Дыхание зимы

      — Тайвин, постой, — голос Эйриса едва дрогнул.       — Ваше Высочество?       — Можно не так официально, — король еле заметно улыбнулся, — Мне нужно тебе кое о чём рассказать, — его голос стал серьёзнее.       Тайвин подошёл ближе к Эйрису, и тот схватил его за руку, уставив взгляд в пол в нерешимости.       — Что же ты хочешь мне сказать? — Ланнистер провёл тыльной стороной ладони по щеке короля.       — Уверен, ты подумаешь, что я совсем умом тронулся… — Эйрис поднял взгляд на десницу.       — Говори, — возможно, это прозвучало непозволительно строго, но что сейчас значило какое-то там позволение.       — Эту легенду мне ещё рассказывал мой покойный отец, но тогда я не придал этому значения, как если бы это была обычная сказка… однако уже на протяжении полугода каждый раз, когда я остаюсь один на ночь… — Эйрис замялся, снова потупив взгляд, — меня преследует Дыхание Зимы.       — Ты… ты уверен? — Тайвин нахмурился.       Эйрис отстранился, сжав руки в кулаки.       — Поначалу… всё это было больше похоже на кошмарный сон, который иногда повторялся, но в последнее время голос стал громче, всё вокруг начинает замерзать. Голос говорит, что моя смерть неизбежна, — он сделал глубокий вдох. — Я не могу спать дольше нескольких часов. И то утром. Однако прошлой ночью, он был как никогда близко. Останься сегодня со мной, пожалуйста, — в голосе Эйриса слышалась мольба, хоть и в его власти вполне было приказать своему деснице сделать это.       Тайвин застыл в нерешительности, затем спросил:       — То есть ты хочешь сказать, что когда ты не один, то… «дыхание» тебя не трогает?       — Ты мне не веришь, да? Думаешь, это такой изощрённый способ заманить тебя в мою постель? — тон короля был практически жалостливым. Было видно как его потрясывало. И сейчас, наверное, впервые за длительное время Тайвин обратил внимание на тёмные круги под глазами Эйриса.       — Я не…       — Прошу тебя.       Король резко приблизился к деснице и вцепился в него объятиями. Ланнистер больше не стал сопротивляться.

***

      На улице шёл дождь и изредка сверкали молнии, а за ними неизбежно приходил и гром.       Эйрис спал, прижавшись к Тайвину. Но спал беспокойно, реагируя почти на каждое движение десницы. Тот так и не смог заснуть, иногда поглаживая короля по волосам, а иногда держа за руку.       Ланнистер всё ещё надеялся, что это действительно было всего лишь очередной королевской уловкой, дабы заманить десницу в свои покои. Не то, чтобы десница слишком возражал, но и злоупотреблять этим было не так уж безопасно. Однако королю это было безразлично.       Возможно, его снова просто мучила бессонница, к которой он природно был склонен в силу своего темперамента. Или кошмары.       Тайвин знал об этой легенде, но был уверен, что это не более, чем выдумка, история, призванная напугать. И почему бы этому проклятью свалиться именно на Эйриса? Нет, навряд ли это могло быть правдой. Но и ставить так резко его слова под сомнение тоже не хотелось.       И государству точно не пойдет на пользу, если спать из них будет только кто-то один.

***

      Настал момент когда Тайвину необходимо было уехать по делам в родовое поместье. Королю это очень не нравилось, но и откладывать поездку было бы неправильно.       Практически всё время до поездки Эйрис и Тайвин проводили ночи вместе. Последнего это смущало, поскольку у него были и свои обязанности, но короля это более чем устраивало.       Казалось, что опасность уже отступила и бояться больше нечего, однако Эйрис понимал, что это могло быть лишь иллюзией. Он безумно нервничал, но старался не подавать виду.       — Возвращайся скорее, — прошептал он деснице и медленно отстранился.

***

      Этой ночью было особенно холодно. Спать было практически невозможно, хотя в комнате на случай не очень тёплых дней был камин. Не помогало.       Эйрис почувствовал, как что-то похожее на руки обвило его шею, но смертельно ледяные руки. Он точно был один в этой комнате.       Сначала послышался невнятный шёпот. Затем голос становился всё громче и громче.       «Ты-ы-ы… умрё-ё-шь…»       Голос заполнил всю комнату.       «Твоя сме-е-рть бли-и-зко-о…»       Страх и холод сковали короля. Он даже не мог закричать, лишь безмолвно стонал, закрывая уши, чтобы заткнуть ненавистный голос, однако всё было тщетно.       — Перестань… прекрати! — звучало отчаянно и жалко.       В ответ послышался лишь злобный смех.       Король нашёл себе вырваться и вскочить с постели. Он прокричал:       — У тебя ничего не получится, слышишь?! — Эйрис часто дышал и вздрагивал.       Внезапно он почувствовал что-то похожее на ожог в местах, где его коснулись ледяные призрачные руки, и зашипел.       Смех, до этого, казалось, сотрясающий стены, сначала стал тише, потом и вовсе затих.       Эйрис упал на колени, опираясь руками о пол, и закашлялся. Боль противно растекалась по спине и шее.

