Травма

      Когда Марк Шахов получил диплом травматолога, он предполагал, что будет работать со спортсменами. Через несколько лет Россия будет принимать зимние Олимпийские игры, и к этому моменту молодой врач собирался набраться опыта по контракту своего высшего медицинского учреждения. Первый год после выпуска сюрпризом не оказался — всех выпускников обязывали отработать год в городской больнице на побегушках у врачей со стажем. Получив хорошую характеристику и рекомендации от старшего коллеги, следующий год Марк провёл в старшей школе Москвы. Пускай работа с детьми несколько отличалась от желаемого, но полученный новый опыт безусловно был принят с уважением. Теперь точно, по мнению молодого доктора, можно было направлять его на профильную работу. В Москве много спортивных учреждений, скоро грядёт важное событие, спортивные доктора будут в дефиците. Именно об этом размышлял Марк, когда прижимал к себе белый конверт с эмблемой своего медицинского центра. Если бы он знал, что это поможет, — принялся бы молиться.       Московский международный университет искусств.       Марк стоял перед величественным белым зданием, рассматривая потёртые, но всё ещё ярко-синие огромные буквы. Честно говоря, он мало понимал, чем провинился перед небесами, что его решили забросить в университет искусств. Неужели у художников часто случаются вывихи пальцев и кистей? А может быть солисты или театралы страдают от… а от чего они могут страдать, чтобы регулярно обращаться к травматологу? Молодой человек покачал головой, поправил на себе галстук и уже уверенным шагом направился к главному входу. Как ни крути, по контракту у него остался один год выслуги, дальше он будет волен самостоятельно выбирать себе работу. А пока надо просто посетить кабинет ректора, улыбнуться своей фирменной улыбкой, обменяться бумагами и осмотреть свой новый кабинет. Возможно, театралы и правда часто травмируются.       — Добрый день, Марк Александрович, присаживайтесь, — поздоровался с Марком мужчина почтенного возраста, показывая на стул прямо перед собой. Благодарно кивнув, молодой доктор опустился на тёмную кожу, кидая взгляд на табличку на столе. А, точно, ректор Станислав Олегович Баринов. Марк дежурно улыбнулся, протягивая резюме и направление из центра. — Я уже получил все документы по электронной почте, распечатал и подписал. Прошу ознакомиться с договором, если будут вопросы — обращайтесь.       К слову, бумажная волокита никогда не привлекала внимания Марка. Все договоры, как под копирку, похожи друг на друга, поэтому он просто сделал вид, что бегло изучает бесконечные пункты, заостряя внимание только на сроке исполнения обязательств и на оплате труда. Быстро поставив подпись, мужчина вернул документ обратно ректору и забрал свою копию.       — Немного пояснений по вопросу графика, — Станислав Олегович сцепил пальцы в замок, деловито прочистив горло, — но сначала небольшая предыстория. В начале этого года правительство ввело новый закон о том, что в образовательных учреждениях, где есть травмоопасные специализации, обязательно должен быть травмпункт и квалифицированный врач. Университету пришлось изрядно потратиться на оборудование и поиск нового персонала, поэтому я рассчитываю, что в работе с вами неприятных нюансов не будет. Елена Захаровна работает здесь терапевтом уже восьмой год, поэтому сможет ввести вас в курс дела и всё показать.       — Простите, а какие в университете травмоопасные специализации? — Марк не удержался и перебил ректора, едва сдерживая ироничный смешок.       — Здесь обучаются по разным направлениям, Марк Александрович. Например, корпус, в котором вы будете работать, специализируется на танцорах. Бальные, традиционные, современные. После того как в Олимпиаду ввели направление «уличные танцы», наш университет просто завалило заявками от абитуриентов. Я уже стар и не понимаю подобных веяний моды, но могу сказать, что эта группа однозначно прибавит вам работы. К тому же в этом же корпусе обучаются боевому мастерству, а вот циркачи в соседнем. Уверяю, в этом вам повезло.       — О, — Марк удивлённо кивнул. Почему-то в его представлении в подобных заведениях обучались только пению, актёрскому мастерству или изобразительному искусству. Он совсем не подумал о таких направлениях.       — Вернёмся к графику, — снова продолжил ректор, — так как наше заведение является высшим образовательным учреждением, то с утра у студентов теоретические лекции. Думаю, что до полудня Елена Захаровна справится самостоятельно. Вы же должны будете выходить с 12:00 до 20:00. Многие после профильных занятий остаются для своих практик, но это в большинстве случаев танцоры. Что касается выходных: субботы дежурные с 10:00 до 16:00, будете меняться. Воскресенье выходной. Всё понятно?       — Вполне, благодарю, — Марк поднялся и почтительно поклонился. — Хотелось бы познакомиться с коллегами и осмотреть рабочее место.       — Конечно, мой секретарь вас проводит. Если что-то понадобится — обращайтесь, — ректор тоже поднялся, поправляя на себе пиджак. — Кстати, так как у нас международный университет, то встречаются иностранцы. Как у вас с английским?       — Базовые знания, — честно признался Марк. Он изучал в университете английский и немецкий, но сказать, что его знания позволяют свободно разговаривать на этих языках, было бы обманом.       — Этого достаточно. Ступайте.       Елена Захаровна оказалась очень приятной женщиной средних лет, приветливой и бойкой, хоть и с непростым характером. С ней было настолько просто сойтись, что после пары часов уже казалось, что они знают друг друга вечность. Марк расслабился, понимая, что в первое время может спокойно обращаться за помощью к коллеге. Кабинет вообще оказался выше любых похвал. Медпункт состоял из трёх помещений: приёмная с двумя столами, двумя кушетками и всем необходимым для первичного осмотра, небольшой лазарет с двумя койками для тех случаев, когда необходимо оставить студента на некоторое время под наблюдением, и отдельный крохотный кабинет с новым рентгеном. Это и удивило, и порадовало. Всё же не придётся отправлять ребят в больницу или вызывать скорую помощь, если понадобится сделать снимок. К концу дня Марк уже думал, что работать здесь не так уж и плохо.

***

      Больше всего на свете Лина любила танцевать. На этом всё. Кто бы мог подумать, что решение покинуть родительский дом и отправиться в Америку для обучения в колледже искусств, окажется не главным испытанием её юности. Пять лет в чужой стране позволили Ангелине Стариковой не только преодолеть языковой барьер и познакомиться с традиционными ценностями США, но и научили быть более открытой, уверенной в себе и трудолюбивой. Так она думала, пока не вернулась в Россию и не поступила в высшее учебное заведение Москвы. Всё же в Америке выращивали будущих местных звёзд, буквально заставляя уметь всё: и танцевать, и петь, и даже сниматься в кино. Будучи талантливым танцором, девушка хотела посвятить свою молодость именно этому виду искусства. Уличные танцы медленно, но уверенно захватывали мир, и она мечтала оказаться в эпицентре этого триумфального подъёма культуры. Но, в отличие от колледжа, где она пользовалась популярностью и неоднократно получала одобрение от товарищей и учителей за усердие и врождённый талант, в родном крае Лина столкнулась с трудностями и даже агрессией. Помимо того, что от природы она была необщительна и внешне холодна, так ещё и её успехи в совершенствовании танцевальных навыков очень негативно сказывались на общении со сверстниками. Проще говоря, ей люто завидовали. Настолько, что это даже начинало вызывать опасения. Но Лина не была бы собой, если бы позволила трудностям столкнуть её с намеченного пути.       Сегодня день не предвещал ничего хорошего с самого утра. Мало того, что молодая танцовщица не могла найти ключи от комнаты, из-за чего опоздала на лекцию, так ещё и на практике по хип-хопу тренер оставил её за главную и куда-то свалил. Конечно, первокурсница могла гордиться таким положением вещей, вот только остальные снова примут всё в штыки. Собственно, так и вышло. Стоило тренеру Игорю покинуть зал, как по помещению прокатились шепотки.       — Продолжаем, — сухо сказала Лина, щёлкая по пульту. Послышалась знакомая музыка, девушка приготовилась прогнать танец ещё раз, внимательно следя в отражении зеркал только за своими движениями. Если кто-то не хочет стремиться к совершенствованию — это не её проблема. Дойдя до соло, Лина вышла вперёд, полностью отдаваясь течению хип-хопа с нотками локинга. В какой-то момент она просто закрыла глаза, зная, что эти движения выходят у неё практически идеально. Практически. Идеально не будет никогда. Потом снова подняла веки, готовясь разогнаться и выполнить свою фишку, после которой должна была уступить место Виталику, но почувствовала, как в ногу что-то упёрлось. Ступня непроизвольно резко подвернулась, и Лина, не устояв, с размаху грохнулась на пол, скользнула по нему и умудрилась ещё поцарапать руку. Чёрт! Больно и стыдно. Пришлось сцепить зубы, чтобы не выдать болезненный стон.       — Эй, Лина, это элемент постановки? — послышался ехидный голос Виталика. По залу пронеслись смешки. Ох, лучше бы он свой запал вкладывал в танцы, а не вставлял палки в колеса Лине. У парня были отличные навыки, вот только зависть и вспыльчивость мешали искусству.       — Ты в порядке? — послышался ещё один голос, и девушка не смогла идентифицировать его. Через силу подняв голову, она увидела молодого мужчину в белом халате и с обеспокоенным взглядом. Подумав, что расцеплять сильно сжатые зубы чревато, Лина приподнялась на руках, пытаясь подняться. Ушибленное колено тут же отозвалось болью, а пострадавшая ступня и вовсе отказалась удерживать тело. Девушка покачнулась, облокачиваясь на стену. Несколько секунд, чтобы успокоить бешеное сердцебиение, и танцовщица смог рвано выдохнуть.       — В порядке.       Мужчина нахмурился, протянул к Лине руку, схватил её за кисть и приподнял конечность, рассматривая кровоточащую царапину.       — Идём со мной, я обработаю рану, — серьёзно сказал он, чуть потянув девушку на себя.       — Не надо, это просто царапина, — иррационально захотелось избежать прикосновения, и Лина вырвала свою руку, зашипев от очередной волны боли. Кто это? Пусть она никогда не обращалась в медпункт, но этого человека не видела даже в коридорах. Да и товарищи, упоминая местного врача, всегда называли имя женщины.       — Я не хочу, чтобы меня уволили через две недели после получения этой работы только потому, что одна упрямая танцовщица умерла от заражения крови, — доктор снова нахмурился, но выглядеть грозно у него как-то не получалось. С таким привлекательным лицом это было невозможно.       — Продолжайте отрабатывать движения, — кинула Лина, не оборачиваясь к напарникам по группе, а потом прохрамала в коридор.       — Обязательно, даже падение отработаем, — крикнул кто-то вслед, прежде чем дверь захлопнулась.       Оказавшись отрезанным от остальных, Лина позволила себе шумно выдохнуть и рухнула на ближайшую кушетку, которые размеренно стояли вдоль стены в длинном коридоре.       — А говоришь, что в порядке, — покачал головой Марк, потом оценил расстояние до медпункта и снова посмотрел на недовольную особу. — Медпункт в конце коридора. Повезло, что на этом же этаже. Сможешь дойти или тебе помочь?       — Смогу, — тихо ответила Лина, снова поднимаясь. Идти было больно. Когда вес переносился на пострадавшую ногу, казалось, что в ступню впивались кинжалы, распространяя неприятные ощущения по всему телу. Но, несмотря на это, она продолжала идти, проигнорировав заботливое поддерживание за локоть.       Медицинский пункт оказался на удивление просторным, светлым и идеально чистым. Такое ощущение, что люди здесь не находились, настолько показательно всё выглядело. Лина остановилась на пороге, почему-то зацикливаясь на том, к какой из двух коек ей подойти.       — Присаживайся сюда, я сейчас, — Марк указал на левую кушетку перед столом, а сам обошёл мебель, принимаясь тщательно мыть руки. Лина устроилась на самом краю, осторожно пристраивая ноющую конечность. — Давай начнём с твоей раны на руке, — доктор снова материализовался рядом, уже в перчатках и с каким-то смоченным куском ткани в руках. Девушка послушно протянула руку, внимательно следя за тем, как мужчина осторожно обрабатывает ранение. — Рана неглубокая, так что я не буду накладывать повязку. Быстрее подсохнет и заживёт, — он также предельно аккуратно нанёс ещё какую-то резко пахнущую жижу и приложил кусок бинта, закрепляя с двух сторон пластырем. — Можно будет снять, когда разберёмся с остальным.       