У всех бывают плохие дни, Тэхён не стал исключением.
Откровенно дерьмовый день, это когда выгнали из универа, уволили с работы и хотят выселить из квартиры за жалобы на излишний шум. Ну а то, что Тэхён сейчас сидит в полицейском участке в каталажке, пока рядом спит ночная бабочка с разорванными крыльями — пустяк. Но контрольный в голову — это последняя болтающаяся сигарета в пачке. Пиздецки сложный день, в пиздецко сложно мире, с пиздецко сложным обществом. В голове всего пара вопросов. Как он дошел до этого? И когда уже в конце концов можно будет покурить? Второй вопрос интересовал больше всего. В голове смутно мелькают воспоминания о прошедшем дне, как он ругался с деканатом, забирая документы посылал завуча нахуй, а потом зло бросался огненными взглядами в прохожих студентов. Когда Ким выкуривает пачку за один день — грядет полный пиздец всему живому. С работы уволили, потому что нагрубил посетителю, но как ему, блять, не грубить, когда это хуйло тебя ниже плинтуса пытается опустить перед своей шлюховатой дамочкой. С квартирой все и так ясно, Тэхён парень не из тихих, часто включает музыку не для себя, а для всех, особенно сильно он любит это делать вечером. Для соседей неоднократно звучала «Whiskey In The Jar» любимая «I Wanna Be Your Dog», ну и на сладенькое «Rise Up». Нравились ли им музыкальные предпочтения Тэхёна неизвестно, но одно Ким знал точно, будь он в средневековье, уже давно горел в костре рядом с ведьмами, и далеко не за колдовство и магию. Парень устало трёт переносицу пальцами, глаза жгутся от усталости и хронического недосыпа длинной в месяц, а сухие и шершавые губы трескаются, из-за чего потом на языке оседал металлический привкус крови. Осталось дождаться восьми утра и выбраться из обезьянника, чтобы отправиться навстречу ебанутому миру и поискам новой работы и желательно жилья, пока средневековье не стало современностью. Около камеры шагает лейтенант заступивший на службу, это он привез его сюда и знакомство их было крайне интересным.В уши долбит клубная музыка, в желудке плещется пиво с парой бутылок соджу, пока Тэхён высыпает содержимое небольшого пакетика у раковины, тихо напевает и кивает в такт музыке головой. Сзади зажимается парочка у стены, Ким хоть и ворвался к ним, мешать и глазеть не стал, у них — секс, у него — кокаин. Взаимовыгодные отношения, а главное — всех всё устраивает. Руки мелко подрагивают от предвкушения, три миллиграмма превратилось в две небольшие дорожки. Тэхён скручивает свежую купюру в трубочку, у него острая необходимость удолбаться, потому что этот день до невозможности душный. Да и поебать, что завтра может быть хуже, чем сегодня, что завтра кислорода может и не быть. Если задыхаться, то уж точно не на трезвую голову, велика честь Кимова. Нужно принять положение и, в конце концов, расслабиться.
Стоит Киму наклониться к первой дорожке, прикрыть глаза, дверь в уборную с перебивающим музыку грохотом ударяется о стену. Парень перепугано смотрит в зеркало на парочку позади себя, и удостоверившись, что ни один он это слышал, переводит взгляд к двери. В проеме стоит полицейский в форме, глаза бегают и испепеляют, а у Тэхён рушится буквально все, даже руки опускаются.
— Да ебаный в рот, — Ким сводит брови и морщится, ему даже спокойно закинуться не дают, он поднимает голову и смотрит в потолок, — Что ж я, сука, такого сделал? — вопрос послан во вселенную.
Ублюдский день с ублюдской ночью, что может быть прекрасней этого?
Полицейский загребает неудавшегося наркомана, цепляет наручники и выводит, — потом спасибо скажешь.
Вот тут можно и поспорить, спасибо он скажет, если этот парень сейчас его вернет к двум дорожкам сладости. Выйдя в зал, Ким замечает пойманных дилеров и кучу копов, место слили, а значит завтра здесь будет жесточайшая чистка, Тэхёна забирают вместе с ними для профилактики, чтобы дурью не баловался.
