***
– Кевин, – позвал Эндрю, – где шатается этот наркоман? – Наркоман? – переспросил тот. – Нил. Я про Нила. – Эндрю, – в голосе Кевина слышалось беспокойство, – Кто, черт возьми, такой Нил? Эндрю не ответил. Он лишь вдохнул воздух и сделал глубокую затяжку, после чего слыша укоры от Кевина за то, что тот курит в помещении. Кевин привык к тому, что у Эндрю частенько бывают различные сложности из-за принимаемых им таблеток. Но чтобы он назвал имя какого-то человека? Никогда. Кевин ни разу не слышал ни о каком Ниле, и сильно так напрягся, когда Эндрю вдруг заговорил о нем. О ниле.***
Нил был с ним всего полгода, но за эти полгода Эндрю так сильно привязался к нему, что даже не могу более отрицать этого. Хотя, если честно, старался он до последнего. Нил был его единственным. Да, можно сказать, он не был первым, и, вероятно, не последним (тут уже как пойдет), но Нил был и будет единственным. Эндрю испытывал такие чувства, которые он не мог описать, хоть убейся. Легкий трепет в груди от того, что Нил смотрит на него. На Эндрю. Так и норовит убежать куда-то далеко – настолько далеко, чтобы не видеть этого парня с ярко-рыжими волосами и такими чистыми, голубыми глазами. Но он не мог. Эндрю так боялся, что это Нил убежит, что пытался убедить его остаться любым, абсолютно любым способом. Однако он все равно ушел. Просто исчез и... это сильно повлияло на Миньярда. Тот момент, когда ты осознаешь все свои чувства к какому-то человеку, нельзя точно определить, нельзя сказать: "О, да, я влюбился в него", это происходит так... Постепенно. Это происходит медленно, трепетно. И Эндрю не был исключением. Да, он выражает свои чувства и мысли абсолютно по-другому, если вообще выражает, конечно. Но он точно знал, что именно поселилось в нем. Это... Эндрю не мог назвать это любовью. Не мог назвать это привязанностью. Нил просто стал частью его жизни, частью его сердца, хоть он это и отрицал. Ох, как же сильно он отрицал причастность Нила к его жизни. Но Нил правда был практически всем для Эндрю. И когда Нил пропал, Эндрю потерял часть себя. И это не было чем-то, что можно просто забыть. Нет, Эндрю не забудет Нила. Никогда. После утери Джостена Эндрю стал плохо спать. Да, хоть он и понимал, что Нил, как оказалось, был его галлюцинацией, Эндрю все равно пытался как-то оправдать свои чувства. Ну не мог ведь он на полном серьёзе так сильно привязаться к тому, что было его галлюцинацией? Точнее, чего попросту не было. Не мог. Но так и случилось. Он часто корил себя за это и... честно? У Эндрю не выходило просто отвязаться от Джостена. Когда к ним в команду только "пришел" этот парнишка с перекрашенными волосами и линзами в глазах, Миньярд, сказать честно, даже не подозревал, чем... точнее, кем станет этот человек для него и какую роль он займет в его жизни. Все начиналось совершенно обычно: Эндрю относился к нему точно так же, как и к остальным людям, пришедшим в их команду. Да, он "свозил" его в Колумбию, пытался сыграть с ним в "правду" и все остальное, что не казалось чем-то особенным. Но Эндрю... ему так понравилось в Ниле его стремление к жизни, потому что Нил, в отличие от Эндрю, так ценил и так хватался за жизнь, что Миньярд каждый раз поражался, как в первый. А ведь Эндрю про себя не раз отмечал, что Нилу и жить-то незачем, но тот все равно желает жить, он хочет жить и сделает все ради этого. А Эндрю хотел сделать все ради Нила. Миньярд, сам того не замечая, делал такие вещи, которые не делал даже ради своего брата, ради Аарона: отдал ключи от машины, говорил правду, требуя взамен практически ничего, и оказалось, что... Нил сам был ничем. Типа, буквально. Именно это и разбило Эндрю. "Каждый раз, когда тебя спрашивали, чего ты хочешь, – как-то раз сказал Нил, – ты отвечал "ничего". Но сейчас ты называешь меня "Никем"?" Тогда Эндрю лишь промолчал, пытаясь подавить в себе ощущения падения – было невыносимо, настолько невыносимо, что ему хотелось уйти. И лучше бы он сделал так – просто ушел, убежал от своих чувств, от Нила; но он остался и дал этим эмоциям поглотить его. И в один момент он начал чувствовать столько чувств, переживать столько эмоций, что ему буквально казалось, что он вот-вот захлебнётся. После той апатии, в которой он буквально жил, ощущать такое было просто... Это было просто больно. И