Только его секрет

После того случая в пещере прошла неделя. Сакура сидела в кабинете, разбирая документацию больницы. Хоть она и была действующей куноичи, и Акацуки по-прежнему где-то занимались своими поисками хвостатых, девушка была определена на службу в госпиталь. Обреченно вздохнув, Сакура положила очередную историю болезни какого-то рядового шиноби, недавно вернувшегося с миссии. За окном была ясная погода, но это совершенно не помогло девушке. Все её мысли занимала та дождливая ночь и следующий день, которые она провела с Саске-куном. Снова и снова куноичи с розовыми волосами возрождала в голове образ с детства любимого человека, который лежал на ней сверху. Все происходящее казалось девушке каким-то извращенным гендзуцу. Она никогда бы не поверила, что Саске-кун может быть таким. Он совершенно отличался от себя до ухода из Конохи. Его взгляд, направленный в её глаза, как будто сжигал сердце изнутри. А после его грубых укусов в шею пришлось три дня носить жилетку с более высоким горлом. И Сакура не могла сказать, что ей не нравилось натыкаться взглядом в ванной на засосы, оставленные той ночью. Ведь они служили доказательством того, что все происходило в реальности, а не было лишь больным плодом её воображения. Проснувшись утором в той пещере, под пение лесных птиц, в груди защемило. Слезы образовались на глазах, и захотелось завыть от обиды. Между бедер ужасно саднило, Сакура понимала, что несколько минут целебной техники, и дискомфорт пройдет, но она решила оставить все как есть. Девушка сидела на холодной земле, её топ и жилетка лежали в метре от неё, желание разрыдаться появилось в двойном размере. Она не ждала от него ничего: ни пламенных речей, ни сиюминутного возвращения домой, но также не предполагала, что он просто уйдет. Тогда Сакура собрала последние остатки гордости, оделась и вернулась в деревню. В тот же день она пришла к Ценаде-сама и попросила дать ей больше работы, чтобы отвлечься от случившегося. Ведь главное правило ее матери всегда было: «Чтобы меньше думать, надо больше работать». И не сказать, что Сакура была послушной дочкой, но этот совет сделала аксиомой. Она часто спасала ее, например, как сейчас. Масла в огонь добавляло то, что поделиться произошедшим той ночью было не с кем. Как она могла сказать сенсею, по совместительству Хокаге, что проводила время в компании нукенина. Пусть Саске был бывшим жителем Конохи и её товарищем по команде в прошлом, он в первую очередь являлся преступником на данный момент. Она сама могла пойти под суд за то, что не сразилась с врагом и не доставила его домой. Девушка усмехнулась: «Так бы он мне и дался». В противном случае продолжи она сражение, после того как он опустил свою катану, быстро бы оказалась на том свете. Она ещё тогда, при встрече после двух лет разлуки, поняла, что больше нет Саске Учиха — члена команды номер 7. Теперь это имя носил опасный преступник, который разорвал все связи со своим прошлым. Сакура продолжала убеждать себя, что драматизирует, но почему-то предательский голос рассудка вторил ей, что это горькая правда, которую ей необходимо признать. Рассказывать Наруто о случившемся было нельзя, тем более сама эта идея казалась абсурдной. Он бы, не дослушав ее до конца, в ту же минуту рванул на очередные поиски своего лучшего друга, дабы вправить ему мозги и разъяснить, что с Сакурой-чан так поступать нельзя. Такого расклада и стоить ждать, Сакура была уверена, что друг до сих пор застрял в том, по-своему наивном детстве. Пусть он и уходил из деревни с Джираей, но некоторые его речи до сих пор продолжали веять романтизмом. Наруто был уверен, что ещё не поздно все вернуть назад, в то время, когда они подолгу ждали Какаши-сэнсэя, собачились с Саске и битый час могли выбирать стратегию во время миссий, а самое главное — были маленькой семьей. И чтобы все это вернуть не хватало всего одного недостающего пазла в лице Учихи. И девушка прекрасно понимала его и, чего греха таить, тоже была согласна в какой-то степени с Узумаки, до недавних событий. Но то утро полностью перевернуло её мир. Да и как бы она смотрела другу в глаза, рассказав о событиях тех дней? Она хоть и не принимала чувства Наруто, но знала о них, и это было бы ужасно несправедливо по отношению к нему. На лице отразилась совершенно не милая гримаса. Сакура в очередной раз тяжело вздохнула, возвращаясь мыслями к работе. На столе продолжали лежать непроверенные документы, но девушка не могла отвести свой взгляд от окна. Вид, из которого был направлен на великую скалу Хокаге. Сакура опустила глаза, ей было стыдно, что она — одна из лучших куноичи в школе шиноби — пренебрегла главным правилом. Она снова пошла на поводу у своих чувств и отдала всю себя Саске-куну. Пусть она мечтала об этом еще со времен, когда они были генинами. Но все произошло совсем не так, как она представляла! Уже с двенадцати лет девушка знала, как