***
В среду утром и Воронов, и Шастун входили в школу, как победители. И пусть никто из одноклассников, кроме Димки и Сереги, не знает ничего об их участии в CTF, а даже если и узнает, то не сразу поймет, где аплодировать, но все же третье место на первом в их жизни профессиональном состязании грело душу и укрепляло самооценку.***
Антон был уверен, что с самого утра его поймает психолог и начнет заманивать на консультацию и, конечно, кофе. Не, серьезно, если Арсений сдаст кровь на анализ, то в результатах напишут: «в вашем кофе крови не обнаружено» и правы будут — психолог пьет кофе в каждую свободную минуту. Может, из-за этого он такой чересчур активный. Но время шло, а психолог все не приходил. На четвертом уроке в дверь постучали. Антон напрягся. В класс зашла завхоз и провела инвентаризацию имущества. Антон расслабился. На пятом уроке в дверь вновь постучали. Вошла классная руководительница Мария Альбертовна и объявила, что информатики сегодня не будет — бабуля-информатичка заболела. Хоть ребятам и было жаль бабулю, но перспектива свалить с последнего урока их скорее обрадовала. Остаток недели Антон не боялся психолога, ведь того по расписанию не было.***
В понедельник Антон точно знал, что попадется в руки психолога. Тот в школе, тот жаждет общения с Шастуном. Совершенно ясно, что он придет на урок и заберет его. Но психолог не приходил и не приходил. В коридоре Антон увидел, как Попов, присев на корточки, успокаивает плачущую девочку из начальной школы. Что-то дернуло подойти поздороваться, напомнить о себе. Поддавшись этому чувству, Антон подошел к нему. — Здравствуйте, — улыбнулся он. — Здравствуйте, — сухо отозвался Арсений, даже не взглянув на него. Антон в замешательстве отправился в класс. Вот так вот, значит? «Здравствуйте»? Не «привет», не «здравствуй, Антон», не, на худой конец, «здравствуй»? Антона напрягало, что психолог перестал обращать на него внимание. Он бы, конечно, злился и раздражался, если бы тот, улыбаясь, пригласил его пообщаться, но тот не приглашал! Антон от консультации бы, конечно, отказался. Но пригласить-то можно было! На шестом уроке во вторник в дверь постучались и вошел долгожданный психолог. У Антона отлегло от сердца. Ему просто показалось, что психолог стал к нему равнодушен. Сейчас все вернется на круги своя. — Здравствуйте. Алексей Воронов, зайди после урока, пожалуйста. Дождавшись кивка от Ворона, Арсений вышел. А у Антона на душе заскреб целый прайд кошек. Что-то явно было не так. Остаток недели психолог не работал в школе по расписанию. Антон уже проклинал работу Арсения на полставки. Ему хотелось видеть психолога каждый день, а по выходным переписываться. Шастуну не верилось, что еще пару недель назад он обходил кабинет психолога стороной, а его попытки завязать разговор считал навязчивыми. Леха на вопрос, что от него хотел психолог, пожал плечами и ответил, что тот просто перенес время их встречи в клинике.***
Декабрь полноценно вступил в свои права. Школьникам дали задание вырезать снежинки и украшать окна. По английскому задали сделать проект про католическое Рождество. Все вокруг потихоньку заражались новогодним настроением. И только Шастун ходил мрачнее тучи. Мама не выходила из депрессивной фазы, хотя по времени уже должна была. Психолог его игнорировал, хотя Шастуну очень хотелось с ним поговорить. Он бы уже с удовольствием рассказал и про семью, и про порезы, в красках бы описал свои чувства… Но тот не звал не разговор. Информатики у них до сегодняшнего дня не было. Выяснилось, что бабуля очень серьезно заболела. И, поскольку она была работающей пенсионеркой, она позвонила и попросила ее уволить по собственному желанию в связи с болезнью. Сегодня, в среду, последним уроком по расписанию стояла информатика. На шестом уроке в дверь постучались, Шастун уже даже не ждал психолога, хотя огонек надежды в нем все еще теплился. Напрасно. Вошла Мария Альбертовна