Убегая от судьбы

- Издеваешься, да?! Доброе утро?! Да, Ба, и тебе доброго долбанного утра! - доносится до Айбике разъярённый, срывающийся на крик и при этом дрожащий от подступающих слёз, голос Берка. Девушка останавливается на пороге гостевой комнаты, которую ей так отчаянно не хочется привыкать называть своей. И тем не менее вот уже вторую ночь она проводит именно здесь. Одна. И если в первый вечер Берк сам заперся от неё, отгораживаясь и боясь её приближения, то прошлой ночью именно Айбике закрыла свою дверь. Она должна устоять и сдержать своё слово. Одна она знала каких усилий ей стоило решение уйти из туалетной комнаты и оставить там мужчину, которого любила и желала больше всего. Потерянный и обескураженный взгляд Берка в тот момент, когда она произносила свои гневные слова уничтожал её, наполнял тревогой и щемящей тоской. Не было того торжества, которое она представляла! Разве это победа? Можно ли одержать победу над любимым человеком, причиняя ему тем самым страдания? Насколько же проще было бы остаться, забыть обо всём... Но девушка откуда-то знала, что это неверный путь и в его конце их не ждёт ничего хорошего. В конце него они перестанут уважать друг друга, так и не узнают что такое доверие и настоящая близость. Они хотели друг друга, теряли разум в объятиях друг друга. Обнажение тел, но не душ. Но это совсем ненадёжный фундамент, если к нему не прикладывается что-то несоизмеримо большее. И если ещё совсем недавно Айбике наивно полагала, что Берк сможет раскрыться перед ней именно в момент близости, то она крупно ошибалась. Мужчина уступал своим желаниям, проигрывал в своей внутренней борьбе, для того чтобы утолить свою страсть и дальше мстить ей за ту власть, что она имеет над ним. Грубо и жестоко. Как это было вчера утром в ванной, как это было вчера вечером. Берк называл её за то, что она бросала ему вызов, на глазах у всех соблазняла его, позволяла другим мужчинам смотреть на себя и была при этом бесподобна. Животное... Кажется так он сам себя называл? Да, Берк Озкайя определённо животное! Но это совершенно не пугало Айбике, это притягивало её к нему, связывало их порочной нитью, которую совсем не хотелось разрывать. Девушка не злилась на Берка за его жестокие слова в туалетной комнате, не чувствовала себя униженной и оскорблённой, когда мужчина хотел так грубо взять её. Она злилась лишь на то, что любимый решил так испытывать их любовь, допустил то, что они оказались втянуты в такую грязную игру. И Берк так ничего и не сказал ей о своей любви, это было решающим, отрезвляющим фактором в принятии этого непростого решения... Больше Айбике такого не допустит! Какую бы сильную вину она не испытывала за свои прошлые ошибки, какую бы невыносимую боль от предательства не чувствовал её любимый человек, но больше такого не будет. Ради них самих. Айбике не допустит того, чтобы их любовь превратилась в какие-то болезненные, мучительные отношения, когда люди презирают, не уважают друг друга, но и разорвать эту связь уже не в их власти. И поэтому девушка заперла свою дверь. Она вернулась в их квартиру на такси и в оцепенении ждала того момента, когда же приедет её муж. И вернётся ли он вообще... Каждый вздох причинял боль, а в ушах стоял такой гул от биения надрывающегося сердца, что она боялась не услышать звуки приближающихся шагов. Айбике лежала на своей кровати, не снимая красного платья, и в абсолютной тишине квартиры отчётливо слышала тяжёлые быстрые шаги, доносящиеся из коридора. Берк метался, не находя себе места, будто решаясь на что-то. Ручка двери несколько раз резко дёрнулась и замерла. Даже сквозь дверь Айбике ощущала как много самых противоречивых эмоций обуревает сейчас Берком. Нет, она не впустит его. Берк не получит желаемое, не возьмёт её и не обретёт силы для того, чтобы продолжать свою борьбу. Они поговорят, в следующий раз они обязательно поговорят! Остынут, обдумают всё и поговорят! С этими мыслями Айбике покрепче обняла свои обнажённые дрожащие плечи и сильно зажмурилась, пытаясь уснуть и даже не зная, что мужчина за дверью медленно опустился на пол и зажал голову руками. Беспросветная тоска и непонимание самого себя охватывали его. Лицо мучительно искажается и хочется биться затылком об дверь каждый раз, когда в голове всплывают его собственные слова и когда перед глазами возникает образ Айбике. Далёкая и отстранённая, с холодными глазами, будто чужая. Разрушил, он всё разрушил. "Не этого ли ты сам так хотел, не к этому ли так упрямо шёл?" - с горькой усмешкой спрашивает сам у себя Берк, но его внутренний голос трусливо молчит. Но что он мог сделать? Как ему было поступить иначе? И Берка охватывает невыносимая злость на самого себя за то, что у него не хватает мужества задать самые важные для него вопросы. А всё потому что он боится услышать ответы на них. Если бы только Айбике сказала, что любит! Просто сказала, что любит его! Но она промолчала и тогда, в их самую прекрасную ночь на пляже, и сейчас молчит... Мужчина задремал только на рассвете, опираясь спиной на дверь. Проснувшись от резкого звука телефонного звонка всего через пару часов тревожного сна, Берк медленно плёлся на кухню, разминая затёкшую шею и болезненно сжатые мышцы плеч. И он был просто в отвратительном настроении, когда слушал то, что ему говорил собеседник по телефону. Это был его приятель из автосервиса, который вчера забрал машину госпожи Эдже. Парнишка так стремился угодить богатому и влиятельному клиенту, что занялся диагностикой с самого утра. Берк ощущал жгучую злость и сводящее с ума жжение в груди, слушая слова автомеханика. Это было последней каплей. И теперь он не собирался сдерживать себя, был твёрдо намерен высказать бабушке всё, что накипело. Молодой человек принял душ, давая себе время немного остыть, но это не принесло желаемого результата. Стало лишь хуже. Как можно быстрее он надел на себя чёрные, обтягивающие джинсы, белую майку и достал из шкафа рубашку из плотного джинсового материала цвета хаки. И всё-таки не сдержался, набрал номер своей бабушки. - Знаешь, что не так с твоей машиной?! Знаешь, что это за стук?! - спрашивал мужчина у невидимого собеседника, даже не ожидая услышать ответ. - Это дворник стучит по стеклу, когда разгоняешься выше ста восьмидесяти! Ты обещала, ты мне обещала больше так не делать! После той аварии ты мне клялась, что больше такого не будет! Тебе плевать на меня?! Так же как и всем остальным! Айбике, стоящая в коридоре, слышала только то, что кричал её любимый и понимала, что он уже на грани нервного срыва. Его трясло с ног до головы и он даже не пытался взять себя в руки. - Ты не въезжаешь в тоннель! Не ври мне! Ты меня прекрасно слышишь! Если ты положишь трубку, то я тебе больше не позвоню! - кричал в трубку Берк, слыша теперь только короткие гудки. Мужчина резко обернулся, почувствовав присутствие девушки, и не смог сдержать свои истинные эмоции. На его лице с пугающей очевидностью читался страх потери. Самый обычный детский страх потерять те руки, которые погладят по голове. Потерять человека, который скажет тебе о том, что всё будет хорошо. Айбике видела почему Берк так зол на госпожу Эдже. Так же