у неё это должно произойти с самым красивым мальчиком Конохи. Спасибо специальным курсам для девушек-шиноби, которые проводила Куренай-сэнсэй пред экзаменом на чунина. На них молодые куноичи узнали, что мир шинобе опасен для женщин намного сильнее, чем для мужчин. Сэнсэй подробно рассказала молодым девочкам, откуда берутся дети, и каким образом они получаются. Бедная Хината Хьюга на каждой лекции падала в обморок, другие девчонки хихикали с полученных знаний, а Ино и Сакура провели все лекции красные, как помидоры. Сейчас розоволосая даже не сомневалась, что мысли её заклятой подруги были схожи с её собственными. Сакура нашла массу литературы, как художественной, так и научной, чтобы быть хорошо подкованной в этой сфере. Первое время она, конечно, в силу возраста, постоянно краснела и хихикала, как её одноклассницы, но потом стала относиться к этому, как к очередному материалу для своей безопасности. Мир шиноби не был милосердным для женщин-куноичи, это Сакура выучила как аксиому. Многие после заданий возвращались с сильными психологическими травмами: изнасилование, насилие, жестокость. Женщина-шиноби всегда знала, на что шла. Никогда не было гарантии, что во время очередного задания твоих сокомандников не убьют, а над тобой не надругаются и не доставят к воротам деревни нагонять ужас на горожан или других куноичи. Куренай-сэнсэй рассказывала, что после второй мировой войны шиноби подобные сценарии были обычным делом. Тогда все веселье от материала испарялось, а на смену ему приходил самый настоящий ужас. Благо во время экзамена на чунина таких происшествий не было, и все девушки Конохи и других скрытых деревень психологически не пострадали. Про гнилую сущность некоторых отступников Сакура знала не понаслышке. В то время, когда команда номер семь только начала получать свои первые мисси ранга В, пришло задание устранить небольшую группировку отступников разных скрытых деревень, деятельность которых была направлена на разорение прилегающих к Конохе деревушек. Какаши-сэнсэй придумал вполне простой план: Сакура должна была сыграть роль приманки, которая бы отвлекла лидера, характеристика которого утверждала, что он падок на представительниц слабого пола. А в это время остальная команда бы разобралась с оставшимися четырьмя членами группы. Задача Сакуры была в том, чтобы увести главаря как можно дальше, а потом скрыться и дождаться подмоги в виде кого-то из мужчин. Наруто возмущался тогда больше всех и просил поменять план: — Какаши-сэнсэй, это опасно! Давайте я задержу главаря, а Сакура-чан будет с вами! — Наруто, твои навыки нужнее нам будет там. Ваша битва с Саске против Забузы показала, что вам лучше работать в тандеме, — сэнсэй посмотрел на Саске, который хмыкнул и отвернулся, показывая, что он и сам может со всем справиться. — Саске, тебя тоже это касается, я слышал от местных жителей, что они достаточно сильны, так что не следует лезть на рожон одному. — Меня устраивает план, — безэмоционально сказал Саске. — А меня нет! — Наруто вскочил на ночи и обратился к сокоманднице, которая с момента озвучивания плана сидела молча. — Сакура-чан, чего ты молчишь? Неужели ты тоже не против? — Это миссия, Наруто, а я член 7 команды, — Сакура перевела взгляд с Наруто на сэнсэя. — Думаю у меня получится. Руки куноичи тогда предательски дрожали, а грудь сковал страх, как тогда, когда Куренай-сэнсэй рассказывала об ужасах военного времени. Какаши-сэнсэй утвердительно кивнул ей и обратился к Саске: — Как только на поле сражения останется двое шиноби, ты пойдешь к Сакуре на помощь, — черноволосый парень кивнул, игнорируя сокомандницу, в глазах которой загорелся маленький огонек надежды. — А почему он? — Наруто в очередной раз слишком громко возмутился. — Потому что ты не умеешь быстро принимать правильные решения, — сэнсэй сложил в карман жилета карту, на которой был обозначено место, где по данным разведгруппы обосновалась преступная группировка. Вся команда поднялась на ноги и стала готовиться к началу операции. Сакура успокаивала себя тем, что ей всего-то нужно будет надежно затаиться, чтобы не навлечь на себя беду. Какаши-сэнсэй пожелал ей удачи, Наруто заверил в том, что он придет на помощь, как только сможет, а Саске-кун просто кивнул. Сакура следовала плану сэнсэя, подождала пока лидер останется один. Это был достаточно молодой шиноби, может на лет десять старше её, с повязкой на правом глазу и красными, словно кровь, волосами. Девушке стало не по себе от одного взгляда на этого парня. Но, следуя плану учителя, она неожиданно выскочила из-за листвы, которая её скрывала и побежала в сторону небольшой деревушки на север. Ловко перепрыгивая с ветки на ветку, Сакура, обернувшись, обнаружила, что он клюнул и преследует её: — Куда ты так спешишь, Химе-сама? — голос у мужчины был чуть ниже, чем у Какаши-сэнсэя, а интонация, с которой был задан вопрос, заставила все похолодеть