Гордец

— Люблю тебя. Намертво скованный густыми тенями Субару висел где-то во тьме, смотря на свою тюремщицу. Женщина в траурных одеяниях с закрывающей её глаза непроглядной вуалью из темнейшей тьмы смотрела на него в ответ. Её руки были сложены на сердце, а губы непрерывно двигались, снова и снова страстным шёпотом повторяя одни и те же вызывающие отвращение слова. — Я люблю тебя. — Только тебя. — Я всегда... всегда любила только тебя. Субару омывал бесконечный поток самых чистых, самых искренних признаний, что вонзались в его голову тысячами игл, разлагая его мозг и сбивая мысли. Он чувтвовал, как существо перед ним пытается повлиять на его эмоции, на саму его душу, желая вбить в его голову мысль, что он тоже любит её. — Заткнись. — Всегда... я любила... всегда... — Я же сказал, заткнись. Но упрямое отрицание её любви позволяло ему сохранять свой разум от влияния ведьмы. Вкладывая всё свое презрение и отвращение в свои слова, он жестоко отвергал каждое её признание. — Люблю... Люблю тебя. — Затнись уже. — Всегда... я всегда любила тебя. — Заткнись. Слышать тебя не хочу. Снова и снова. Тысячи признаний, тысячи отвержений. Два не слушающих друг друга человека вели собственный бесконечный монолог. — Только тебя. Всегда... только тебя. — Закрой пасть. — Люблю. Люблю тебя... — