Игрок не может сделать ход

      Лера шагала раздолбанными ботиночками по подтаявшему снегу. Колготки промокли насквозь, и пальцы ног онемели. Чувствовалась только липкая влага, застрявшая между носками и подкладкой. Старую и маленькую на пару размеров обувь она бережно поставит к батарее, когда вернётся домой. Но возвращаться туда не хотелось. В месте, которое мало кто стал бы считать пристанищем, за обветшалой полуметаллической дверью бесновалось старое чудище, заслоняющее провонявшей алкоголем тушей солнце. Живучая тварь в хмельной лихорадке называла её убийцей, швыряла в Леру всё, что попадалась под синюшные ладони.       Дитя, которому только-только исполнилось тринадцать, с большим трудом понимало отчего её так ненавидят, если понимало вообще. Раньше она часто задавалась этим вопросом, спрашивала у соседей, пока те молча избегали смотреть в её большие грустные глаза. Ответ на вопрос она знала и так: подслушала на похоронах. Мама повесилась. То ли оттого, что мужчина всей её жизни ушёл, то ли оттого, что Ба как-то очень сильно кричала, но виноватой в итоге стала Лера. Когда она сидела в катафалке, разглядывая труп, когда забивали последний гвоздь в крышку дешёвого гроба, когда маму опускали в землю и закапывали, в маленькой голове так и не появилось ни капли осознания, только большая обида. Зачем вешаться? И зачем оставлять её одну, наедине с толстой и злой бабкой в некрасивой квартире?       Вместе с трупом похоронили и Лерино счастье. Когда Ба впервые приложилась к бутылке, из маленького детского сердца пропала надежда, вера, счастье и любовь, их сменила злоба, обида и печаль, спрятанная поглубже, чтобы не догадались, не стали пытаться достать. С шести лет Лера пряталась под лестничной клеткой и мечтала, пока не научилась читать, потом стала читать книги, затем и мангу. За распечатками любимцев она скрывала от себя холодную стену, их нарисованные лица озаряли комнату улыбками, и в ней становилось немного светлее. С ними можно было забывать про изувеченный разум и тело хотя бы на пару недолгих минут. И пусть уродливые шрамы ещё не раз напомнят о себе, рядом с ней будут они, греясь и грея где-то под сердцем. И пока момент их воссоединения не настанет, придётся раз за разом возвращаться в реальность.       Лера спешила под крышу ненавистного подъезда. Она застыла на входе, рассматривая старую дверь. Домофон сломан, на двери снова написали что-то неприличное, оторвали ручку. Опять, наверное, придурок из седьмой! Лера откопала ручку в снегу и открыла дверь. Ботиночки застучали по ступенькам, остановились около «родной» квартиры. Привстав на носочки, она зажала кнопку звонка и отпустила, ожидая, пока ей откроют. За дверью ждут крики отравленной алкоголем старухи, но там хотя бы можно поесть, сменить одежду и отогреться. — Кто звонит?! — донёсся низкий, хриплый голос из-за двери. — Пусти, ба. Я ключи забыла… — Лера зажмурилась и отступила от двери. — Задолбала! — казалось, что перегар просочился сквозь тонкий металл, достав до вмиг сморщившегося носа. — Вот и сиди там, раз ключи забыла, мразь такая! — Тут холодно, ба, — вместо ответа только звон бутылок. Ясно.       Она положила портфель на ступеньки и поплотнее закуталась в шарф. Пальчики мерзли, но Лера сняла перчатки, достала телефон из кармана и погрузилась в чтение. В мире пробуждённых, где любой вдруг может оказаться особенным и, так или иначе, изменить свою жизнь к лучшему или наоборот окончательно её загубить, ей хотелось оказаться больше всего. А вдруг она станет той самой, и тогда её поганая старуха не сможет и слова ей сказать поперёк? Или сможет спасти маму. Её жизнь стала бы гораздо счастливее, окажись она там, среди главных героев.       Постепенно пронизывающий холод уступил теплу и сонливости. Удивительно, но уткнувшись в телефон, промерзая до тоненьких косточек в холодном подъезде, она чувствовала себя как дома. Громкий свист за стенами здания стал нежной колыбельной матери, которой у неё никогда не было, и, не способная противиться, Лерочка уснула и не проснулась. Её окоченевшее тело наутро нашла перепугавшаяся соседка, что сперва пыталась её растормошить. Ныне мертвая, она уснула с блаженной улыбкой на лице, оставаясь в мире мечты.

