Чарующий свет

Класс Зелий, Хогвартс, 18 декабря, несколько лет назад.       — На этом ваш последний урок зельеварения в этом семестре заканчивается. Вы свободны, несомненно, для того, чтобы вновь начать шуметь, чрезмерно веселиться и нагонять праздничное настроение на ничего не подозревающее население. Я обязан добавить, что чрезвычайно рад тому, что мне не придётся в очередной раз стать этому свидетелем.       Профессор Северус Снейп даже не поднял взгляд, когда семикурсники собрали вещи и поспешно вышли из класса. Если бы он хоть на мгновение решил поднять голову, то заметил бы, что некоторые пытаются поймать его взгляд и улыбнуться. Но нет, он закутался в свою мантию, защищаясь от наступающего зимнего холода, и ещё ниже склонился к пергаменту.       Спустя пару минут Северус вздохнул с облегчением, предположив, что все студенты ушли. Отлично. Наконец-то покой. По его опыту, Рождество — пытка, которую нужно каждый раз выдерживать, а не наслаждаться. Так было всегда, сколько он себя помнил, и теперь спустя столько лет он находил некоторое утешение в своём затворническом пренебрежении.       — Спасибо, профессор Снейп.       Женский голос. Он не поднял взор, но пренебрежительно хмыкнул в ответ.       — Надеюсь, вы замечательно проведёте Рождество, — продолжил голос.       «Замечательно проведёте Рождество». Определение оксюморона.       — Это даже в теории невозможно, — пробормотал он, наконец подняв глаза.       Северус немного удивился, обнаружив Грейнджер, стоящую перед его столом. Он всегда изумлялся Грейнджер: её поразительному уму (не то чтобы он хоть раз признал, что восхищался им); её здравомыслию; её непоколебимой верности; её храбрости перед трудностями; ее стремлению к академическим успехам (она была единственной из троицы, кто вернулся, чтобы сдать ТРИТОНы); глубине человечности, отражающейся в её больших карих глазах. Северус отметил это и сейчас.       Гермиона смотрела на него, сжимая в руках многочисленные книги, очевидно, сомневаясь, стоит ли ей просто уйти. На её лице была заметна слабая улыбка. Внутри у Северуса разлилось странное тепло.       — Не говорите так, — добавила она. — Рождество — это время для общения и смеха.       — Как вы могли заметить, мисс Грейнджер… Я не склонен смеяться.       Её улыбка стала шире.       — Я заметила, что вы говорите странные вещи, профессор.       Снейп уставился на неё, нахмурившись в замешательстве. Почему она всё ещё здесь?       — Мисс Грейнджер, ваши друзья наверняка ждут вас?       Девушка вздохнула и посмотрела на дверь.       — Да, это так.       Сейчас она наконец-то оставит его в покое. Северус вновь посмотрел на свой пергамент.       — А вы, профессор?       Снейп закатил глаза. Всё ещё здесь.       — Что я?       — Ваши друзья? Вы увидите их на Рождество?       — Нет.       — Мне жаль.       — Я более чем доволен ситуацией. Я останусь здесь. У меня полно дел, наконец-то без бремени в виде детей…       — Некоторые из нас уже не дети, профессор.       Снейп снова взглянул вверх. Его взгляд упал на выступающую выпуклость её груди и объёмную окружность её бёдер. Да, она была женщиной, вот только Северус никак не хотел этого признавать. Женщина во всех смыслах: физически и эмоционально. Она многое пережила, он знал это. И победила, оставшись собой и быстро повзрослев. Северус мог позволить себе невольно восхититься.       Сколько ей сейчас лет? Девятнадцать, прикинул он, но гораздо больше с точки зрения опыта и интуиции. Только Северус не мог понять, почему она настаивала на том, чтобы остаться в этом заброшенном месте. Но с другой стороны… он тоже решил остаться здесь. Он не мог оставить это место даже на Рождество. А зачем уходить, ведь Хогвартс — самое близкое, что у него ассоциировалось с домом.       Грейнджер снова улыбнулась. Он грубо хмыкнул в ответ и опустил голову. Северус прочитал одно и то же предложение уже пять раз. Чёрт возьми! Разве она не могла просто уйти? Это жутко отвлекало.       — До свидания, профессор. И я желаю вам всего наилучшего на Рождество, — глубоко вздохнув, произнесла Гермиона.       Отлично. Замечательно. Теперь иди. На этот раз он не поднял глаза, рискуя вновь её задержать. Ему стало не по себе.       Северус всё ещё не слышал шагов. Чёрт. Он взглянул вверх. Конечно же, она стояла здесь, будто приросла к месту, всё ещё странно улыбаясь. Тени свечей медленно танцевали на её коже.       — Да, и вам тоже, — пробормотал он.       Наконец Грейнджер повернулась и вышла из класса. Северус остался один. Как же долго он этого ждал.

