***
Обычно, просыпаясь по утрам, Шигараки чувствовал себя настолько отвратительно, что хотелось просто застрелиться. Однако сегодня всё было по-другому. Несмотря на жуткое похмелье, Томура с лёгкостью открыл глаза и обнаружил лежащего на диване себя. Парень попытался встать, но что-то тяжёлое вцепилось в него мёртвой хваткой и не давало встать. Присмотревшись повнимательней, Шиги заметил Изуку, лежащего с ним в обнимку на диване. Это поразило его даже больше, чем количество бутылок, валяющихся вокруг. Попытавшись вспомнить события прошлой ночи, Томура потерпел неудачу. — Я же… не делал ничего странного? — спросил сам себя Шиги. Попытавшись отогнать постыдные фантазии о прошедшей ночи, парень осторожно убрал руки Мидории и встал с дивана. Найдя поблизости тёплый плед, Шигараки укрыл им парня и отправился на кухню. Он понимал, что когда Изуку проснётся, то будет чувствовать себя отвратительно, поэтому решил приготовить ему мисо-суп. Томура давно ничего не готовил, поэтому поначалу получалось очень неуклюже, но в скором времени парень вспомнил, как это делается, и работа закипела. Спустя примерно пол часа завтрак был готов, а холодильник — пуст. Шиги посмотрел на часы. Там было уже десять утра. Довольно необычно для Изуку спать до десяти, однако в этом не было ничего плохого. Томура наоборот был рад, что теперь Тринадцатый живёт полноценной жизнью, ведь раньше он видел его только вечно подавленным, угрюмым и не выспавшимся. Из-за постоянных тренировок на теле не было ни одного живого места, а из-за нехватки бинтов их приходилось перестирывать по несколько раз. Отвратительная еда и короткий сон остались в далёком прошлом, а впереди виднелась только сладкая жизнь, полная наслаждений и любимых вещей. По крайней мере, так думал Шигараки. Тогда он ещё не подозревал о планах учителя, а давно было пора. Мысли о прошлом прервали сонные объятия Мидории. Парень подошёл сзади и крепко прижался к Шиги со спины. Тот от неожиданности резко обернулся и притянул парня к себе, готовясь вонзить в его шею первый попавшийся под руку предмет. К счастью, вскоре парень сообразил, кто это был, и, стараясь как можно быстрее и спокойнее, положил предмет на стол. — Доброе утро, — сонно пролепетал Изуку. — Доброе, — ответил Томура, инстинктивно обнимая парня в ответ. — Случилось что-то хорошее? Ты прямо светишься от счастья, — мягко произнес Мидория. — И правда. Кое-что случилось, — улыбнулся Шиги, продолжая крепко сжимать Изуку в объятиях. — И что же? — поинтересовался сонный парень, пытаясь немного протрезветь от вчерашнего. — Сегодня я проснулся с тобой в обнимку. Прямо как тогда в лагере, — сказал Шиги, выпуская парня из крепких объятий. — В лагере? Ты про ту ночь, когда меня бросили в лесу, а ты «случайно» оказался поблизости и отвёл в какую-то хижину? — поинтересовался Мидория. — Да. Тебя тогда ранили, а в хижине было жутко холодно, поэтому нам пришлось спать вместе, чтобы не замёрзнуть. Помнишь? — спросил Томура. — Как же не помнить. Ты ведь тогда спас меня. Если бы не ты, я бы до сих пор лежал где-то там, — усмехнулся Мидория, доставая аптечку с лекарствами. — Выпей. — Томура поставил перед Мидорией стакан с водой и посадил за стол. — Как давно я не ел твою стряпню! Даже соскучился, — сказал Мидория, глотая таблетки. — Значит, ты обязан всё съесть! — Томура немного разлохматил непослушные кудряшки Изуку и поставил перед ним тарелку мисо-супа. За ней последовали пиала, доверху наполненная рисом, и несколько закусок. — Это много. Я не смогу столько съесть! — пожаловался Мидория. — Сможешь. Они очень вкусные, поэтому кушай. — Но всё же… — Ты и так сильно похудел. Не думаешь, что из-за нехватки полезных веществ твои мышцы могут разрушиться? — пригрозил Томура. Мидория посмотрел на парня жалостливым взглядом, но тот был непреклонен.***
