Потерянные чувства

      Выглянув из окна номера отеля, в который они заселились, Кадзуха улыбнулся. Ему нравилось рассматривать прохожих, торопящихся кто куда. Нравилось то, как между уличными фонарями весели гирлянды, освещая тротуары теплым светом. И нравилось то, что они со Скарой спонтанно вырвались из оков повседневной жизни.       Музыкант раскладывал одежду из чемодана по деревянным ящикам. В номере было не так много места, но обустроен он был достаточно хорошо. Ванная в спокойных тонах, неброские обои, большая кровать, стол напротив нее, над которым висело достаточно большое зеркало, чтобы видеть всего себя, и стояли стеклянные кружки. В углу комнаты у окна висел телевизор и там же стоял небольшой круглый столик с двумя креслами. И все же больше всего внимания привлекал Кадзуха. — Что ты там высматриваешь? — со вздохом спросил его Скарамучча, отрываясь от своего дела и подходя ближе к парню, которого обнял за талию, заглядывая в стекло через плечо. — Тут действительно другая атмосфера. Кажется, будто бы мы попали в предновогоднюю сказку, — улыбнулся в ответ врач, разворачиваясь лицом к Скаре. — Ты преувеличиваешь, — хмыкнул он в ответ, подаваясь вперед, чтобы оставить легкий поцелуй на губах. — Я знаю, что ты не устал, поэтому удели время мне, а не окну, — с хитринкой в глазах заметил парень, завлекая Каэдэхару в более длинный и глубокий поцелуй.       Утро показалось Кадзухе действительно расслабленным. Никуда не нужно было спешить, рано вставать, можно было спать так долго, как хотелось, но даже так вряд ли бы это получилось сделать с парнем-жаворонком. Ну или скорее просто Каэдэхара сам по себе был не просто совой, а медведем, отправляющимся в спячку каждую ночь. — Эй, ты вчера перестарался, — буркнул Скарамучча, как только заметил, что парень все же открыл глаза.       На подобный тон Кадзуха мог только улыбнуться рассматривая темные пятна на чужой шее и заглядывая в телефон, в котором сидел Скара все это время. Там была какая-то новостная сводка. — Ты сможешь ходить? — поддразнивая с легкими смешками, спросил врач в ответ, перекидывая свою руку через спину возлюбленного.       Недовольно отложив телефон в сторону, парень перевернулся на спину, присаживаясь с легкой болью в пояснице. Не было ничего критичного, и Кадзуха это понимал, просто вновь издевался. — Если будешь держать меня за руку всю дорогу, возможно, смогу, — ухмыльнулся он в ответ.       Таким образом прошло еще пару часов перед тем, как они смогли выйти из отеля, начиная свою прогулку.       Снег больше не падал с неба, даже температура казалась более приятной, чем вчерашним вечером. По телу проходилось удовлетворение от совместного времяпровождения.       Скарамучча рассказывал истории, связанные с тем или иным местом в городе. Новогодние украшения блестели, словно поддакивая его словам, и Каэдэхара почему-то не мог не представлять то, что все, о чем говорил музыкант, произошло с ним в один-единственный праздничный день. Это было забавно. — А… Если хочешь, там можно купить безалкогольный глинтвейн и имбирные печенья, — заметил парень, указывая на небольшую машину, стоявшую прямо посреди парка и перед праздничной елкой. — Что? Но… — только приглядевшись, Кадзуха понял, что машина была не простая, с достаточно крупным мостком и вывеской, поставленной рядом. — Такие тут часто можно увидеть, — ответил Скарамучча на молчаливый вопрос в глазах Каэдэхары. — Ты ведь в детстве ездил сюда, раньше такого не было? — Нет, я впервые вижу, чтобы кто-то так использовал обычную машину. Чаще можно было увидеть грузовички, — пожал плечами парень, подходя ближе к импровизированному кафе.       Скарамучча первым подошел к продавцу, сразу передавая деньги за то, что заказал.       