он был зол и на неё саму. Не сдержала обещаний, сделала то, что могло разлучить их. Берк резко провёл рукой по своим глазам, будто стирая то, что могла прочесть в них девушка. Молодой человек покрепче сжал в руках плотную ткань рубашки, которую держал в руках, и направился к выходу из пентхауса. Поколебавшись, он повернулся и посмотрел на свою любимую, последовавшую за ним. Он не готов, теперь у него совсем нет сил выяснять что-либо. Все его намерения поговорить, все его надежды на то, что наступившее утро принесёт какие-то изменения рушатся в один момент. Его шаг навстречу был отвергнут сегодня ночью и сейчас он не переживёт, если это вновь повторится. * * * * * Айбике поджимает губы и её брови жалостливо смыкаются на переносице. Один решительный вздох и она всё-таки находит в себе силы раскрыть шкаф и окинуть взглядом все те прекрасные вещи, которые подарил ей Берк. Это всё он выбирал для неё! Пусть и с омрачённым болью и местью сердцем. "Я продам всего несколько вещей. Что-то наиболее дорогостоящее. Так или иначе, но это просто вещи! Пусть их у меня больше не будет, зато я буду помнить о том, что мне их дарил Берк. А остальное неважно! Берк простит меня, когда поймёт, что я не преследовала никаких дурных и меркантильных целей! У меня нет выхода!" - думала Айбике, придирчиво оглядывая сумки и обувь и пытаясь прикинуть, что из этого может стоить достаточно для оплаты теста ДНК. После того как Берк покинул их квартиру, девушка некоторое время сидела на диване и просто смотрела куда-то вдаль. Потерянная, полная смятения. В её голове даже не было каких-то определённых мыслей, скорее просто пустота. Ей понадобилось время чтобы с неё спало это оцепенение и она смогла подняться на ноги. Берку нужно время, чтобы остыть, чтобы всё обдумать. Может быть он поехал к госпоже Эдже. Ему сейчас явно не до неё. Лучше она не сможет сделать, только хуже. Девушка с силой вздохнула и сдула с лица пряди, свисающие на лицо. Просто так сидеть на месте нельзя. Так можно сойти с ума. Ей есть чем заняться. Можно было бы поехать в университет, но сегодня выходной. Придётся придумать что-то другое, чтобы отвлечь себя и перестать сводить с ума саму себя. И довольно быстро Айбике придумывает план своих дальнейших действий. Она постарается решить вопрос с анализом ДНК. А первым делом снимет с себя красное платье, примет душ и оденется. Девушка надевает на себя короткую кожаную юбку бордового цвета, обтягивающую бежевую кофточку с длинными рукавами и соблазнительными вырезами, открывающими плечи, и бежевые замшевые казаки на устойчивом каблучке. Айбике лазает по страничкам брендовых магазинов, вычисляя стоимость сумки и туфель, затем фотографирует их и быстро подгружает снимки на сайт по перепродаже вещей. Теперь ей остаётся только ждать и это ожидание становится на удивление коротким. Она не успевает даже выпить кофе, как получает кучу сообщений с предложениями о покупке. До обеда Айбике удаётся договориться о продаже двух сумок и пары туфель. Если верить информации на сайте одной из клиник Стамбула, то тех денег, что будет у неё на руках, достаточно для проведения анализов. Нужно теперь добыть материал для проведение сравнительных экспертиз. Волосы Берка не проблема, их девушка с лёгкостью нашла в спальне молодого человека на его подушке. А вот с Харикой дело будет обстоять значительно сложнее. Нужно ждать, когда пройдут выходные и в университете попытаться незаметно вырвать несколько волосинок. Может быть ей попросить помощи у Сюси... Но это слишком рискованно, слишком... Она подумает об этом немного позже. Айбике в задумчивости медленно идёт по улице и теребит в руках бумажный свёрток с деньгами, полученными от покупательницы последней сумки. Девушка вздрагивает от звука телефонного звонка и начинает быстро рыться в кармане, больше всего надеясь на то, что это Берк ей звонит. Её лицо мрачнеет, когда она видит неизвестный номер на дисплее. - Добрый день, Айбике! Это Зейнеп, помощница господина Ресула. Мы меня вспомнили? - доносится приятный мелодичный голос, когда девушка снимает трубку. - А, да... Добрый день, Зейнеп! - пытаясь скрыть разочарование приветствует Айбике, - Вы, наверное, по поводу фоторобота звоните? - Да, всё верно. Я обо всём договорилась со следователем. И если у вас есть свободное время сегодня... - говорит Зейнеп и не успевает закончить фразу, как её перебивает обрадованная собеседница. - Пришлите, пожалуйста, адрес! Я тут же выезжаю! - нетерпеливо, с возбуждением в голосе произносит Айбике. - Хорошо, сейчас скину вам сообщение, - с готовностью отвечает Зейнеп и тут же спрашивает, - Вас привезёт господин Берк? - Нет, я приеду одна, без мужа. * * * * * Айбике выходит из кабинета и не замечает ничего вокруг. Ни шумного коридора полицейского участка, переполненного перепуганными и взволнованными людьми, ни Зейнеп, которая то и дело задаёт ей какие-то вопросы. Девушка смотрит на лист в своих дрожащих руках и не может отвести глаз от изображённого на нём лица. Та самая женщина. Как она старалась вспомнить каждую мелочь, сколько часов не отставала от бледного молодого парнишки, который всё никак не мог составить портрет так, чтобы Айбике осталась им довольна! И вот теперь на неё смотрит она, та самая женщина. И этот взгляд вытягивал из неё всю душу. Как же это чудовище смотрело на Берка... А Айбике стояла на коленях и ничего не могла сделать, не могла отвести эту беду, не могла закрыть его собой. "Её больше нет, успокойся! Может быть Берку больше ничего и не угрожает! Ты же не знаешь этого точно!" - уговаривает себя девушка, глядя в эти пугающие глаза и с сжимающимся от тревоги сердцем чувствует будто они по-прежнему живые. - Госпожа Айбике, может быть вы отдадите мне фоторобот? Я бы хотела показать его господину Ресулу, - замявшись спросила Зейнеп и протянула руку для того, чтобы взять лист, который её собеседница комкала в руках. - Попросите у офицера, пусть ещё распечатает, - ответила Айбике, всё никак не решаясь убрать бумагу в сумку и перестать смотреть в страшные глаза. И она опять вздрогнула как только услышала звук телефонного звонка. Душа вновь трепещет от затаённой надежды. И тут же наступает горькое разочарование. Это не Берк. - Айбике, внучка, это госпожа Эдже, - раздаётся бойкий голос в трубке. - Госпожа Эдже, добрый день! Я очень рада вас слышать! Вы с Берком, вы видели Берка? - с гулко колотящимся сердцем спрашивает девушка, подмечая в тоне своей собеседницы тревожные нотки. - Значит он сейчас тоже не с тобой? - спросила пожилая дама и тут же сникла, но тем не менее продолжила говорить с досадой и показной бравадой, - Девочка... Могу тебе сказать, что наше с тобой дело дурно пахнет! Ты его чем-то очень обидела, а я своими маленькими шалостями вбила последний гвоздь. Обиделся на меня, не снимает трубку! Наказывает старуху! - И меня наказывает... - прошелестел практически беззвучно голос Айбике. - Предлагаю нам с тобой встретиться, выпить по чашечке шампанского и устроить небольшой шабаш. Нужно придумать как нам извиняться перед Берком, - предложила не на шутку испуганная молчанием внука госпожа Озкайя, чувствуя, что просто обязана помочь жене её