Когда завтрак был завершён, Шигараки вернулся в Лигу, а Изуку остался в совершенно пустом доме наедине с самим собой и своими мыслями. Это было опасно, ведь недавняя паническая атака могла запросто повториться. Или так Мидория думал. Парень и сам не понимал почему, однако с самого утра у него было прекрасное настроение. Хотелось ещё немного поваляться в кроватки, но Изуку уже встал, а это значит, что настало время пробежки. Налив в бутылку воду и переодевшись в спортивную одежду, Изуку вышел из дома и встретил детектива Тсукаучи и Всемогущего. — Чем обязан? — поинтересовался парень, вспоминая, как несколько минут назад из этого дома вышел лидер Лиги Злодеев. — Мы бы хотели задать вам несколько вопросов, — начал детектив, но, заметив одежду парня, добавил, — если вас не затруднит. — …Проходите, — Изуку пытался ответить как можно более приветливо, но его лицо ещё не было готово вернуть ледяную маску. Мидория проводил мужчин на кухню, убирая грязные тарелки с завтрака в раковину. Всемогущий переглянулся с детективом Тсукаучи. Видимо, они оба заметили, что порций было две. Парень мог поспорить, что Наомаса до сих пор подозревает его в связях с Лигой Злодеев, однако доказательств от этого больше не появлялось, а потому Изуку мог быть спокоен. Спустя несколько минут на столе уже стояли несколько чашек с горячим чаем и тарелка с печеньем. — К вам кто-то приходил? — поинтересовался детектив, когда Мидория сел за стол. — Старый знакомый забежал на завтрак. Что-то не так? — Изуку поднял свои хищные глаза. Ему явно не нравилось, что Тсукаучи интересуется этим. — Ничего такого. Просто не ожидал, что вы с кем-то общаетесь, — задумчиво произнёс Наомаса. — Почему же это? — Потому что вы не показались мне общительной личностью. — Этим он немного напоминает Сотриголову. Тот тоже вечно хмурым ходит, — заметил Всемогущий. — Так что вы от меня хотели? У меня сегодня были планы, — вздохнул парень, понимая, что разговор затянется надолго. Тсукаучи внимательно посмотрел в глаза Мидории и достал из своего портмоне стопку документов. — Недавно нам в агентство позвонил один мужчина и, представившись вашим поручителем, уверил моё руководство, что вы вполне безвредный и делали только то, что было необходимо в той ситуации. Лично я с этим на корню не согласен. Вы перерубили несколько десятков человек и!.. — Детектив резко подскочил с места, однако громкий удар хозяина дома по столу и презрительный взгляд смогли усадить его на место. — Какая вам разница, сколько злодеев я убил? Всё равно вы бы в лучшем случае упрятали их на всю жизнь в тюрягу. Тем более, они прекрасно понимали, что живыми после схватки со мной не выйдут. — Лицо Мидории снова стало безразличным, а его взгляд не выражал ничего, кроме презрения. Герой и детектив смотрели на него большими от шока и одновременно от беспокойства глазами. В их головах вертелся один вопрос: «В каких условиях нужно растить ребёнка, чтобы к пятнадцати годам он думал как профессиональный убийца в возрасте?». — Но… Это ненормально. Пойми, Изуку, что ты всё ещё ребёнок. А дети не должны так думать. Да, может быть ты и гений, но тебе всё ещё пятнадцать лет. Мы почти что ничего не знаем о твоём прошлом, поэтому пришли сегодня сюда вместе с детективом. Ты… можешь рассказать нам, где вырос? Кто тебя растил? Как они обучали тебя? Это очень важно, — слова героя были очень искренними. Он буквально умолял Мидорию об этом, однако парню не то что говорить, а вспоминать об этом было больно. — Это никак не относится к вам и делу, которое вы расследуете. — Выражение лица Мидории стало ещё суровее. Парень понял, что это и есть настоящая цель их визита, однако даже при большом желании он не мог… Это было слишком больно. — Это относится к другому делу. Мой знакомый вёл его несколько лет, однако когда нашёл единственную зацепку, то пропал без вести. — Тсукаучи открыл совсем толстую папку и, достав какую-то фотографию, положил