***

      Студенты и большая часть персонала покинули замок. Снег шёл ежедневно в последнюю неделю семестра, падая мягким толстым слоем вокруг замка, покрывая его белым пушком. Макгонагалл зашла попрощаться и отправилась в Эдинбург к племяннице. Однажды она попросила его присоединиться к ней, но он недвусмысленно отказался. И больше Макгонагалл не спрашивала.       Ёлка осталась в праздничном зале, где всё ещё висели рождественские украшения. Дерево волшебным образом исчезнет до возвращения студентов, но пока волшебное сияние всё ещё освещало замок, наполняя его праздничным духом. Снейп стоял, осматривая зал, наслаждаясь тишиной и одиночеством.       Северус решил пройтись, прежде чем вернуться в свою комнату для ужина, тёмной и высокой фигурой практически плывя по территории Хогвартса. Отважившись спуститься к озеру, он наслаждался хрустом снега после каждого шага.       Вернувшись в комнату, профессор заметил серебристое свечение через щель двери, ведущей в его класс. Северус точно знал, что погасил все свечи. С раздражённым вздохом он толкнул дверь и ворвался внутрь. Что-то на столе ярко светилось. Несомненно, это какой-то ингредиент, оставшийся с последнего урока. В несколько шагов он достиг стола.       На столе Северус обнаружил стеклянный шар — предмет, излучающий свет. На пару мгновений мужчина замер. Это было прекрасно. Он пристально смотрел на сферу, не в силах оторвать взгляд. Внутри медленно кружили снежинки. Не расплывшиеся формы, только упавшие с неба, а чёткие кристаллические узоры. Каждая снежинка была совершенна в своей индивидуальности и дизайне. Они падали непрерывно, но не вниз. Только сформировавшись, казалось бы, из ничего, они медленно начинали танец, оставляя тонкие волшебные светящиеся следы. Плавные движения превращались в вихрь, который постоянно менялся, развевался… гипнотизировал. Снейп осторожно наклонился и коснулся поверхности хрупкой сферы. Изысканная вещь.       Только пару минут спустя он заметил открытку, лежащую рядом. Сердце бешено колотилось в груди. Сжав кулаки, Северус напомнил себе, кто он такой. Подобные уловки никогда на нём не сработают. Он не поведётся на такую чушь.       Медленно, почти лениво, чтобы ещё раз убедиться в своём безразличии, Снейп отодвинул шар в сторону и взял карточку со знакомым почерком. «Профессору Снейпу». За последние семь с половиной лет он не раз проверял контрольные и экзаменационные работы, написанные этим почерком. Его сердце всё ещё громко билось в груди, отказываясь замедлять ритм.       Он достал открытку из конверта. Спереди был рисунок искрящейся снежинки, такой же, как и внутри шара на столе. Открыв, Северус обнаружил тот же почерк.       «Не обязательно быть одиноким в Рождество. Красный — цвет Рождества. Тот, кто ищет, всегда найдёт».       У Северуса перехватило дыхание. Его разум резко затуманился. Что это значит? Мужчина в смятении потряс головой. Он точно здесь один. Шар всё ещё продолжал мерцать серебристо-белым светом.       Чёрт. Всё, чего Снейп хотел, — провести это время в тишине и одиночестве. Но он не мог оторвать взгляда от волшебного предмета. И что, чёрт возьми, ему делать с посланием.       Желудок заурчал, напоминая о себе.       Северус оставил сферу на столе вместе с запиской и прошёл в небольшую гостиную за своим классом. Он торопливо сделал себе бутерброд с ветчиной и сел за стол, открыв журнал «Принципы средневековых зелий Клаттербака», чтобы скоротать время, пока утоляет голод. Профессор прочёл только половину журнала и собирался закончить его сегодня вечером. В конце концов, ему всё равно нечего делать.       Комната всё ещё была залита мягким серебристым светом, пробивающимся сквозь полуоткрытую дверь, что то и дело отвлекало Северуса от еды.       