Я могу поцеловать тебя?

      — У меня окно в пятницу с трёх до пяти. Должники и кто исправляет оценки, приходите. Другого времени нет, — проговорила учительница русского, проверяя тетрадки школьников.       — Ты идешь? — шёпотом спросил Женя у Марка. Он наконец-то отвлекся от рисования каракулей, похожих на котов, и начал списывать у друга упражнение.       — Да, контрольную надо исправить и может дополнительные попросить. А ты?        — Может быть, — произнёс парень, хотя его собеседник уже понимал, что Женя точно не придет.        — Воронцов, ты же придешь в пятницу? А то у тебя там три стоит, — спросила учительница у парня-отличника, сидящего за первой партой.        — А другим даже двойки исправлять не дают, — наклонившись к парте сзади, сказал Женя однокласснице, которая тут же фыркнула, поддерживая.        В других уголках класса тоже послышался шёпот. Ученики принялись обсуждать, как это так единственный отличник класса получил тройку за контрольную работу. Уму непостижимо.        Марку же было наплевать. Сейчас же он только бесился из-за нагнетающего шума в классе, что не давал парню правильно поставить запятые. Он нервно провел рукой по блондинистым волосам, зачесывая их назад.       — Чего разговорились? — в завершение фразы учительница несколько раз громко постучала ручкой по столу. — Миша всегда получает хорошие оценки, поэтому я ему и даю исправить. И я знаю, что он придет и напишет на пять. А Юдин может хоть сколько душе угодно исправлять, ничего выше тройки никогда не получит.        — Почему это не получу? — громко спросил Женя, вызывая улыбки у всех одноклассников.        — Ленивый ты слишком. Если бы дома готовился, то мог бы четыре получать. А вот, например, Миша я точно знаю, готовится и оценки получает соответствующие.        Женя не успел раскрыть рот, чтобы сказать что-то саркастичное, как Миша едва слышно произнес:       — Да, я приду.       Женя, улыбаясь как чеширский кот, посмотрел на Марка. На парте лежал телефон, показывающий тринадцать сорок. Это означало, что совсем скоро прозвенит звонок, и Женя, наконец, уйдет домой, оставив Быкова одного на последнем уроке. Марк бы тоже был бы рад уйти. Его клонило в сон, за полгода обучения в десятом классе это стало обычным делом. Но интуиция подсказывала, что на биологии будет что-то важное, поэтому он просто обязан пойти.       — Вас так классный руководитель посадил? — снова начала учительница, обращаясь к паре друзей-неразлучников. — Со следующей недели на моем уроке Быков сидит на первой парте рядом с Мишей.       — Почему? — жалобно произнёс Женя, театрально надувая губы.        — Потому что. Чтобы я больше вас вдвоём не видела на моем уроке за одной партой.        Прозвенел звонок. Все ученики начали собираться, хоть учитель ещё и не сказал, что урок окончен.        — Аргументный аргумент, — произнёс Марк, тоже складывая тетрадку и ручку в полупустой рюкзак.        — Быков, ты что-то сказал? — учительница смотрела на него выпученными карими глазами. От этого взгляда даже истинным смельчакам становилось не по себе.       — Нет, ничего.        В лице учительницы тронулись какие-то непроизнесенные слова, и Марк быстрым шагом вышел из класса.