внутри и еще быстрее бежать. Страх взял над ней вверх, и, забыв обо всем, девушка свернула с намеченного маршрута и решила затеряться в более густых ветках деревьев. Но после того, как отступник направил в её сторону град кунаев, решила спуститься вниз и спрятаться. Харуно всегда знала, что она медленнее Саске и сейчас это сказалось сильнее всего, лидер группировки в считанные минуты настиг поляну, на которой стояла девушка. Сакура не знала, в чем особенность техник этого шиноби и в какой области он более развит, так как Какаши-сэнсэй обговаривал это только с Наруто и Саске. Целью девушки было лишь отвлечь главаря, но никак не вступать с ним в открытое сражение. Поэтому сэнсэй лишь упомянул перед началом операции, что он прекрасно владеет стихией воды и хорош в тайдзюцу. Сказать, что её атаки по сравнению с его были детским лепетом — ничего ни сказать. Он даже не стал применять на ней свои навыки, связанные со стихией, отбивая ее слабые удары чуть ли не одной рукой. В очередной раз, когда Сакура попыталась сбежать, поднявшись на дерево, преступник обездвижил её. Куноичи была прикована к дереву, руки были зафиксированы над головой. Попытавшись воспользоваться контролем чакры и освободить свои конечности, Харуно ощутила, как по рукам прошел слабый заряд. Надежда умерла последней, специальные печати по блокировке чакры, которых девушка всегда так опасалась, сейчас обездвижили ее. — Попалась, наконец, Химе-сама, — преступник опустился на ветку напротив неё и облизнул свои губы, Сакуре не на шутку стало страшно, — ты весьма неплохо бегала от меня, но недостаточно. — Я тебе не принцесса, — девушка гневно выкрикнула эту фразу, но на последнем слове голос сорвался на писк. — И что ты собираешься делать? — Что делать спрашиваешь, ты же куноичи, так что должна быть готова к такому, верно? — Он направил кунай к её груди, Сакура зажмурила глаза, прощаясь с жизнью, но в следующие секунды лезвие разорвала верхнюю часть её платья. — Так как ты красавица, я буду с тобой особенно нежным. Ты все равно умрешь, а так хотя бы напоследок познаешь наслаждение. Мужчина опустился к груди, Сакура чувствовала его дыхание на своей шее. Он начал покусывать, а потом проводить языком по поврежденным участкам её кожи. Девушка почувствовала отвращение. Она бессвязно выкрикивала: «Нет! Хватит! Преврати!», но преступник продолжал терзать её тело. Его руки больно сжали её грудь, она пыталась вырываться, но истощение её ресурсов чакры не способствовали освобождению. В очередной раз, когда она попыталась ногами ударить его по бокам, разочарование настигло в двойном размере, потому что её жалкие потуги не приносили никакого результата. Сакура начала кричать громче, когда его рука начала рвать остатки платья на ней. Мужчина заткнул ей рот поцелуем, слезы лились из глаз девушки, не прекращаясь. Сакура забыла о плане, о том, что скоро её должны были спасти. Единственное, что она ощущала — это панику и животный страх. Безысходность накрыла ее с головой, и было лишь одно желание, чтобы это поскорее закончилось. Как только мужчина отстранился от неё, Сакура опустила голову, продолжая рыдать, но вдруг неожиданный звук проволоки резанул слух, и тело насильника упало с ветки на поляну. А девушка почувствовала голой спиной теплые объятия. Розоволосую всю трясло, слезы не переставали течь, а тело все ещё ощущало боль, причиненную отступником пару секунд назад: — Сакура, — до её слуха доносился до боли знакомый голос, но она не могла ничего сказать — адреналин, страх и паника все ещё не отпускали её. — Сакура! Девушка ощутила спиной, что снова сидит, облокотившись на твердую шершавую поверхность ствола. Руки сжимали обнаженную грудь, глаза были крепко закрыты, тело продолжала бить дрожь, а губы продолжали шептать слова мольбы. Резко кто-то встряхнул за плечи, она открыла глаза, из-за слез пред взором была размытая картинка: — Сакура, ты помнишь меня? — громко прозвучал голос Саске-куна. Сакура проморгала слезы, закрыв грудь одной рукой, второй она стерла влагу с глаз и посмотрела на сидящего напротив неё Саске Учиху. — Са… Саске, — слабо охрипшим голосом сказала она с третьего раза. — Саске-кун? — Правильно, — парень слегка улыбнулся и, сняв свою кофту, надел её на девушку. — Конечно, ты испугалась, но теперь все позади! Он больше не прикоснется к тебе. Сакуру накрыла новая истерика, так она и провалилась в спасительный сон. Проснулась девушка уже в госпитале Конохи, возле неё спал Наруто, тогда она вновь расплакалась, потому что ожидала увидеть совсем не его. Повернувшись на бок — к окну, она увидела, что на стуле висела синяя пайта Саске-куна. Через слезы девушка улыбнулась, но тело пробила дрожь. Больные воспоминания давали на неё. Она разбудила Наруто и попросила позвать сэнсэя, правда не уточнила которого, и друг привел Какаши-сэнсэя. — Как ты себя чувствуешь? — Сакура продолжала лежать на боку, почти с