***

      Сквозь тонкие веки пробился свет и обжег роговицу. Тупая тянущая боль распространилась по телу, подтачивая спокойствие пробуждения. Когда глаза нехотя, с легкой болью, открылись, вокруг нарисовался мир, которого никак не могло быть. Нет грязного подъезда — есть тёплая больничная палата с открытым окном и мягкой кроватью. Слабый ветерок раздувал рубашку, приятной прохладой пробегая по телу. Лера привстала сильнее и, ведомая звуками с улицы, попыталась разглядеть происходящее за окном.       За окном не было слякоти и луж, полуразрушенных домов и разбитых дорог. Вместо них — зелёная трава, чистые тротуары, по которым гуляли красивые люди, и солнце, насмешливо-игриво смотрящее с чистого неба. Мир казался нарисованным, слишком ярким, чтобы быть настоящим. Он бил в глаза, разрывал рецепторы наплывом ощущений и цветов. Лера зажмурилась. В парке ребенок играл с болтливой собакой, и щебетали птицы. Но дома не слышно их красивых песен, лишь карканье и недовольные крики. Дети на площадке не весело смеются, а злобно хохочут или презрительно молчат. Дома нет красивых больничных палат, есть лишь полупустые комнатушки, пропахшие спиртом, хлором и смертью, с бельём в пятнах и полуголым полем за окном. Это не «дом». Она медленно приподняла голову, смотря на солнце, чье мерзкое эфемерное хихиканье щекотало кожу за ухом. Ей стало совсем плохо.       Лера неровно вздохнула, кашляя и давясь слюной. Руки потеряли силу. Немой хохот вытолкнул разум из тела, заполнил желудок липкой и колкой жижей с пеплом, оседающим на стенках горла. Альвеолы наполнил раскалённый металл, всё сильнее закипая с каждым вздохом. Он тёк по венам, медленно прожигал их, разливаясь по волокнам мышц и облепляя органы. Образы людей прошлого с выжженными лицами склонились над ней. Пепел с их голов сыпался на щёки, забивался в ноздри и оседал на стенках горла. Хотелось выкашлять эту мерзость со всеми внутренностями. Ладони тщетно пытались защитить лицо, но неостывший чёрный порошок проходил сквозь и оседал на склерах глаз. Простое и понятное чувство захватило тело, вынуждая бежать и прятаться под кровать, пытаться закопать себя под холодным полом. Вокруг был словно шторм: её метало туда-сюда и ветер из окна усилился в сто крат, над головой свистело и громыхало. Как вечера дома, когда Ба разносила квартиру, и она дрожала где-то под кроватью. Стук сердца и шум дыхания перемешался со звуками за дверью: тихим говором врачей и мерным шагами. Громкий хлопок ударил по ушам, и Лера ещё сильнее вжалась в стену и выставила руки перед собой. Мутная фигура протянула большие руки к её голове. Раздался вопль.       Мир вокруг заглох, как и страхи, окутавшие её голову плотным сжимающимся кольцом. Наваждение спало, словно его и не было — лишь легкие царапины на лопатках и предплечьях, да пара синяков. И всепоглощающее чувство усталости. Она чувствовала, как её уносят, слышала невнятные разговоры вокруг. Она попыталась дёрнуться, что-то сказать, но тяжёлая рука вновь опустилась на голову, унеся остатки сознания в небытие.       Когда она очнулась во второй раз, усталость пропала совсем. Ни одна мышца не сокращалась без её желания. Сердце билось ровно, исправно качало кровь. Только голова слегка гудела. Оставалось блаженно выдохнуть, отпустив прошедшее в надежде, что такое больше никогда не повторится. Лера проморгалась и открыла глаза, прислушиваясь к непривычным ощущениям в теле, приподнялась на локтях и застыла.       