внука, такой потерянной она казалась по телефону. - Я с радостью! Но сегодня никак не смогу. Я должна быть через полчаса в больнице, мою сестру выписывают. Мне нужно быть с ней в такой день, понимаете... Может быть завтра, прямо с утра? - с готовностью предложила девушка. - Завтрак - прекрасное время для чашечки шампанского! Весь день пройдёт шикарно! А потом отправимся в один чудесный магазинчик! - с игривым смехом воскликнула госпожа Эдже. - Какой магазинчик, не понимаю вас... - попыталась уточнить растерянная девушка. - Магазин подарочных упаковок! Будем выбирать самую красивую для тебя, которую понравится снимать моему внучку! - сказала женщина совершенно будничным и невинным тоном. Айбике смущённо пискнула и покраснела, догадавшись о чём идёт речь. А затем тихонько засмеялась в сложенный кулачок. - А я пока до завтра хорошенько обмозгую наши с тобой дела и продумаю план действий. Только сразу хочу тебя предупредить, Айбике. Основная роль отводится тебе. Сначала нужно Берка задобрить. Мой внук - типичный представитель своего пола. Достойный представитель, чего уж скрывать. Так что трудиться тебе придётся не покладая рук... Или чего-то другого не покладая, это как у вас пойдёт, сами разберётесь, - задумчиво произнесла пожилая дама. - Госпожа Эдже! - пролепетала раскрасневшаяся от смущения и смеха Айбике, отходя ещё дальше от Зейнеп. - Да ладно тебе! Ты улыбнулась, по голосу твоему слышу, что улыбнулась. Это главное. Нельзя впадать в уныние. Всё обязательно наладится. Пока мы живы и не начались финальные титры ещё есть шанс! - сказала женщина со своим не иссякающим оптимизмом и быстро распрощалась со своей невесткой. Айбике не глядя убрала фоторобот в кармашек сумочки и быстро зашагала по коридору прочь, направляясь к выходу из участка, даже позабыв о Зейнеп, которая продолжала пристально рассматривать девушку. Айбике сомневалась, что госпожа Эдже сможет хоть как-то помочь разрубить тот узел, что мешал им с Берком сделать шаги навстречу друг другу. Но сама она была твёрдо намерена сделать так, чтобы любимый помирился со своей бабушкой. Она единственный родной для него человек... Пусть не она сама, но хоть Ба будет рядом с ним... - Зейнеп, спасибо вам большое, что помогли! За всё спасибо! - резко воскликнула Айбике, вспомнив о том, что она совершенно бесцеремонно оставила помощницу господина Ресула в одиночестве. Девушка тепло улыбнулась блондинке, которая кивнула в ответ и снова зашла в кабинет следователя. * * * * * - Ну как я, не очень бледная? - спросила Асие у сестры и в очередной раз поправила свои волосы, опасаясь что будет заметен тот участок на голове, который был побрит наголо во время операции на затылке. - Нет, ты чудно выглядишь! - искренне ответила Айбике, подмигивая кузине, чьё личико сильно порозовело из-за волнения и чьи губы были яркими без всякой помады из-за того, что она без конца их прикусывала. Девушки вышли в больничный коридор, где их ждали Кадир, Омер, Огулджан, Эмель и Дорук, держащийся немного поодаль от всех остальных. Айбике окинула взглядом всех собравшихся и ощутила как в её горле защипало из-за подступающих слёз. Берка здесь не было. В такой важный для неё момент. Ей оставалось только вздохнуть и попытаться откинуть эти мысли подальше от себя. Она не будет омрачать такой важный для их семьи день. Лучше понаблюдает за своей сестрой и её потенциальным возлюбленным. Тем более, что там было на что посмотреть. Молодой человек с очаровательной улыбкой протянул зардевшейся девушке большой букет цветов, кажущийся ещё больше в тонких, исхудавших руках. - Смотрите, какие красивые цветы! - воскликнула совершенно искренне, с неподдельным детским восторгом Эмель, - Прямо под цвет твоего платья, Асие! - Очень красивые, спасибо! - тихо произносит девушка и склоняется над букетом, чтобы попытаться скрыть горящие румянцем щёки и сверкающие от любви глаза. Дорук неловко переминается с ноги на ногу и на миг страх перед братьями девушки куда-то улетучивается и полностью вытесняется безграничным восторгом. Хрупкая и нежная, такая чистая, самый красивый здесь цветок это его Асие... - Сестра любит пингвинов и тюльпаны! - тут же сообщает Эмель, обращаясь прямо к молодому человеку. - Ты ведь теперь её жених? Если так, то подари пингвина! Но большого, маленький уже есть у нас. Братья скрипят зубами и из последних сил сдерживаются. Этот парнишка не кажется им плохим, но они никак не могут подумать о том, чтобы отдать ему Асие. Только не после того, что она пережила, не так быстро. Слишком им страшно! - Обязательно подарю, - дрожащим голосом говорит Дорук, чувствуя как голова начинает кружиться и тут же задаёт вопрос, пытаясь перевести тему в более безопасное русло, - Ну, а что любит такая хорошенькая, маленькая принцесса как ты? Маленькая Эмель никак не может совладать со своими эмоциями. Она рада за сестру, ей очень нравится этот сказочный, словно настоящий Принц, молодой человек. Но и потерять свою сестру ей очень страшно... Она хватается за руку сестры, за краешек подола её жёлтого платья и боится хоть на миг отпустить свою Асие. Эта юная девушка пытается изо всех сил заменить малышке маму и теперь корит себя за то, что сестрёнка могла потерять и её. Девочка должна была пойти в этом сентябре в школу, но наотрез отказалась это делать. Будто замороженная, скованная своим недетским горем, она каждый день ждала новостей из больницы. Айбике смотрела на малышку и чувствовала всё возрастающую ярость по отношению к тем людям, кто сделала это с Асие. Тогда они могли не просто убить её, они бы безвозвратно искалечили жизнь и этой безвинной девочки. И это было бы ещё страшнее, чем смерть... Айбике улыбнулась, глядя на то какими восторженными светящимися глазками Эмель смотрела на сестру и на Дорука. Детское сердечко выпрыгивало из груди от предвкушения чего-то красивого и прекрасного. Братья подходят к Асие и пытаются неуклюже обнять её, несмотря на огромный букет. Айбике, воспользовавшись тем, что на них с Доруком теперь почти не обращают внимание, подходит к молодому человеку и немного смущённо смотрит на него. Ей до сих пор как-то неловко думать о своём вчерашнем "представлении". Но глаза лучшего друга её мужа совершенно безмятежны и в них нет ни капли осуждения или чего-то подобного. И это немного обнадёживает и успокаивает девушку. - Ты видел Берка сегодня или говорил с ним? - Обедали вместе. И я получил по заднице за то, что вчера помог тебе сделать. Спрашивал у меня, где я раздобыл то самое платье. Чёрт, мне даже самому стало интересно почему оно подействовало на братишку, как красная тряпка на быка! - говорит Дорук, так и не сумев остаться полностью равнодушным и никак не поддеть свою невестку. - Как он? Что-то про меня говорил? - спросила Айбике, никак не отреагировав на шутку. - Думаю, что ему нужно парочку дней для того, чтобы остыть. Могу тебе точно сказать, что на данный момент Берк злится на себя гораздо сильнее, чем на тебя. Я так это вижу. Можешь мне поверить, так как я знаю твоего муженька ещё когда он не был таким горячим красавчиком и радовал этот мир тощими бледными ногами и рыжими патлами, торчащими в разные стороны, - сказал Дорук