Лина тихо хмыкнула. Доктор комментировал любое действие, будто работал с каким-то ребёнком. Выглядело это забавно. И почему-то не раздражало. А ещё взгляд сам постоянно цеплялся за маленькую родинку под нижней губой мужчины, погружая пациента в какой-то странный гипноз. Отвлеклась от неё девушка только тогда, когда Марк присел перед ней на корточки и наклонился, чтобы снять кроссовки. Лина резко дёрнулась, неловко морщась и отодвигая ногу подальше от него.       — Так больно? — Марк поднял свои большие глаза, участливо и виновато смотря на пациентку. — Прости, но мне надо осмотреть твою ступню. Потерпишь?       — Я сама, — выдавила из себя Лина. На самом деле доктор не сделал ей так уж и больно, а вот внезапно возникшая неловкость ударила по голове. Всё-таки она весь день занималась танцами и несложно представить, что её ноги не подходят под идеальную чистоту этого места. Вытерев пот с висков тыльной стороной ладони, она закатила штанину до колена и немного отодвинулась, медленно расшнуровывая обувь. Марк наблюдал за ней с лёгкой улыбкой, пока не заметил избитое колено.       — Я думал, что танцоры используют наколенники.       — Да кто их использует? — Лина фыркнула, снова дёргаясь от прикосновения.       — Коленные суставы очень хрупкие. Пока ты молодая, они могут тебя не беспокоить, но со временем изнашиваются. А ты ещё и пускаешь их часто в ход, как я вижу, — было видно, что девушка не восприняла его слова всерьёз, зато, чтобы избежать нравоучений, наконец-то стянула с ноги кроссовок и носок, снова засмущавшись. Неужели она и правда стесняется? Дабы не смущать её ещё больше, Марк взял ногу и положил себе на колено, принявшись осторожно вертеть ступнёй в разные стороны. Уже отчетливо была видна припухлость и покраснение, даже с одной стороны проступала синюшность. Лина то и дело напрягала ногу, шумно выдыхала, но не сказала вслух ни слова.       — Пожалуйста, говори, когда больно, — попросил Марк, снова принимаясь за диагностику и внимательно наблюдая за реакцией танцовщицы. — Думаю, что у тебя растяжение и ушиб мягких тканей. Но давай на всякий случай сделаем рентген, — он отпустил ногу и прошёл в маленький кабинет, настраивая аппаратуру. Спустя десять минут ничего опасного обнаружено не было.       — Значит, я могу вернуться к тренировкам? — в лоб спросила Лина, когда доктор порадовал её хорошей новостью.       — Ангелина, верно? — вздохнул мужчина. Он слышал, что кто-то назвал девушку Линой и предположил, что полное имя звучит именно так. Дождавшись кивка, он продолжил: — В любом случае у тебя травма, ты не можешь…       — Марк Александрович, — Лина бегло кинула взгляд на бейджик, потом снова упрямо уставилась на доктора, — мне надо тренироваться. Очень. Как я могу уменьшить отёк и притупить боль?       — Я не говорил, что ты не можешь вернуться к танцам, но некоторые меры необходимо предпринять, если ты вообще хочешь танцевать дальше, — разозлился Марк. Если его не хотят слушать, то это не значит, что его можно вот так игнорировать. — Воздержись от каких-либо нагрузок в течение двух дней. Всего два дня, Ангелина, и ты снова сможешь вернуться в тренировочный зал, — мужчина поднял руку вверх, призывая упрямую девушку, которая уже было открыла рот, чтобы возразить, замолчать. — Сегодня и завтра. Дай ноге полный покой, я дам тебе мазь, которую надо будет наносить утром и вечером. Обязательна тугая перевязка эластичным бинтом. Отёк увеличится, появится гематома, но если ты сделаешь, как я сказал, то с понедельника можешь потихоньку возвращаться к танцам. Только очень осторожно. Хорошенько разогревай мышцы и сильно не напрягай ногу. Справишься?       — Да, — слишком быстро ответил Лина. Марк ей не поверил.       — Ты живёшь в общежитии? — спросил доктор, принявшись хорошенько растирать мазь.       — Да.       — Какая комната?       — Зачем вы спрашиваете?       — Если ты не скажешь, то я выясню это в регистрационном отделе, — вздохнул доктор, перейдя к перевязке. Откуда столько бесполезного упрямства? Можно представить, как сложно с ней сработаться в танце. Девушка продолжала молчать, поэтому, закончив, Марк выпрямился, стянул перчатки и кинул их в мусорку, после чего скинул белый халат и поправил на себе рубашку.       — Идём.       — Куда?       Марк закатил глаза. Ну что за упрямица! С таким характером неудивительно, что её товарищи смеялись над ней, когда случился несчастный случай. Наверняка не пользуется авторитетом из-за своего упрямства и холодности.       — Покой для ноги, Ангелина. Я подвезу тебя до общежития, сама ты даже в обувь не влезешь, — доктор кинул девушке бахилы и остановился возле двери, всем видом показывая, что препираться нет смысла. Удивительно, но Лина и правда больше не сказала ни слова, просто натянула на поврежденную конечность сначала носок, потом и бахилу, подобрала свой кроссовок и закинула на плечо рюкзак, выходя из кабинета. Единственное, что заставило Марка снова тихо фыркнуть — это демонстративно сорванная временная повязка на руке, но комментировать он это не стал. Шли на парковку они молча и на расстоянии друг от друга. Марк шагал медленно, подстраиваясь под хромоту танцовщицы, но помощи в передвижении больше не предлагал. На мгновение ему показалось, что как только они прошли мимо тренировочного зала, где и встретились, Лина разочарованно вздохнула. Никто даже и не подумал оставаться на тренировке после инцидента, хоть она и просила. Видать, действительно отношения в группе не складывались. Чёрная тойота отозвалась приятным пиканьем, и они без проблем выехали из подземки.       — Пристегнись, — кинул Марк, мельком бросая взгляд на хмурую девушку.       — Здесь ехать всего километр, — ответила Лина, складывая руки на груди. Ну вот, опять! Не найдя в себе сил, чтобы объяснять ей правила безопасности и свою ответственность, как водителя, он остановился на красном сигнале светофора и наклонился к пассажирскому сиденью, ловко пристёгивая не успевшую возмутиться девушку. Снова воцарилась тишина. Буквально через пять минут перед глазами возникло грузное светлое здание, где располагался основной корпус общежития университета.       — Какой подъезд? — спросил Марк, надеясь, что на это ему ответят без препятствий. Только сейчас он ощутил, как устал за это дежурство.       — Пятый.       — И всё же, — доктор решился на ещё один вопрос, который не давал почему-то покоя, — что привело к твоей травме? Случайность или тебе помогли?       — А какая разница? — Лина удивлённо посмотрела на доктора. — Важно только то, что это случилось, и какое-то время я не смогу заниматься в полную силу.       — Пара дней сильно тебе не повредит. Если всё будет хорошо, то через недельку восстановишься полностью.       — Это очень долго, учитывая приближающиеся конкурсы, — девушка поджала губы, отсутствующим взглядом уставившись вдаль. Они уже добрались до места назначения, но выходить Лина не собиралась. Она будто погрузилась в какие-то свои мысли и потеряла связь с реальностью.       — Конкурсы? — переспросил Марк, не понимая, почему продолжает разговор.       — Да. В конце каждого учебного года, помимо общепринятых экзаменов, у танцоров проходит конкурс. В этом году участвуют и уличные танцы. Первый этап групповой рутины с элементами соло внутри университета. Победитель отправляется на городской этап с сольным номером. Если повезёт — проходит на последний этап национального уровня.       — И когда первый этап? — тихо спросил Марк.       — Через месяц. Почему-то перенесли на месяц раньше в этом году. Поэтому у меня не так много времени. У нас. Всей нашей группы, — Лина встряхнула головой и моргнула, будто пробуждаясь. Она быстро расстегнула ремень и потянулась к ручке двери.       — Ты думаешь, что твои товарищи сделали это намеренно? Чтобы ты не могла выступать? — спохватился мужчина, бледнея от своей догадки.       — Я думаю, что просто споткнулась о собственную ногу, — девушка открыла дверь, неловко выбираясь из машины, но перед тем, как закрыть, добавила: — Спасибо, Марк Александрович.       — Можно просто Марк.       Послышалось фырканье, потом хлопок двери, и Лина исчезла в подъезде общежития.