Имбирные печенья он положил в рюкзак, который нес с собой, а один из стаканов протянул Кадзухе. Тот был белым с черной крышечкой и стикером-поздравлением. На нем был изображен эльф с широкой улыбкой и подписью: «Счастья в Новом Году!» — Ты взял алкогольный? — спросил врач, замечая, что цвет стаканчиков отличался, и у Скары в руках оказался красный. — Мне можно, а тебе стоит дать выпить, уснешь, — хмыкнул тот в ответ, отпивая горячую жидкость, согревающую изнутри.       Пусть не было очень холодно, но, тем не менее, воздух, залетающий в легкие, заставлял подрагивать, несмотря на теплую кофту и куртку, в которых и гулял музыкант.       Этот парк был недалеко от консерватории, а потому их прогулка, затянувшаяся на несколько часов из-за желания обоих парней зайти в каждую предновогоднюю лавку, чтобы что-нибудь купить на память об их путешествии, подходила к концу. Да и опаздывать на новогодний концерт не хотелось.       Скара вздрогнул, когда почувствовал, что его что-то ударило, а холодный снег попал за ворот одежды, заставляя мурашки разойтись по всему телу. — Ты совсем обнаглел?! — воскликнул он, с возмущением смотря на Кадзуху, который заливался смехом, параллельно с тем сминая в ладонях уже следующий снежок, заставляя музыканта самого метнуться к сугробу. Но, не успев набрать снег, он почувствовал, как в ногу прилетел уже следующий снежок. — Ну держись, — прошептал Скара про себя, нарочно делая достаточно крупный и плотный снежок, которым зарядил в спину убегающего.       Кадзуха пытался выкинуть из одежды попавший туда снег, но не мог остановиться смеяться. Ему все же удалось вытащить из Скарамуччи того, кто жил в нем раньше. — Да хватит ржать! — возмутился музыкант, подходя ближе к своему парню, чьи руки взял в свои ладони, чтобы хоть как-то согреть.       Каэдэхара едва смог успокоиться, но ладони, потирающие его пальцы, и старание, с которым Скара пытался согреть их, растеклось приятной волной на душе.       Так и не добравшись до консерватории из-за мокрой одежды, они вернулись в свой номер отеля. Кроме того, уже было время собираться на новогодний концерт, о котором трубили даже афиши города, не позволяя забыть о подаренных билетах.       Он проходил в большом старом здании с округлыми крышами, колоннами и ордерами, украшающими их. Люди понемногу скапливались вокруг. Кто-то просто стоял курил, кто-то вышел на встречу к кому-то, много семей с детьми и парочек — все они радовались. Хотя, переведя взгляд в сторону Скары, Кадзуха тоже чувствовал счастье и радость. Конечно, это был не первый их Новый Год вместе, но, тем не менее, Каэдэхаре казалось, что то, что они встретились, было настоящим чудом, объяснить которое вряд-ли получилось бы. Не хотелось думать, что, если бы психиатр пошел работать куда-то еще, что если бы музыканта отправили в другую клинику, они бы так и не встретились никогда в жизни. — О чем задумался? — уже стоя в гардеробе, спросил Скарамучча, снимая с себя куртку, под которой была рубашка и жилетка. Со словами «На концерты нельзя ходить как попало», он и Кадзуху заставил приодеться. — Да так, думаю, что уже получил свой новогодний подарок, — улыбнулся он в ответ, передавая верхнюю одежду женщине за стойкой. — Ты все еще считаешь меня своим новогодним подарком? Мы ведь познакомились летом, — вздохнул парень, уводя Каэдэхару из толпы сразу в сторону зала. — Мне все равно. Просто я тебя очень сильно люблю. Сильнее, чем ветер любит осенние листья.       Не сдержавшись, Кадзуха наклонился ближе к Скарамучче, оставляя поцелуй на его щеке, с неизменной улыбкой заглядывая в его глаза, от взгляда в которые хотелось утонуть. — Мы опоздаем, если продолжим стоять тут, — недовольно произнес музыкант, поправляя ворот своей рубашки от столь пристального взгляда.       