Раздели со мной вечность

Голые деревья, ещё не успевшие распустить хотя бы почки, под ногами промозглая земля, ведь снег только недавно сошел на нет, и такая яркая луна, но с трудом освещающая путь в этой тьме холодного леса. В эту тихую обитель, где властвует природа, не должны были так врываться. Тяжелое дыхание, учащенное сердцебиение, давление в висках от напряжения. Се Лянь бежал уже минут сорок по этому тёмному лесу, а сзади до сих пор словно слышались голоса людей и лай собак, которые он не желал слышать более никогда. На самом деле, прошло уже минут пятнадцать, как он смог скрыться от преследования, но замедлись хоть на секунду, как парня снова нагонят. Когда же это всё началось? Казалось, что Се Лянь всегда жил в бегах, но он наконец решился на это всего лишь полтора года назад. Некоторым в наследство от родителей достаётся квартира, кому-то счет в банке, может, машина или семейные реликвии, а Се Ляню достался непомерный долг. В восемнадцать лет, когда родителей не стало, этот долг стал его заботой. Да, родители оставили его в этом мире одного по собственному эгоистичному желанию, но они решили, что хорошо позаботятся о сыне перед уходом, если оставят ему денег на год вперед, поддельный паспорт и чёртову флэшку со всеми махинациями «организации», если можно её так назвать, а на деле обычных мафиози, которым они были должны деньги. О флэшке прознали не сразу, потому Се Лянь решил, что не может вот так бросить место, в котором родился, хоть уже давно и уехал из родного дома, в котором родился и вырос. Раньше он был баловнем судьбы и родителей, но эта самая судьба сыграла с его семьей злую шутку. Мальчику пришлось резко спуститься с небес в пучины ада, забыть о мягких перинах и сытных обедах и вкусить твердость циновки в продуваемой сквозняками однушке с одной лишь миской риса в день. Се Лянь честно пытался самостоятельно искупить долг родителей, но увидев ту цифру спустя год, как оказалось, абсолютно тщетных попыток работать, он просто опустил руки. Проценты были неимоверно высоки и цифра росла на глазах быстрее, чем Се Лянь успевал вносить деньги на счёт. У него не выходило. Он не закончил университет, он даже его не начал. У парня не было времени, он работал без выходных, иногда даже без перерыва на сон. Но всё было впустую. Угрозы сделать из него проститутку, чтобы телом выплатить все до единого юаня, а после, когда тело перестанет приносить доход, ибо просто сломается, отправить парня на органы, с каждым днем приближались к исполнению. Се Лянь понял, что если бы родители не покинули его сами, им помогли бы это сделать, как минимум ради тех же органов. Вытащили бы всё подчистую. Но, может, тогда ребенку не пришлось бы страдать? Когда к нему в очередной раз пришёл тот мерзкий мужчина, которого все называли «хозяином», он снова смотрел на Се Ляня так, словно парень был голый и уже стоял перед ним на коленях, готовый торговать собой, и Се Лянь не сомневался, этот «хозяин» был бы постоянным посетителем и тем, кто поможет сломать его. То, как мужчина смотрел на парня, всегда вызывало у Се Ляня отвращение. В тот день он понял. Родители не зря оставили ему тот рюкзак с деньгами и паспортом. В тот же вечер, когда эти люди ушли, Се Лянь уже не сомневался, он просто бежал. Уехал на другую сторону Китая, в довольно скромный городишко, не используя настоящего паспорта, спрятав его в подкладке рюкзака. Устроился работать в маленький магазинчик антиквариата, где был довольно милый старичок – владелец, у которого он проработал полгода. Пока этот милый старичок не сдал его, когда по телевизору показали лицо Се Ляня с просьбой о поиске человека за щедрое вознаграждение. Се Лянь еле успел унести ноги, когда понял, что произошло, и что по его душу уже приехал лично «хозяин». Парню пришлось четыре часа трястись в какой-то барже в забитом под завязку трюме, скрючившись в три погибели. Его тогда всё-таки заметили матросы, но парень успел слинять прежде, чем заявили о «нелегале». Так он оказался еще дальше от родного города, теперь же не забывая на улице носить маску. И вот, весь год он переезжал из города в город, стараясь не задерживаться надолго на одном месте, не более трёх месяцев. В другую страну по поддельному паспорту бежать было рискованно, а если использовать настоящий, его тут же вычислят, а пустить в ход те документы на флэшке… А, собственно, осталось ли ему что терять. Се Ляня скорее всего убьют, когда он раскроет миру эти документы, всех всё равно упрятать за решетку или казнить не получится. Но жить Се Лянь хотел. Даже так паршиво, но хотел. Еще год спокойных скитаний, парень только осел в тихом местечке, окружённом лесом, щебетанием птиц и прекрасным видом. Вот-вот начало весны, сезон, когда распускаются цветы