Напротив, закинув ногу на ногу, сидел красивый мужчина средних лет. Чёрные уложенные волосы с редкой сединой, дорогой с виду костюм и туфли, начищенные настолько, что в них можно разглядеть трещинки на потолке. В опущенных уголках глаз и переносице уже собирались морщины. Перед ней, казалось, сидела статуя, которая несмотря на идеально ровную спину, приподнятый острый нос и подбородок всё равно источала леность, но вместе с тем величие и опасность, искрящие в воздухе. Лере подумалось, что где-то здесь есть маленькая тесная норка, в которую нужно залезть, распушить тонкую мышиную шубку, да так и разговаривать с застывшим в палате изваянием. Однако, словно вековой камень отвалился от живой кожи, человек наконец пришёл в движение: слабо махнул рукой, улыбнулся и спросил: — Здравствуй. Как самочувствие?       Его голос был донельзя знаком и напоминал ворчанье кота, оторванного ото сна. Мужчина говорил чётко и медленно, немного растягивая гласные. Он сидел слегка наклонившись, будто готовясь к прыжку, в котором он снесёт её голову огромной ладонью. Как только Лера встретила его вытягивающий силы взгляд, ладошки вспотели, намочив простынь, что она беспокойно сжимала. Может, её украли, а её злостный похититель сидит прямо перед ней? Или она переселилась в другое тело, как в мангах? А этот человек — отец, сразу заметивший неладное, и теперь он будет её мучить до конца дней или сдаст в детдом? Сотни вариаций крутились в голове, и от каждой сердце замедляло ход. — Ну так? — мужчина топнул ногой, видимо, Лера слишком долго думала, и он устал ждать. — Как ты себя чувствуешь? — Бровь незнакомца вздёрнулась. В горле невольно образовался ком, и Лера совсем забыла, что у неё спросили. Сглотнув, она просипела: — А вы кто? — и закашлялась. Мужчина неспешно встал, подошёл к тумбе и налил ей стакан воды. — Александр Романович, — Он криво улыбнулся, недовольно смотря на неё сверху вниз и подавая питьё. — Забыла имя своего начальника?       Она его и не знала. Да и вообще ничего не знала. Пару часов назад она мерзла в подъезде, а не валялась здесь. Лера молча приняла стакан и быстро его осушила, икая, не смея даже головы поднять. Да, так ему не ответишь… Он такой же злобный, как и Ба: ждёт невозможного, прекрасно всё видя, но не желая замечать, считая себя выше этого. — Понабирают… — послышался усталый вздох. — Извините, — Лера сжала в ручках стакан. В отражении прозрачного донышка едва различались очертания глаз и забинтованного лба. На секунду ей показалось, что глаза у неё какие-то не такие, другие, не её. Не успела она эту мысль обдумать, как на голову опустилась рука, заставив крупно вздрогнуть и зажмуриться. Огромная ладонь с загрубевшей кожей оказалась довольно ласковой и лишь взъерошила волосы. — Бог с тобой, — Лера снова вжала голову в плечи от непривычной ласки. Мужчина недовольно цыкнул. — И не жмись так, будто я тебя убью сейчас. Я же этого не сделаю. Ну? Болит чего? — Голова немножко, — щеки загорелись. Так, как он, временами делала соседка сверху. Она с жалостью смотрела на Леру, угощала её в голодные дни, гладила по голове и пускала заночевать, когда возвращаться в квартиру было смерти подобно. Жаль, что тогда она работала, попросилась бы к ней. А теперь-то как страшно… Лера тихонько всхлипнула. — Не реви, сейчас пройдёт, — что-то просочилось сквозь нервные окончания под кожу, с каждой секундой уменьшая боль в пульсирующих висках. — Теперь легче? Хорошо…       Лера закрыла глаза, позволяя гладить свою макушку. Мужчина рядом покрывал спокойствием и едва ощутимой ленью. Рядом с ним хотелось уснуть, забыться во времени и событиях, отречься от прошлого. Однако стоило сомкнуть глаза, как они тут же открывались обратно: всё же она слишком долго спала. Простояв так ещё минуту, Александр Романович покинул её, пообещав зайти ещё и по-нормальному поговорить. Лера перед его уходом попросила книги.       