и уже привычным жестом пихнул Айбике плечом в плечо. Кажется это становилось их собственным фирменным жестом. Девушка, немного обнадёженная словами молодого человека, неуверенно улыбнулась. Она будет ждать шагов от Берка, сама не побежит, не станет больше умолять его. Ей нужно что-то большее, чем просто подёргать дверную ручку гостевой комнаты. Ей нужны слова! Настало его время. Молодые люди все вместе выходят на крыльцо больницы, когда их в один миг ослепляют яркие вспышки фотоаппаратов. Громкие выкрики нескольких людей сбивает с толку. Они не могут ничего разобрать и растерянно смотрят друг на друга. И лишь через несколько мгновений Айбике понимает, что это журналисты и именно из-за неё они явились сюда. - Госпожа Айбике, как вам быть женой Берка Озкайя? Вас не смущает его прошлое? Не боитесь, что будет вам изменять? - Госпожа Асие, вы помните кто на вас напал? Это сделал муж вашей сестры? - Госпожа Айбике, как вы смогли выйти замуж за человека, который напал на вашу сестру? Дорук первым приходит в себя, берёт Асие за руку и начинает проталкиваться вместе с ней сквозь толпу. Кадир поднимает перепуганную Эмель на руки, полностью закрывая её от фотокамер. Омер и Огулджан встают по обе стороны от Айбике, не давая никому к ней подступиться. Кажется, что спасение совсем близко, но последний вопрос выводит из себя Огулджана и Омера. Парни кидаются назад и кричат на журналистов, вырывая у них микрофоны и заставляя их забрать свои слова назад. Айбике смотрит на всё это как в замедленной съёмке и чувствует как мир начинает вращаться вокруг неё. Резкий удар в грудь и на неё накатывает уже привычная волна ярости. Никто не смеет говорить так про Берка, никто не смеет сравнивать с грязью их чувства! Девушка выходит вперёд и обводит гневным взглядом всех собравшихся. Когда она заговорила, её голос был таким звонким и был наполнен настолько глубокими чувствами, что первые же её слова заставили всех умолкнуть. - Мой муж не имеет никакого отношения к тому, что произошло с моей сестрой! Это знаю я, его жена и это знают все члены наших семей! Иначе этого брака бы не было. Мои родители не отдали бы меня человеку, запятнанному чем-то подобным, - с ослепительной улыбкой на лице произнесла Айбике, отчаянно стремясь полностью овладеть собой, - Но вы можете продолжать муссировать эту тему. Собирайте сплетни, чтобы вас продолжали читать и ваши рейтинги росли. Каждому своё! Не отнимаю ваш хлеб, господа! Девушка уже собиралась отойти в сторону, показывая, что их разговор окончен, но её обступили со всех сторон, продолжая осыпать вопросами. - Госпожа Айбике, если вы так уверены в невиновности своего мужа, то должно быть знаете кто причастен к этому происшествию. Или вы нам начнёте рассказывать про нелепую версию с аварией? - сказал молодой мужчина, преграждая путь девушке. - Может быть это как-то связано с предстоящими выборами на пост мэра? Ведь этот инцидент случился у самых ворот особняка, где происходили предвыборные приёмы и пресс-конференции господина Озкайя... Айбике замерла на месте, поражённая этими словами. Она раскрыла рот, но тут же его закрыла, не находя, что ей ответить и понимая, что молчание будет самым уместным в данном случае. Неужели мысль, брошенная мимоходом каким-то незнакомцем, завладеет ей... - Думаю, что этим вопросом должны заниматься следователи. Наши семьи как никто другой заинтересованы в том, чтобы выяснить всю правду и чтобы ни у кого не осталось ни единого сомнения. Поэтому не думаю, что я могу разглашать какую-то информацию в интересах следствия. Айбике жёстким, хлёстким взглядом посмотрела на молодого мужчину стоящего перед ней, и он отступил в сторону, поражённый той бешеной энергией, что излучала эта миниатюрная, совсем юная девушка. Журналист хочет идти вслед за ней, но тут же ему преграждает путь Огулджан и тогда он кричит свой очередной вопрос вслед госпоже Озкайя. - Хотите сказать, что любите своего мужа Берка Озкайя? Вы вышли замуж так быстро, в тайне от всех за знаменитого на весь Стамбул бабника и думаете, что кто-то в это поверит? Айбике медленно обернулась назад и окинула насмешливым взглядом этого нахала с ослепительной улыбкой. - А вы завидуете прошлому моего мужа? - с кривой усмешкой спрашивает девушка, стараясь никак не уронить своего достоинства перед этим нахальным, самодовольным молодым брюнетом. Мужчина поглаживает свою щетину и с азартом смотрит на свою собеседницу. - Прошлому точно нет, может быть немного настоящему, - с игривой улыбкой отвечает репортёр, - Ну, дак как, госпожа Озкайя, вы любите своего мужа? - Свои чувства я не обсуждаю с посторонними и такими бесцеремонными людьми. Мои чувства останутся при мне! - не дрогнув ответила Айбике, понимая, что ни за что не впустит этого человека в сокровенный для них с Берком мир. Кадир усадил Эмель в свою старенькую машину и возвратился за Айбике, чтобы помочь братьям вырвать ей из толпы. Но она не нуждалась ни в чьей помощи, она шла с гордо поднятой головой, не теряя самообладания. Девушка увидела как Дорук помогает сесть Асие в его машину и вздохнула с облегчением. На этот раз они выстояли, но это скорее всего не конец, не последнее испытание для их семьи. Она понимала, что теперь её увидят тысячи людей, но даже не могла представить себе того какой эффект произведёт этот репортаж на двух совершенно разных людей.. Харика Маньяслы смотрела видео и её лицо становилось чёрным от ярости и боли. Дорук, её Дорук держал за руку эту нищенку... Его руки обхватывали её талию с нежностью, так как не держали никогда её. Нет, она это так не оставит! Она уничтожит эту девушку, сделает так, что Доруку будет невыносимо даже подумать о том, чтобы прикоснуться к ней! И совсем неподалёку, всего в квартале от больницы Берк сидел в машине, пытаясь найти в себе смелость пойти туда, чтобы быть с Айбике. Как он пережил эту ночь, он и сам не знал... Прижаться к двери, проникнуть сквозь неё и быть рядом, лечь рядом с любимой и шептать, что она одна-единственная. Вот бы перешагнуть через свою гордость, не жить обидами, оставить их позади... Телефон начинает вибрировать и всплывает сразу несколько уведомлений. Молодой человек переходит по первой же ссылке и запускает видео. Кадры обычного скандального репортажа. Сколько таких было и сколько ещё будет про его семью? Но каким же тяжким грузом эти кадры ложатся на его разорванную переживаниями и смятением душу... Берк смотрел на то, как Айбике противостоит всем тем журналистам и не может не восхищаться ей, её силе воли и тем как она смогла владеть собой. А ведь он оставил её одну, так и не решился войти в больницу, хоть и знал, что сегодня выписывают Асие. Но он был так слаб после того, что вытворила его Ба. Страх потерять человека, в чьей любви он не усомнился ни на миг. Единственный человек, который любит его безусловной любовью... И она тоже не сдержала обещаний, хоть и клялась после прошлой аварии, что это больше не повторится. Берк хмурится и горькие складки ложатся в уголках его губ, когда он слышит разговор своей жены с этим ублюдком, называющим себя журналистом. Беспардонный, но такой казалось бы простой вопрос: "Госпожа Озкайя, вы любите