Снейп съел бутерброд до корочки. Он всё никак не мог понять, почему все настаивали на том, чтобы делать хлеб с такими смехотворно твёрдыми корками. Взяв книгу, мужчина устроился в мягком кресле с высокой спинкой в углу комнаты. Снег закружился на фоне тёмного неба снаружи, а ветер тоскливо завывал, время от времени слегка утихая, напоминая о наступлении настоящей зимы. Северусу такая погода приходилась по душе. Ему нравилось кутаться и закрываться от всего мира в самых тяжёлых и тёплых одеждах. Но сфера всё ещё светилась, жутко отвлекая.       «Тот, кто ищет, всегда найдёт».       Чёрт возьми!       Массивные часы на каминной полке пробили десять. Северус мог бы спокойно лечь спать, но усталости не было и в помине.       Возможно, ему стоит проверить Большой Зал. Просто чтобы убедиться, что всё спокойно и безопасно.       Поднявшись с кресла, Снейп решительно зашагал к двери, но перед самым выходом застыл. Нет. В этом нет никакого смысла. Он посмотрел на идеально заправленную кровать, на накрахмаленные подушки без единой складки. Северус прищурился и оглядел комнату. Книги. Один ковёр. Остатки его ужина. По большому счёту это всё. Неужели он всегда так жил?       Северус вновь повернулся к двери. Свечение не прекращалось, как бы сильно он этого ни хотел.       Тот, кто ищет…       Распахнув дверь, профессор быстро подошёл к столу, схватив шар. Странное покалывание пробежало вверх по руке и спустилось в живот, вызывая почти непреодолимое и давно забытое чувство счастья. Это так сильно встревожило Северуса, что он поднял руку, собираясь швырнуть предмет на пол, но вовремя остановил себя. Нет. Это создаст слишком много шума.       Громко и недовольно фыркнув, Снейп быстро подошёл к большому шкафу возле входа, решив убрать подальше этот непонятный предмет. Но стоило ему сделать шаг, как цвет неожиданно изменился. Белый сменился синим, а затем бледно-голубым. Северус в недоумении уставился на шар.       Снежинки всё ещё прыгали и кружились внутри — действительно завораживающее зрелище.       Профессор медленно вернулся к своему столу. Свечение снова стало бледнее, постепенно возвращаясь к своему первоначальному цвету.       Любопытно.       Северус в очередной раз решительно повернулся к двери. На этот раз он закроет безделушку навсегда. Но всё повторилось вновь.       Снейп вышел из класса и сделал несколько шагов по коридору в сторону лестницы. Сфера засияла, а свечение приобрело глубокий синий цвет, на этот раз сапфировый. Но стоило ему поменять направление, как вокруг всё снова побледнело.       Шар менял цвет в зависимости от того, в какой части замка Северус находился.       Мужчина снова почувствовал это томление внутри, то же волнение, которое испытывал, разговаривая с Грейнджер ранее. Он отчаянно хотел избавиться от этого неестественного для него чувства. Но любопытство не давало покоя. Что произойдёт со сферой, если он поднимется по лестнице, ведущей из подземелий?       Медленно поднимаясь, Северус пристально смотрел на сферу. Цвет менялся от сапфирово-синего до изумрудно-зелёного. К тому времени, как он достиг следующего этажа и прошёл глубже в замок, свечение сменилось тёмно-жёлтым. Теплее…       Профессор повернулся обратно, и шар снова позеленел. Чем дальше он шёл, тем насыщеннее становились цвета — теперь сфера светилась глубоким, согревающим апельсиновым цветом, который, казалось, насыщал теплом каждую клеточку тела.       По мере того как Северус приближался к Большому Залу, цвет шара становился всё темнее и насыщеннее, красновато-оранжевым, как заходящее солнце.       Не заметив, он оказался возле рождественского дерева. Шар ярко светился красным, непонятным образом притягивая взгляд.       Шаг. Ещё один. Северус взглянул вверх. Дерево возвышалось над ним, почти доставая до потолка, мерцая, почти побуждая его сдаться и поменять своё отношение к Рождеству       Мужчина подошёл ближе. Он знал, что найдёт. Воздух вокруг пульсировал в такт его сердцу. Несмотря на сияние огней на дереве, сфера в его руках, затмевая всё вокруг, светилась глубочайшим рубиново-красным светом. Снежинки всё ещё кружились внутри.       — Здравствуйте, профессор.       Северус резко обернулся. За ним, естественно, стояла Гермиона Грейнджер.       — Вы нашли мой небольшой подарок, как я вижу, — сказала она.       Снейп недовольно прищурился и выпрямился, не забывая вести себя надменно и равнодушно.       — Она ваша?       — Да, я думала, вы узнаете почерк.       Он узнал его моментально, но не хотел этого признавать.       — Что вы думаете об этом? — восторженно спросила Гермиона, указывая на шар. — Потрясающая вещица. Я нашла её в маленьком магазине в Хогсмиде. У сферы нет каких-то особенных магических свойств, но я нахожу её невероятно заманчивой. Взгляд не оторвать.       — Это точно магия. Она привела меня… — Северус не смог договорить.       — Я зачаровала шар, чтобы он светился красным рядом со мной.       — Зачем?       Грейнджер подошла ближе. Северус глубоко вдохнул, почувствовав запах её духов, сладкий, с ноткой рождественских пряностей, прямо как у Кристингла.       — Как я уже сказала, вам не обязательно проводить Рождество в одиночестве, если вы не хотите.       Со стороны было сразу заметно, что Северус изо всех сил пытался сохранять спокойствие и дышать размеренно.       — Зачем вы здесь? Вам следовало уйти с остальными.       Гермиона пожала плечами.       — Возможно. Но я приготовила это всё гораздо раньше. В моём воображении всё было немного иначе.       — И для кого? Здесь больше никого нет.       — Вы здесь.       — Я уже говорил… — Он подумал, что следует отступить, но почему-то ноги отказывались подчиняться. — Я предпочитаю одиночество.       — Ну, видите ли, профессор… — Неужели ей обязательно так его называть? Тепло внутри разгоралось, превращаясь во что-то совершенно иное. — Я не уверена, что это правда.       — Мисс Грейнджер… Вы осмеливаетесь говорить за меня, чего я желаю и что мне нужно?       — Чего вы желаете и что вам нужно? — повторила она. — Нет, я просто думаю, что, если бы вам выпал шанс, вы бы выбрали компанию, а не одиночество. Но, если хотите, я могу пофантазировать о ваших потребностях и желаниях.       Северус тяжело сглотнул. Голос её был низким и хриплым — всё тот же голос, который много лет мучил его в классе, — но теперь он приобрёл игривый, стихийный оттенок, от которого перехватывало дух. Мерлин! Неужели это действительно происходит?       — Это… очень необычно, мисс Грейнджер.       — Это? Два человека, разговаривающие наедине друг с другом в большом здании? Я бы сказала, что это вполне нормально.       Гермиона была так близко, что Северус мог видеть блики в её глазах, отражение шара, который светился жёлто-белым, тёплым, мягким светом, соответствующим огням на дереве, что делало Грейнджер необычайно… красивой. Самое прекрасное, что Северус когда-либо видел со времён… Его грудь сдавило так сильно, что он едва мог дышать.       — Остановись, — пробормотал он.       — Остановиться? Я ничего не делаю, — произнесла Гермиона низким, пьянящим шёпотом, стоя в паре сантиметров и не прекращая пристально смотреть в его глаза, полностью уверенная в своих намерениях. — Возвращаясь к вашим потребностям и желаниям, профессор… Дайте угадаю… чего бы вы хотели… прямо сейчас?       Ему следует уйти. Нужно срочно бежать. Но Северус за секунду осознал, что бежать точно не получится, уж точно не с эрекцией размером с Биг-Бен.       — Я…       Её руки медленно опустились ему на грудь. Он взгляд не мог оторвать.       — Мне бы хотелось…       Гермиона медленно обвила руками его шею.       — Чего?       — Мне бы хотелось…       Не дав договорить, Гермиона наклонилась вперёд. Её губы, мягкие, тёплые и такие желанные, прижались к его губам, превращая Северуса в одну из тех снежинок, которые кружились в собственном пространстве и оставляли сияющий шлейф. Когда его в последний раз целовали? Когда он в последний раз целовался? Мужчина ответил на поцелуй так, словно целовал её миллиард раз до этого, как будто Гермиона создана для него, чтобы целовать.       