В следующий раз он, как и обещал, принёс ей небольшой яркий томик и тонкую папку с надписью «Досье №3456» на нём. Он молча уселся на прежнее место и начал смотреть. Наверное, о чём-то догадался. Лера со вздохом опустила голову и открыла первое, что без слов предложили прочитать. Назвать это «досье» было сложно: так, один жалкий листочек в файлике, исписанный от силы на половину: Имя: Роза Фамилия: неизвестно Отчество: неизвестно Возраст: неизвестно, предположительно около 12 лет Краткая информация: замкнута, почти не общается, обладает малым словарным запасом, пуглива: при любом конфликте прячется. Была найдена на остановке «Останкино» в Москве, просящей милостыню, на расспросы о семье отвечала, что родителей не имеет, имени своего не знает. Найти информацию о ней не удалось ни в детских домах, ни среди погибших и потерянных. Как итог взяли её на попечение, назвали Розой. Для своих данных развивается достаточно быстро, но социализируется тяжело. Спустя месяц была избита Полонским Д. И., на данный момент находится в коме вышла из комы. Биография: неизвестно       Стоило ей оторваться от текста и поднять голову, тут же наткнулась на глаза Александра Романовича. Лера понимала, чего он ждал, но даже если она решит рассказать ему правду, то как связать написанное и её историю? Да и вдруг её сейчас проверяют? Что ему рассказать? Это явно не её прошлое, ведь она не жила в Москве, да и денег на улице никогда не просила, да и имя своё, и фамилию она знает наизусть. Лера вернулась к разглядыванию букв на бумаге. Сердце забилось, и мысли заметались в беспокойстве, силясь придумать правдоподобную ложь. Отчего-то казалось, что если она скажет хотя бы толику правды, то ей же хуже. Она нервно то опускала, то возвращала взгляд на человека напротив. Лихорадочно думающий мозг остановился на единственной зацепке на листе, в надежде съехать с темы и не возвращаться к ней хотя бы ближайшие пару минут, пока она пытается что-то придумать: — Тогда расскажите мне, кто меня избил. Кто этот Полонский Д. И.? — на лице мужчины отразилась усмешка, приподнялись в удивлении брови. А Лера поняла, что ошиблась. — Значит, рассказывать ты не хочешь, а не не можешь… — Александр Романович почесал подбородок. Лера сжалась, глаза забегали. Он понял. — Роза, посмотри на меня. Вот так, молодец. Чтобы подружиться со взрослыми, им нужно рассказывать правду. Я не люблю, когда мне врут или недоговаривают, — ребёнок напротив него часто моргал, готовый вот-вот заплакать. Внутри кольнуло, и Александр решил попробовать иначе. — Давай меняться. Я отвечу на твой вопрос, а ты на мой, — долгое молчание, кивок. — Сначала ты. Как тебя зовут? — Лера. Сушкова Лера, — девочка напротив была совсем запуганная, дрожала всем телом. Дима таких не любил, понятно теперь, отчего ей так досталось. Будь у него преемник, давно бы вышвырнул всё семейство брата за порог. Если бы его было так легко найти… Хотя, надежда обзавестись ей и наконец от них избавиться сидела прямо перед ним. Он слегка согнулся и растянул губы в мягкой улыбке: — Теперь моя очередь. Тебе досталось от Полонского Димы, моего племянника. По этой причине я пришёл сюда изначально. Я хотел пообщаться с тобой по этому поводу. Попросить молчать, если уж говорить честно. — Ну… я все равно ничего не помню. Вообще ничего, — на секунду Лера замерла, судя по нахмуренным бровям и поджатым губам, собиралась с мыслями. — Я бы не стала спрашивать, кто вы и кто он, если бы хоть что-то помнила, но я… — Понял, — Александр прервал её. Он поднялся со стула и подошёл к ней, присел, чтобы быть напротив её глаз. Они у неё раскосые, голубые, выразительные, переполненные волнением. Стоило взглянуть на покалеченного ребёнка, готового от страха искать пятый угол, так сердце разрывалось. — Ничего страшного, что ты всё забыла, такое случается.       