На плечо Тэхёна падает чужая голова, открыв глаза, он смотрит на спящую девушку. Тяжело выдохнув, указательным пальцем давит и убирает тяжелую голову со своего плеча, а сам поднимается на ноги, он не злой, но на благотворительный фонд не похож. — Звиняй, принцесса, — Ким не особо беспокоясь о комфорте подружки, убирает палец, а та в свою очередь валится на скамью. Ещё раз бегло осмотрев растертый макияж и съеденную помаду, отходит и хватается руками за толстые прутья, упирается головой между ними. Около камеры то и дело ходит охранник. — Товарищ, а у вас покурить выводят? — грустно поджав губы, сводит брови, чтобы выглядеть как можно жальче, вдруг судьба над ним смилуется, и этот пузатый работник выведет его выкурить последнюю сигарету, чтобы забыть этот нескончаемый день нахер. Охранник лишь коротко взгляну на задержанного, а его лицо выказывало все нерадушие прямо и на духу. — блядство, где же я так нагрешил, — шумно выдыхает через нос и закрывает глаза. Этот день сплошное разочарование, голова гудит и нос забитый, в участке холодно, а в камере для передержки ещё холоднее. — Что, курить охота? Ким распахивает глаза от неожиданности, перед ним стоит тот самый коп. — Лейтенант Чон, — Тэхён с наигранной улыбкой хочет склонить голову в бок, но вместо этого ударяется о холодный прут. Если он и вправду нагрешил — господь Бог его наказывает по всей жестокости. Полицейский утробно смеётся смотря на сморщенного от боли парня. Ким косится с нескрываемой злобой, но затем сменяет ее на притворную лесть. Курить хотелось безбожно сильно. — Ну так что? Возьмете меня на перекур? — Нет, — лицо лейтенанта непоколебимо расслаблено и уверено, волосы имели слегка небрежный вид от недавней помывки, а форма сидела слишком хорошо обтягивая бёдра и крепкую задницу. Но смотреть ни на волосы, ни на бедра, ни, тем более, на зад он не мог, его буквально расстреливают взглядом, поэтому смотрит в ответ, брови нахмурены, а глаза покраснели от усталости и яркого света над головой. — Что ж Вы так категоричны? — изогнув одну бровь, крепче хватается за прутья, ему необходимо выбраться отсюда, любой ценой. Чон лишь хмыкает, разворачивается и направляться дальше по коридору, но вытянутая рука Тэхёна препятствует, удерживая за рукав. — Чувак, я так курить хочу, что скоро головой приложусь, выпусти по-братски, — не сдержавшись, практически умоляет. Ему и правда нужно покурить, в голове слишком много мыслей. Полицейский недолго думает, убирает руку Кима, а затем шумно выдыхает носом. Он выглядел безумно уставшим, под глазами целые впадины, похоже он тоже с явным недосыпом, далеко не ушел. Чон ещё раз осматривает заключенного и уходит. Тэхён устало кривится и морщится от признания своего поражения и упирается головой между прутьев. Хотелось взвыть от того насколько все несправедливо, неужели он не заслужить эту чертову сигарету? Жизнь становится дерьмовей с каждой секундой. Охранник по-прежнему неспешно шагает по коридору, недоедая своей медлительностью. В голове нещадно все крутилось, хотелось вскрыть череп, достать оттуда мозги и хорошенько встряхнуть, чтобы вся ненужная хуйня ему больше не мешала жить. А она действительно мешает, заставляет лишний раз думать о глупостях, заставляет курить в три раза больше, не дает уснуть, когда так сильно хочется, и самое главное, не дает двигаться дальше, а по итогу тянет на дно. Тэхён открывает глаза от звона ключей и шуршания их в замочной скважине, коп открывает камеру, а Ким готов на колени перед ним упасть. Перед таким легавым и не стыдно. — На выход, — командует, открывая решетку. Тэхён пулей вылетает под пристальный взгляд охранника, обернувшись к нему, он улыбается и тычет средний палец. Чон