебя бы просто за убийство посадили и все? Хуй, тебе бы мой батя и Гром такой аттракцион устроили бы, что ты бы до конца жизни молил тебя просто на десятку посадить.       Илья шмыгнул, в плечах сжался. Петя потер переносицу.       — Вот честно, я бы не злился, если бы ты просто меня отпиздил. Я бы даже денег бы тебе дал, че-нить придумал бы, как помочь, но ты ж сука…       Петя махнул рукой и непрочно встал. Игорь дернулся, хотел помочь, но одернул себя. Петя разозлится. Он не любит, когда Игорь помогает ему при других. Ему надо пройти с гордо поднятой головой, улыбаясь, и только за закрытыми дверьми… Петя становился его Петей.       — Ну что, товарищ майор, он полностью ваш. А я водички попью схожу.       Игорь сжал его плечо перед тем, как Петя уже собирался выйти, и спросил:       — Петь, плохо?       Петя отмахнулся, мол, нормально, и нырнул за дверь. Игорь выдохнул. Ну вот как ему допрос теперь вести, когда непонятно, что там с Петей, не собрался ли он там обморок падать? С тяжелым сердцем он встал напротив Ильи. Тот вздрогнул, но взгляд поднял. Игорь включил диктофон и начал, хоть и понимал, что ничего нового Илья ему не расскажет. Так-то так, да, напал, нет, убивать не хотел, растерялся, испугался, пиши письма теперь мелким почерком. Наговорил себе Илья на оставление в опасности человека, которого сам с косвенным умыслом поставил потерпевшего в опасное для здоровья состояние. Плюс нанесение вреда здоровью. Игорь ставил на среднюю тяжесть. Первая статья еще ничего, полгода и иди гуляй, со второй уже сложнее — три года, это если суд решит не приплюсовать сроки.       Игорь оформил протокол допроса и, хмурый, вышел. Петя сидел на скамье, облокотившись о стену и закрыв глаза. Игорь сел рядом с ним и аккуратно позвал:       — Петь, плохо?       — Нормально, — ответил он вяло. — Че думаешь, дядь?       — Тут на три года минимум, если по статье по причинению вреда здоровью.       — Это если средней тяжести, а если легкого вреда? Нарисовать врача в экспертизе можно попросить что угодно. Сорок тысяч штраф.       — И оставление в опасности…       — Три месяца ареста можно нарисовать. В худшем случае — год тюрьмы, — Петя внезапно улыбнулся. — Странные у нас законы, да? За три пакетика кокса семерка, а за то, что меня чуть не угрохали, всего-то месяца три ареста нарисовать можно и штраф.       — Петь, не глупи. Если взяться за это дело, то его и на десятку можно легко усадить. Тут смотря как доказывать и показания давать, ты знаешь.       — Знаю… Мне сказали, что его мать вчера ночью приходила, плакала, молила пустить… Игорь, я не знаю, что мне и думать.       — Я знаю. Поехать в больницу. Сейчас сдам только протокол, подожди.       Когда у Игоря спросили, что они решили делать, Игорь только пожал плечами и ему напомнили, что время не резиновое. Доказательства собраны, пару допросов и начнется судебное разбирательство. И напомнили заключение от врача принести. Игорь кивнул и в смешанных чувствах ушел.       Выдохнул с облегчением он только когда уложил Петю в больничную кровать.       — Зря ты так печешься, — прошипел Хазин, удобнее устраиваясь. — Врач сказал, что, если я хочу, то через пару дней могу домой ехать.       — Это чудесно, Петь, — он погладил его по белой щеке. По дороге назад Петю снова тошнило, но так и не вырвало. Петя прикрыл глаза, нахмурил лоб с испариной. — Отдыхай.       — Знаешь, что самое смешное?       — Что?       — Я думал, что, когда поговорю с ним, что-то решу… но ничего не понял. Мне кажется, я очень устал и не хочу ничего решать. У меня, блин, еще мама спрашивает, как дела, а я не знаю, что отвечать.       — Ты им не сказал? — удивился Игорь.       — Нет. Зачем?       — Петь, у твоего отца день рождения скоро, а ты к нему прийти не сможешь в таком состоянии.       — Все я смогу.       — Я тебя точно не пущу, — твердо сказал Игорь. — Максимум — домашнее застолье, а вот это все — ни за что.       — Так и признайся, что не хочешь с ними знакомиться.       — Петь, — хмуро сказал Игорь. — Хоть сейчас их сюда зови, познакомимся.       — Не надо, — буркнул Петя. — Ладно, подумаю… Игорь… А ты за меня подумай, а?       — О чем?       — Что с Ильей делать. Я не знаю. И думать об этом не хочу. По закону-то и взаправду много ему не дашь. Может и не нужно это? Может, он просто испугался?       — И ты чуть не сдох, — выдохнул Игорь.       — Сделай, как считаешь нужным, и мне не говори. Просто сделай. Я знаю, ты правильно все выберешь. И прости, что просто беру и скидываю на тебя ответственность, я…       — Кис, глупости не говори. Тебе думать больно. Если ты мне доверяешь — решу.       — Доверяю, — выдохнул Петя. И попросил: — Реши.       Игорь кивнул и поцеловал его руку.       Не сказать, что Игорю было легко. Он советовался с Федором Ивановичем, и тот очень недовольно цокал языком, говоря, что каким бы мудаком Петя ни был, но такого не заслужил, но и Илью понять можно. Говорили они долго, пока не пришли к выводу, что можно ограничиться штрафом.       Прокопенко сказал:       — Знаешь, с деньгами люди тяжелее порой расстаются, чем с годами жизни, так что, кто знает, может в следующий раз ваш Илья будет лучше думать, прежде чем на людей нападать… А то кто знает, как он своему другу решит отомстить за то, что они отстранились. Или девушке.       Игорь был с ним согласен, и еще на неделю погрузился в дело и заботу о Пете, которому приходилось присутствовать на разбирательстве. Илье они не говорили о том, что решили его не садить — понервничать ему было бы полезно.       Игорь, может, и сомневался в верности решений, но главное он знал одно: Петя ему доверял и верил в правильность этого решения. Это его успокаивало.       — Долго крутиться будешь? — улыбнулся Игорь, притянув Петю к себе за талию, и тот быстро сделал их фото в отражении зеркала. Выглядели они оба сегодня поистине шикарно. Петя, в общем-то, всегда хорошо выглядел, но на Громе сегодня был костюм и уложенная прическа. И ни одной ссадины на лице.       — Не могу налюбоваться, — усмехнулся Петя.       Да, оба, высокие и стройные, в костюмах, выглядевшие, как с обложки журнала.       Игорь поцеловал его волосы, и Петя словил кадр.       — Для инсты самое то.       — А как же мама? — ехидно улыбнулся Игорь.              Петя только закатил глаза.       С родителями Пети Игорь познакомился еще во время разбирательства. Петя все-таки рассказал о том, что случилось, но попросил отца не лезть, если он не хочет снова поссориться перед днем рождения. Очевидно, на шикарное празднество они не успевали уже, но это Игорю шло на руку. Сидеть в окружение генералов и заместителей министров он не горел желанием. Отцом Пети в самом деле был тяжелый, жесткий человек, но Петю он любил. Просто по-своему.       — Если не понравится, то пусть отпишется.       Игорь улыбнулся. Ему казалось, что Петина мама точно о них все поняла. Игорь часто ловил ее взгляд на них. Смотрела так внимательно, с понимающей улыбкой, хотя Игорь был уверен, что ничего такого они с Петей не делали. Ну, может смотрели друг на друга как-то не так, может, касались друг друга часто, но в целом…       — Все, пошли, а то отец будет бубнить, что мы опоздали. Он мне, кстати, прикинь че говорил, что я, наверное, на тебя плохо влияю… Еще одна Нинка. Та мне тоже мозги делала, что я ее очерняю, и друзей ее. Просто зло во плоти!       Игорь глупо улыбался, спокойный, что с Петей все хорошо, он жив и здоров. После долгого диалога, Игорь убедился, что Петя, кажется, больше не имел скелетов из прошлого. Петя в безопасности.       Его Петя.       За ужином Игорь мягко провел пальцами по Петиной ладони, пряча улыбку в бокале.              Интересный у него все-таки отпуск в Москве вышел, ничего не скажешь.