и торжественно объявила, что информатика у них сегодня будет — вести будет практикантка из местного педагогического вуза. В классе послышался вздох разочарования — все уже привыкли по понедельникам вместо информатики отсиживать окно, а по средам уходить пораньше. Совершенно некстати Антон вспомнил про файл «Антон Шастун.docx», лежащий на рабочем столе психолога. До зуда в ладонях ему захотелось вновь туда заглянуть. Возможно, там найдутся ответы на вопросы Антона касательно игнорирования его Арсением? Едва дождавшись звонка, Антон побежал в кабинет информатики и включил компьютер. Он не мог ждать ни минуты. Антон ненавидит загрузку Windows — она дооооолгая. Любимый ArchLinux обычно инициализируется за пару секунд, выведя в логи все, что он успел поднять в процессе инициализации. Что именно так долго грузит винда, Антон не понимает. Да и никто не понимает, если честно. Едва система со скрипом загрузилась, Антон подключился по RDP к компьютеру психолога и открыл нужный ему файл. Начало файла осталось прежним — Антон запомнил каждое слово в нем. А вот в конце добавились две новые записи. 23.11 Проблемы в семье отсутствуют. Мальчик придумал их, чтобы привлечь внимание. Порезы на видном месте аналогично обусловлены жаждой внимания. 27.11 Окончательно снят с наблюдения. У Антона перед глазами почернело, в ушах зазвенело, а окружающие звуки смешались в единый белый шум. Глубоко вдохнув и выдохнув несколько раз, досчитав до 20 по-английски, Антон пришел в себя и сосредоточился. Придумал проблемы, значит? Жажда внимания, стало быть? Холерик внутри кипел от ярости и несправедливости. Если бы только Арсений знал о проблемах в его семье! Если бы он видел маму в таком состоянии! Если бы он знал, что чувствовал Антон, вспарывая вены! Он бы так не говорил. «Арсений вообще-то много раз предпринимал попытки узнать о проблемах в твоей семье. Ты сам не подпустил его. Сам в грубой форме отказался говорить с ним. Сам оттолкнул», — предательская мысль, зародившаяся на задворках сознания, завладела разумом Антона. Он сам оттолкнул Арсения. Он сам во всем виноват. Антону нестерпимо захотелось сбежать с урока, постучаться к психологу и рассказать все, что он так долго скрывал. Но прозвенел звонок, вошла Мария Альбертовна и привела за собой человека, которого Антон надеялся не увидеть никогда в жизни. Этим человеком была девушка. С именем Анжела. Это имя Антон ненавидит. А эта девушка разрушила его семью. — Так, ребята, садитесь, — улыбаясь, объявила Мария Альбертовна. — Знакомьтесь, это Анжела Семеновна. Она проходит практику в нашей школе и будет преподавать у вас информатику, по крайней мере, до конца года. Анжелу Семеновну не обижать! Если возникнут сложности, я о них узнаю, и тогда будем с вами разговаривать по-другому. Все, я пошла, у меня урок. Анжела Семеновна, руководите. Мария Альбертовна быстрым шагом вышла из кабинета, а Анжела Семеновна, улыбаясь во все 32 зуба, повернулась к классу. — Здравствуйте, — начала она. «Шлюха. Ты шлюха», — кипел холерик в голове Антона. Появление этой девушки стало последней каплей в чане стресса, пережитого Шастуном за последние несколько минут. Анжела Семеновна продолжила щебетать. — Насколько я знаю, вы работали в среде программирования КуМир. Предлагаю вам решить задачу нахождения наибольшего общего делителя двух натуральных чисел. Садитесь за компьютеры. Одноклассники потихоньку поднялись со своих мест за партами, рассаживаясь за компьютерами. — Шлюха! — произнес вдруг Антон вслух и сам себя испугался. Весь класс удивленно обернулся на Шастуна. Никто, абсолютно никто не ожидал от него подобной выходки. Анжела Семеновна изумленно посмотрела на него, и улыбка медленно исчезла с ее лица. Она его узнала. Ну конечно, она узнала его. Всхлипнув, девушка выбежала из класса, оставив детей в полном непонимании. — Тох, ты чего? — осторожно поинтересовался Димка. — Это было… чересчур, — высказал