Благо светлого двора

      Что-то обещать друзьям я не стал, но уже в школе я понял насколько они правы в своем желании. «Нападение» дементоров на поезд было запланированным, под видом поиска преступника. Хогвартс под охраной этих стражей. Хороши же стражи, раз нападают на учеников. Как выяснилось, напали не только на меня есть еще два случая. И там, и там отогнали этих ужасных тварей авроры. Повезло же им… как и мне… Я помню не только крики близнецов и так смутно знакомой женщины. Были смех и хохот. Не мои или моих друзей. Недругов. Я вспомнил глумливый смех сук, которые смотрели, как меня бил Дадли. Как другие толкали меня в грязь после дождя. Ритуал памяти помогает также и заблокировать воспоминания. Правда не так эффективно, как окклюменция. Так дементор наглым образом вскрыл их. Даже окклюментные щиты перстня не спасли. Это совершенно иная сила. Страшнее привычной ментальной магии. Неестественная и голодная мощь. В них не чувствовалась жизнь. Даже в астральных сущностях чувствуется жизненная энергия. Но не в дементорах…       Поэтому обдумав все, я отнесся к их просьбе серьезней. Однако выловить профессора удалось не сразу. В связи с обстановкой, он как владеющий телесным Патронусом вынужден патрулировать основные входы замка. Как оказалось, авроры не были прикреплены для охраны. По школе пошли волны негодования. После не совсем удачного урока по борьбе с боггартом… Кхм… я его уничтожил… Я знал, что боггарт будет использовать мои страхи против меня, но это меня разозлило. Как говориться, страх породил гнев. В очередной раз магия во мне вскипела, и я дал ей волю. Мой Ridiculous уничтожил боггарта. Да и как я должен был представить этого ненастоящего дементора, чтобы оно стало смешным? После этого у профессора не было иного выбора.       — Гарри… — взволновано начал профессор.       — Профессор, — прервал его я посреди урока, — увидеть паука на роликах, да профессора Снейпа в платье, конечно, забавно, — прошел смех по кабинету от моих слов, — хотя крайнее было не совсем корректным, прости Невилл, — обернулся я к нему, тот поджав губы, кивнул мне, совестливо опустив глаза вниз, — но профессор, обучите нас Патронусу, — тот уже явно хотел возразить, но заговорили и другие.       — Да!       — Профессор, научите!       — Мы знаем вы владеете Патронусом!       Так поднялся гвалт. За спиной зашипел Арджент:       — Прекратить балаган! — тот слез с пальца Драко и стал больше размером, все как один замолчали. Некоторые видели его впервые, от чего некоторые замерли с немым выражение буквой «о», другие кратко пискнули.       — Спасибо, Арджент, — тот поклонился мне и вернулся назад. Профессор первым пришел в себя.       — Ребята, это не мне решать, — продолжил Люпин спокойным тоном и понимающим взглядом, — Patronus Charm ни разу за существование Хогвартса не были включены в учебную программу. Но раз вы так просите, я поговорю об этом с директором, — сдался он, — а теперь ступайте, раз боггарта больше нет, — усмехнулся он, глядя на меня, — почитайте о боггартах, будет тест.       Я скромно потупился, пряча улыбку закусил губу. В отличие от других остался, только подобрал сумку.       — Гарри? — заметил он меня.       — Я хотел поговорить с вами, когда у вас будет время, — тот на посмотрел на часы на столе:       — Думаю, могу уделить время до следующего урока, — кивнул он, приглашая сесть, — тем более у нас есть час, раз урок немного сорвался, — мягко улыбнулся он, — надо было все же подготовить тесты для закрепления.       — Когда я был в коме, мне казалось, что снова бегаю с вами по лесу.       — Есть мнение, что пока наше тело в коме, наша душа путешествует.       — А магглы говорят, что это просто реалистичные видения. Но я не об этом хотел поговорить… просто хотел узнать, как у вас дела с ним, — сделал я на пару секунд волчьи глаза.       — Намного лучше, Гарри… — улыбнулся он.       Профессор в самом деле выглядит намного лучше, чем я помню. Он будто помолодел, кожа как у подростка. Проседи в висках, как ни странно, при этом остались. Я читал, что оборотни живут дольше, чем обычные волшебники. Хотя и сами волшебники живут, примерно, лет на пятьдесят дольше простых людей. И все же Люпину примерно под сорок, а выглядит максимум на двадцать пять.       — … мы помирились. Я и не подозревал, что могу общаться с ним.       — Вы выглядите намного лучше. Если бы я вас не знал подумал бы, что вы мой ровесник, профессор.       — Ты мне льстишь, Гарри, — мягко усмехнулся Люпин.       — Правда, профессор, вы выглядите потрясающе. Теперь даже пара седин на висках вас не старит, а скорее придает шарм, — Люпин улыбнулся, но ему тут же взгрустнулось, — профессор, я что-то не так сказал?       — Нет, — помотал он головой, — эта седина появилась уже давно. Когда-то мне сказал тоже самое один мой близкий друг…       — Сириус Блэк? — тот дернулся от моей догадки.       — Почему ты так решил?       — Мне говорили, что вы были друзьями. Вы, Сириус Блэк, Питер Петтигрю и мой отец.       — Значит ты знаешь, что Сири, — запнулся он на пару секунд, — Блэк предал твоих родителей…       Что-то здесь не чисто… Сири… профессор не собирался называть его полным именем. Мне же не показалось?       — Вы ведь не верите, в его вину…       — Неважно во что я верю, Гарри, — помотал головой Люпин, погрустнев, он протер рукой лицо будто на него нахлынула усталость, — министерство уверено в его виновности. Его нашли хохочущего посреди останков двенадцати магглов.       — Почему не было подробного расследования?       — Расследование было, Гарри. На месте. Были магглы-свидетели чью память просмотрели. Питер прилюдно обвинил Блэка. После чего был взрыв… от него остался только лишь палец. Больше ничего.       — На палочке было идентифицировано заклинание? Его допрашивали под веритасерумом? Его самого просматривал профессиональный легилимент?       — Этого я не знаю, Гарри, — совсем скис он, но что-то в его глазах изменилось, — меня не допустили к делу, как заинтересованное лицо. Даже Дамблдор ничего не мог сделать.       — И вот это уже очень странно, профессор… Хорошо, Петтигрю вдруг все это высказал. Почему тогда я узнаю, что Сириус не имел абсолютно никаких дел с Волан-де-Мортом, — профессор от этого имени не дернулся, но тут же посмотрел на меня, — и его приспешниками? Более того, известно, что он ярый противник идей чистоты крови. Назло фанатичным родителям…       — Мерлин, Гарри, я знаю!       У него резко полились слезы, он вздохнул и отвернулся в окно, вытерев слезы.       — Истинный, — пораженно прошептал он, тот слабо кивнул, не поворачиваясь ко мне.       — Сириус, — более-менее он пришел в себя, — нам повезло, как тебе… твои родители не были истинными. Так вышло, что… я принял это не сразу… и он сам долго молчал…       — Почему вы не хотели принять это?       — Мне казалось это неправильным… я не знаю, как относиться к этому мой отец, но в маггловской школе я часто слышал, что это неправильно…       — Вы учились в маггловской школе?       — Моя мама была магглой, ей было привычней чтобы я учился в ней, а не на дому, как это обычно у чистокровных. И времена были непростые. Отец решил, что так будет правильно и безопасно для нас с ней. По крайней мере так было раньше. Сейчас это пытаются исправить.       — Не очень это у них выходит, — криво усмехнулся я, — ни я ни многие другие мои знакомые в школе не были в других школах, кроме как в маггловской до Хогвартса.       — На такие перемены нужно время, Гарри, — сочувствующе посмотрел на меня он.       — А как к этому отнеслись мои родители?       — Твой отец порадовался за нас и твоя мама на удивление тоже. Еще пожурила нас, что мы долго тупили, — улыбнулся Люпин, — тогда я перестал сомневаться окончательно. Потом война, — улыбка вновь стала грустной, — нет, это нам не помешало. Там родился ты… и вот мы здесь…       — Я уверен, профессор, есть способ доказать его невиновность, — сказал я ему напоследок вставая, — надеюсь вам и профессору Дамблдору удастся ввести в программу Patronus. Не забудьте ему сказать, что я первым попросил, — улыбнулся я.       С этими словами я ушел на следующий урок. Все выглядит так спланировано. Одно к одному. Правильно, зачем искать истину, если все и так видно. Типичная логика для ленивых и глупцов. Примерно в такой формулировке высказался Драко, когда мы говорили на эту тему с Нарциссой на каникулах. Причем показания Люпина с Нарциссой почти не отличаются.       Но нужно было думать не только об этом. Залтис все еще не вылез из своей норы. Поэтому я решил его проведать. В этот раз проход открылся сам, мне только оставалось пролететь по трубе вниз. Канализация ею и осталась, но того ужасного запаха не было. И костей не было тоже. В том числе тех остатков от шкуры василиска. Воды особо прозрачней не стали. Но что было совсем здорово: появилось освещение.       — Гарри! Совсем про меня забыл, негодяй, — заголосил Змей, выползая откуда-то с бокового коридора.       — Ты не справедлив, к тому же только наступило второе сентября. Мог бы и сам вылезти, — перед статуей Слизерина появились скамьи, и я присел на одну из них, — смотрю облагородил все здесь.       — Пока детеныш растет надо было себя чем-то занять, — свернулся Залтис и положил голову на конец хвоста, — а ты чем порадуешь?       — Наяки передала тебе вкусняшки, — под заклинанием поднос плавно выплыл из сумки.       — М-м-м, — выпустил пару раз язык змей, — жаль эльфийка боится этого места. Приходиться есть местных крыс, а то и вовсе выбираться в Запретный лес.       — Ты отсюда практически не выходишь?       — Раз я теперь вновь живой, то у меня есть и инстинкты, — выдохнул он и следом проворчал, — а с инстинктами еще договариваться надо. Бяки.       — Обычно договариваются с совестью, — хохотнул я от его слов, покачнувшись на скамье.       — Кто ж знал, что они, то ли родственники, то ли друзья. Солидарность между ними та еще.       — Кто будет знаешь? — всю дорогу думал над этим вопросом, но Залтис, как обычно, ответить сразу не мог:       — Хм… василиск кто же еще…       — Залтис…       — Ла-адно. Мальчик. Судя по отголоскам зарождающейся магии, будет тихим как удав, если его не беспокоить. То что нужно для будущего хранителя. Ты уже думал, где поселишься после учебы?       — Было как-то не до того, — улегся я уже на скамью, просунув под голову руку.       — А-а, «брачные игры» занимали все время? — усмехнулся тот нависая надо мной, прищурив два больших желтых глаза.       — Не вредничай, — улыбнулся я ему в ответ, — мы даже еще дальше ласки с поцелуями не заходили. Ну почти, — дополнил я из-за скепсиса в его глазах, — к тому же еще нужно было пообщаться с Уизли на тему наших с близнецами чувств, а там и с родителями Драко. С его матерью мы подружились, с отцом пока все не очень гладко. Немного настороженно, но мистер и миссис Уизли приняли как нас, так и Драко.       — Они не могли не принять, магия бы наказала их за это. В прошлом много семей кануло в небытие из-за предрассудков. А так как на них печать предателей крови, — многообещающе протянул в конце змей.       — После мы еще слетали в Египет.       — То-то ты стал смуглее.       — Угу, тот крем не дает быстро смыть загар и сгореть не дает. Близнецам только загар не очень к лицу, будто с цветом волос сливаются, хотя Дракончику нравится. Хм, в принципе, когда их волосы полыхают огнем загорелая кожа кажется к месту. А вот сам Драко стал бронзовым, аж белесые волоски на теле выделяются… Еще я невольно заставил их понервничать: экскурсия пошла не по плану и попал я в ловушку жрецов Древнего Египта.       — Не к Косею случайно?       — Ты его знаешь?       Думал вдруг те увальни преувеличивали.       — Знаю, когда-то я был змеем одного из жрецов Сета, — довольно прищурился змей, что-то вспоминая, — славные были времена. Косей тот еще прощелыга…       — Так и думал, что это он меня затащил в это хранилище.       — … это он мог, — кивнул Залтис, — потом я попал после этого к жрецу Кецалькоатля, тогда еще не было современных американцев. Недолго я там пробыл. Надо же было додуматься поместить меня в обычного удава. Чистоплюй хренов.       — Это так плохо?       — Быть «правильным» не плохо, только меру надо знать. Думал, если на него пойти с копьем в руках, то слова его защитят. Глупец. Я же ничего толком сделать не мог. Покусать и только. Яда-то нет.       — Мне помог некий Азизи, который назвал тебя Финехас…       — Был им раньше, да и он уже не Азизи. Теперь у Косея есть собеседник на ближайшие лет сто или около того. Не завидую ему, — фыркнул Залтис. Видимо тот еще болтун этот Косей.       — Хочешь сказать он застрял в виде той статуэтки?       — Статуэтки? Ты еще скажи, что ты его на руках таскал.       — Таскал…       Вот гаденыш.       — Шут, — засмеялся змей, — и ты… — вздохнул со смеху он, — как простофиля иной раз, хоть и не глупый и не дурак.       — Откуда мне было знать? — моему возмущению не было придела, — значит и ты меня обманывал со значком? — тот горестно вздохнул:       — Вот тут я в самом деле не мог ничего поделать. Был бы я как Арджент, тогда да. Я бы только для виду прикидывался ветошью.       — Прости, ты вовсе не обманщик.       — И ты прости, — лизнул он меня вдруг, — я не со зла вредный. Нам «астральным» скучно. Вот и веселимся, как можем и хотим.       — С тобой в самом деле скучно не бывает, — обнял я его как мог, прислонившись к мордочке, тот в ответ меня прижал к себе в кольцо своего хвоста, — сколько еще детеныш расти будет?       — Где-то к ноябрю вылупится, спасибо родовому камню. И после смогу его оставить.       — Вот так просто?       — Василиски получают знания от своих матерей генетически. И традиций воспитания нет. В этом нет нужды.       — Об этом ничего не написано в книгах…       — Издавай свою, — улыбнулся змей, одним глазам посмотрел тот на меня, пока я машинально почесывал его, — озолотишься.       — Это твои инвестиции в будущее родовое гнездо Поттеров? — само собой вылезло ехидство.       — Зато буду уверен, что ты меня в нем поселишь.       — Будто бы я тебя оставил, — фыркнул я.       — Здесь же оставил. Шучу, — тут же отреагировал он на мое хмурое лицо. Лыбиться еще, задница астральная.

***

      К ноябрю вновь было совершено нападение на учеников. Пострадали ловец Гриффиндора Фэй Данбар и хаффлпаффец Эрни МакМиллан. Первым пострадал именно Эрни, в октябре. Спасибо, что не в Хэллоуин, хотя в этот день было кое-что другое. Неприятности почему-то «любят» именно сей злополучный день. В этот день исполосовали полотно Полной дамы. Картины наперебой заверяли, что ночью проник Сириус Блэк, которого также видел Рон. По крайней мере, так он заверял окружающих. Вообще странные были дни. Сначала нападение, Рон резко знаменит. Потом уже пропал его Короста. Рональд снова знаменит. Особенно тем, что обвинил Гермиону в нападении на его питомца Живоглотом. Так как именно его шерсть была обнаружена на месте преступления. Меня же волновал другой вопрос: что Блэк здесь делал? Зачем ему нужно было проникать именно на Гриффиндор в комнату нашего курса? Из-за меня, как предположили многие и косо на меня смотрели? С чего он вообще тогда решил, что я именно там? Я часто бываю у озера, да и гуляю вокруг замка поближе к лесу. Он мог меня застукать и в этих местах. К тому же мог заметить, эмблему на моей мантии. Либо он отупел из-за длительного заключения, либо он здесь не из-за меня. Но из-за чего? Зачем он здесь?       