Дела военные, дела любовные

Чан Гэн прибыл в лагерь солдат черного железного лагеря поздним вечером. Едва обращая внимание на людей вокруг, он спешно направился к палатке Аньдинхоу, размышляя о том, как ему объяснять свое появление. Гу Юнь уже третий месяц подряд служил на границе без возможности вырваться в столицу хотя бы на пару дней. И если его времяпровождение еще можно было назвать хоть немного разнообразным – то в столице четвертый принц довольно сильно заскучал. Бесконечная бумажная волокита просто приелась, недовольство придворной знати изо дня в день все больше резало слух, потому Чан Гэн позволил себе сорваться, с целью отдохнуть пару дней. Верхом дорога до черного железного лагеря заняла у него ни больше, ни меньше – 3 дня. Едва ли он сможет остаться здесь надолго, да и реакцию его ифу предугадать кажется сложным. Охранники на входе в палатку Гу Юня, только завидев четвертого принца, сначала было преградили ему путь, но, узнав в нем знакомого им человека, лишь склонили головы. Их интерес о причинах прибытия принца был очевиден, но спрашивать никто из этих двоих не осмелился. Однако, Чан Гэн первым задал вопрос: – Где сейчас маршал Гу? Солдаты секундно растерялись, переглянувшись, а затем один из них выдал: – Вероятно, Аньдинхоу сейчас в палатке генерала Шэня.. Второй с некоторым сомнением уточнил: – Стоит ли нам доложить маршалу Гу о прибытии принца? Чан Гэн, сжав губы, кивнул, все же минуя охрану и проходя прямиком в палатку своего ифу. Расположившись на небольшой кровати, что скрипнула под его весом, Чан Гэн закинул ногу на ногу, со вздохом оглядывая помещение. На столе маршала царит хаос: множество беспорядочно лежащих бумаг и чертежей, пустые тары от лекарства, что стоят «башенкой». Внимание четвертого принца также привлекло одиноко лежащее письмо, отмеченное как «личное». Помнится, это письмо он отправлял Гу Юню около трех недель назад. Содержимое Чан Гэн может вспомнить крайне смутно, ведь каждое свое послание он переписывает по несколько раз, переживая, что ведет повествование не особо сдерживаясь в чувствах. Его мысли прервал человек, внезапно появившийся на пороге. Слегка запыхавшись, Аньдинхоу выглядел удивленным, застав четвертого принца как ни в чем ни бывало сидящего на его кровати. – Ваше высочество… Вы... Ты зачем приехал? – бесцеремонно выдал хмурый маршал, двигаясь четко к Чан Гэну. Остановившись в паре шагов, он вздохнул, пытаясь успокоить мысли и навеять на свой образ более грозный вид. Стоило солдату оповестить Гу Юня, что «Четвертый принц прибыл и ожидает в вашей палатке», как Аньдинхоу лишь на секунду переглянулся с генералом Шэнем и тут же направился к своему гостю. Времени обдумать собственные эмоции у него было не так много: то ли сердце так клокотало от злости, то ли от неожиданности всего этого события. – Просто соскучился, – так и не придумав более внушительной причины, с неловкой улыбкой озвучил сидящий на кровати молодой человек. Сердце Аньдинхоу ойкнуло. Его попытка в строгость с треском провалилась, ведь уже тут подсознательно он принял мысль о том, что вообще то, тоже скучает по этому своенравному юнцу. – Это не значит, что ты можешь так свободно уезжать из столицы, – уже не так серьезно начал отчитывать молодого человека Гу Юнь, в прочем, быстро замолчав под хитрым прищуром темных глаз. – ...? – Он продолжил хмуро смотреть в ответ. В комнате повисла тишина и их взгляды все никак не отлипали друг от друга. Наконец, Гу Юнь сдался, отвернувшись в сторону и прошептав: - Ладно, я тоже скучал… Как только ночная тьма сменила вечерний сумрак, Гу Юнь отослал караул у своей палатки, четко давая солдатам понять, что какова бы ни была причина – их присутствие тут более не востребовано.