Когда Лера облегчённо вздохнула, он поднялся, как и в прошлый раз растрепав ей волосы, стараясь не зацепить бинты. На шее выступали вены, гуляли желваки на скулах. Мало того, что это малолетнее недоразумение позволяет себе творить невесть что на его территории, унижать и избивать его людей, так он теперь ещё и в секретные места лезет. Лера, до этого Роза, обучалась в особом отряде под руководством его правой руки. В их крыло вхоже не так много людей, так как он туда… Нет. Как он вообще об этом узнал? У Александра Романовича появлялось всё больше и больше вопросов к брату. Задавать их, конечно, хотелось не в кафе, а в подвале, под аккомпанемент звуков поломанных пальцев и катящихся по полу зубов.        Взгляд вернулся к Лере. Ей пару дней назад сняли гипс, а на лицо, с идущим по правой стороне шрамом от скулы до края губ, даже он не мог спокойно смотреть. Ещё и как разрезал ровно, видать медлил, вырисовывал, ублюдок. Александр Романович всегда считал, что мучить слабых могли только уроды, а таких беззащитных, как Лера, извращенцы. Маленькая для своего возраста, худющая, она даже дышит тише остальных, как зверёк, что прячется от волка. Боясь, но не отчаиваясь, думая, как спасти свою шкуру. Он помнил, как в первый день она аккуратно, кончиками пальцев держалась за край его пиджака и тряслась от страха, пока он рассматривал её белобрысую грязную макушку, и сейчас она так же взялась за его манжету, будто спрашивая «Можно?». Как такую тронуть? Александр всё сильнее злился на ком проблем, что был его семьей.       Они, прикрываясь его именем, ругались со всеми подряд, портили его репутацию и имели наглость появляться в его организации, навязывая своего тупого сыночка в качестве наследника. Не защищай их один знакомый, давно бы от них избавился, да пока никак. Однако теперь, с этим ребёнком под боком, он наконец сможет. Силы, что она проявила в момент припадка, убедили его в этом. Не сейчас, но через несколько лет комочек нервов под его рукой превратится в настоящую охотницу.       Она поглядывала на него, жмурилась с подозрением, но не отстранялась. О чём же он думает? Его серьёзное лицо смягчилось, и Лера решила перевести тему. Не станет же он её допрашивать, если она несколько раз сказала, что ничего не помнит? Быть может, узнает что-то полезное? — А что это за книга? — Лера отложила папку на тумбу и прочитала наконец название книги. — «Приключения пробуждённой Агнеши»…       «Пробуждённой»? Здесь есть пробуждённые? Глаза округлились. Куда же она попала? — Это история про одну из известных пробуждённых, Агнешу. Она владела силой огня. А пробуждённые — это… кто-то вроде волшебников, если ты не помнишь. — Угу, — Лера не могла оторвать восхищённый взгляд от книги в руках. — А вы тоже «волшебник»? — Да. Как и ты, — ей ткнули пальцем в лоб. — Хочешь, научу?       Лера встрепенулась, а книга чуть не упала на пол. Лера ринулась было её поймать, но зашипела от боли в спине и ногах и нелепо развалилась на койке. Сверху цыкнули, укладывая её обратно и возвращая томик. Но Лера продолжала ёрзать. Она пробуждённая? Как и её любимцы? И теперь никто из простых людей ей не помеха? Выдохнув и хлопнув по коленям, Лера сказала: — Конечно, хочу!