И к сожалению, еще никто не научился вызывать Патронус. У некоторых, как у меня, пока удавалось создать лишь махонькое облачко. Научиться летать было не так тяжело, как использовать эти чары. А может мне уже так кажется. Я уже могу летать на чистой магии около часа. К слову о самих уроках. Официально Министерство не давало разрешения на изучение этих чар. Под предлогом, что такое знание подорвет эффективность стражей Азкабана на территории школы. Якобы это любопытным ученикам не хватает дисциплины. Это жутко бесило. Лично для меня ключевое «стражи Азкабана»! Здесь этих тварей быть не должно. Я чувствую, как сама природа противится нахождению этих существ здесь. Арджент и Амайя… для нее тоже нашлось тело — гадюка. Ее я привязал именно к Драко. Находится ей за пределами Дома Слизерин запретили, но что-то мне подсказывает, что эта змейка с хитрющими глазами и показным кротким душевным девичьим нравом гуляет там, где захочет. Так вот Амайя, как и Арджент ощущает недовольство и самого замка. По этой причине я вновь посещал Залтиса. Тот подтвердил их опасения. Одно из «сердец» замка в Тайной комнате дестабилизировано и не спокойно. Он уверен с остальными тоже не гладко. Сам змей описал это как «боеготовность» замка. То есть Хогвартс ожидает не просто нападение на отдельно взятых учеников, а полномасштабное наступление. Возможно так и есть. Дементоры привыкли, что могут в любой момент питаться от узников Азкабана, а теперь они здесь. С того нападения семьи чистокровных, а именно светлые и нейтралы, как написали позже в газетах, требовали разрешить изучение Patronus Charm в школе Хогвартс. Правда Дамблдор в тайне разрешил изучение этих чар, пока факультативно. Желающих было предостаточно. У профессора Люпина с тех пор даже не было времени на патрулирование. Патрулировали по итогу остальные профессора. Пару раз и сам Дамби участвовал в этом. Но что было шоком для большинства увидеть «лань» в исполнении Снейпа. Это был его телесный Патронус. Как раз это был день, когда один из дементоров проник в школу и напал на Фэй. Девушка серьезно пострадала, если бы не Снейп она могла получить поцелуй одной из этих тварей.       Как итог, раз ловец Гриффиндора временно дееспособен — поменяли местами матчи: ноябрьский с майским. Хаффлпафф против Слизерина. Создавалось впечатление, что дурная погода из-за этих азкабанских тварей. День был дождливым с самого утра. К самому матчу распогодилось, но все равно было тревожно. Теперь через близнецов и Драко я знал, что ловцы не просто так игнорируют снитч, но не в этот раз. Флинт сразу начал с наступления. Пока Драко ловит снитч, наши охотники уже забили три гола. Потом смотрю ни Драко, ни Диггори, хаффлпаффского ловца, нигде не видно. Тут-то хлынул дождь, а из-за рта вышел клубок пара. Все завизжали: Седрик упал с метлы.       — Arresto Momentum! — взревел на все поле заклинание Дамби.       А там выше вижу падающего Драко, магия в крови забурлила от увиденного. На одном инстинкте я вылетел к нему, не обращая внимания на крики рядом. Ловлю его и чувствую, как трясутся руки. Прижав его к себе начал потихоньку опускаться. За спиной слышу хриплое дыхание дементора. Впереди вижу что-то яркое. Из-за дождя видимость ни к черту. Вновь вспышка, мимо меня пронеслись два огненных шара. Близнецы. Своим огнем они отогнали пару дементоров, но их становилось все больше. Их стало настолько много, что я вновь начал слышать крик… Мама… Перед глазами та самая картинка из далекого прошлого. Она встала передо мной. Закрыла меня собой. Зеленая вспышка… умерла… ее последний крик…       — Гарри… — услышал я слабый голос снизу.       