You can run, but you can't hide

      Вызывать бурю эмоций одним своим существованием — то самое, от чего Рикки испытывает настоящий и неподдельный кайф. На самом деле, ему и особых усилий не приходится прикладывать: люди сами обожают восхищаться и ненавидеть до глубины души, им дай только повод. Так вышло, что Рикки — идеальный катализатор, у него получается завести с пол оборота практически любого одним своим присутствием или парой точных фраз. Практически любого, но не Криса, у которого, судя по всему, за годы существования бок о бок с ним в группе, выработался иммунитет к какой-либо реакции на Рикки в принципе. Он игнорирует все провокации, раз за разом невозмутимо отмалчиваясь, когда Рик шатается по бэкстейджу с уже, кажется, приросшей к руке камерой, ища жертву для очередного апдейта. Утыкается лицом в экран ноутбука или телефона, работает или просто скроллит ленту твиттера — одним словом, делает всё, чтобы показать: ему не интересно. Рикки такое поведение злит до чёртиков. Злит и подогревает азарт, потому что ему хочется видеть, живого Криса: злого, улыбающегося, смущённого, взбудораженного - такого, каким он бывал рядом раньше.       Поэтому, когда, после многочасовых съёмок в толпе людей, они уставшие, но довольные проделанной работой, заваливаются в номер, на ходу скидывая кроваво-красные куртки на пол, Рикки посещает мысль, которую в обычном своём состоянии он придушил бы ещё в зародыше.       Он ловит руку Криса, практически скрывшегося в ванной, и тот замирает на пороге, наполовину развернувшись. Взгляд глаз в жёлтых линзах выглядит хищно, или Рику хочется так думать, но на размышления совсем нет времени, и он, неясно откуда взявшейся силой, впечатывает высокое тело своим в холодную кафельную плитку. Крис, кажется, не сразу понимает, что произошло, потому что каким-то чудом Рикки успевает дотянуться до его губ, утягивая в поцелуй.       Удивительно, но он ощущается чертовски правильным, Крис отвечает буквально сразу, будто только этого и ждал. Кусает губы, исследует чужой рот языком, а когда Рик чувствует привкус крови, улыбается, отстраняясь.       — Рикки, ты что вытворяешь?       — А ты вошёл во вкус, я смотрю, даже клыки отрастил.       — Просто не успел выйти из образа, — Крис тяжело дышит, откидывая упавшую на лоб чёлку, — я, вообще-то, собирался грим смыть, оставишь меня одного?       — С чего бы вдруг? — Рикки вопросительно вскидывает брови, отступая на шаг, — хочешь продолжать притворяться, что ничего не происходит, и мы просто ударились головами, после того, как я запнулся?       — Может быть, но ты не намерен дать мне ни малейшего шанса, ведь так? — улыбка Криса выглядит слишком многообещающе, заставляя Рикки в предвкушении покрыться мурашками с ног до головы. Он чувствует, как внизу живота ожидание собирается в плотный пульсирующий ком, превращая его в ничего не соображающий кусок плоти, состоящий из похоти и желания снова вжаться в Криса, почувствовать его всем телом.       — Какой же пиздец, — шепчет Рикки на выдохе, — ты продолжишь издеваться или трахнешь меня наконец?       — Обязательно трахну, — Крис наклоняется, обхватывая его лицо татуированными ладонями и мокро целует, прижимаясь, заставляя пятиться обратно в комнату. Разрывает поцелуй, и, смакуя каждое слово, дышит в ухо, — но сначала тебе придётся подождать, пока я смою чёртов грим, — и хлопает дверью ванной.       В полнейшем разочаровании Рикки падает на кровать, так вовремя оказавшуюся за спиной, слыша щелчок замка. Стаскивая с себя футболку, глазами пытается обнаружить пульт от кондиционера, но не находит. Ему ужасно жарко и стоит огромных усилий не прикасаться к себе следующие двадцать три минуты (он засекает), кажущиеся ебучей вечностью. Он даже не пытается отвлечься — знает, что бесполезно. Слишком долго он старался вывести Криса из себя, слишком не вовремя тот, очевидно, решил за это отомстить. В какой-то момент Рик начинает верить, что он в своей жестокости превзошёл сам себя и просто свалил из ванной через окно, по пожарной лестнице, оставив Рикки страдать и дрочить в одиночестве. Поэтому в момент, когда дверь открывается, Рикки ужасно зол.       То, что Крис неторопливо выплывает из ванной в одном полотенце на бёдрах, но при этом не сняв волчьи линзы, вызывает у Рика нервный смешок, сменяющийся потоком нечленораздельной ругани.       — Блять, Крис, а побыстрее было никак? Опустим тот факт, что я бы тоже не против смыть с себя всё это, — Рикки закатывает глаза, — но оставлять свою неоттраханную добычу — отвратительный поступок даже для такого хренового оборотня как ты, — он едва успевает договорить — из сидячего положения Крис опрокидывает его на кровать, нависая сверху на вытянутых руках.       — Что, уже и подрочить не можешь без моего участия? — в этом вопросе столько издёвки, что Рикки, вероятно, покраснел бы, не проведи он столько времени в состоянии, когда кончить без рук от одной мысли, что там, за стеной — Крис, обещавший его трахнуть, уже не кажется чем-то неосуществимым. Поэтому Рикки молча кивает, тяжело сглатывая густую слюну, запускает пальцы в волосы Криса, завороженно вглядываясь в теперь уже свободное от грима лицо. Про себя он восторженно отмечает, что черты стали острее и как будто более звериными. Додумать, так ли это в действительности, или же его воображение слишком разошлось, Рику не удаётся.       Крис, рыча, вгрызается в его грудь где-то пониже ключицы, чудом не задев одну из симметрично вытатуированных роз. Тело Рикки на несколько секунд пронзает болью, но он только крепче сжимает пальцы в спутанных волосах, потому что уже через минуту чувствует, как на больном месте острые зубы сменяются длинным языком, влажно вылизывающим рану, смешивающим слюну с проступающей кровью. Рикки ловит взгляд безумных, абсолютно нечеловеческих, жёлтых глаз — и его ведёт ещё сильнее, хотя, казалось бы, куда уже. Он не замечает, как Крис расправляется с молнией на джинсах, стягивая их вместе с трусами вниз и сбрасывая с кровати. Руки Криса стискивают его задницу, пока тот продолжает вылизывать Рикки как самую вкусную, мать его, хэллоуинскую конфету. Когда член обхватывают мягкие губы, Рик всерьёз опасается, что сейчас-то его точно сожрут. Но ощущения от влажного рта настолько сносят крышу, что он просто сдавленно стонет, запрокинув голову и прикрыв глаза.       Рик чувствует, что на грани, ещё пара движений языка — и его можно будет промокнуть с гостиничного покрывала как сладкую лужицу сиропа. Вскидывая бёдра, он разочарованно выругивается, потому что Крис отстраняется в самый неподходящий момент.       — Крис, твою ж… — приподнимаясь на локтях, Рикки с досадой выдыхает. Крис с раскрасневшимися губами и в неумолимо сползающем полотенце выглядит как ебучая порно модель с превью самого горячего ролика.       — Что-то не так? — порно модель ухмыляется, облизываясь, — тебе не нравится, Рикки?       — Просто дай мне кончить, тварь ты бессердечная, — вид Олсона, в отличие от его слов, выглядит скорее умоляющим и, глядя на этот контраст, Крису сложно сдержать смешок.       — Может, стоит просто хорошенько попросить? Сделаю всё, что захочешь. Рикки собирает буквы по кусочкам, складывая слова в несложное предложение, произнести вслух которое оказывается неожиданно трудно.       — Выеби меня, Крис, — звучит как капитуляция. Крис поднимается и тянется к тумбочке, достаёт смазку и презервативы с видом пса, которому после голодной недели кинули огромный кусок мяса. Рикки приникает к нему, стаскивая полотенце, обхватывает его член, где-то на грани подсознания профессионально сокрушаясь, что под рукой нет камеры: в небольшой татуированной ладони тот выглядит просто отпадно. Размазывая смазку, Рикки чувствует пальцы Криса, медленно и ритмично двигающиеся в его заднице. Пытается насадиться глубже, но Крис не даёт, а вскоре и вовсе с пошлым хлюпаньем убирает руку.       — Повернись, — Рикки с трудом понимает чего от него хотят, и Крису приходится обхватить его поперёк груди, укладывая животом на постель. Когда Крис входит в него, сжимая пальцами рёбра, оставляя засосы на спине и шее, Рикки выгибается всем телом, и ему кажется, что из него буквально вытрахали душу — так сложно дышать и контролировать своё тело, которое стонет и подмахивает в такт толчкам Криса внутри.       Рикки хватает на пару минут, не больше: он особенно жалобно скулит в подушку и кончает Крису в кулак. Растирая сперму по покрывалу и животу Рика, Крис выходит из него, стаскивает презерватив, ложась на бок, и за несколько движений доводит себя до разрядки.       Рик никогда не был любителем полежать в обнимку после секса, особенно обмазанный спермой с ног до головы, но, какого-то чёрта, он уже в полудрёме заползает под одеяло, чувствуя, как Крис тянет его на себя и целует куда-то чуть ниже скулы. Губами Крис ощущает чуть выступившую щетину и остатки макияжа, пока Рикки поудобнее устраивается у него под боком.       Этой ночью Крис спит, не видя снов. Рикки снятся оборотни.