и, как любят говорить люди, сезон, когда зарождается и распускается любовь. Но Се Лянь не увидит ни пышно распустившихся местных лесов, и тем более не увидит никакой любви. Увидит он лишь отчаяние и страх, когда прямо перед его съемной хибарой появятся знакомые лица, которые он бы век не желал видеть. Парень только и успел схватить рюкзак, да выпрыгнуть в окно, несясь со всех ног в сторону этого самого леса. Минут десять ушло, чтобы добраться до него, ещё сорок он уже бежал в этой кромешной тьме. Горло саднило так сильно, что, казалось, осуши он колодец, будет мало, чтобы унять эту сухость и раздражение. К его счастью, те ребята оказались не такими шустрыми, но останавливаться было нельзя. Было страшно останавливаться. Но силы уже конкретно подводили, каким бы Се Лянь не был выносливым, час такого стремительного марафона, хоть и на чистом адреналине и желании жить, доконает любого. Ветки на каждом шаге трещали под ногами, а те, что низко торчали из деревьев, либо обламывались о тело, либо хлестали по щекам, которые горели от нескольких неглубоких царапин на холодном воздухе. Чем дальше парень продвигался в глубь леса, тем более густым он становился, стволы деревьев стояли уже чуть ли не в плотную, а корни некоторых вырывались аж над поверхностью, создавая по пути очередные препятствия, об одно из которых и споткнулся Се Лянь, упав плашмя с тихим вскриком. — Ааа!.. — казалось, было настоящим наслаждением вот так лечь, и неважно, что со всего размаху на твердую землю. Се Лянь прижимался к прохладной поверхности земли щекой, прикрыв глаза, тяжело дыша наконец, имея возможность перевести дух хоть на секунду, но… — О нет! Господин Хуа убьет меня… — послышался высокий голос… девочки? Что за?.. Се Лянь резко открыл глаза и… Ничего не понял. Он лежал не посреди леса, а голос девочки – не галлюцинация. Парень медленно поднял голову на источник звука, которым оказалась именно девочка на вид лет пятнадцати, но не совсем обычная. На голове он различил пару больших черных ушек, напоминающих лисьи, а за спиной, что и подтверждало догадку, такой же черный лисий хвост, который прямо сейчас ходил ходуном, скорее всего из-за волнения и страха, с которыми девочка смотрела на Се Ляня широко раскрытыми глазами, хватаясь тонкими ручками за голову. Сама девочка, помимо странных лисьих конечностей, выглядела необычно. На ней были светлые штаны и темно-серое платье. Хотя, это больше походило на традиционное ханьфу. Девочка была босая, но это, кажется, не сильно доставляло ей дискомфорт. Не успел он осмотреться вокруг, различая высокое здание, похожее на дворец в китайском стиле перед собой, цвета алой крови, а сам он оказался посреди отворенных огромных, высоких ворот, такого же цвета, с темно-серыми стенами, окружающими дворец. Сзади слышался шум голосов и оживленной улицы, от чего Се Лянь дернулся, резко посмотрев туда, вспоминая о преследователях, но то, что он там увидел, поразило больше, чем мафиози. Прямо от ворот, с внешней стороны был проулок, который напоминал оживленный рынок. По обе стороны от ворот, чуть шире, чем они сами, выстроились плотные ряды различных лавочек с диковинными товарами, а за ними виднелись невысокие дома. Весь город был в кровавых тонах, если не в красных, то в тёмно-серых и черных, ночной город освещали китайские фонарики, висящие словно сами по себе над лавочками и проулком, от чего было светло как днем. Но самое удивительное, что поразило парня – это люди. Точнее, это были нелюди. Нежить? Призраки? Демоны? У кого-то он заметил длинный змеиный хвост вместо ног, вот прошло нечто с головой кабана, а телом человека, но в двое больше обычного смертного, звериные хвосты и ушки некоторых животных, и огромное количество «людей» с рогами различной формы. Не успел Се Лянь понаблюдать более, и даже успокоить дыхание после своего марафона, как девочка ухватила его за руку и резко дернула в сторону, заводя парня во двор, за ворота, где тоже виднелись несколько «людей», однако единицы, в сравнении с улицей за их пределами. Девочка тащила Се Ляня вдоль стены, пока не зашла за небольшой домишко, напоминающий его маленькую хибару, только это было изящное и крепкое. — Как ты запрыгнул в мой портал?! — тихо спросила девочка с огромным беспокойством в глазах, озираясь по сторонам. Се Лянь всё ещё тяжело дышал, пытаясь сообразить не попал ли он Диюй, раз видит подобную чертовщину или от быстрого бега он словил гипероксию или может наоборот, кислород уже не может нормально поступать в мозг, и он прямо на бегу слёг от гипоксии? Пока было неясно это маленькое происшествие, однако было ясно другое. Здесь за ним не гонятся коллекторы. Здесь – это ещё, правда, не понятно – где, но это дела второго плана. Если только он и впрямь не