Драко выглядит так, будто его пришибли по голове, и он забыл, что было до…       — Гарри…       — … нужно уходить! — кричали близнецы вокруг меня.       Мы были посреди квиддичного поля. Я увидел призрачных феникса, волка… Лань… воспоминания вновь нахлынули из рога изобилия: вспомнил день рождения; вспомнил, как увидел все их троих... как поцеловал Драко:       — Expecto Patronum!       Из палочки вышел большой величественный олень с извитыми в корону рогами. Его рога и копыта пылали, как волосы близнецов. Тот побежал в ближайшего дементора, как только тот подошел достаточно близко, я сделал круговое движение палочкой. Патронус насадил дементора на рога сжигая его. Предсмертный рев собрата взбудоражил других дементоров. Заметив меня и мой Патронус, они поспешили ко мне, чтобы обезвредить меня. Олень вернулся ко мне и начал танцевать вокруг меня. С его копыт выбивались искры белоснежно-небесного оттенка. Потусторонние создания ревели и убегали от летящих в них искр. Но их было все еще много вокруг. Сзади Драко и по бокам близнецы смогли вызвать свои Патронусы пока только облачко. Вновь делаю круговые движения палочкой: олень встал на дыбы и рассек воздух. Во все стороны пошли волны энергии, прогоняющие всех дементоров, которые решили, что имеют права лакомиться нами. Олень бегал вокруг нас, продолжая посылать через рога волну за волной.       На поле остались только студенты и учителя. Дождь вновь сходил на нет. По полю летали несколько Патронусов: все те же феникс, волк и Лань. К ним добавились еще птица, какая-то собака и выдра. Все они возвращались к своим владельцам. Как и мой. Он весело подбежал ко мне постукивая передним копытом, пофыркивая и мотая головой.       — Гарри, — послышался ошеломленный голос рядом, в ушах был как гул, — он прекрасен.       Это был Драко, который стоял за моей спиной. Слева и справа подошли к нам близнецы. Все они, как зачарованные подошли к «призрачному» оленю.       — Его рога пылают как наши волосы! — удивленно-восторженно воскликнули близнецы.       — Его искры были похожи на магический огонь вейл! — вторил Драко, осторожно прикоснувшись к мордочке оленя.       Увидев удивление на его лице, близнецы последовали его примеру. Мне стало интересно, и я тоже прикоснулся к нему. Я вновь увидел воспоминания, вложенные в Патронус. Теперь мне стал понятен их шок. Особенно Драко, он ведь знает о том, что было на моем «первом» дне рождения только со слов близнецов. Теперь он это увидел.       — Это великолепно, Гарри, — я и не заметил, как подошел Люпин, а за ним с учителями шли и некоторые студенты, — ты молодец!       — Вы, как обычно, мистер Поттер, — в своей манере заговорил следом Снейп, но глаза не были привычно холодными, как раз наоборот, — ни могли не выделиться. Магический вид давно вымерших оленей. Кто бы мог подумать…       — Патронус в виде магического животного достаточно редок, — с научным интересом рассматривал его Дамблдор.       — У твоего отца был благородный олень, — мягко улыбнулся Люпин, сжимая мое плечо, — думаю, что двадцать баллов Слизерину не помешают, не так ли? Ты первый среди всех курсов, кто смог вызвать телесный патронус. Тем самым ты вдохновил других, — позади я видел, как Эрни МакМиллана облепили со всех сторон хаффлпаффцы, на его плече была маленькая птичка, но издалека я не разглядел какая, плюс вид загораживали другие. А вот собачка была у Рона и выдра у Гермионы, они стояли рядом пока их Патронусы бегали вокруг них, на радость другим… за ними стоял печальный Забини, на его плече был попугай жако, который вскоре рассеялся на глазах. Поникший он пошел прочь.       