Едва они оторвались друг от друга, Северус прошептал:       — Это. Я хотел бы именно этого.       Грейнджер улыбнулась и прижалась лбом к его подбородку.       — Я тоже. И я бы…       — Ты бы?       — Я бы хотела большего, если это взаимно.       Хотел ли он её? Как она могла спрашивать, разве Грейнджер не чувствовала, что упиралось ей в живот во время поцелуя? Возможно, она думала, что это стеклянная сфера, которую он всё ещё держал в руках.       Но это было так внезапно. Слишком неожиданно. Она — его ученица; он — её профессор. О, Мерлин, если об этом узнают. А ещё как удобно получилось, что в замке больше никого не было.       — Я даже и не надеялся, — пробормотал он, потянувшись ещё за одним поцелуем.       — Я так и думала. — Грейнджер снова сильно потянула его голову вниз.       Северус вытянул руку в сторону, и сфера магическим образом уплыла и опустилась на ближайшую полку. Через мгновение Снейп полностью прижался к Гермионе, весьма наглядно показывая свои потребности и желания.       — И где же ты собиралась… — пробормотал он в те несколько мгновений, когда ему удавалось оторваться от её манящих губ.       — Ну… В нашем распоряжении весь замок, но я подумала… Может, в моей комнате?       Северус негромко застонал в знак согласия, и вместе, едва отстранившись, они поспешили через замок, в тайный вход за портретом и через гостиную Гриффиндора, в которой он ни разу не был. Да и сейчас он тоже почти ничего не видел… Даже не пытался увидеть.       Гермиона быстро провела его в спальню, полностью принадлежащую ей — своего рода подарок героине войны от директрисы. В камине потрескивал огонь, а стены были увешаны картинами и гобеленами. Каждая свободная поверхность была завалена книгами. Но Снейп мог осмотреться попозже, прямо сейчас Грейнджер — единственное, что его интересовало.       Девушка довольно улыбнулась. Северус, сам того не ожидая, почувствовал стеснение. Он годами никому не показывал своё тело. Что, если он разочарует? Что, если он слишком бледный, слишком тощий? Но руки Гермионы скользнули по его пальто, быстро расстёгивая пуговицы, которые так долго препятствовали любой близости. Она легко справилась с ними и озорно улыбнулась.       — Как же долго, чёрт возьми, я хотела это сделать!       Северус поднял руки, помогая снять рубашку. Теперь не спрятаться.       Гермиона положила руки на его худощавое тело и пробежалась пальчиками вниз, поглаживая и лаская бледную кожу.       — Ты прекрасен, — прошептала она, нежно поцеловав.       Северус почувствовал, как глаза начали слезиться, и отчаянно зажмурился. Однако вскоре что-то заставило их вновь распахнуться. Её руки переместились к пуговицам его брюк.       — Гермиона, — простонал он. — Я твой учитель.       — Ну же, профессор. Мне девятнадцать, и в любом случае мне недолго осталось быть студенткой, — сказала она со злобной, но озорной ухмылкой. — И вообще… так ведь ещё интересней, не так ли?       Соблазнительно прикусив нижнюю губу, Грейнджер потянулась и обхватила его твёрдый как камень член. Северус резко втянул воздух носом и, превозмогая инстинкт, снова впился в её рот.       Сейчас желание управляло им. Желание, которое приходилось сдерживать целую вечность. Северус скинул брюки и нижнее бельё, оказавшись перед ней полностью голым. Исчезла прежняя застенчивость. Он был наполнен уверенностью, которая диктовала все его действия. Его руки легко разобрались с остальной её одеждой, и вскоре Гермиона стояла перед ним во всей своей красе. Настала очередь Гермионы удивлённо смотреть на него широко раскрытыми глазами.       Снейп приподнял бровь.       — Мисс Грейнджер… — Он вытянул руку и приподнял ее подбородок, чтобы посмотреть прямо в глаза. — Кстати о потребностях и желаниях… Вы отлично скрывали свои.       — Надеюсь, профессор, что сейчас я ясно выразилась.       Он шагнул ещё ближе и, подавляя желание и нетерпение, опустил руку между её ног. Длинный палец скользил между мокрыми складками, пока не нашёл желанное место. Зрачки Гермионы расширились, дыхание стало прерывистым от переизбытка ощущений. Мерлин, она была такой влажной и тёплой. О, да. Она предельно ясно выразилась.       Наклонившись, Северус снова поцеловал её, долго, медленно и глубоко, проникая языком в её рот с той же утончённостью, которую демонстрировал во всём, что делал. Тем временем его пальцы продолжали уверенно дразнить и ласкать её киску, каждый раз очерчивая клитор. Северус не торопился. Как же она будет выглядеть, когда кончит? Как она себя почувствует? Какие звуки будет издавать? Сейчас он больше всего хотел узнать ответы на эти вопросы.       Гермиона прильнула к нему, обхватывая шею и зарываясь пальцами в его волосы, нежно потягивая отдельные пряди, углубляя поцелуй.       Остановившись на секунду, чтобы перевести дух, Северус наклонился к её уху и почти неслышно прошептал: «Гермиона». Именно тогда он почувствовал, как её дыхание сбилось. Он стал двигать пальцами всё быстрее, концентрируясь на этом сладком набухшем бугорке, и немного отстранился, чтобы наблюдать за каждым её движением.       Гермиона выдержала его внимательный взгляд, но глаза её казались пустыми и невидящими. Её рот приоткрылся, и она со стоном рванулась вперёд.       — Да, чёрт, чёрт! — с трудом произнесла она.       Северус продолжал кружить пальцами вокруг клитора, продлевая столь всепоглощающее удовольствие. Спустя пару секунд Гермиона встала, тяжело дыша, и вновь обрела способность говорить. С закрытыми глазами и кривой улыбкой блаженства на лице девушка пробормотала:       — О боже. Спасибо. Не могу поверить, что это только что на самом деле произошло.       Северус тоже не мог это осознать. Но к этому моменту боль в паху стала настолько невыносимой, что он не мог остановиться. Её кровать была позади них. Он подхватил Гермиону на руки и решительно направился в ту сторону.       — Я так сильно хочу тебя, — сказал Северус тихо, но уверенно.       Опустив девушку на кровать, он аккуратно раздвинул её ноги, встав между ними. Но внезапная паника захватила его разум. А что, если она не наложила противозачаточное заклинание? Что, если она пожалеет об этом? Боже, а если она девственница?       Северус застыл на месте. Грейнджер посмотрела на него большими умоляющими глазами. Её тело тряслось от нетерпения.       — О боже, пожалуйста.       Снейп сглотнул, едва сдерживая свой разъярённый член, так и рвущийся в бой.       — Ты уверена?       Гермиона отчаянно кивнула.       — Увереннее некуда.       — Ты наложила заклинание? Боюсь, у меня ничего нет.       — Не волнуйся, я принимаю таблетки.       — Это что-то маггловское, не так ли? Это работает? Ты уверена?       — Хочешь, я покажу тебе чёртову упаковку?! — прорычала она, выгибаясь к нему тазом.       — Значит… ты делала это раньше?       — О боже, да, пожалуйста, поторопись!       Замечательно. Северус на секунду задумался, кто был её первым. В его сознании начали всплывать лица.       Тряхнув головой, он быстро их выкинул.       Гермиона потянула его за растрёпанные волосы и согнула ноги, маня к себе. Сомнения вмиг пропали. Если он сейчас же не окажется внутри, то наверняка умрёт от возбуждения.       Мужчина приподнялся и, смотря ей в глаза, толкнулся внутрь. Гермиона сдвинулась вверх по кровати от силы его толчка и громко застонала. Чёрт, это потрясающее чувство. Северус замер на мгновение, чтобы прочувствовать каждый сантиметр… Жар, влажность и приветствующие тугие стенки вокруг его члена.       — Чёрт, он большой! — простонала Грейнджер, вынуждая его снова сосредоточиться на ней.       — Ты в порядке? — только и сумел выдавить Северус.       — Да, чёрт возьми, да! — Девушка двинулась навстречу ему, вызывая новую волну удовольствия.       