с загруженным вздохом смотрит на заключенного, — сейчас обратно посажу. — Понял, — Ким тут же давится глуповатой улыбкой, но все же остаётся безумно довольным — его выведут, как он и хотел. Оба парня выходят через служебный выход, около небольших ступенек валяются бычки, этакая своеобразная курилка замутилась. Лейтенант спускается в низ спрыгивая, а Ким, наплевав на все, садиться на ступеньки свесив ноги вниз. — Лейтенант Чон, а как Ваше полное имя? — вынимая помятую пачку из кармана, шныряет в поисках зажигалки. Кажется проебал, не удивительно. Полицейский упирается ногой рядом с кимовым бедром, склоняется ниже и подносит уже зажженную спичку к сигарете зажатой между губ. Тэхён удивленно промаргивается, подкуривает с затяжкой и кивает в знак благодарности. — Чонгук, Чон Чонгук, — смахнув огонь резким движением в сторону, бросает спичку под ноги к остальному мусору. Дворник утром вздернется. — Лейтенант Чон Чонгук, — жмурясь от палящего и едкого дыма, выпускает его через нос вместе с выдохом. Чонгук устало трёт переносицу и подпирает телом здание, его плечи расслаблены и сведены, глаза заметно усталые, ведь веки полуспущены, Чон так же неспешно тянет сигарету. Ночь холодная и ветреная, задувает под растянутую толстовку, непослушные пряди перебрасывает на лицо, а те лезут в глаза. — Тяжелый день? — решив все же разрядить слегка затянувшееся напряжение, смотрит на замученного полицейского в мятой форме с сонливым взглядом, тут только слепой не дойдёт головой, что все не так радужно, как хотелось бы. Чон косится в ответ, недолго молчит, а после многозначительно кивает. Не сумев подобрать правильный ответ, потому что в голове бегущая строка непристойности, говорит, — весьма. Ким его понимал как никто другой, буквально ощущал кожей его напряжение и усталость, что была в разы мощнее его собственной. Поежившись от холода, тянет на пальцы рукава красной толстовки, а ноги сводит в кучу. — Понимаю, чувак, жизнь очень сложная штука. Чонгук коротко глазеет на зажатого от холода парня, хмыкает и прикрывает глаза, если бы он мог прямо сейчас упасть рядом и сложить груженную голову на плечо Тэхёна, он бы непременно так поступил, но вместо этого, он прижимается спиной к холодной стене и старается собрать себя в кучу, отодрать от асфальта и привести голову и мысли в порядок, но вместо этого все больше путается в собственном сознании, не зная куда же идти дальше. Глаза заставляет открыть хрипловатый голос Тэхёна. — Но ты это, нос не вешай, разгребешь, сто-пудов, — кому именно были адресованы эти слова, Тэхён не ответит, они нужны им двоим, они оба нуждаются в поддержке и желательно тёплых объятьях, последнее никто из них себе не позволит. Чонгук тушит окурок о стену и бросает под ноги, он не любит говорить о себе, поэтому переводит тему, — ты совсем не похож на наркомана, почему ты… — Стоял в туалете с двумя дорожками кокаина? — догадывается Ким. Получив удовлетворительный кивок, улыбается. — У меня был дерьмовый день… Вообще я уже полгода в завязке, но решил, что один разок не помешает, — топчет носком конверса бычки и делает последние затяжки. — Это ведь не выход, — хмуря брови, скрещивает руки на груди. Тэхён отправляет бычок в полет и выпускает последние струи дыма через нос, — не выход, тем не менее… — Тем не менее, ты был готов принять и возможно начать непоправимое, и я так понимаю — снова, — Чон отчитывает как нашкодившего котенка, грозно хмуря брови. Теперь очередь Тэхёна потирать переносицу и устало вздыхать. — Я просто хотел расслабиться, забыться, да, в конце концов, похоронить этот день нахер, — раздраженно терзая свои губы, пялится на него. Чонгук осуждает, поднимает верхнюю губу и морщит нос, ему