Получить баллы очень даже здорово. Еще лучше было то, что я теперь мог свободно вызывать телесный Патронус используя те самые воспоминания. Теперь нужно научиться делать его массовым. Да, я уже сделал его таким один раз, но, если бы я смог сделать его сразу, то возможно не было бы жертв. В этот раз жертв было намного больше, в то же время, в основном, все отделались легким испугом. Как оказалось, выдра была Гермионы. Я, конечно, знал, что Гермиона поклонница книг и библиотек, но что настолько… Ее воспоминание было связано с книгой, которую она долгое время не могла найти среди литературы хогвартской библиотеки. Пока однажды кто-то не прислал сию книгу ей. И что-то мне подсказывает, что это был Блейз. Рон бы вряд ли до такого додумался. При этом с Герм что-то явно не то…Блейз хмур, Рон с Джинни что-то постоянно бурно обсуждают. При этом никто не знает, о чем. Рон чаще всего увивается за Герм, а Джинни строит глазки теперь Блейзу.       — Герми! — догнал я ее в коридоре, — Фух! Вот ты быстрая.       — Ни за что не поверю, что ты устал бежать за мной, — с улыбкой повернулась она, остановившись после моего оклика.       Не то чтобы она не права, но вообще-то я по всему замку бегал. Запыхался бегать. Нет чтоб за картой к близнецам сбегать.       — Эй! Я пол замка оббегал пока искал тебя…       — Ладно, а к близнецам обратиться не судьба?       Вот, Гарри, даже твоя подруга сразу об этом подумала.       — Об этом я не подумал, — все же почувствовал я легкую неловкость, на автомате почесав нос.       — И, конечно же, обратиться в птичку тоже не подумал, — кивнула она.       — Обычно такие мысли мне приходят во время опасности, — пожал я плечами и мотнул головой, — я тебя по делу искал…       — Гарри, — закусила она губу, — прости, но мне еще нужно написать парочку эссе.       — Может тебе помочь?       — Нет, Гарри, — тут же отрезала она, — если ты сделаешь что-то за меня, я ничему не научусь.       — Я не это имел ввиду, но я тебя понял, — кивнул я, — и все же, что у тебя с Блейзом…       Она смутилась?       — … и почему Рон вдруг вокруг тебя крутиться?       — Он извинился…       — С чего бы это? Еще и спустя сколько… полтора года? Может даже больше?       — Не его вина, что меня чуть не убил тролль, — нахмурилась она.       — Не переводи тему. Про тролля я ничего не говорил.       — Знаю… — вздохнула она.       Да что это с ней? Она растерянна… На всякий случай наложил на нас заглушку и отводящие глаза чары.       — Гарри… я сама не понимаю… у меня чувства к ним обоим, понимаешь? Когда Джинни пытается привлечь внимание Блейза… так и хочется ее чем-нибудь проклясть. С Роном… не знаю…       — А ты не думала проверить их? Вдруг они для тебя как…       — Нет, Гарри, — с сожалением поджала она губы, — они не мои истинные. Близнецы мне уже помогли с этим недавно. Подсказали, — сразу же ответила на мой не озвученный вопрос.       — Хм… а я ведь не проверял…       — Правда? Ты им и так поверил?       — Я поверил Хедвиг и Залтису, — улыбнулся я, облокотившись о подоконник окна, к которому мы подошли, — точнее понял их намеки, после того, как они дружно назвали меня тормозом, — Гермиона засмеялась, как я того и ожидал.       — Раз мы говорим на такие личные темы, я заметила, — заговорила она, отсмеявшись, — что со стороны чувства видны яснее, чем, когда ты испытываешь их сама. Или сам, — с вялой улыбкой указала она на меня, — может мне стоит дать шанс обоим и постараться приглядеться к ним. Не знаю… ты прости, Гарри, но мне правда многое нужно успеть.       