головой укрывшись белым больничным одеялом. — Саске рассказал, при каких обстоятельствах нашел тебя. Прости, Сакура, это был мой просчет, я должным образом не позаботился о твоей безопасности, — девушка продолжила лежать в прежней позе, она слышала в голосе сэнсэя вину и также была уверена, что сейчас он согнулся в поклоне перед её больничной кроватью. — Какаши-сэнсэй вы не виноваты, я просто слишком слабая, поэтому и попала в такую ситуацию, — с каждым словом её голос становился всё тише, слезы снова потекли из глаз. — Можете позвать Куренай-сэнсэй? — Конечно, — сэнсэй вышел из палаты, и она позволила себе заплакать в голос. Через какое-то время в палату куноичи зашла Куренай, которая предложила Сакуре пройти курс лечения у психиатра. Девушка долго отказывалась, потому что ей было стыдно, что из-за своей некомпетентности, как шиноби, она оказалась в таком положении. Сэнсэй заверила её, что все проходит секретно, информации о таких происшествиях остаются только у участников миссии и лечащего врача, который будет работать над возвращением душевного покоя пациенту. Тем более, такими случаями, по её словам, занимаются профессиональные специалисты женщины. Тогда Сакура на месяц была освобождена от миссий и проходила курс лечения. О случившемся инциденте на самом деле знали только Какаши, Куренай, Йоко — лечащий врач куноичи, выдающийся психиатр и Саске. О том, что Наруто не в курсе произошедшего Сакура узнала от самого парня. Ему сказали, что Тодоки — лидер группировки, сильно ранил девушку и ей нужно лечение. Сакура была рада, что обо всем знает небольшая группа лиц, но то, что в неё входил Саске, огорчало до глубины души. Осознание того, что он мог наблюдать, что тот мерзавец позволял себе делать с ее телом, вселяло в нее панику. А она была не такой глупой девочкой, чтобы поверить в то, что он молниеносно смог натянуть те лески на ветки, чтобы лишить главаря головы. Для всего того процесса нужно было время, и даже если парень был очень сосредоточен на своем деле, мимо него не прошло, что происходило на том дереве. Йоко долго билась над тем, чтобы убрать из головы Сакуры не само событие, а её страх быть опороченной в глазах товарища по команде. Женщине пришлось выслушать всю историю взаимодействий подростков и поставить себе галочку над странной зацикленностью розоволосой парнем, но это была уже второстепенная проблема, которая могла подождать до лучших времен. Пока что нужно было убрать психологические последствия травмы. Ведь, к всеобщему сожалению, девушка попросту больше не могла отправляться на миссии с командой. На момент лечения Сакуру отправили помогать в госпиталь, но и там у нее происходили трудности. Однажды на смене один из пациентов схватил ее за руку, когда ему нужно было уточнить точное расположение палат в больнице, чтобы найти свою — девушка провела в истерике два часа. Пока Ино не отвела ее в кабинет к Цунаде, которая позвала Йоко. И каждый раз во время того, когда молодую девушку накрывала волна паники и страха, она звала своего черноволосого друга и каждый раз просила у него прощения. В конце концов, врач не выдержала и обратилась к Какаши с просьбой решить этот вопрос с Саске. У копирующего ниндзя был сначала ступор, он достаточно хорошо знал своих учеников и побоялся, что парень попросту отмахнется от проблем своей напарницы, списав все это на ее слабость. Но на удивление Учиха не только не отказался помочь, а еще и быстро справился с поставленной задачей. Он пришёл к Сакуре в палату, в которой её разместили после очередного приступа, а такие иногда стали происходить у неё посреди ночи. Кошмар, повторяющийся по кругу: деревья, холодный ствол, тело насильника, нависшее сверху, боль в районе груди и шеи, а потом взгляд Саске, наполненный отвращением. Она каждый раз просыпалась с криками и умоляла о прощении. Родители после первого такого случая сразу пошли к Хокаге выяснять, что творится с их дочерью. Кизаши, отец Сакуры, до сих пор в шутку вспомнил то противостояние двух могучих энергетик: с одной стороны его жена, с другой — наставница дочери. Благо тогда конфликт решили мирно. Одна из легендарных санинов смогла успокоить чету Харуно и заверить их, что врачи делают все возможное, чтобы нормализовать состояние Сакуры после травмы, полученной во время миссии. О характере травмы, и что там происходило, она не могла сказать, потому что Харуно-младшая умоляла ее держать все в секрете, особенно от Мебуки. Мать с малых лет дала понять, что ее ничего не интересует кроме общественного мнения кумушек-соседок, которые постоянно судачили об успеваемости обычной девочки из торгового квартала, которая, неожиданно для всех, стала шиноби. А что касается чести — там вообще был разговор короткий, никаких мальчиков до свадьбы, и это хорошо, что старшая Харуно просто не знала все особенности мира дочери и не догадывалась о специальной процедуре, которую Сакура