мнение Серега. — Пойдем попьем водички, — предложил Воронов. Взяв рюкзаки, они вдвоем вышли из кабинета и направились в столовую. Если бы на пути Антона сейчас попались закрытые двери, он бы вынес их с ноги и расколол в щепки. Но, к счастью завхоза, дверей на пути в столовую не было. Выпив стакан воды, Антон немного пришел в себя. — Тох, что случилось? — тихо поинтересовался Воронов. Он выглядел обеспокоенным за друга. — Эта тварь увела моего отца из семьи, — процедил Антон, одновременно с тем, как Леха напряженно выдохнул. — После этого у мамы начались психиатрические проблемы. Нормальную жизнь нашей семьи разрушила одна шлюха. Я не выдержу уроки информатики с ней. Я не готов ее слушать, не готов ей подчиняться. — Я понимаю, понимаю, — прошептал Леха и осторожно приобнял друга. Если бы кто-то в начале года рассказал Антону, что его будет обнимать нелюдимый Леха Воронов, Шастун бы покрутил пальцем у виска. Но имеем, что имеем. Нелюдимый и необщительный Воронов оказался отличным человеком и надежным другом. Шастун благодарно приобнял Леху в ответ. — Хочешь, свалим? — предложил Леха. — Хочу к психологу, — жалобно отозвался Антон, озвучив мысль, крутившуюся в его голове последние пару недель. — Идем, — кивнул Воронов. Они шли по коридору. Кабинет психолога располагался дальше кабинета информатики, перед которым уже стояла, скрестив руки, Мария Альбертовна. — Мария Альбертовна, Антон просто… — начал было Леха, но классная руководительница жестом попросила его замолчать. — С меня хватит, Шастун, — злобно сказала она. — Ты стал неуправляемым. Идем к психологу, ему будешь объяснять, почему практикантка решила сбежать из нашей школы после первых двух минут урока. Идем! Воронов, в класс! И чтобы тихо сидели! Мария Альбертовна Миногарова не потерпит непослушания! Девушка взяла Антона за локоть и потянула в кабинет Арсения.***
— Да-да, войдите! — раздался голос психолога в ответ на требовательный стук Миногаровой. — Арсений Сергеевич, — она зашла вглубь кабинета, ведя за собой Антона. — Шастун сорвал урок, и оскорбил практикантку. Она плачет в учительской и собирается бросить практику в нашей школе. Поговорите с Шастуном, пожалуйста. А я пока пойду присоединюсь к учителям, которые уговаривают практикантку остаться. И вы тоже потом приходите. — Я понял, Мария Альбертовна, — отозвался Арсений задумчиво. — Присаживайся, Антон. Антон сел, наблюдая, как классная руководительница покидает кабинет. — Расскажешь, что случилось? — Антон слышал вопрос и чувствовал, что он задан формально. Антону как никогда хотелось излить душу, но Арсений не ждет этого от него. Попов уверен, что проблем в жизни Антона нет, есть только неутолимая жажда внимания, в угоду которой Шастун готов совершать самые опрометчивые поступки. — Я рассказал вашей практикантке, кто она есть, — сквозь зубы процедил Антон. — И кто же она? — Шлюха. — Ты знал ее до сегодняшнего дня? — вопрос прямо в цель. — Да. Антон хотел бы рассказать все, и он бы рассказал, начни Арсений задавать вопросы. Но Попов, как назло, сидел и молчал, внимательно вглядываясь в эмоции на лице Антона. Эмпат херов, где твоя эмпатия, когда она так нужна? — Простите, Арсений Сергеевич, — вздохнул Антон. — Я, наверное, пойду. Он поднялся со смешного желтого стула-кресла и хотел было выскочить из кабинета. Этот трюк он проделывал уже много раз. — Антон! — окликнул Арсений. — Подожди. Она как-то связана с твоей семьей? Не в бровь, а в глаз. Антон затрясся, чувствуя, как все то, что он так долго копил в себе, хочет вырваться наружу, как будто плотину прорвало. Слезы, скопившиеся в переносице, предательски выступили из его глаз. — Да, — просипел он. Арсений поднялся из-за стола, плотно закрыл дверь, подошел к мальчику и обнял, прижав его голову к своему плечу. — Расскажи мне все, — услышал Шастун голос над ухом. — Давай, Антон, расскажи. Я обещаю, что все пойму. И Антон наконец сдался.