Кулинарные традиции

В этом измерении Цири не нравилось абсолютно все. Люди были странные, узкоглазые, говорили на языке, который даже отдаленно не напоминал ее родной — в других мирах хоть вывески прочесть было можно, а тут... Квадратики какие-то, палочки... — Не язык, а белиберда, — буркнула она, оглядываясь. Ей казалось, что на чертовом рынке не было ничего кроме рыбы и осьминогов, а все это она есть не собиралась. — Для них наш язык — белиберда, — занудно подметил Аваллак’х. Денег у них почти не было, а есть хотелось. Ужасно. Сказать по правде, Цири надеялась, что в конце концов Аваллак’х не вытерпит ее возмущений и просто возьмет и силком затолкает ей в глотку какую-нибудь селедку... Или что это было. Тогда Цири сможет возмущаться, но по крайней мере будет сытой. Они шли между рядами довольно быстро — капюшоны плащей позволяли не привлекать внимание, — но Цири решительно отказывалась признавать водоросли и сырых моллюсков, что были в них завернуты, пищей. — Смотри, жареная кукуруза, — замерла на миг Цири у одного из прилавков. Наконец-то что-то знакомое!.. Но, к ее ужасу, кукурузу прямо у нее на глазах начали не варить, а жарить. — Да ладно! Она сжала пальцы в кулаки, еле сдержалась, чтобы не топнуть ногой: местные на нее и так покосились. Заморгали своими узкими глазами, что-то заверещали, крякая, как степные утки. Цири скрипнула зубами. — Не кричи, — мягко коснулся ее плеча Аваллак’х, утягивая ее обратно к проходу, и через мгновение Цири к нему присоединилась. — Ну ты видел?! — Видел, — сдержанно ответил Аваллак’х, вздыхая, и бросил взгляд на лавку с фруктами, первую на их пути за долгое время. Поджал губы; подумал миг, но пошел дальше — странные вытянутые пупырчатые плоды с оранжевой кожурой, на вид толстой, были им не по карману. — Но это, — продолжил он, крепко хватая за руку исчезнувшую на миг из его поля зрения Цири, — не повод вести себя шумно. Мы и так достаточно... Эксцентричны. И это он еще умолчал, что за четыре дня в этом измерении они не встретили ни одного краснолюда, низушка или эльфа. Похоже, и здесь люди одержали верх, задавили числом, скоростью размножения. А это, в свою очередь, означало, что Аваллак’ху ни в коем случае нельзя было показывать свое лицо и уж тем более — уши. — Они жарят кукурузу. Жарят! Кукурузу! — все же понизила голос Цири, и теперь слова ее больше походили на шепот. — Да, жарят. Наверное, это местные кулинарные традиции. — Кукурузу нужно варить! Она не может быть жареной! Просто не может! — Как видишь, может. — Да они жарят кукурузу, господи! — продолжила причитать Цири так, будто ее задели за живое. Аваллак’х подавил в себе желание глубоко и многозначительно вздохнуть, а вместо этого лишь качнул головой и вновь проводил взглядом прилавок с зеленью. Ему тоже хотелось есть. Как назло, тут почти не было лесов, чтобы поохотиться, лишь города да озера с реками. А пару дней назад они видели море — неудивительно, что рацион местных состоял чуть ли не исключительно из рыбы. Он спрятал руку под плащ и аккуратно повел пальцами, про себя произнося заклинание. Под одеждой белой вспышки было не видно — и даже Цири ничего не заметила, лишь нахмурилась, когда Аваллак’х протянул ей жареную кукурузу на палочке. Где-то метрах в трехста за их спинами местный не досчитался одной порции. — Держи. Цири поджала губы и сощурилась, сверля Аваллак’ха пронизывающим взглядом. Он ответил спокойным, сдержанным, хотя в нем что-то и шевельнулось: смотреть Цири в глаза для него всегда было испытанием. Только Цири об этом не знала. — Ты хотела эту кукурузу, возьми, — повторил он, и Цири хмыкнула. — Не хотела. На сей раз Аваллак’х вздоха не сдержал и спросил ее прямо, как ребенка: — Мне выкинуть? — Нет! — тут же воскликнула она и вцепилась в деревянную палочку, на которую жареная кукуруза была нанизана. Аваллак’х не улыбнулся, ни мускулом не повел, хотя это и казалось ему забавным. Цири... Цири была совсем не такой взрослой, как ей хотелось казаться, так что понять ее детские капризы было проще простого. С другой стороны — Аваллак’х был рад, что она не осталась такой, какой была... В их первую встречу. Цири вгрызлась в поджаренную кукурузу, и та с мелкими хлопками начала лопаться под натиском ее зубов. Желтый сок потек по пальцам, закапал на землю, и Цири, вздохнув, вытерла губы тылом ладони. — Кстати, — хитро усмехнулась она, — держи. И рукой, которую уже долго держала за спиной, кинула Аваллак’ху оранжевый пупырчатый фрукт. Он поймал его безмолвно, лишь многозначительно посмотрел — и Цири, пожав плечами, словно нехотя пояснила: — Я видела, как ты на них пялился. И, схватив его за локоть, потянула за собой, ускоряя шаг.