своего мужа?" Ни в моменты любви, ни в моменты ненависти она ничего не говорила ему о своей любви. Вот и сейчас промолчала... "Не полюбила... Хватит искать оправдания и на что-то надеяться... Разве она первая кто просто захотел меня? Было много, но никто же из них не любил... Ты это знаешь и сам..." - думал Берк и уже привычно, незаметно для самого себя бил плотно сжатым кулаком по своей груди, чтобы заглушить боль внутри себя. Мужчина раз за разом набирал номер Дорука, но тот не брал трубку. Он был занят, он был рядом с Асие. Берк это знал. Когда рядом свет - не хочется заглядывать в темноту. Это он прекрасно понимал. - Толга, может пересечёмся где-нибудь? - спросил Берк, когда друг ответил на его звонок после всего пары гудков. * * * * * Айбике крутит в руках свой телефон и то и дело поглядывает на дисплей. В глубине души она всё ещё надеется, что вот сейчас позвонит Берк и начнёт ругаться, что она до сих пор не вернулась в квартиру. Может быть он даже бросится разыскивать её и приволочёт её обратно, как он это и обещал. Но телефон молчит, никто не стучит в дверь и в окне она не видит силуэт любимого человека, приближающийся к её дому. Девушка вздыхает и принуждённо улыбается, глядя на свою семью. Дорук играет на гитаре и все ему подпевают. Госпожа Шенгюль бросает на дочь гневные и недоумевающие взгляды. Её совсем не радует тот факт, что Айбике приехала сюда без своего мужа и сидит молчаливая, похожая скорее на тень, чем на пышущую здоровьем, юную новобрачную. В то время как Асие вся цветёт и жарко краснеет, купаясь во внимании Дорука Атакула! Еще не хватало того, чтобы Айбике развелась, не успев и толком побыть замужем, а Асие смогла заполучить себе жениха, не уступающего в богатстве и влиятельности! Экран телефона загорается и Айбике видит уведомление о сообщении в инстаграме. Она быстро заходит в директ и видит, что ей написала Сюси. Просто номер её телефона и просьба позвонить как можно скорее. Девушка выскакивает из комнаты и тут же набирает цифры. Ей никак не удаётся запомнить их, цифры вылетают из головы из-за волнения, руки трясутся, а голова кружится от нехорошего предчувствия. - Айбике?! Это Сюси, подруга Берка! Прошу тебя приезжай скорее, у нас с Берком беда! Я не могу дозвониться до Дорука! - умоляет девушка тоненьким голоском, срываясь на крик. * * * * * Берк с отвращением смотрит в горлышко бутылки и отпивает ещё один глоток. Как странно, как быстро он опьянел… Какая странная слабость… В голове стоит непереносимый гул из-за рёва рычащих моторов и оглушительной музыки, рвущейся из салонов дорогих спортивных автомобилей. Всё плывёт перед покрасневшими, до боли сухими глазами. Непролитым слезам он так и не дал воли. Огни вечернего Стамбула в отдалении, сильный ветер, треплющий его одежду и волосы — вот и всё, что есть у него сейчас. Мужчина поднимается с капота машины и медленно, на нетвёрдых ногах бредёт к краю огромной недостроенной эстакады. Эта пропасть манит его, когда он смотрит вниз. Это так просто... Но это не для него и совсем не про него, как бы трудно ему не было. - Ну что, ты готов или струсишь перелететь на ту сторону на бабулиной тачке? - доносится скрипучий ехидный голос Толги и он кладёт руку на плечо своего друга. - Кто-то рождён летать, Толга. И совершенно неважно как лететь и на чём. А кто-то рождён просто для того, чтобы наблюдать за полётом со стороны. Как ты всегда это и делаешь... Наблюдаешь за мной и Доруком, - с ухмылкой отвечает Берк и с презрением смотрит на молодого человека. Толга меняется в лице лишь на краткий миг, но тут же берёт себя в руки. Привычная тошнотворная улыбка растягивает его губы и взгляд становится совершенно стеклянным. Ничто и никто не заденет его, не сможет добраться до его нутра. Он ещё дождётся своего момента, ещё будет играть главную роль, больше не будет наблюдать из зрительного зала. Он познает всё то, чего был лишён. Крепкая рука отца, любовь матери. Талант быть всегда и во всём первыми, не прилагая для этого никаких усилий. Любовь и обожание девушек. Всё это будет и у него. Осталось совсем немного. Это уже начало сбываться одним прекрасным летним днём. Лучшим днём в его жизни. Берк ещё раз ухмыляется и слегка пошатываясь идёт к Bentley, принадлежащему бабушке. Он в последний раз оборачивается и хмурится, окидывая взглядом пропасть, простирающейся у его ног, стремясь оценить расстояние, которое разделяет две противоположные стороны недостроенной эстакады. Кругом царит темнота и лишь фары нескольких шикарных, спортивных автомобилей, освещают два края дороги, которые так и не сошлись, образуя единое целое. Он сделает это, перелетит на ту сторону. Может хоть это заставит его жить, наполнит его кровь адреналином и тогда пропадёт этот привкус горечи и бессмысленности. "Ты ведь жил рядом с ней... Ты полюбил её потому что она сама Жизнь! Она не может заменить тебе весь мир, это невозможно, а тебе кажется, что может... Целуя её ты живёшь, ругаясь с ней ты живёшь, стараясь узнать её ты живёшь! Тогда что ты здесь делаешь?!" Берк ни на миг не сомневается, что ему удастся преодолеть расстояние, разделяющее дорожное полотно и лишь где-то в глубине души кто-то упрямо твердит ему, чтобы он остановился и не делал этого. Толга берёт под руки двух неизвестных ему, едва стоящих на ногах девиц и усаживает на заднее сиденье Bentley. Молодой человек услужливо захлопывает за ними дверцы, ослепительно улыбаясь всем тем, кто наблюдает за его действиями со стороны. - Это для массы. Тачка легче, чем BMW Берка. Так будет привычнее и легче рассчитать необходимое расстояние и скорость для разгона, - говорит Толга, окидывает всех собравшихся невозмутимым взглядом. - Не нужно, Берк! Не нужно! - уже в который раз обращается к другу Сюси и смотрит на всё происходящее с неподдельным ужасом. - Ты же впервые здесь, расстояние больше обычного и это не твоя машина! Вдруг что-то пойдёт не так! Молодой человек треплет девушку по волосам, как это делал бы своей сестре, если бы она у него была. И просто грустно улыбается Сюси, которая чуть ли не плачет и то и дело всматривается в темному, безрезультатно пытаясь разглядеть за ослепительным светом автомобильных фар приближающуюся машину Дорука. - Моя хорошая Бусинка, ни один тебя не достоин, ни один идиот тебя не достоин... - с любовью и грустью говорит Берк и открывает дверцу автомобиля, усаживаясь на водительское место и не замечая, что он уже не один в салоне. Резкий удар по педали газа, мотор ревёт и автомобиль разворачивается прямо на месте, выпуская снопы искр из-под своих колёс. Берк хочет отъехать подальше, чтобы разогнаться как можно сильнее и чтобы его полёт был как можно дальше и эффектнее. Он невероятно возбуждён, адреналин бьёт ему в голову и он не слышит пронзительный, душераздирающий женский крик. Ослепляющий свет фар выхватывает из темноты расплывчатые фигуры, бегущие наперерез его машине, и Берк резко бьёт по тормозам. Сильный удар в боковое стекло и потрясённый молодой человек видит перекошенное от ярости лицо Дорука, который сбивая руки в кровь стучит в окно. Берк усмехается, глядя на лучшего друга, и испытывает лёгкий укол обиды и стыда, но тут же он перестаёт