не понять этого желания, к счастью. — Эй, не смотри так на меня. Я, блять, из универа вылетел и работу проебал, и все это в один день, а это ещё матушка не знает про все, она меня живьем схавает. — Почему вылетел? — Преподы валят, я из Тэгу, а им такие, как я не интересны, да и еще я на бюджет попал, добрый дядя матери помог, — пожимает плечами. — Такие шумные и проблемные? — весело хмыкает предполагая. — Типо того, — кривит губы, усмехаясь. Чонгук понятливо кивает, он ещё в служебной машине понял нравы парня, тот ни секунды на месте не удержится. Миллион вопросов, телодвижение, он крутился во все стороны, не давая сосредоточиться, шуршал и елозил задницей на сидении, звенел наручниками и жужжал себе под нос. Невыносимый. — Пошли, — командует Чонгук, отталкиваясь от стены, они оба промерзли и Ким возможно до конца протрезвел.***
Открыв глаза по утру, требуется пару секунд для понимания полноты и обширности ситуации, ему все же удалось уснуть прижимаясь головой к стене. Перед глазами Чонгук, он тянет за руку поднимая. — Вот, надень, — Чон натягивает свою куртку на плечи Кима, пока тот послушно стоит. — Что это? — Куртка, не видишь что ли, — застегивает и хватает парня за рукав, ему некогда возиться с ещё не отошедшим после сна Тэхёном. Чонгук выводит его на тот же выход, где они ночью курили, поправляет капюшон и подталкивает к открытому выходу. Ким, зевая, косится на полицейского, — идти? — если бы не вчерашний разговор, он бы рванул одни пятки бы сверкали. На улице моросил дождь и опустился туман, парень ежится и вжимается головой в плечи, утыкаясь носом в куртку, прячет руки в карманах. — Нет, на прогулку вывел. Ким в непонятках потирает щеку на которой отпечаталась неровность стены и волосы, — нахуя? — он готов отдать все на свете, чтобы сейчас продолжить спать в неудобной позе, на той неудобной лавочке, рядом с алкашом и проституткой. — Не тупи, иди домой отсыпайся, перезвонишь, — Чонгук заходит обратно и захлопывает дверь, пока Тэхён пытается переварить полученную им информацию. Он вынимает из кармана пачку чапмана с ванилью, коробок спичек и визитку с номером телефона. Смотря на наборчик в своих руках, слабо улыбается и распаковывает сигареты. Вчера он чуть не захлебнулся, а сегодня ему дали вздохнуть чуток глубже. Если есть в кармане чапман с ванильной пропиткой, этот день удался.***
На улице стеной валит снег, Тэхён сидит около подъезда на лавочке и выкуривает вторую подряд. Телефон сдох минут десять назад, руки ужасно замёрзли и покраснели, губы потрескались, а чудовищно свербящий и хлюпающий нос уже достал. Из греющего в кармане отсыревший коробок спичек и зажигалка. Около дома паркуется старая беха пятерка черного цвета, а из нее вылезает Чонгук и ставит машину на сигнализацию. Ким глуповато улыбается и смотрит на него, сейчас он по-особенному сильно соскучился. Чон смотрит на замершего Тэхёна и тихо цокает. — Ты опять ключи посеял? — Ага, — поднимается и разминает задубевшие ноги. Чонгук подходит ближе и обнимает, — А позвонить слабо было? — Телефон сел, — шмыгает носом и жмётся ближе к тёплой груди. — Ты все такой же неудачник, Тэхён, — с тяжелым вздохом ведет парня к подъезду за ручку. — Ну, а как мне быть удачным, если моей удачи рядом нет, то есть — тебя, — сует замерзшую руку в карман Чонгука и тут же находит мешочек для согрева рук. Спасение, не иначе. Полицейский улыбается и смотрит на красный нос и щеки Тэхёна, — ты с головой вообще дружишь? Почему шапку не надел? — останавливает и смахивает осыпавшийся снег на осветленные волосы. — Не дружу с дебилами. — Бестолочь, — Чон цокает и заводит парня в подъезд.Если сегодня ты задыхаешься, возможно завтра вдохнешь полной грудь.