О чём ты мечтаешь?

После битвы с элдийцами прошло приличное количество времени. И хотя Райнер почти полностью восстановился физически, его моральному состоянию, увы, было уже не помочь. Избитая душа рыдала и плескалась кровью, не давая покоя тихими ночами. Подсознание нещадно кормило кошмарами, а мышцы порой сводило от ужаса. Ужаса от осознания происходящего и уже произошедшего. Райнер предпочел бы умереть в тот день вместо Бертольда. Просыпаясь в одиночестве каждое утро, он готов был выброситься из окна, пусть даже со второго этажа. Он был готов на что угодно, лишь бы сбежать от этого кошмара наяву. Сбежать подальше от раздора и хаоса внутри, вырвать себе сердце и оставить зияющую дыру в груди, только бы ничего больше не чувствовать. Перестать видеть во снах бледный силуэт с яркой улыбкой, протягивающий к нему длинные руки, и все же исчезающий во мраке. Проживая каждый однообразный день на автомате, Райнер сжирал себя изнутри, чувствуя, как его душа разлагается и отмирает. Он становился похож на безэмоциональный булыжник, но пусть так. Это лучше, чем убиваться сожалениями о прошлом и винить себя в оплошностях. Бертольду уже ничего не поможет. Райнер не мог привыкнуть к тому, что рядом больше никого нет. Пустота и гуляющий по комнате ветер, вместо солнечного Берта. Он засыпал и просыпался в тишине, прерываемой только собственным тяжелым дыханием. Никто не закидывал на него во сне ноги, не пускал слюни на подушку, подобно маленькому ребенку, и никто не ругал за разбросанные вещи. Райнер с большой охотой умер бы в тот день сам. Лишь бы позволить Бертольду жить дальше. Он просто не должен был умереть. Умереть без него. Окруженный неприятелями и в последние секунды жизни зовущий его, Райнера. Светлый и добродушный Бертольд заслуживал жить. Жить без ужасов войны и гнёта совести. Райнер был уверен, что судьба несправедлива ко всем. И потому ненавидел жить. Жить без Бертольда. Закрывшись в себе и подкармливая демонов самокопаниями, он умирал внутри, но не снаружи. Умирал его внутренний мир, но не тело, а хотелось бы обратного. Скитаться среди других людей безвольной куклой не нравилось Райнеру. Ему с тех пор вообще ничего не нравилось. Любые мысли отдавались гулом в голове, будто потерянные, витали туда-сюда, повторяясь по новой. Казалось, Райнер утратил даже способность разговаривать. Рот он открывал только чтобы заставить себя что-то съесть или выпить, хоть и не было желания. Что-то подсказывало оставить затею умереть, хотя Райнер и не слушал это «что-то». Иногда в темноте ему чудился шепот Бертольда. Вот он, тихо смеясь, что-то рассказывает про детство. Вспоминает учения, подготовки или еле слышно сопит рядом, утомившись от рассказа. В такие моменты Райнер не желал, чтобы эти галлюцинации заканчивались. Он хотел подольше побыть хотя бы с иллюзией Бертольда, вызванной его воспаленным разумом. И Райнер не задумываясь отдал бы всё, что у него есть, и чего нет, лишь бы хоть еще раз увидеть Бертольда живым и счастливым. Услышать его болтовню, смутить очередной глупой шуткой и поговорить ни о чем. О насущной ерунде. Устав от ночных кошмаров, он не спал до тех пор, пока организм не начинал вырубаться самостоятельно. Отвлекался на что угодно, лишь бы не закрыть глаза и не провалиться в пучину мрака, где снова его будут ждать тени, голоса и чей-то высокий силуэт. Бертольд в жизни Райнера был единственной отрадой. Он был тем самым, что удерживало Райнера на плаву и не давало пойти ко дну из-за лишней расторопности. И Райнер плыл за Бертольдом по течению серебряной реки, укачиваемый волнами, потому что знал - что бы ни случилось, Бертольд не позволит ему утонуть. Без Бертольда река превратилась в грязное болото. Топь хватала за руки и тянула на самое дно. Райнер уже давно лежал на этом дне без движения, но почему-то все ещё дышал. Бертольд больше не плыл с ним - уже летел. Где-то далеко за облаками, смеясь и хватая их ватные бока. А Райнер смотрел со дна, сквозь ил и муть, надеясь увидеть высоко над головой проблеск пролетающего в потоке звездочек Бертольда. В который раз проснувшись ни свет ни заря и бездумно лёжа в постели, он смотрел в грязный потолок и молчал. Молчал о боли, о ране в груди и безысходности. Жизнь - страшная вещь и Райнер все ещё хотел бы избавиться от нее. Он хотел покоя. Покоя вне шумного мира и проблемных людей, где-то далеко-далеко, за небесной синевой. Вместе с Бертольдом.