***

Чан Гэн несдержанно простонал уже привычное «Ифу» в тот момент, когда Гу Юнь неожиданно подался бедрами назад, принимая его член целиком. По спине человека снизу заметно поползли мурашки то ли от его собственных действий, то ли от столь нелюбимого им прозвища, то и дело вырывающегося из этого дерзкого юного рта. Он ужасно не любит, когда Чан Гэн зовет его так в подобных ситуациях. Сильнее сжав свои ладони на талии маршала, четвертый принц постарался удержать его в данном положении, не позволяя тому своевольничать. Впрочем, сделав недолгую паузу и дав партнеру привыкнуть к ощущениям, Чан Гэн сделал резкое движение, выбивая из Гу Юня громкий вздох и мешая все здравые мысли к чертям. – Может, сменим.. Позу… Ох! – маршал не смог сдержаться от тихого стона, даже крепко сжав челюсть. В голове пронеслись всевозможные проклятия в сторону молодого человека. Чан Гэн понемногу стал ускорять темп, склонившись над открытой спиной генерала Гу, мягко целуя покрытую шрамами грубую кожу. Предложение о смене позиции, кажется, вовсе не было им услышано. Он слегка навалился на Гу Юня сверху, раз за разом шепча что– то вроде «Ифу… Будь тише, мы все еще в твоем лагере.. Цзыси, ты чувствуешь как я глубоко?» Гу Юнь оказался вжат в постель, чувствуя, как простынь под его локтями уезжала туда– сюда под каждым толчком сзади. Кровать также подозрительно скрипела от малейшего движения, с таким напором, казалось, это звучало ужасно громко и резало слух. Невнятно пытаясь просить Чан Гэна сбавить обороты, он так и не смог совладать даже с собственным голосом, в конце концов, опуская голову и кусая пальцы своих рук, в попытке сдержать безостановочные пошлые звуки из собственного рта. Слишком смущающе. – Ммхх… – Вырвалось особенно громко, когда Чан Гэн внезапно решил укусить маршала в районе плеча. Очередной грубый толчок – и Гу Юнь почувствовал, как сильно вдруг затряслись его ноги. В тот же момент, излившись на кровать, он почувствовал лишь секундное облегчение, а затем – новую волну ярости человека сзади. Казалось, тот даже на секунду не подумал дать своему партнеру передышку. – Я же только.. – задыхаясь, маршал вновь начал кусать собственные руки, совершенно не справляясь с накатившей чувствительностью. Никакие приходящие на ум проклятия не могут быть озвучены – это действительно пытка. Грубые толчки и не менее сильное давление рук на его талии - чрезмерно горячо, чрезмерно тяжело, в целом – слишком на грани его возможностей. Маршал закатил глаза, дико цепляясь за уже уехавшую простынь, теряя последние капли адекватности. Его голова вдруг стала такой тяжелой – кусая свою кожу и безостановочно выстанывая что-то невнятное, он абсолютно не справляется с дрожью собственного тела. Удовольствие на грани болезненных ощущений кончилось, кажется, спустя вечность – Чан Гэн резко вышел из него, пачкая семенем подтянутую и изящную спину маршала Гу. В ушах зашумело, а голова оказалась совершенно пуста – вместо хоть каких– то мыслей – полная каша. Лишь едва отдохнув, Гу Юнь почувствовал, как его силком тянут, заставляя перевернутся на спину, лицом к лицу к своему, кажется, ни капли не утомившемуся любовнику. Черные волосы беспорядочно разметались по постели, маршал едва отдышался, как вдруг Чан Гэн заставил его встретиться с ним взглядами, грубо сжав лицо того своими ладонями. – Цзыси… Ты уже устал? – на лице младшего вдруг разыгралась улыбка, очевидно содержащая какую – то садистскую энергичность и ни намека на желание заканчивать. Маршал нахмурился, из последних сил все хватаясь за простынь, утягивая ту за собой в попытке немного сопротивляться. С него уже хватит. – Откуда в тебе столько энергии… – Гу Юня напугал его собственный хриплый голос, а вот Чан Гэн, наоборот, взбодрившись, приник, влажно целуя его ифу все с той же хитрой улыбкой. У маршала закралась тревожная мысль, что завтра у него совсем не будет сил подняться. – Цзыси… – молодой человек, казалось, подавляя в себе бушующую страсть, постарался действовать нежнее, опустив и слегка сжав ладонь на бедре своего партнера. – Смотри, Ифу, у тебя снова стоит. Гу Юнь невольно перевел взгляд ниже, замечая не только свое очевидное возбуждение, но и не угасающее желание со стороны Чан Гэна. Его сердце невероятно ощутимо заколотилось в груди, эхом отдаваясь в ушах и пульсацией в кончиках пальцев. Едва ли он мог сказать, что сил на второй заход ему действительно хватит. В прочем, так и не дав мыслям генерала собраться в кучу, Чан Гэн вдруг навалился на него, переключая все внимание Гу Юня на себя. Нежно отвлекая того поцелуями, целуя его шею, он мягко провел по бедру своего ифу выше, наконец, слегка сжимая ладонью его возбуждение. – Цзыси, помоги и мне… – вновь невыносимо тягостно прошептал четвертый принц, лишь на секунду отстраняясь от сладких губ. Гу Юнь перестал возражать, чувствуя, как крепкая рука на его мужском достоинстве начала двигаться с некоторой слабой ритмичностью. Последовав примеру Чан Гэна, он также обхватил его влажный член, стараясь двигать рукой в похожем темпе. Четвертый принц совсем не желает дать своему возлюбленному отдохнуть, напористо целуя и вместе с тем доводя мужчину до очередного изнеможения. Маршал Гу вновь почувствовал усилившуюся дрожь в теле, словно все его мышцы в один момент значительно перенапряглись. Разрядка вновь наступила. Чертовски быстро – он правда сильно устал. Удивительная выносливость Чан Гэна в этом плане его действительно поразила – на теле того лишь немного выступила испарина, а лицо покраснело. Пачкая полупрозрачной жидкостью живот генерала, четвертый принц довольно вздохнул, наконец, осторожно расположившись рядом с тем на кровати. «Какой же кошмар.. У меня нет сил идти в купальню» – кое как возникла мысль в, казалось, совсем опустевшей от удовольствия голове генерала. Однако, уснуть, будучи перепачканным в своем и чужом семени ему совершенно не хочется... – Ифу… - в таком же полусознательном бреду прошептал Чан Гэн, в пол оборота утыкаясь Гу Юню в щеку. - Я люблю тебя, Цзыси… Гу Юнь не нашелся с ответом, пробормотав лишь тихое «мхм» и чувствуя, как тяжесть мыслей невольно все же погружает его в бессознательное состояние. Завтра он обязательно выскажет своему любовнику все, что о нем думает. Сейчас он просто невероятно устал. Он чрезмерно удовлетворен.