***
Марк удивлялся, как сильно может менять человека другой человек. Он и не помнил, чтобы за всю свою жизнь столько раз нарушил правила дорожного движения. Оставалось надеяться, что не все камеры на шоссе работали как надо. Закончилась экзаменационная неделя, но университет ещё некоторое время будет работать перед плановым закрытием. А это значит, что доктор должен управиться за пару дней, учитывая многочасовую дорогу до Краснодара. То, что Лина вернулась в родительский дом, он был уверен. Такое уже случалось, и если танцовщица скрывалась, то только для того, чтобы пересидеть сессию. Что побудило её бросить учёбу и соврать родным, доктор не знал, но был уверен, что причина веская. Лина не из тех, кто пускает свою жизнь на самотёк. Возможно, Марк сможет помочь, главное не поддаваться эмоциям и действовать на холодную голову. Марк припарковался недалеко от дома семейства Стариковых и задумался. Надо было придумать вескую причину его визита и умудриться не подставить девушку, если её всё же там нет. Значит, представляться сотрудником университета нельзя. Как же быть… Просто знакомый? Друг? Кто-то из старших танцоров? Нет, глупо! Да Марк совершенно не умеет врать, его сразу раскусят. Не придумав ничего лучше, чем импровизировать на ходу, мужчина сверил полученный от тренера адрес, поправил на себе футболку и постучал в дверь. — Добрый день, — Марк вежливо поклонился, когда дверь ему открыла невысокая, но изящная женщина. Вот, значит, в кого пошла Лина. — Я бы хотел увидеться с Ангелиной. — Здравствуйте, — женщина кивнула в ответ, но предсказуемо насторожилась. — А вы кто? — Меня зовут Шахов Марк Александрович. Я помогал Ангелине с выступлением на национальном конкурсе. У меня есть предложение для неё, она оставляла мне этот адрес. — Проходите, пожалуйста, Марк Александрович, я заварю чай, — матушка сменилась в лице, выражая какую-то печаль или беспокойство. Она отошла в сторону, позволяя доктору пройти в холл, а потом провела на кухню и усадила за столик. — Спасибо за гостеприимство, — немного неуверенно сказал Марк, чтобы хоть как-то разорвать неловкое молчание. Судя по всему, Лина не вернулась, иначе её просто бы позвали. Опасения подтвердились. — Геля ещё не вернулась домой, — сказал женщина, перебирая коробочки с чаем. — О, тогда я прошу прощения за беспокойство. Возможно, она решила задержаться с друзьями в столице, всё-таки это последний год обучения. А может быть решила отметить триумфальную победу в танцевальном конкурсе. Она отлично потрудилась. — Угощайтесь, — женщина проигнорировала небольшую оду в честь дочери, поставила перед Марком ароматную чашку и пиалу с конфетами. — Благодарю, — доктор снова почувствовал неловкость. Чаепитие происходило в тишине, нервное подрагивание пальцев матери Лины наводили на тревожные мысли. Но сам Марк не решался первым заводить разговор и просто ждал чего-то. — Где моя дочка? — вдруг надрывно выдавила из себя женщина. — Что происходит? — Вы о чём? — доктор от неожиданности аж вздрогнул. Его резко бросило в холодный пот. — Вы должны что-то знать. Почему она не поехала домой? — Я… — Не врите мне. Хотя бы не вы, Марк Александрович, — теперь мама повысила голос, в котором слышалось отчаяние. — О чём вы, я не понимаю, — Марк отодвинул полупустую чашку от себя подальше, ему резко стало не до трапезничества. — Геля никогда мне не врала, — всхлипнула матушка, — она всегда была со мной откровенна. Так что произошло в проклятой Москве? Умоляю, ответьте мне! — Пожалуйста, успокойтесь. Что вы знаете? — Марк понял, что нужно брать всё в свои руки, иначе ему грозит оказаться в эпицентре материнской истерики. — Я знаю, что что-то случилось. Сначала моя дочь выступает в гипсе… — женщина снова всхлипнула, потом замолчала, восстанавливая дыхание, — она сказала, что упала. За три года, она уже два раза подвергала своё здоровье опасности, я не верю, что она просто упала. — Ангелина и правда получала травмы, но у танцоров это частый случай. — Не надо меня успокаивать, это ненормально! Мы смотрели её выступление в интернете, она об этом не знала. Потом она сама рассказывала, что будет награждение, и мы снова хотели её увидеть по компьютеру, хотели разделить её триумф, но… — теперь уже всхлипы сменились рыданием, — вы хоть видели, что про мою дочь пишут в интернете? Что она трус и мошенница, что она купила себе первое место и зазналась до такой степени, что не посчитала нужным прийти! — Это неправда, — тихо ответил доктор. Он даже не подумал о том, что девушка столкнётся с хейтом в интернете. Может, именно это заставило её уйти из университета? Хотя Лине было плевать на чужое мнение. — Тогда почему она ушла? Почему она звонила и врала о том, что вернётся после экзаменов? Я звонила ректору, хотела, чтобы он как-то опроверг