прошла еще перед первыми миссиями ранга В. Девушка сама плохо помнила те события, потому что они были как в тумане, но ей до сих пор было обидно, что тогда это был не Саске. Зато он прекрасно проявил себя как оратор в тот раз и, пробыв в ее палате час, смог добиться того, над чем Йоко-сан билась месяц. Никто, кроме них двоих, не знал, что сокомандник ей такого сказал, но вопрос: «Как ко мне относится Саске Учиха» был снят сразу. Спустя три недели девушка была уверена, что полностью здорова. И перестала появляться на приемах врача, хотя ту сильно волновало психологическое состояние Харуно. Ей не давала покоя привязанность розоволосой к своему товарищу по команде, неоправданная и такая запутанная, что она хотела по-человечески помочь девочке избавиться от иллюзий. Но Сакура не могла тратить время на выдуманную проблему: миссий накопилось много, и она была нужна своей команде. Хотя вернуться в строй она смогла только ещё через неделю, потому что команда №7 находилась на задании. По возвращению мужской половины группы, Сакура быстро вновь влилась в коллектив и ничем не отличалась от той Сакуры Харуно до инцидента, может только чуть-чуть. Девушка облокотилась на спинку своего кресла, и уголок её губ приподнялся вверх. «Используй это как повод, чтобы стать сильнее», — это единственное, что помнила девушка о пребывании своего товарища по команде в палате, а потом он просто сидел напротив и ждал, пока она уснёт. Пайта, которую он тогда надел на неё, до сих пор бережно хранилась в её шкафу. В то время, когда он покинул Коноху, Сакура каждую ночь засыпала в слезах, обнимая её. Сейчас девушка ощущала себя почти также, как тогда — в груди пустота, а в голове бардак. Харуно встала со стула и подошла к окну, опершись руками на подоконник. Она провела ночь на холодной земле в пещере, в объятьях ниндзя-отступника, которого любила всю жизнь. Сакура опустилась на пол и тихо засмеялась. Где её гордость? Почему даже после случившегося она не может его возненавидеть? Почему почти каждую ночь прокручивает в голове те события? Ей не хотелось забывать то тепло, которое он дарил в ту дождливую ночь. Сакура боялась, что обжигающие поцелуи, которыми он осыпал её на следующий день, были просто игрой воображения. Девушка сжала кулак и посмотрела на дверные часы, стрелка показывала шесть вечера. За своими самобичеваниями она и не заметила, как день закончился. Это было обычным делом для неё теперь, в очередной раз тяжело вздохнув, Сакура приняла решение пойти домой, принять душ и лечь спать, а завтра основательно заняться историями болезней пациентов Коноховской больницы. Зайдя домой, Сакура обнаружила, что родители ещё не вернулись. Закинув рабочую сумку на комод, прошла вглубь квартиры и оказалась в своей комнате. На неё накатила вновь уже знакомая усталость. Сакура присела на кровать, но уже в следующую секунду легла спиной на мягкую поверхность и устремила взгляд в потолок. Была поздняя осень, поэтому за окном так быстро темнело. Закрыв глаза, девушка раскинула руки по одеялу и нащупала небольшой клочок бумаги, ближе к подушке. Сакура приняла сидячие положение и включила светильник возле кровати. Уставший мозг подкинул идею, что клочок бумаги — лишь закладка, выпавшая из книги по ядам разных стран мира шиноби, которую Сакура активно изучала по наставлению Цунаде-сэнсэя. Но как только девушка открыла небольшую записку, сложенную втрое, её глаза расширились. «Сегодня в восемь на прежнем месте. После прочтения сожги», — гласило её содержание. Сакура поднесла ладонь к лицу и закрыла рот в изумлении. Быстро посмотрев на время, Харуно подорвалась на кровати и побежала на кухню. После того, как записка была сожжена, а пепел развеян в окне, розоволосая куноичи отправилась на место встречи, её усталость сыграла хорошую службу. Обычно девушка сразу переодевалась в домашнее и пыталась сделать как можно больше домашних дел, пока родителей нет, чтобы со спокойной совестью поесть и лечь спать до следующего дня. Но не сегодня, как и вчера, как и всю чертову неделю, когда единственным ее желанием было разобраться в этой запутанной ситуации и самой себе, поэтому времени на сборы не понадобилось. И даже без подписи она знала, кто оставил в её комнате это сообщение, она бы из тысячи узнала этот почерк. Добежав до нужной пещеры за двадцать минут, Сакура присела возле дерева, которое находилось возле входа в пещеру. И только спустя пару минут до неё стала доходить вся дикость ситуации. Пока она бежала на это место, в голове были только сценарии долгожданной встречи с ним. Девушка за это время простила ему все: уход из деревни, её жизни и из этой проклятой пещеры неделю назад. А сейчас, когда дыхание успокоилось, и голова начала работать, она поняла, какую глупость снова собралась совершить. Сакура оглянулась по сторонам, ночь была ясной и луна играла роль огромного фонаря, который освещал, но не грел. «Прекрасное