помер. Однако, проблему проблемой не решают, ведь тут он может напороться на что пострашнее, хоть он уже и увидел многое, что при нормальных обстоятельствах, повергло бы любого в шок. Однако Се Лянь быстренько привел мысли в порядок, по крайней мере, эта девочка не выглядела чудовищем, которое хочет его сожрать. — Я… не совсем понимаю… о чем ты. Я просто бежал… и споткнулся, кажется… об корень… и упал… И вот я здесь… — говорить было сложно, дыхание с трудом восстанавливалось, а горло хотелось почесать и залить драгоценной водой. — А где это мы? — Ты не должен знать! Слушай, я сейчас верну тебя обратно, только пожалуйста, забудь о том, что видел и… — Так, так, так… — послышался низкий, глубокий мужской голос, а следом из-за угла этого же небольшого домика вышел его обладатель, и надо сказать, Се Лянь про себя подавился слюной от вида этого «человека». — Ну что ты, Бань Юэ. Нельзя же вот так прогонять нашего гостя. Ты так не считаешь? Се Лянь ещё не был уверен, как правильно называть этих существ, но глядя на этого мужчину, подходило только – демон. Этот демон, одетый не менее странно, чем девочка, напоминающий традиционный китайский стиль, в этом красном ханьфу, с серебряными наручами, на которых виднелся замысловатый орнамент, который Се Ляню было сложно рассмотреть, выглядел довольно грозно и величественно. Черные сапоги с серебряными цепочками, которые сейчас мягко звенели, пока демон медленно подходил к парню, придавали изящности, как и подобные цепи с подвесками бабочек на шее. А черный пояс, на котором висел холодный серебряный ятаган, говорил парню об опасности этого существа. Длинные чёрные, словно вороново крыло, волосы, лежащие россыпью на лопатках, очаровывали. Бледная кожа, словно нефрит, заостренные уши и рога, не светлее цветом волос, которые были направлены вдоль головы назад, с приподнятыми концами выглядели на нем так естественно, а озорные глаза, из которых левый был темно-каштановый, а правый кроваво-красный, смотрели будто в самую душу парня. Осмотрев того с пят до макушки, он перевёл этот заинтригованный взгляд на девочку. — Господин Хуа, прошу... Это вышло случайно! Он из Третьего мира, он никак не мог видеть… — отчаянно начала говорить девочка. — Ну-ну, спокойно, Бань Юэ. Я не сержусь, — довольно мягко улыбнулся ей демон. — Однако, человек в моем городе может быть тут только при условии закуски для одного из демонов, — мужчина резко подошёл к Се Ляню, хватая его одной рукой за щеки, крутя лицо парня в разные стороны, рассматривая, поглаживая свой подбородок другой рукой, словно о чем-то размышляя. Се Ляню это действие, а главное – слова, не очень понравились, потому он попытался откинуть чужую руку со своего лица, от чего был пойман второй рукой демона за запястье, которое с энтузиазмом начал пытаться вырвать, но… Он не мог даже заставить пошатнуться чужую руку, которая удерживала его. — Я ошень исфиняюсь, но я шестно, охазался сдесь по слушайности, — заговорил вдруг Се Лянь, щёки которого все ещё были в плену руки этого существа, потому выходило не очень понятно. — Хм, и что же мне с тобой делать? — проворковал демон с ехидной улыбкой, чуть ослабив хватку на щеках, слегка приблизив своё лицо ближе, рассматривая человека вплотную, поглаживая большим пальцем его щёку. — Не есть меня?.. — немного смущенно то ли спросил, то ли сказал парень. — Договорились, — тут же согласился демон с широкой ухмылкой, показывая клыки. — Но люди, попавшие на территорию моего дворца, в любом виде, становятся моей собственностью, — всё с той же улыбкой ответил он, переведя руку с лица на шею парня, чуть царапнув ее коротким черным ногтем. — Как тебя зовут? Се Лянь почувствовал мимолётную лёгкую боль под подбородком, которая через секунду сменилась слабым жжением вокруг всей шеи, когда демон опустил руку с нее, освобождая и запястье парня. — Се Лянь. — Теперь ты – раб, Се Лянь. Бань Юэ, — сказал демон, не сводя глаз с парня, который ощупывал свою шею. — Под твою ответственность. Я думаю, нет нужды объяснять почему и зачем? Было слышно, как девочка тяжело сглотнула и следом тут же низко склонилась в вежливом поклоне, сложив руки перед грудью. — Я вас поняла, господин Хуа. Я прослежу за ним. Демон напоследок улыбнулся Се Ляню, уходя по главной широкой дорожке, вымощенной мелким камнем, ведущей прямиком во дворец. Девочка разогнулась лишь тогда, когда демон отошёл на несколько метров, переведя страдальческий взгляд на парня, понимая, что на её голову свалилась ответственность. Се Лянь смущенно посмотрел на девочку, видя, что та не очень обрадовалась этой перспективе, а после перевел взгляд в спину демона, не отрываясь глазами вслед странному существу в красных одеждах, которое лёгкой, но уверенной поступью удалялось от него.