замечать всё происходящее вокруг него. Всё теряет смысл. Сердце пропускает один удар, а затем уже не останавливает своего бешеного биения. Перед капотом его машины, положив на него руки, стоит Айбике. Девушка на миг прижимает руки к лицу и кажется, что она готова рухнуть на колени, так велико чувство облегчения, но тут же вновь опускает ладони на горячий металл капота и с обжигающей яростью смотрит на человека, раздирающего её душу в клочья своими поступками. Берк, не обращая внимания на Дорука, выходит из машины и двумя широкими шагами преодолевает расстояние разделяющее их с Айбике. Появляется она и этот мир больше не пуст, всё обретает смысл... Несмотря ни на что он идёт к ней... Как и она к нему... Айбике делает резкий рывок вперёд, гнев и боль захлёстывают её. Никто уже не удержит её, никакой голос разума, никакие обещания, данные самой себе по дороге на эту чёртову эстакаду. Удары её кулаков обрушиваются на грудь молодому человеку и он отступает на несколько шагов назад, не в силах устоять на месте. Безропотно он принимает эти удары, но не может отвести взгляда от женщины, встреча с которой стала для него судьбоносной. - Только не говори мне, что это то о чём я думаю! Не смей мне говорить этого, Берк! Даже не думай сказать, что ты собирался пьяным прыгать на машине через эту пропасть! - не своим голосом, не сдерживая гнева кричит Айбике и продолжает колотить молодого человека своими маленькими кулачками, чьи удары, к сожалению, не могут причинить ему никакой боли. Наполненные мукой и отчаянием глаза, горящие щёки и развевающиеся на сильном ветру распущенные волосы. Берк может только лишь любоваться ей, ощущая будто бы неожиданно для него самого, против всех законов природы посреди самой тёмной ночи наступил рассвет. Просто потому что она пришла за ним... Айбике колотит от пережитого страха, от злости и от пронизывающего осеннего ветра. И Берк не обнимает, и не защищает её... Руки мужчины тянутся к ней и повисают в воздухе, а затем и вовсе опускаются вниз, как только он вспоминает то, что привело его сюда сегодня. - А что не так? Тебя это как-то задело? Почему, с чего вдруг? Ну разбился бы и что? Может я хотел упасть?! Уверен, что ты бы пережила... Так что тебе лучше оставить свои чувства при себе и не распыляться даром перед посторонним человеком! Ты с этим прекрасно справляешься, в отличие от меня... - с горечью и сарказмом произнёс Берк и с усмешкой прибавил, - Хотя о чём это я собственно! Какие ещё чувства?! Вся краска сошла с лица девушки, когда она услышала эти слова. Хочет умереть из-за меня... Не верит в мою любовь... Мысли в голове молниеносно сменяют одна другую и колёным железом выжигают её душу, оставляя там жуткие раны. Она так и не решается ничего сказать. Нужны ли тут слова? - Госпожа Айбике, это не ваше дело и вам сюда не стоит лезть. Пусть мужчины занимаются своими делами, а женщины своими. Либо вы наблюдаете со стороны, либо уезжаете отсюда и даёте нам спокойно продолжить. Все ждут с нетерпением, не затягивайте! - с издёвкой говорит Толга и указывает руками на всех собравшихся, в том числе и на мертвецки пьяных девушек, всё ещё сидящих в Bentley. Айбике наконец-то находит в себе силы отвести взгляд от Берка и смотрит на Толгу ледяным взглядом. Её ботинки на высоком каблуке зловеще цокают по асфальту, когда она делает несколько медленных шагов к нему навстречу. Оглушающий звук звонкой пощёчины разрывает тишину и все охают от неожиданности. Берк подбегает к своей жене и обнимает её за плечи, стремясь укрыть от налившегося кровью взгляда Толги. Но в этом маленьком, дрожащем теле столько злости, что девушка с лёгкостью вырывается и вновь бьёт Толгу по лицу. - Ты друг?! Ты называешь себя другом?! Ты видишь, что Берк пьян, что он еле стоит на ногах, но провоцируешь его! Ты не остановил его, хотя я вижу, что сам ты трезв, ты позволил сесть этим девушкам к нему в машину! - сатанея от затопившей её ярости, кричит Айбике, подбегает к автомобилю и вытаскивает из него никак не реагирующих на её действия незнакомок. Когда они оказываются на асфальте, то Дорук и Сюси помогают им подняться и отводят их в сторону, усаживая в машину к девушке. Но Айбике и не думает останавливаться. Она ещё не закончила ни с кем из них. Ни с Берком, ни с Толгой. - Почему это делаешь?! Ты специально это делаешь?! Я ведь права... - говорит она, глядя на то, как Толга потирает рукой покрасневшую щёку. - Никто не смеет больше меня бить... Ты за это заплатишь... Сука... - тихим, шипящим голосом произносит Толга и никакие силы самообладания не могут погасить жгучую ненависть, бушующую внутри него, когда он заносит руку для удара. Айбике отскакивает в сторону и её прошибает током. Жар разливается по всему телу и она не может даже вздохнуть. Как молния, раскалывающая дерево на бесчисленное множество частей. Так и она не может понять, что же с ней происходит и собрать себя. Грозное, безумное рычание Берка приводит её в чувство и она бросается вперёд, чтобы попытаться оттащить его от поваленного на землю соперника. - Не смеешь... Не смеешь так говорить с моей женой, не смеешь так называть её, не смеешь угрожать ей! Иначе тебе не жить! - выкрикивает Берк, вырываясь из крепкого захвата Дорука, пытающегося остановить его и не позволить ему ударить Толгу головой об асфальт. - Как он? Сюси, посмотри как он! - кричит Дорук, которому наконец-то удаётся при помощи Айбике оттащить Берка на безопасное расстояние. Сюси склоняется над Толгой, осматривает его лицо и помогает ему подняться на ноги. - Я не знаю! Но вроде бы всё хорошо! Он в сознании! - отвечает перепуганная девушка и тут же добавляет, - Нужно отвезти его в больницу! И девушек этих тоже! Дорук окидывает пристальным взглядом Берка, который сидит на земле, прислонившись спиной к колесу Bentley и крепко прижимает к себе дрожащую Айбике. Полыхающий взгляд по-прежнему неотрывно следит за Толгой, а сбитые в кровь руки с трепетом гладят шикарную массу кудрявых локонов, скрывающую лицо и плечи девушки, цепляющейся за сильные мужские плечи. И видно, как Берк стремительно приходит в себя, ощущая под пальцами мягкий прохладный шёлк волос и горячее, прерывистое дыхание на своей шее. - Я помогу тебе, Сюси. Помогу увезти их отсюда, - говорит Дорук, поднимаясь на ноги. Парень растерянно качает головой, глядя на своего лучшего друга, отказываясь верить, что он мог пойти на такое. - А вам я вызову такси. Не смей садится за руль, тем более, если туда сядет Айбике. Иначе я больше тебе в лицо не посмотрю! Шум машин постепенно стихает вдали и вокруг двух людей царит тревожная, беспросветная темнота. Они сами создали её и только сами они могут выйти из неё. Где-то там, далеко от них горящий, не спящий Стамбул, но они не замечают ничего вокруг, будто они одни в этом мире. Наступает долгожданный момент передышки, так необходимый им обоим. Берк на секунду отрывается от Айбике, стягивает с себя рубашку и накидывает её на вздрагивающие от холода и страха плечи. Девушка всхлипывает и утыкается лицом в мускулистое, обнажённое плечо мужчины, одетого теперь только в одну белую майку. Замёрзшие тоненькие пальцы судорожно сжимают ткань на его