описание для Саске-куна», — промелькнула мысль в голове, когда девушка обратила взгляд на небесное светило. Начав взвешивать в голове все «за» и «против», Сакура решила, не готова снова встретиться с любовью всей жизни. Лесная тишина сейчас не успокаивала, а только напрягала её. Розоволосая встала с земли и облокотилась на ствол дерева, в голове стали всплывать самые яркие моменты, связанные с бывшим товарищем по команде. Сакура улыбнулась своим мыслям, но вот снова образы их совместной ночи, сердце забилось чаще, а щеки загорелись красным. Девушка помахала головой, как бы прогоняя ненужные мысли, и только она сделала шаг по направлению к деревне — увидела его. В лунном свете Саске был похож на ёкая: «Такой же опасный, но в тоже время прекрасный». «Идиотка, уже стихами заговорила», — насмехалась внутри неё альтер-эго, которое, на удивление, постоянно куда-то пропадало. Сакура отвернулась, она уже приняла решение, но вновь, только взглянув на него, потеряла всю решимость. Так было всегда, она бессильна перед ним. Она поняла это ещё тогда, когда пыталась остановить его пред воротами Конохи. Вспоминая свои слова, сказанные ему тогда, Сакура понимала, что это было уже от безысходности. Девушка догадывалась, что они могут больше не встретиться, поэтому ей было просто жизненно необходимо открыто признаться ему в своих чувствах. Изначально, когда она увидела Саске с рюкзаком, ей хотелось привести массу доводов, чтобы он остался. Но все её аналитические способности как будто исчезли в тот же миг, как она инстинктивно почувствовала, что это конец. Тогда единственное, на что она была способна — это плакать и просить его остаться. А сейчас? Зачем он назначил встречу? Они стояли и, не отводя глаз, смотрели друг на друга. Сакура первая не выдержала эту игру в гляделки, она надеялась, что сможет хоть что-то там увидеть, но нет. Его глаза по-прежнему были холодны и безэмоциональны. Он словно кукла, как те из арсенала Сасори, с которым ей пришлось биться. Все они были когда-то сильными шиноби, в глазах которых играла жизнь. А Саске, хоть и был еще жив, но казалось, что потерял всю возможность видеть краски этого мира. Нукенин прошел мимо нее прямо в ту самую пещеру, в которой они провели тот дождливый вечер. И теперь девушка стояла перед несложным выбором: продолжить путь домой и забыть об этом событии, вычеркнуть его из головы, будто ничего и не было, либо пойти за ним. И что? Вновь унижаться? Вновь плакать и прости вернуться? Сакура закусила больно губу: вновь вести себя как та двенадцатилетняя плакса, которая повесила на друга ответственность за возвращения человека, которого она любит. А любит ли вообще? Эта мысль парализовала и испугала куноичи. А и правда? Любит ли она этого человека? Готова ли она простить ему все то, что он делал и будет делать? Сможет ли она и правда, как тогда, кричать при полной луне, встать рядом с ним и отказаться от своей привычной жизни в деревне? Недавно до всех этих событий она сидела с Ино в баре, и у них, как обычно, на пьяную голову зашёл разговор про дальнейшие планы. Жизнь шиноби непредсказуема, поэтому тяжело строить долгосрочные планы. Но девушкам очень хотелось спокойных будней, они любили обсуждать — как настанет время, когда у них будут прекрасные карапузы, которые по всем канонам должны будут стать закадычными друзьями. Ино рассказывала в очередной раз, каким видит отца своего будущего ребенка, совершенно не упоминая Учиху. Это было главное правило их дружбы — после того как Саске ушел, Сакура рыдала неделями на плече у подруги, обвиняя себя в произошедшем. В очередной раз во время истерики, Ино взяла ее за плечи и на удивление очень строго, что было совсем не свойственно ее лёгкой натуре, произнесла: «Ты моя подруга. И ты ни в чем не виновата, это было его решение. Ты ничего не могла сделать. Поэтому мы перестаем вспоминать этого человека». Сакура тогда с красными опухшими глазами долго не могла поверить, что ее заклятая подруга сама закопала топор войны и поставила точку в их распрях из-за Учихи. Но это и правда произошло. Они не перестали соперничать в других сферах, подтрунивая друг над другом, но исчезла злоба. Они стали ещё ближе, постоянно подставляя плечо друг дружке, и никогда больше не поднимали тему бывшего участника команды номер 7. И вот тогда впервые за долгое время охмелевшая розоволосая куноичи с горечью произнесла, что не видит никого в роли своего будущего супруга. И ее подруга все прекрасно поняла. Снисходительно кивнула и опустила глаза на недопитую рюмку сакэ. Они не произносили имён, но это было и не нужно. Причины лежали на поверхности. Точнее одна. И Сакура злилась на саму себя в большей степени. Ведь чтобы не происходило, с кем бы она не знакомилась, как бы не старались Ли и Наруто, это ни к чему не приводило. Саске Учиха стал тем самым фантомом, с которым неосознанно девушка сравнивала всех