***

      Так повторялось каждую ночь, которую королю приходилось проводить в вынужденном одиночестве. На его теле с каждым разом становилось всё больше и больше морозных ожогов.       Эйрис сам заявился к мейстерам и забрал у них добрую часть медикаментов. В свои покои никого не пускал, стражу чаще всего и вовсе прогонял. А если представлялась возможность, то уходил в потайную комнату, в которую он обычно затаскивал Тайвина.       Но теперь.       Был только он и зловещее Дыхание Зимы.       На днях от Тайвина пришло письмо, где помимо всего прочего было сказано, что он вернётся примерно в конце недели. Это и радовало, и волновало в одинаковой степени.       Однако, у короля было смутное ощущение, что произойдёт что-то жуткое. Он был встревожен практически беспрерывно всё это время, пока десница отсутствует, практически забыл обо сне, а руки его потрясывало. В том числе из-за ледяных ожогов.       Голова разрывалась на части.       Эйрис решил, что на случай чего-то непредвиденного нужно будет оставить для Тайвина послание. И лучше бы заняться этим сегодня.

***

      Письмо лежало на самом видном, но самом незаметном месте.       Эйрис ближе к полуночи решил прогуляться у берегов Черноводной. Ожоги особенно сильно саднили сегодня. Его преследовало неприятное тягучее чувство. Плохое предчувствие.       Голова гудела. Король еле стоял на ногах. Сделал глубокий вдох. Провёл рукой по водной глади и брызнул себе в лицо.       На небе блестели звёзды. Луна была такой огромной, что, казалось, вот-вот упадёт с неба прямо в реку.       При выдохе виднелось дыхание. Скоро нужно было возвращаться обратно.       — Наверное, сегодня в последний раз. Да? — прошептал король и, взглянув на полную луну, медленным шагом направился в замок.       Он как обычно пробрался в свои покои через тайный ход, чтобы не привлекать излишнего внимания стражи и кого бы то ни было.       Эйрису, если честно, не особенно нравилось, что зачастую ему и шагу было не ступить без какого-либо сопровождения будь то гвардейцы, слуги или мейстеры. Единственным человеком, которого он был готов видеть рядом с собой хоть круглосуточно — это Тайвин. Вместо тысячи членов королевской гвардии. Однако, король понимал, где границы его желаний заканчивались и начинались издержки жизни аристократии, поэтому хоть и добился для себя максимальной свободы, дальше не усердствовал.       Десница должен был вернуться уже сегодня, но его до сих пор не было.       Король сел на массивное дубовое кресло и, положив руки на стол, скрестил пальцы, прислонившись к ним лбом. Свечи тревожно потрескивали, воск с них медленно стекал в подсвечники.       Эйрис медленно выдохнул. Повеяло неприятным холодом. Послышался противный шёпот.       Всё случилось довольно быстро. Он даже сделать ничего не успел. Да, наверное, и не смог бы.       Ледяные руки проползли по спине, обхватили шею, заткнули рот… и не шевельнуться, и не закричать. Эйрис готовился к этому моменту, но тем не менее всё равно оказался готов недостаточно. Дыхание перехватило, в голове был абсолютный туман. Лёгкие, было ощущение, заполнил жидкий лёд. Злобный смех заполнил всё пространство в голове и, казалось, в комнате тоже.       Тьма постепенно приближалась, заполняя остатки сознания. Белки глаз короля покраснели и покрылись тонким слоем льда поверх, а из носа и рта потекли струйки крови. Если бы была возможность, то он бы не смог сдержать воплей ужасающей боли, но даже и вздохнуть сейчас не мог.       «Предсмертная агония не самое приятное что может случиться в жизни» — мельком пронеслось в угасающем сознании Эйриса и затем его голова склонилась набок, а тело обмякло, покрывшись инеем.       Дыхание тут же исчезло так же, как и появилось.

***

      Тайвин приехал немногим позже. Он должен был вернуться днём раньше, но непредвиденные обстоятельства задержали его.       Как только десница явился в Красный Замок, ему сообщили «приказ» (но скорее пожелание) короля его видеть незамедлительно, как только тот вернётся.       Ланнистер очень беспокоился, но этого не показывал. Он практически сразу же направился в королевские покои. Но по привычке через тайный ход вместо главной двери. Даже если бы ему не передали распоряжение, он бы в любом случае пришёл сразу к Эйрису. Он надеялся, что его опасения были всего лишь опасениями. Возможно, он даже до конца не верил.       Тайвин вошёл в комнату, и его сразу обдало неприятным холодом. Через окна пробивался яркий лунный свет, а свечи судя по всему уже давно погасли. Ланнистер вздрогнул.       — Эйрис? — ответа не последовало.       Он резким шагом прошёл дальше вглубь и, увидев смертельно бледное тело короля, покрытое инеем, в ужасе застыл. Глаза Тайвина расширились, он открывал рот, будто пытаясь что-то сказать или в попытке вспомнить как дышать, затем он упал на колени, стиснув зубы.       Взгляд Эйриса устремлялся в пустоту, его губы были мертвенно синими, рядом замёрзшая дорожка крови. На шее следы от ожогов. Что было под одеждой — было страшно представить. Ланнистер сжал руки в кулаки и ударил ни в чём неповинный пол.       — Ч-что эта тварь с тобой сделала… — голос десницы дрожал, звуча максимально несчастно. Он приподнял ледяное тело, избегая жуткого взгляда покойного. По щеке скатилась скупая слеза.       Тайвин пытался сдержать бурю эмоций, поднявшуюся внутри, но с каждой минутой осознания становилось сложнее. Он взял Эйриса за руку — сам не понимая какой в этом смысл — как если бы пытался согреть его ладонь.       Что делать с этим дальше десница не знал и, если честно, знать не хотел. Он прикрыл глаза и произнёс что-то очень тихо и нечленораздельно, будто читая какую-то несуществующую молитву.       Тайвин не помнил когда в последний раз плакал, но сейчас никак не мог больше подавлять подступивший поток слёз, лишь с трудом сдерживая рвущиеся наружу всхлипы.