эту боль Эндрю тоже ощущал. И особенно сильно эта боль начала проявляться, когда Нила не стало. Его и не было, но... Это было и впрямь очень больно. Боль. Она разрушала Эндрю изнутри, но и это он пытался просто сделать вид, что её нет, что все нормально, как и хотел сделать вид, что нет никаких чувств к Нилу. Но это не стало удивлением для Эндрю, когда он не смог подавить чувства, ведь они были практически впервые, такие сильные, настоящие... И честно? Эндрю нравилось. Не то чтобы он мазохист или типа того, но... Эти чувства и впрямь согревали. Они давали какую-то надежду, и... Она не оправдалась. Была ложной. Не сказать, что ему было больно лишь из-за этого, ведь он привык к предательству со стороны близких. Ему было больно от факта того, что это он себя обманул. Да, Эндрю хотел сводить Нила на крышу; да, он хотел, чтобы Нил остался, но он ведь с самого начала не хотел себя обманывать? Но обманул и сам же повелся на это. "В следующий раз, когда у тебя будут проблемы, просто отойди в сторону и не мешай мне их решать, усек?" – однажды проговорил Эндрю. Он сказал это Нилу и тот... он ответил: "Если это означает потерять тебя, то нет". Миньярд не ответил. Он просто не знал, что ответить. Ему никогда не говорили... такого. Его никогда не защищали по-настоящему, никогда не говорили, чтобы он не рисковал собой ради чужой жизни. Но Нил... Все в жизни не вечно, и бесконечности как таковой не существует, но Эндрю правда очень хотел, чтобы Нил остался. Но тут его сняли с таблеток, и Нил пропал.И нет, у Миньярда были предположения, что он сбежал или типа того, но после того, как Кевин просто не воспринял факт того, что после нескольких дней Джостен не объявился, застало Эндрю врасплох. Тогда он и спросил, в ответ получив лишь недоумение. "Ты несбыточная мечта" , "ты – мираж" – Эндрю старательно в это не верил. Да, говорил, но... он не мог принять эту правду. И, кажется, он до сих пор не принял этого до конца. Он привязался к Нилу и не мог его отпустить, но он не позволял Джостену привязаться к нему. Он не хотел, чтобы нил ощутил то же, что и Эндрю. Потому что... Как не глянь – это своеобразная забота. Он никогда и никому не желал того же, что было с ним. Ведь он знал, что это больно. Но когда он частично узнал, что было с Нилом, через что тот прошел, Эндрю не понял всю его тягу к жизни. Да, Нилу буквально незачем так хвататься за жизнь, ведь Эндрю не хватался. Он не ценил, жизнь и... Боже, если бы он мог, он бы отдал свою жизнь в обмен на безопасную жизнь Джостена. И тут Эндрю взглянул на себя со стороны: человек, что отчаянно защищает своих близких, убьет любого ради них и даже себя, проживает свою жизнь лишь в надежде на... на что? На будущее. У него была цель: Нил. Но когда Нил исчез, Эндрю задумался – а ради чего это все? Он знал о Кейтлин и знал, что Аарон в безопасности, а Кевин... Его безопасностью занимаются буквально все лисы. Да, у них договор, но разве он чего-то стоит? вряд ли. Так подумал и Эндрю, поэтому расторг его, к тому же он больше не принимает таблетки. Все вокруг называют его монстром и Эндрю, честно сказать, был с ними согласен. Однако все, что ради них он делал, обесценивалось? Кажется, да. Эндрю знал, что они никогда не воспринимали его всерьёз. Не понимали ни его самого, ни его проблемы. Тогда ради чего это все? Всё ради ничего? Нил был всем и одновременно ничем, но теперь ни того, ни другого попросту нет. Тогда зачем Эндрю прожигает свою жизнь понапрасну? Он правда искал смысл в своей жизни. Не нашел. Он усердно хватался за все, что можно было бы принять за причину жить: безопасность Аарона и Кевина. И Нила. Но все это не имело смысла. Тогда стало еще больнее. То есть, ему правда незачем жить, прямо как и Нилу? "Да, возможно" – думал Миньярд. "Не хочу, чтобы ты меня бросал, – навязчивые мысли лезли в голову каждый раз, как Нил говорил, что возможно не доживёт до конца сезона. – Я не хочу, чтобы ты уходил." Но он ушел, и это, можно сказать, и сподвигнуло Миньярда задуматься о своей жизни. Точнее... задуматься о своей "никчемности", как ему казалось. В один вечер, в день своего двадцатого дня рождения, он решил написать кое-что: "Я никогда не ценил жизнь, однако я был готов на все ради жизни своих близких." – маленькая фраза. Вырванный тетрадный лист. И отсутствие Эндрю.