претендентов. Она на самом деле искренне старалась переключиться на кого-то другого. Даже попыталась начать близко общаться с сыном одной из маминых подруг — после долгих уговоров, конечно, но сам факт. И сначала вроде все было хорошо, парень был хорошим, простым, эрудированным, совершенно далёким от жизни шиноби, но восхищающийся ими. Но дальше одного поцелуя они не продвинулись. После того раза девушка чувствовала себя предательницей, она чистила зубы больше трёх положенных минут сразу после этого действия, она терла губы пока она не опухли. Ей хотелось плакать от того, что она не может заставить даже свое тело попытаться принять другого человека. И постоянно рядом с ним чувствовала скуку. Ей казалось, что кроме раздражения она больше не способна ничего испытывать. Ее эмоции будто застывали, и единственное, что хотелось сделать — это сбежать. Единственное, что спасало ее в то время — мысли об Учихе, о которых она не могла никому признаться. Поэтому все попытки наладить личную жизнь провалились, и Сакура просто смирилась с этим, переключившись на карьеру. И в принципе до того злополучного похода за травами все было предельно понятно и спокойно в жизни куноичи. Все стабилизировалось: дом, работа в госпитале, иногда тренировки с Цунаде-сэнсэй, дом, встречи с друзьями и все по кругу. Тем более, время, в которое все жили, не располагало к каким-то сердечным драмам, которые можно было выставлять на показ. Сакура решила, что будет заниматься этими проблемами позже, когда наступит относительное мирное время, и им с Наруто удастся вернуть друга обратно в деревню. И до той близости ей казалось, что главное — просто быть рядом с Учихой, поддерживать его и отдавать себя. Но после той ночи, когда она проснулась одна, в спущенной одежде, в ней проснулось старое чувство, которое она всеми силами подавляла. Обида. На него. Мальчика, которым она восхищалась с малых лет. И эта было не похоже на обиду за несоответствие сил в команде или его фразы о ее бесполезности. Это было уже что-то взрослое, несправедливость к ней, как к женщине. Он был тем, кому она открылась, кому она позволила дойти дальше, чем кому-либо другому. Потому что… А правда почему? Из-за все той же уверенности в искренность своих чувств. И снова внутренний голос шептал мерзким голоском: «А были ли когда-нибудь эти чувства?». Сакура вновь помотала головой в разные стороны. Сейчас было не время для того, чтобы заниматься самокопанием: там в пещере стоял опасный нукенин, которого разыскивали многие страны шиноби. И она добровольно пришла на встречу с ним, что опять же могло приравниваться к измене. Даже не смотря на то, что Цунаде-сама была ее учителем, даже она бы ничего не смогла сделать, если бы старейшины узнали об их встречах, не говоря уже о главе АНБУ. Сакура ещё раз посмотрела на тропу, по которой дошла сюда, глубоко вздохнула и пошла за Саске. Он стоял к ней спиной и не спешил разворачиваться. Так опрометчиво, он даже не скрывал, что не видит в ней никакой угрозы. Это задевало ее гордость шиноби, но она ничего не будет говорить. Сейчас нужно было разобраться в том бардаке, который возник в их отношениях. — Саске-кун, я, — она не успела ничего сказать — он вновь оказался за ее спиной. Во-второй раз, она почти что взвыла, ну сколько можно! Это трусость! Поэтому она развернулась к нему лицом, девушка не хотела в очередной раз оказаться на скамейке в лесу или на холодной земле. Ей необходим был их разговор, хотя бы для того, чтобы разобраться в себе и своих чувствах. Он не ожидал, что она развернется, но похоже говорить тоже не был настроен, поэтому следующее, что увидела Сакура, был шаринган. Ее всегда пугали его глаза, пусть она и не признавалась в этом, но кровавая радужка вызывала в ней лишь желание поскорее спрятаться куда-нибудь. Но сейчас она пересилила себя и заглянула в его безэмоциональное лицо, только бы увидеть там хоть какие-то эмоции. Но перед ней была лишь красивая статуя. И это злило. Она ударила его в грудь двумя руками, не применяя никакой техники просто от бессилия. Потому что не хотела находиться в такой ситуации, потому что не хотела никогда выбирать между своими чувствами и преданностью родной деревне. — У нас никогда не было шанса, — последнее, что услышала девушка, погрузившись в гендзюцу. Сакура считалась одной из самых лучших шиноби в своей параллели, умеющих справляться с любым видом техник, основанных на особенностях генома. Но сейчас она не хотела выходить из нее, ей было интересно, что он хочет сделать. Она оказалась как будто зрителем, который наблюдал за собой. Сакура стояла возле стены пещеры и наблюдала за тем, как мирно спит после их с Саске ночи. А он стоял напротив и смотрел на нее спящую. Он присел на корточки и погладил её по щеке. И на последок поцеловал в лоб, было видно, что только начало светать, и парень просто ушел. У нее защемило сердце, и девушка опять закусила губу. Стало