У него не было выбора, кроме как продолжить двигаться в ней, жёстко и глубоко. Схватив её за бедра, он немного отстранился, только для того, чтобы полностью погрузиться опять, заставив её прогнуться и ещё раз застонать.       — Ещё, — умоляла она.       Вытащив толстый, налитый член, блестящий её соками, он тут же полностью вошёл в неё. Северус откинул голову назад, напрягая шею. На этот раз стон вырвался из него. Затем, наклонившись над ней, опёршись на одну руку, Северус продолжил двигаться, концентрируясь на её удовольствии так же, как и на своём.       Он посмотрел на неё сверху вниз, встретив её взгляд… тот самый умный взгляд, который видел на протяжении стольких лет и не переставал восхищаться. Гермиона двигалась, поднимая бёдра навстречу и меняя угол проникновения. Он видел, как сильно ей это нравилось… Веки трепетали, и дыхание становилось все более прерывистым. Северус начал толкаться быстрее, раскачивая обоих вперёд и назад. Спина и руки были чрезмерно напряжены. Запустив руку между ними, он начал ласкать клитор, нежно, но целеустремлённо потирая.       — Да, — прошипела Гермиона. — Именно так. Пожалуйста, Северус.       Правильно ли он расслышал? Она назвала его по имени. И это неожиданно сделало его счастливым. По-настоящему счастливым.       Волна мурашек пробежалась по телу. Он врывался в неё, глубже и сильнее, чем когда-либо, толкая её выше по кровати, а толчки теперь сопровождались регулярными стонами; Северус ничего не мог с собой поделать, но Гермиона, казалось, наслаждалась им всем: прикосновением, взглядом, вкусом его губ и стонами.       — Кончи в меня, — страстно прошептала она, поддавая бёдрами, сжимая свою идеальную тёплую, тугую киску вокруг него в такт толчкам.       Он не мог остановиться, не мог больше сдерживаться. С последними длинными и хаотичными толчками он сдался. Его удовольствие вырвалось наружу, горячими струями глубоко проникая внутрь. Гермиона бросилась за ним, когда его лицо исказилось в неподдельном экстазе, — она кончила. Северус почувствовал каждую волну, каждое сокращение. Её оргазм был настолько сильным и всепоглощающим, что он не мог больше двигаться… Всё внимание было приковано к ней. Гермиона вскрикнула, впиваясь пальцами в его спину, хватаясь за него, как за последнюю веточку.       Северус некоторое время лежал на ней, не произнося не слова, восстанавливаясь. Только размеренное дыхание и стук сердец разносились по комнате. Будто святость момента не могла быть нарушена словами.       В конце концов Северус почувствовал, что, вероятно, должен дать ей возможность свободно вздохнуть, и неохотно сполз в сторону. Гермиона всё ещё потрясённо смотрела вверх распахнутыми глазами, с широкой улыбкой на лице. Наконец повернувшись, она нежно и заботливо погладила его лицо.       — Спасибо, что нашёл меня.       Северус обхватил её голову рукой и притянул к себе.       — Спасибо.       Что ещё он мог сказать? Слова казались смешными в этой ситуации.       — Можно я останусь здесь… на всё Рождество?       — Ты серьёзно?       Гермиона мягко улыбнулась и кивнула.       — Это именно то, чего я желаю. В конце концов… весь замок в нашем распоряжении.       Северус запрокинул голову и громко рассмеялся. Грейнджер в недоумении выпрямилась и осмотрела его сверху вниз.       — Я думала, вы не смеётесь, профессор?       Держа её за шею, он потянул её вниз для ещё одного поцелуя.       — Я отлично знаю этот замок, мисс Грейнджер… все его потаённые уголки… все его секреты… Мне бы очень хотелось поделиться ими с вами.       — Как я уже сказала… Рождество — это время для общения и смеха.       — Кажется, теперь я начинаю понимать, — ухмыльнулся он.       Гермиона подарила ему ещё один глубокий и страстный поцелуй и оторвалась, только чтобы прошептать:       — Счастливого Рождества, профессор Снейп.       — Счастливого Рождества, мисс Грейнджер.