перед Изуку. Парень взял её в руки, чтобы разглядеть получше, и выронил. Хоть качество и было отвратительным, но этот вид невозможно было забыть. Фотографию сделали с вершины скалы, под которой располагался лагерь. Каждый раз возвращаясь полуживой с задания, Мидория видел лагерь со скалы. Это приносило огромную и невыносимую боль, ведь разрушить это место невероятно легко. Нужно было просто устроить обвал этой самой скалы, однако тогда она похоронила бы под собой не только надзирателей, но и дорогих для Изуку людей. — Тебе ведь известно, что это за место, так ведь, Мидория Изуку? — любопытный взгляд Тсукаучи говорил сам за себя, но парень не мог… Подняв фотографию с пола, он осторожно вернул её детективу. — Вам лучше забыть про это дело. Раскрыв его, вы всё равно никого не спасёте, а просто угробите свою собственную жизнь. — Выражение лица Мидории резко стало сочувствующим. — Почему? Кто за всем этим стоит? И как ты… — Никак. Я не знаю ни этого места, ни того, кто стоит за этим. Я лишь заметил, что вероятность того, что вы повторите судьбу предшественника очень велика, — ответил парень. — А теперь мне кажется, что вам пора, — сухо произнёс Изуку. — Но… — попытался возразить детектив, однако герой остановил его. — Нам и правда пора, — заметил Всемогущий. Тсукаучи обиженно отвернулся, но всё же убрал папку обратно в портмоне и послушно проследовал за героем. — До свидания, — попрощался Мидория. — Да, пока, — ответил Всемогущий, закрывая дверь.***
Когда уборка посуды была завершена, Изуку вышел из дома. Его настроение снова располагало к пробежке и, заперев дверь на замок, парень побежал. Во время бега его голова всегда была занята беспорядочными мыслями. Когда-то он размышлял о прошлом, когда-то — о друзьях, а когда-то — о проблемах, однако сегодня он не мог выбросить из головы лагерь. И как бы сильно Мидория не старался, в сознании постоянно всплывали то фото и рассказ детектива. Оказывается, их кто-то искал… Это мысль не могла не греть душу парня, однако резкое осознание очернило всё. Изуку помнил мужчину, который вечно слонялся около лагеря. Благодаря причуде его никто не видел, зато многие слышали. Именно его устранение было первым заданием Тринадцатого. Получается, что он собственными руками уничтожил свою последнюю надежду на счастливое будущее?! — Не может быть… — растерянно проговорил Мидория. Его мысли настолько запутались, что парень не заметил небольшой выступ и упал. Падение и тупая боль немного прояснили его сознание. Подняв глаза, Изуку понял, что находится на пороге кладбища. Того самого, на котором похоронена Мидория Инко. В голове парня пробежали отвратительные воспоминания того времени: похороны мамы и безразличие самых дальних родственников. Сделав несколько шагов назад, Мидория всё же нашёл в себе смелость зайти внутрь, и, пройдя несколько рядов и поворотов, он наткнулся на одиноко стоящую могильную плиту на которой едва виднелась надпись «Мидория Инко». — Мама… — с щеки парня скатилась горячая слеза. Вся боль и обида тех лет вылилась в один большой поток истерического плача. Мидория не знал, как его остановить, да и не хотел. Может хоть после этого он найдёт в себе силы уничтожить лагерь? — Прости, прости, прости… Я… Я больше не могу.! Я устал! Мама! Где… Где ты? Зачем ты оставила меня одного? Я ведь… Я ведь мог вырасти таким же, как Кач-чан! Я ведь… мог наслаждаться тихой жизнью… Я… Я не хотел такую судьбу! Я не хотел становиться таким! Это… Это не я! Правда! Наверное, где-то глубоко внутри я всё ещё… хороший? — Парень сам не был уверен в своих словах. Это причиняло огромную боль, которую рано или поздно ему бы пришлось пережить. Нельзя вечно жить в страхе. И кажется, Изуку наконец осознал это, а вместе с этим кое-что решил для себя. Отныне Мидория больше не будет убегать от ответственности и сполна возместит смерть того детектива!