Скарамучча не посмотрел, что именно будут играть музыканты, выстраивающиеся оркестром на сцене. Не то чтобы ему не было интересно узнать, куда пригласил их преподаватель, нет, он скорее доверял вкусу Венти и позволил музыке стать сюрпризом. Но сюрпризом стало и кое-что еще. Среди всех музыкантов, которые выходили на сцену, стоял и Тарталья. Тот был одет в черный костюм, белую рубашку и красный, немного странноватый галстук с елочками. По взгляду и задорной улыбке стало понятно, что пианист заметил парней с третьего ряда.       Уже через несколько минут замолкший зал наполнился оркестровым исполнением старых хитов, в роде «Marry Christmas», «Jingle Bells», «Holly Jolly Christmas» и другого.       Сегодняшний день и так был полон всего того, о чем музыкант скучал: совместными прогулками, долгим сном, разговорами с Кадзухой. Ему понравилось проходить по знакомым местам, показывая их и рассказывая о моментах, связанных с ними, покупать какие-то милые вещи в роде новогодних колпаков, мягких игрушек и различных сладостей. И сейчас музыка, летящая то колокольчиками, то плавным звучанием скрипок, то вступлением виолончелей и искусным сопровождением рояля, расслабляла до самого конца, заставляя отклониться в бок, чтобы коснуться плечом Каэдэхары, который оглянулся на него в ответ.       Странно, но видеть Скару таким расслабленным было действительно сложно, особенно в тот момент, когда не оставалось возможности обнять его. Это заставило залезть рукой в карман брюк и достать оттуда небольшую коробочку, тщательно спрятанную от глаз музыканта ранее.       Положив подарок тому на колени, Кадзуха с интересом наблюдал за его реакцией. Он хотел подарить это в сам канун нового года, но решил, что сейчас был лучший момент. — Что это? Мы же договаривались обойтись в этот год без подарков? — спросил парень, рассматривая то, что ему дали.       Смутная догадка о содержимом заставила его распахнуть глаза в удивлении, практически забывая о том, что он слушал и где находился. — Я подумал, что это будет романтично, — улыбнулся в ответ Кадзуха.       Музыкант недолго помедлил перед тем, как открывать коробочку, но, сделав это, понял, что не ошибся. В ней и правда было кольцо. Отливающее серебром, но скорее всего все же золотое, оно будто бы было завязано на узелок, чуть распадающийся.       Новый музыкальный аккорд, взятый оркестром, уже начавшим играть следующую пьесу, отдался громким стуком в голове. Скарамучча не мог понять точно, что именно его так тронуло. Ведь ему казалось, что совсем не обязательно двум парням обмениваться подобным, в конце концов, в их стране вряд ли какой-то ЗАГС выдаст документы о бракосочетании, да и с Кадзухой они уже обсуждали эту тему, сходясь на мнении, что им вовсе не обязательны какие-то письменные документы и заверение отношений. Но все же подобный жест сделал Скару еще чуточку (или не чуточку) счастливее. — Нравится? — спросил Каэдэхара, которому и ответ-то особо не был нужен. Ему без этого было все понятно лишь по одному взгляду, который пристально рассматривал подаренное кольцо. — Придурок, — прошептал парень в ответ, прикрывая глаза ладонью.       Это уже в который раз напомнило ему, насколько сильно поменялась жизнь за последние несколько лет. Это было не простой удачей. Кадзуха в одно мгновение взял и перевернул всю судьбу Скары с ног на голову, вытащил из того ада, в который парень погружался день за днем и барахтался, как рыба, не умеющая плавать.       Глаза заслезились от воспоминаний, которые он с большим успехом постепенно отбрасывал и забывал.       Удивившись подобной реакции, Каэдэхара нагнулся вперед, осторожно убирая ладонь с глаз возлюбленного, и сам прошелся по мокрым щекам пальцами. Ожидал он явно не такой реакции, но музыкант внезапно подался вперед, оставляя на губах легкий поцелуй. — Я куплю тебе такое же, когда вернемся. И, если не будешь носить, придушу, — прошептал тот, укладывая голову на чужое плечо.       