слухи, но он сказал, что Геля забрала документы. — Вы созванивались с ней? — Да, она звонит мне иногда, но я не хотела поднимать эту тему по телефону. Если её отец узнает… — снова пришло прерваться, чтобы перевести дух, — я просто хочу, чтобы моя дочь вернулась домой, просто убедиться, что она в порядке! Марк растерялся. Когда он шёл сюда, он не ожидал, что на него вывалят все переживания. Он представился непонятно кем, а теперь должен был скрывать свою тревогу. Надо было как-то успокоить женщину, но он просто не знал, что может сказать. Доктор пришёл узнать, как и где Лина, а в итоге эти ответы требуют от него. Мужчина поднялся и подошёл к женщине, собираясь то ли приобнять, то ли выдавить какие-то слова, но резкий хлопок входной двери заставил дёрнуться обратно. — Мам, я дома, — послышался знакомый голос. Потом несколько шаркающих шагов, и в дверном проёме появилась Ангелина собственной персоной. Возникла гробовая тишина. Танцовщица перевела взгляд с рыдающей матери на замершего без движения доктора, потом обратно. Кажется, мама что-то сказала и поднялась, но Лина попятилась, развернулась и ринулась обратно к выходу. — Геля! — в ужасе воскликнула женщина. — Позвольте мне поговорить с ней, — кинул Марк и выбежал из дома следом. Догнать девушку удалось только через несколько метров и то потому, что она остановилась возле машины доктора, с размаху на эмоциях ударила по колесу, после чего развернулась и ринулась навстречу Марку, толкая его двумя ладонями в грудь. — Что ты сказал ей? — крикнула девушка, пытаясь отдышаться. — Лина, успокойся, пожалуйста, — Марку тоже пришлось приложить слишком много усилий, чтобы удержаться на ногах и восстановить дыхание. — Что ты сделал? Что сказал моей маме? — продолжала кричать Лина. — Ничего, — доктор выпрямился и поднял руки вверх, как бы сдаваясь. Они оба на эмоциях, так поговорить не удастся. — Я, правда, ничего не сказал ей. — Тогда почему она плачет? — танцовщица тоже вытянулась в струну и всем своим видом показывала отвращение и недоверие. Марка замутило. — Пожалуйста, выслушай, — энтузиазм начал резко сходить на нет. Доктор наивно думал, что он просто встретится с девушкой и поговорит. Выяснит всю правду о недавних событиях и поймёт её поведение. А в итоге он оказывается в эпицентре загорающегося скандала в роли виновника, которого просто обливают невербальной ненавистью. Та, кого он полюбил. Это выматывает и опустошает с бешеной скоростью. В эту секунду даже захотелось сесть в машину и уехать, но, тем не менее, Марк нашёл силы объясниться. — Я приехал поговорить с тобой. Подумал, что ты вернёшься домой после окончания учебного года. Сказал твоей маме, что у меня к тебе предложение по работе. — Бред, — не удержалась от комментария Лина. Она скрестила руки на груди и нервно задёргала ногой, показывая, что не верит и требует поторопиться с оправданиями. — А потом, — Марк пропустил слова девушки мимо ушей, — она сказала, что всё знает. Знает, что ты не явилась на премию и что бросила учебу. Ты можешь мне не верить и сама спросить у неё. Я тебе не враг, Лина. — Тогда почему ты здесь? — хмыкнула девушка. — Я просила не искать меня и не приезжать. Просила не беспокоить моих родителей. Я знаю, что Ира показала тебе сообщение, по-другому и быть не могло. Но она хотя бы уважает моё мнение и не лезет. А ты… — Лина замялась. — А что я? — устало спросил доктор. — То, что я переживаю за тебя и хочу понять… Это делает меня плохим человеком? Кто я для тебя? — Да какая разница! — нервно вскрикнула танцовщица. — Если ты приехал выяснять отношения, то сейчас я не собираюсь тебе ничего говорить. Просто оставь меня в покое! — Что произошло? Почему ты не можешь рассказать мне правду? Я помогу тебе разобраться с любыми проблемами, — Марк вздрогнул, когда девушка неприятно захохотала. — С любыми проблемами? Ты — моя проблема, доктор. Как это решишь? — Я не понимаю, — Марк покачал головой, горько вздыхая. Он почувствовал, как каменная скала на плечах стала давить невыносимо сильно, грозясь в любую секунду раздавить его полностью. — А ты и не поймёшь, — танцовщица повернулась и двинулась прочь, но была пойман за руку. — Отпусти. — Пожалуйста, объясни мне. Что я сделал не так? Почему ты на самом деле не явилась на премию, а потом забрала документы и уехала? Я хочу понять. Пожалуйста, — последнее слово мужчина уже прошептал, потому что не осталось никаких моральных сил даже говорить. — Да не поймёшь ты! — психанула Лина, без труда вырывая свою руку из захвата. — Не поймёшь, потому что тебя не насиловали, угрожая расправой над любимым человеком! Наступила тишина. Лина в ужасе, широко открытыми глазами уставилась на Марка, моля про себя, чтобы этот крик отчаяния был только у неё в голове. Доктор же на несколько секунд одеревенел, его взгляд стал стеклянным, а тело неподвижным. Прошло мучительно долгое мгновение, прежде чем Марк молча двинулся в сторону машины, и теперь уже девушка схватила его за руку, пытаясь остановить. — Марк! — Иди домой и успокой мать, — холодно ответил доктор, усаживаясь в машину. Он завёл двигатель и плавно тронулся, задевая мешающуюся на пути танцовщицу. Девушка отскочила в сторону, но всё ещё пыталась докричаться до Марка, пока тот не скрылся из виду.***