Погрустнела… И почему у меня такое чувство будто что-то не так? Как обещал пришел к Хедвиг. Недавно она прилетала ко мне, когда я был на улице, сказала, что соскучилась. Теперь это давит на совесть. И ничего я о ней не забыл! Знаю, это просто оправдания: зашиваюсь по учебе. В самом деле, я даже не помню, когда проводил время с ребятами. Близнецы меня уже называют мужской версией Гермионы. Гномы рыжие. Остается только подобное услышать от Драко. Не представляю, как Гермиона успевает. Хотя у нее явный недосып. Голубые потемнения под глазами тому подтверждение. По дороге вновь вижу картину: воркование Джинни с Блейзом. Вид у него далек от восторженных чувств. Видимо воспитание не позволяет ее послать. А нет, культурно послал, сославшись на занятость интереснейшим учебником. Сегодня Рона я не видел. Часто вижу его на улице: играет в плюй-камни. Сейчас, правда, это проблема. Снег выпал неожиданно обильно. Те же эльфы имеют затруднения в очистке дворов замка. Чаще всего в них играют во внутренних дворах замка. Так что к совятне я полетел. Идти по сугробам никакого желания нет. Скрывать свою способность к полетам уже не имеет смысла. Многие у меня даже спрашивали об этом после того, как отошли от Патронуса. В основном на Слизерине, потому как они непосредственно первые свидетели. Это уже после слухи пошли, а там и расспросы.       — О чем так задумался? — спросила меня Хедвиг.       В самом деле пришел к ней в совятню. С намерением навестить, а сам все еще застрял в своих думах. С того матча уже прошло время и начался декабрь. Поскольку я уже освоил в должной мере Патронус, с меня только пара эссе на эту тему. Хотя со следующего года уже начинается новая глава: об оборотнях. И теперь у меня снова будет смысл посещать занятия.       — Знаешь… у меня начинает получаться учиться у других…       — Хм… ладно…       Вот чуйка у нее, понимает, что я не об этом сейчас думаю.       — Я так понимаю, твои успехи начались с чар Патронуса?       — Именно с них, — с улыбкой кивнул я, — даже на уроках по чарам мне начинает что-то удаваться. Справедливости ради, я и так знал Lumos. Разве что не умел использовать некоторые из продвинутых версий.       — А Lumos это…       — Световые чары.       — А, вспомнила, — по-птичьи покивала она, — только вот что-то ты темнишь, Гарри. Я, конечно, не бессмертная астральная сова, но тоже кое-что могу заметить. Так что же теперь стряслось? — на мое задумчивое выражение она продолжила:       — Надеюсь это что-то экстраординарное? Настолько, что я могу слетать и рассказать об этом Залтису и мы дружно поржем?       — По-моему ты слишком много общаешься с Залтисом, — нахмурено усмехнулся я.       — Так из тебя все надо клещами вытаскивать! — широко раскрыла она глаза, — что мне еще остается делать?       — Ладно, есть проблема, но только она не моя…       — Это у кого-то из твоих друзей, но ты переживаешь, в том числе из-за того, как бы не сделать хуже.       — Ты как всегда все быстро поняла.       — Конечно, я ведь сова, — улыбнулась та, научить ее мимике было нелегко, а смотрится классно. Даже немного комично. И она это прекрасно понимает.       — Самая мудрая, — важно покивал я, стараясь не улыбаться. У нее начинает проявляется мода на «Конечно, я ведь сова». И это выражение, видимо, должно всегда все объяснять.       — Спасибо. И молодец, что не назвал «самой умной». Залтис этого не переживет, — все-таки я не сдержался и легкий смех прозвучал в совятне.       — С Гермионой что-то творится… У меня создается впечатление, что она начинает всех избегать…       Такое за ней заметили и близнецы. Она и так не вылезает из учебников, благодаря своим закидонам. Как она только успевает… Ой, это я уже упоминал. Если только тоже не наделала ритуалов с кем-то. Да и все равно. За один день всего не успеть.       — Если что-то у нее стряслось, то это могут знать самые близкие. Ты пробовал поговорить с Живоглотом?       — Точно! Хедвиг — ты супер! — чмокнул я ее в клюв и пустился в замок. Как она нахохлилась от неожиданности моих действий, я не заметил.