талии, но затем резко отпускают её. Берк моментально ещё крепче прижимает девушку к себе и не позволяет ей отстраниться. - Отпусти меня, Берк... - безжизненным голосом произносит Айбике и эти слова, тон, которым они были сказаны, навсегда изменяют жизнь мужчины. - Нет, - испуганно, сквозь сжатое спазмом горло выдавливает Берк и начинает дрожать всем телом. Его горячие руки обхватывают лицо девушки и начинают судорожно гладить его, будто стараясь согреть его драгоценным теплом и не дать погаснуть плеющему внутри, слабому огоньку. Айбике улыбается и слёзы отчаяния текут по её приоткрытым губам. И всё-таки она любит. И поэтому отпустит, не даст любимому человеку разрушать себя из-за ненависти к ней. - Тебе лучше умереть, чем быть со мной?! Легче умереть, чем попытаться простить меня и хотя бы на миг представить какого было мне?! Этот вечер показал мне это, открыл глаза... Эта пропасть показала... В которую ты готов был бросится и утащить за собой других людей... - с тоскливой, преисполненной нежностью улыбкой сказала девушка и запустила пальцы в растрёпанные рыжие волосы. Берк быстро поймал её маленькую ручку и поднёс к губам, покрывая торопливыми, лёгкими поцелуями. Он прижался лбом к плечу Айбике и даже боялся посмотреть ей в глаза, больше всего опасаясь увидеть там то, что это их конец. Ведь никогда он не слышал ещё такого голоса у любимой женщины... - Это не так! Не говори так! - прохрипел Берк, утыкаясь лицом в беззащитный, покрытый мурашками изгиб плеча, и прижался губами к выступающей ключице, прикрытой только лишь почти прозначной кожей. - Я бы всё перенесла! Такой сильной меня делал ты сам, хотя и не знал об этом... Обижал меня, оскорблял своими лживыми словами... Думал, что ранишь меня ими, что оттолкнёшь от себя! Какая глупость! - воскликнула Айбике и горестно рассмеялась, - Но мне не вынести того, что я для тебя только лишь слабость... Я не иду тебе на пользу, не так ли... Я то, от чего ты не можешь избавиться. Страдаешь, разрушаешь себя... Хочешь оставить позади и не можешь... Считай, что тебе это наконец-то удалось. Считай, что ты смог перелететь через эту пропасть. Ты на противоположном краю, а я осталась на этом. Если тебе так будет легче... Я сделаю это за тебя... Уйду! Больше не потревожу тебя никак. Ты только живи, прошу... - говорила Айбике, задыхаясь, с трудом выдавливая слова из груди, скованной пронизывающей болью. Девушка откинула голову назад, больше не позволяя горьким слезам бежать по её лицу, искажённому страданиями. Её карие, измученные глаза смотрели в высокое тёмное небо, на котором не горело ни единой звезды. И она умирала, произнося эти слова. Всё её существо рвалось на части, кричало и стонало от невозможности даже помыслить о том, что это последний раз, когда она прижимает к себе Берка, что это в последний раз он слушает её сердцебиение, прислонившись к её груди. Айбике с трудом оторвала от себя тяжёлые, как будто скованные судорогой, руки Берка и поднялась на ноги. Она не успела сделать и шага, как почувствовала, что сейчас потеряет сознание. Девушка слегка пошатнулась и присела на капот машины, ожидая когда темнота перед глазами хотя бы немного рассеется. Мужчина хрипло застонал, обхватил талию девушки и встал перед ней на колени, прижимаясь лицом к её животу. Их первое объятие и последнее... Как символично... Айбике до крови прикусила своё запястье, чтобы не закричать от звериной муки. Она не может смотреть на мужчину у своих ног, не может даже прикоснуться к нему иначе обезумеет и никогда не сможет совершить то, что должна. Громкий надрывный стон вырвался из груди Берка и он до боли сжал девушку в объятиях, будто от этого зависит вся его жизни, будто он должен во что бы то ни стало удержать самое ценное, предотвратить непоправимое. Сильные пальцы скользят по талии девушки, очерчивают линию выступающих рёбер, ласкают живот, вздрагивающий от беззвучных рыданий. Руки спускаются ниже, проводят по стройным бёдрам, гладят колени. Мужчина целует Айбике в области груди, там где болезненно бьётся сердце. Обессилевший, измождённый отчаянием и пугающим осознанием всего происходящего, Берк безвольно кладёт голову на мягкие колени Айбике и замирает. Несколько секунд они не могут даже шелохнуться. Словно скорбная статуя разлуки. Два человека, что проросли своими душами и корнями друг в друга и теперь с кровью выдирают их. - Не уходи... Прошу... Умоляю... - хрипит мужчина и его начинают сотрясать беззвучные рыдания. - Я должна! Должна, Берк! Я не могу смотреть на то, как ты истязаешь себя! - закричала Айбике и с силой сжала руки мужчины, впиваясь в них скрюченными пальцами и пытаясь их скинуть со своих коленей. Лицо Берка, покрасневшее от напряжения и сдерживаемых слёз, моментально становится мертвенно бледным. С громким рычанием он отталкивает от себя Айбике и поднимается на ноги. - Уходи! Давай же, убирайся! Проваливай туда откуда ты появилась! Убирайся из моей головы! - не своим голосом закричал Берк с перекошенным от боли и гнева лицом и тут же схватился за свою голову, будто стремясь ни за что в жизни не дать девушке покинуть его мысли. Айбике ничего не ответила. Она сползла с капота и сделала пару неуверенных шагов. И в этот момент до неё доносится нечеловеческий, грозный крик, разрывающий тишину этой ужасной ночи. - Ты уходишь не потому что ты не можешь видеть мои страдания, то как я схожу с ума! Да, чёрт тебя подери, я схожу с ума! Ты свела с ума, вытянула мне все жилы, всю душу вымотала! Я не был на твоём месте? А ты была на моём? Я доверился тебе, без колебаний открылся. Потому что полюбил! Как бы мне не было страшно! А ты уходишь, оставляешь! Ты уходишь потому что не любишь... Вот тебе и вся правда! - кричал Берк, которого душили рыдания, - Ты даже не можешь сказать мне того, что любишь! Даже той ночью, на пляже не смогла сказать... Я как в бреду шептал тебе, что люблю! И готов был повторять это всю свою жизнь! Как идиот надеялся услышать эти слова от тебя... Но ты промолчала... И о любви, и о правде... Как смогла промолчать?! И когда всё вскрылось тоже ни слова! А мне бы хватило всего одного твоего слова, знаешь это?! Берк жадно хватал ртом воздух и его бледное, покрытое лёгкой щетиной лицо освещал тусклый свет луны. Сомнения уже не имели никакого значения. Если это конец, то он будет знать всю правду и не даст Айбике уйти пока не добьётся её. Как же невыносимо больно было видеть Берка вот таким! И как же больно ранили его слова... Неужели не понял, не почувствовал, не прочёл это в её глазах... На этот раз она скажет, не будет душить себя, заставляя молчать. На это она имеет полное право! Это единственное, что у неё осталось! - Не любила? Промолчала? Это мой самый тяжкий грех в твоих глазах? О, тогда я готова покаяться во всех своих "грехах"... - сказала Айбике звенящим ледяным голосом, приближаясь вплотную к Берку и глядя на него сумасшедшим, наполненным решимостью взглядом. Их полные слёз глаза встречаются и они даже не моргают, полностью растворяясь в этом противостоянии. Они так близко. Будто бы у них одна кровь на двоих, одно дыхание. Сухие, трепещущие губы разделяют считанные миллиметры и они жадно ловят ими