— Лина, спустись, пожалуйста, — девушка открыла глаза и поморщилась. Голова раскалывалась после бессонной ночи. Интересно, ушёл ли уже отец? После вчерашней сцены, Лина так и не поговорила с матерью, просто попросила не лезть в её дела и не рассказывать ничего папе. Мама по каким-то своим причинам сразу согласилась, устанавливая нейтралитет между ними, но по её интонации, манере держаться и поведению было видно, что она обижена. Ничего, скоро всё нормализуется, надо просто ещё немного времени. Сначала Старикова даже обрадовалась, что вернулись хоть какие-то чувства. Она всю ночь крутилась в кровати, сжимая в руках свой смартфон и ожидая звонка или хотя бы сообщения от Марка. Куда он так сорвался? Добрался ли туда, куда помчался благополучно? Что он собирается делать? Как воспринял вырванную на эмоциях информацию? Сейчас Лина бы всё отдала, чтобы поговорить с доктором, и жалела, что не сделала этого ранее, когда был шанс. Девушка даже несколько раз собиралась позвонить ему и ещё с десяток раз отправить сообщение, но каждый раз останавливалась, когда спрашивала себя «И что ты скажешь ему?». А утром всё вернулось. Апатия, депрессия и неизбежность. Пришло понимание, что доктор просто выяснил то, что хотел, и с этой отвратительной информацией уехал, чтобы больше никогда не пересекаться. Лина не обижалась и не злилась, она всё понимала и принимала. Так даже лучше. Наконец-то с фрагментом жизни под названием «Москва» было всё кончено. Может когда-нибудь, через несколько лет, она и встретится с Ирой, но это точно не в ближайшее время. А сейчас ей надо подняться, умыться и спуститься на кухню, пока мама сама не пришла за ней. — Я приготовила завтрак, — сказала женщина, стоило только дочери зайти на кухню. — Составишь мне компанию? — Папа уже ушёл? — вместо ответа девушка просто села за стол, пытаясь заставить себя не смотреть на еду с отвращением. — Да, но он собирается поговорить с тобой на выходных. — Хорошо, — пришлось взять в руки чашку с кофе и втянуть носом терпкий запах. Вроде немного помогло. Лина сделала на пробу глоток. — Ещё звонил Ваня, — продолжила делиться новостями мама, старательно смотря куда угодно, только не на дочь. — Он просто хотел узнать, когда ты возвращаешься, но до тебя дозвониться не смог. Я сказала, что ты уже дома. Он зайдёт сегодня ближе к вечеру. — Ладно, — снова кивнула Лина. Судя по всему, покой ей только снился. Ваня действительно пришёл вечером. А затем на следующий день утром и ещё через день к обеду. Казалось, он решил сидеть возле девушки в любое своё свободное время и давить на танцовщицу любыми способами. — Выключи, — наверное в сотый раз за последнее время попросила Лина. Они сидели в её комнате, и девушка была вынуждена слушать свою же песню по кругу второй час подряд. — Неа. Пока ты мне не расскажешь, что случилось, я буду ставить её тебе без перерыва, — пожал плечами друг, начав подпевать словам, что только усугубляло ситуацию. — Это психологический терроризм. Уголовное дело, кстати. Выключи. — Неа! Ты написала эту песню, в которой рассказываешь, как не реагировать на всё говно, что творится вокруг, а сама зарылась в своей норке и носа не высовываешь, — кажется, этот разговор Ваня завёл всего лишь в третий раз. — Ни за что не поверю, что ты ведёшь себя так только из-за тупого хейта в инете. Да ты онлайн бываешь раз в несколько дней, неужели тебя волнует мнение кучки дураков? — Не волнует. — Ну вот! Значит, произошло что-то прям вообще жестокое… — Верно. — То, что могло сломать тебя, изувечить, убить! Что-то такое, что разрушило всю твою жизнь! — Ванька не на шутку разошёлся, даже не заметил, что очередной круг «Равнодушие» закончился. — Вань… — А давай напишем про это новый трек? Тем самым вытащим тебя из депрессии, забабахаем новый хит и уничтожим всех твоих ненавистников. Убьём трёх зайцев, Лина Стар! — Вань, — Лина в голос застонала. Только этого ей сейчас не хватало. А самое страшное в этом то, что если её другу пришло что-то в голову, то отделаться от него будет практически невозможно. К счастью, в этот раз помощь пришла оттуда, откуда её совсем не ждали. Короткий сигнал телефона дал возможность отвлечься от разговора, а содержание сообщения и вовсе заставило девушку подскочить на кровати. Под именем адресата мелькало короткое «Выходи. Я возле твоего дома».