***

      — Здравствуйте, — произнёс Марк, входя в класс биологии, даже не посмотрев на учительницу.       — Здравствуйте, — усталым голосом сказала Оксана Александровна, смотря в монитор, где был открыт электронный дневник.        Парень сначала прошел к третьему ряду, хотя сидел на первом. Ему нужно было быстро списать домашнее задание.       — Насть, ты сделала биологию? — наклоняясь вперед, спросил юноша у полноватой блондинки в зелёном платье, сидящей за второй партой.        — Да, держи, — девушка передала тетрадку, немного царапнув длинными розовыми ногтями руку Марка. — Женя ушёл?        — Болеет, — произнёс парень, сделав свободной рукой кавычки.       — Я не удивлена, — Настя улыбнулась, показывая свои безупречно ровные зубы и вновь села за парту, устремив свой взгляд в телефон.       Марк сел за свою излюбленную четвертую парту первого ряда, положив перед собой тетрадку девушки. Он быстро переписал несколько коротких предложений, благо подчерк у Насти был понятный, и не надо было подходить и спрашивать: «Что тут написано?»       Вскоре прозвенел звонок, и Марк снова прошел через весь класс, чтобы вернуть тетрадку Насте. Все ученики встали, и Марк быстро направился к своей парте. Учительница повернулась к классу, открыв общему взору широкий лоб. Тугой пучок на её голове еще больше подчёркивал особенности её лица. Она внимательно осмотрела весь класс, а точнее его остатки, половина учеников уже ушла после прошлого урока. Женщина остановила взгляд на Марке и холодным властным голосом произнесла:       — Марк, сядь, пожалуйста, рядом с Мишей.        На самом деле ряд выглядел действительно странно. Один парень сидит на первой парте, другой же на предпоследней.       — Мне и тут хорошо сидится.        — Марк, сядь, пожалуйста, на первую парту рядом с Мишей. Сегодня класс работает в паре.       — Ладно, — шумно выдохнув, сказал парень. С Оксаной Александровной шутки плохи.                                                Марк встал, взял рюкзак, тетрадку с ручкой и вяло прошёл за первую парту. Миша даже не посмотрел на парня, а лишь убрал рюкзак с рядом стоящего стула.        Оказалось им нужно сделать небольшое сообщение к концу следующей недели. Начать нужно было на уроке, закончить дома. Пока учительница сидела в интернет-магазине, рассматривая блузки, класс должен был выполнять задание. Видимо, интуиция Марка его подвела, и он без угрызения совести мог идти домой после прошлого урока.       Марк тяжело вздохнул. Уже через тридцать минут он будет свободен и пойдет домой. А сейчас нужно начать делать это сообщение с самым скучным человеком в классе.       Быков первым прервал тишину между ним и Мишей и произнес:       — Кто будет рассказывать первым?        Миша пожал плечами и тихим голосом сказал:       — Не знаю, давай я.        — Тогда я делаю по двадцать шестому параграфу, ты — по двадцать пятому, — в ответ Миша лишь кивнул, рассматривая схему в учебнике.       Прошло долгих пять минут. Пока Миша старательно делал пометки в учебнике и тетради, Марк просто пытался вникнуть в прочитанное. Кажется, он читает это предложение четвертый раз, но так и не может понять смысла. Сдавшись, он заскучал и начал просто пялить в стену. Он нашарил в кармане брюк чарик и понял, как хочет парить, но отпрашиваться на биологии безнадежно. Так прошло еще немного времени. Ему надоело и это занятие, поэтому он решил разговорить одноклассника.       — Может, пойдём ко мне после урока? Сделаем там сообщение.        — Я не могу сегодня. У меня репетитор после уроков.       — Можем в любой другой день. Я особо ничем таким не занимаюсь.       Марк тоже заинтересовался схемой, но ничего понятного он там не нашёл. Парень вновь посмотрел на Мишу, который внимательно изучал страницу учебника. Его янтарные глаза блестели, будто он смотрит не на скучную схему, а на восьмое чудо света. Хотя Марк и понимал, что это обыденное сияние глаз, они просто сами по себе такие, он все равно был восхищен. Его покусанные губы едва заметно дрожали, чему Марк даже немного испугался. Впервые он видит такое и вряд ли ему кажется. Парень всё рассматривал Мишу, пока тот вновь не заговорил:       — Я во вторник могу придти?       — Да, — сказал Марк и отвернулся, ему было стыдно из-за того что он так бестактно разглядывал одноклассника, — можем пойти сразу после школы.       Миша несколько раз нервно кивнул и опять задал вопрос:       — А до скольких я могу быть у тебя?        — Хоть до двенадцати. Мне вообще всё равно. Мама вообще ко мне в комнату не заходит.        Марк достал телефон из кармана брюк. Он посмотрелся в выключенный экран телефона. Шрамы от недавних прыщей почти не видны благодаря тональному крему. Ему даже понравилось свое отражение. Марк включил телефон. До конца урока оставалось пятнадцать минут. Невероятно медленных пятнадцать минут. Он убрал телефон в карман.       — Наверное, я уйду в шесть… нет, в пять, — Миша потянулся к пеналу. — Хочешь конфетку?       — Хочу, — ответил парень, он увидел в пенале несколько разноцветных леденцов и прозрачные фантики. Марк еще до этого замечал, что Миша постоянно что-то ест, даже на уроках, но никто замечания ему не делал.       Миша дал ему две фиолетовых конфеты, себе взял желтые. Еле слышно  развернув обертку, он отправил их себе в рот. Марк последовал его примеру. Не ел он с утра и даже маленькой карамельке был рад.       — Как хочешь. Правда, можешь хоть всю ночь сидеть.       — Да, хорошо, — едва слышно произнёс Миша, на секунду отводя глаза от учебника.