ясно, что он хотел ей показать. Не нужно было никаких признаний, хватало и этого. И вдруг все погрузилось во тьму. Она не боялась, внутри была железобетонная уверенность, что бывший товарищ не навредит ей. И вот он появился напротив. Вышел из тени и оказался в слабом свете, вновь погладил ее по щеке. Она прикрыла глаза, ей нравилось, как он ее касался. Его рука со щеки плавно опустилась по руке на талию, и он прижал девушку к себе. Сакура обняла его и попыталась прижаться как можно крепче. Она ощутила, как парень положил свой подбородок к ней на голову. Харуно пыталась вслушиваться в звуки ударов его сердца, но ничего не получалось. Как будто они находились в мире, лишенным любых звуков. — Я знал, что этого не стоило допускать, но, — он замолк. — Шиноби не имеет права на чувства, — сказала девушка, и ее голос разнёсся эхом по всему пространству. Слезы снова проделали свой путь из глаз куноичи к подбородку, она усмехнулась. Все стало предельно понятно, не зря у нее были лучшие оценки в классе после Шикамару. Образ товарища Ино по команде ярко возник в разуме девушки и теплом отразился на сердце, в эту же секунду Саске крепче прижал ее к себе. Она точно подумает об этом попозже. — Возможно, когда-нибудь все изменится, но на данный момент у меня есть цель. И никто не сможет мне помешать, — он отодвинул её от себя, его глаза казались более живым здесь, в ее сознании. — Даже если это буду я сам. Он поцеловал ее осторожно, даже нежно. Она ответила, потому что не могла не ответить. Поцелуй набирал обороты, и Сакура задыхалась от той страсти, которая возникала между ними. И вот в какой-то момент он отодвинул ее резко от себя, и в глазах вновь горел шаринган. Ей на секунду показалось, что она увидела сомнения в нем, но потом резко все померкло, и девушка больше ничего не чувствовала. Она провалилась в сон. Саске подхватил тело девушки и вынес из пещеры. Он облокотил ее к дереву и всматривался в родные черты. После того, как он потерял всех своих родных, именно команда номер 7 подарила ощущение дома, как бы он не пытался это отрицать. Но он понимал, что это слишком большая слабость. А вчера он вообще поймал себя на мысли, что всерьез задумывается о том, как сделать так, чтобы девушка всегда была рядом с ним. И это напугало не на шутку. Он не мог себе позволить иметь такую обузу. Саске не имел права иметь явные слабости, пока не закончит свою личную миссию. Месть — вот, что должно было занимать все его мысли, а не мечты о девичьей коже. Поэтому он начал гнать от себя любые мысли о Сакуре. Он спрячет эти чувства глубоко в свое сердце, никому не будет их показывать, даже ей. Единственной девушке, которая освещала его хмурые будни в команде, и заставляла задуматься о другом пути. Его чувства к ней были похожи на пламя аматерасу, от которого нельзя было избавиться, и это было очень опасно. Поэтому он решил, что свершит свою месть, а потом уже подумает о ней. Так что, пока можно было забыть обо всем, что он позволил себе сделать с этой девушкой, в особенности с её чувствами. Хотя после того, как она вновь ворвалась в его темный мир, у него проснулись подозрения, что она когда-нибудь обо всем узнает. И возможно, он никогда не признается даже себе в том, что на самом деле боялся ее реакции. Ее память — это лучшее, над чем работал шаринган Саске, что тогда в двенадцать, что сейчас. Нукенин скрылся, будто его и не было вовсе, напоследок кинув взгляд на бывшую сокомандницу. Сакура проснулась с ужасной ноющей болью в спине, все мышцы шее затекли, и ей показалось, что она слишком крепко спала. Девушка осмотрелась и обречённо выдохнула. Только начало светать, и она пришла в ужас от того, что, похоже, провела всю ночь, сидя возле дерева. Последнее время Харуно часто засыпала на рабочем месте, но чтобы уснуть, собирая полезные травы, — такое было впервые. Хорошо, хоть не наткнулась ни на кого. Пусть это был и лес близ деревни, и постоянно находился под контролем шиноби Листа, но всякое могло произойти. Девушка поднялась и начала искать свою корзину с травами, но так и не смогла ее найти. Думать об этом как-то не хотелось, поэтому куноичи решила вернуться домой и наконец дать себе время на отдых. Права была Ино — она загоняла себя совсем. «И зачем только я просила столько работы у Цунаде-сэнсэя», — весело подумала Сакура, ругая себя за безрассудность. А и правда зачем? Сакура остановилась и оглядела лес, через который шла. В голове не было никаких мыслей. Это удивило её, и только она начала проводить анализ, мысли уносились в какие-то будничные моменты: что приготовила мама вчера на ужин, какая последняя карточка была вчера проверена, и что там говорил Наруто по поводу нового меню в Ичираку. Сакура погрузилась в них и поспешила в деревню, промчавшись мимо некунина, который внимательно наблюдал за тем, как она покидает место их маленького секрета. Секрета, о котором знал только он.