После концерта, на улице собралось действительно много людей. Всем обещали салюты, и большая елка вдали уже пестрила украшениями, привлекая к себе внимание детей. Скара же, выйдя из филармонии, глубоко вдохнул свежий воздух, так и не желая выпускать из рук чужую ладонь, цепляясь так, будто ждал, что Кадзуха сейчас решит убежать от него куда-то. — Успокоился? — спросил врач, отводя парня в сторону от выхода, чтобы не мешать остальным зрителям. — Ты так внезапно заплакал… — Из-за кого, думаешь?! — вспылил парень, но выдохнул, пройдясь пальцами по кольцу, которое надел практически сразу, как получил его. — Вспомнил прошлое. Я не собирался плакать.       Музыкант чувствовал, как его щеки залились румянцем, но Кадзуха не успел сделать то, что хотел: поцеловать и обнять. К ним уже приближались трое парней. — Скара! Какой неожиданный сюрприз, я думал, ты больше не приедешь, — довольно воскликнул Тарталья, накидываясь на друга с объятьями. — Слезь с меня! Ты тяжелый! — воскликнул от такой резкости парень, разворачиваясь лицом к пианисту.       Тот, кажется, был даже счастливее него самого. Хотя… Тарталья в принципе был из тех, кто мог улыбаться всегда очень живо и дружелюбно, но сейчас его настроение явно было приподнято от удачного выступления. — А это Кадзуха? Думал, никогда не увижу вживую. Приятно познакомиться.       Парень быстро переключил свое внимание на врача, протягивая ему руку в качестве приветствия. — Да, приятно познакомиться, — он кивнул в ответ, рассматривая всех присутствующих.       Друзей Скарамучча действительно завел много, и еще не все пришли на концерт или участвовали в нем, но взгляд Кадзухи привлек парень, стоящий чуть поодаль. — Скоро начнутся салюты, нам лучше вернуться на площадь, — проговорил он, все еще выглядя крайне отстраненным от компании.       Каэдэхара попытался определить, кто это был без подсказок, но выходило сложно. Объемная черная куртка, темные пряди волос, выглядывающие из-под шапки. Он и сам справился с задачей рассказать, кто он такой. — Как твоя татуировка? Все нормально зажило? — поинтересовался парень, обращаясь уже только к Скарамучче. — Сяо! Ты опять про работу! Новый Год же, у меня есть хлопушки! — выпалил Венти, вытаскивая из принесенного с собой одну и стреляя ей над головами остальных. — Еще вино захватил!       Золотистые полосочки начали падать на головы присутствующих, поблескивая в свете фонарей. Это действительно стало тем, что заставило отойти от входа в консерваторию к началу собравшейся толпы, где преподаватель раздал каждому по баночке «сока», после чего поднял свою вверх. — Надеюсь, следующий год будет счастливым для нас всех! — воскликнул парень, заставляя чокнуться с ним импровизированными «бокалами».       Над головой просвистели салюты, взрываясь своими звездами. Те падали вниз, но не долетали до земли, растворяясь в темноте ночного неба. Один за одним они освещали путь и будто ознаменовали приход чего-то еще более радостного в жизнь. — А теперь загадывайте желание! — поддержал дух Венти Тарталья, выпивая еще немного вина.       Кадзуха невольно переглянулся с татуировщиком, который так же даже не пытался открыть предложенную бутылку алкоголя. Кажется, у него, как и у самого врача, были проблемы с алкоголем.       Подойдя к своему парню, Скарамучча облокотился на него спиной, рассматривая сияющее над головой небо. Звезд не было видно, но их заменяли салюты. Вот только, наверное, ему нечего больше было желать. Он был действительно счастлив. Друзья, работа, Кадзуха, кот, который ждал возвращения своих хозяев. У него было все, чего он хотел еще шесть лет назад. Но было одно, что он мог загадать прямо сейчас.       «Пусть это никогда не закончится», — подумал про себя парень, еще раз проведя большим пальцем по кольцу на безымянном пальце. Это все, что ему нужно было прямо сейчас, и, взглянув в глаза Каэдэхары, музыкант понял, что не одному ему.