воздух, который вдыхает и любимый человек. Хочется закрыть глаза, чувствовать близость ещё острее, но Айбике не промолчит. Берк усомнился в её любви и это худшее из того, что могло с ней случиться. Она будет говорить и ничто не заставит её замолчать. Ни её страхи, ни её надежды... - Ты шептал мне о своей любви на том пляже, я помню... А я хотела кричать во весь голос... - охрипшим, но не дрогнувшим ни на миг голосом говорит Айбике. Руки девушки сжимаются на майке Берка и резко встряхивают его, будто стремясь привести его в чувства и будто запрещая ему хотя бы на миг отвести от неё взгляд. - Я люблю тебя! Я люблю тебя! Слышишь?! - из груди рвутся хриплые, отчаянные крики, наполненные последней надеждой на то, что её наконец-то услышат, ей поверят. - Я люблю тебя! Тихий, протяжный вздох слетает с губ Берк. Безудержная любовь, граничащая с безумством. Он переполнен ей, живёт ей. Ему и вправду достаточно всего одного слова, достаточно видеть её глаза. С надрывным стоном мужчина сжимает в напряжённых до боли руках хрупкое, трепещущее тело. Разве она его слабость... Разве это так... Эта женщина не может быть его слабостью, она дала смысл его жизни... - Душила себя, убивала себя этим молчанием! Как же ты не понял, как смог не заметить?! Дыхание пресеклось и Айбике захрипела, стараясь вновь обрести возможность говорить. Берк собирался что-то сказать, но девушка отклонилась назад, бесстрашно продолжая смотреть ему прямо в глаза. Ослабевшая рука, не дрогнув упирается в твёрдую грудь, призывая мужчину молчать и дать ей договорить. - Дай мне сказать... Это единственное о чём я прошу тебя... - хрипло прошептала Айбике, ощущая как кружится её голова. Слова давались ей всё труднее и только лишь пьянящее и несокрушимое желание впервые рассказать Берку о всём том, что она чувствовала удерживало её в сознании и придавало сил. - Я промолчала. Это так! Обо всём промолчала! Каждый миг, самый невозможно прекрасный миг, проведённый с тобой, я смотрела на тебя и думала о том, что совершила! Я боготворила тебя, восхищалась тобой! И каждый миг спрашивала сколько мне ещё осталось. Сколько я ещё смогу быть возле тебя. Разве я имела право сказать тебе о том, что люблю после того, что сделала... Какое я имела право любить тебя?! В какой момент я могла тебе сказать, что люблю?! Я смалодушничала, струсила! Это так! Но я лишь хотела обмануть саму себя, обмануть судьбу и хотя бы на время поверить в то, что у нас есть будущее, что я не совершила самую страшную ошибку и всё ещё можно исправить! И я бы ни за что не опорочила слова любви той ложью, что несла в себе! Вот и всё... Вот тебе моя правда! Берк закрыл своё лицо руками и низко склонил голову. Мир рушился и было невозможно даже дышать от той боли, что исходила от любимого человека. Она так близка, и так далека. И в этом есть и его вина... Айбике шумно, судорожно выдыхает и чувствует безумную лёгкость во всём теле. Она свободна от своего груза. Она может идти. Полностью открывшись, ничего не тая. - Прошу, не уходи... Не оставляй меня... - шепчет Берк и порывисто притягивает к себе любимую. С отчаянной надеждой на прощение, на то, что это не конец, что теперь они смогут двигаться вперёд, мужчина вжимается в любимое тело и целует виски и щёки Айбике, ощущая какие они ледяные и как солоны её горькие слёзы. Свет автомобильных фар и сигнал гудка такси. Они больше здесь не одни. Больше Айбике ничего не скажет. Руки мужчины устало опускаются вниз и он выпускает её из своих объятий. * * * * * - Не уходи... Поехали домой... Я прошу тебя! - тихо, с болью в голосе шепчет Берк и медленно идёт вслед за Айбике, которая подходит к калитке своего родительского дома. Его слова остаются без ответа. Нет сил, у неё нет больше сил. Она отдала всю себя. И она уходит от него, поднимаясь по деревянным ступенькам скрипучего старого крыльца. Берк устало опускается на нижнюю ступеньку и перед его глазами стоит тот момент, когда он забирал свою жену из этого дома. Как она была рада видеть его в первый миг, как потом стояла перед ним на коленях, разбитая им. Но ни его грубые слова, ни его жестокие поступки по отношению к ней не смогли сломили её. Берк разрушал сам себя, шёл вниз, всё больше очерняя своё сердце, отталкивая её, не давая им шанса. И это стало их концом. И теперь Айбике думала, что без неё ему станет лучше, без неё он сможет очистится от этой черноты. Но это не так... Сама не зная того, девушка спасла его, указала ему путь. "До этих пор сильной была ты. Теперь мой черёд. Я разрушал всё вокруг, жил своими обидами. Ни разу не встал на твоё место, не жил твоей болью, даже не выслушал... Но больше так не будет, я обещаю тебе! Моя Айбике, я обещаю тебе! Больше мы не будем стоять по разные стороны пропасти!" * * * * * Айбике казалось, что она никогда не сможет уснуть, но только лишь её голова опускается на подушку, как она моментально проваливается в глубокий, спасительный сон. Иначе она сойдёт с ума, иначе боль полностью поглотит её. Но момент передышки так короток. До неё доносится приглушённый, едва различимый стук в окно и девушка вскакивает на своей постели. Медленно, словно призрак, она движется по комнате. Слёзы счастья и освобождения текут по измождённому, осунувшемуся лицу. В предрассветном саду, среди густых ветвей она видит Берка. Вот он, совсем рядом. Стоит лишь протянуть руку. И она делает это. Их пальцы переплетаются и до боли сжимают друг друга. Девушка склоняется ниже и одной рукой обнимает Берка за шею. Молчание, что громче всяких слов, невинное, трепетное прикосновение, что сильнее самой жгучей страсти. Пересохшие губы подёргиваются и девушка ощущает на них горячее родное дыхание. - Пошли со мной... Позволь мне забрать тебя... Поехали в наш дом... Я люблю тебя, я прощаю тебя! И ты меня прости... - самые долгожданные, немыслимо прекрасные слова слетают с любимых губ. Айбике закрывает глаза и слёзы облегчения и счастья бегут по лицу, принося покой в её израненную душу. Ничего прекраснее в её жизни уже не будет. Тихий, мелодичный звук проникает в сознание девушки и она зажмуривается, пытаясь отгородиться, прогнать прочь весь окружающий мир. Болит всё тело, раскалывается голова... Айбике раскрывает глаза и беззвучные, судорожные рыдания душат её. Скрюченное, затёкшее тело, укрытое только лишь тонкой тканью тюли, прижимается к прохладной стене под окном. Это был лишь сон... Реальный мир победил, раздавил её. Она одна, Берк не пришёл за ней. Девушка сидит на холодном полу и уставшими глазами безучастно смотрит на то, как тени от ветвей медленно движутся по белому потолку. Спустя пару часов дом семьи Эрен постепенно оживает. Доносится торопливый топот госпожи Шенгюль, грохот посуды. Родные звуки, давно привычные с самого раннего детства. И они напоминают Айбике, что жизнь продолжается, она не умерла ни на той эстакаде, ни здесь, под окном. На трясущихся, непослушных ногах она подходит к своей постели и берёт в руки телефон. Нужно написать госпоже Эдже, сообщить ей о том, что она не приедет. И первое что видит девушка это громкий заголовок в ленте новостей. "Берк Озкайя - сын кандидата на пост мэра Стамбула попал в аварию, разбившись на машине"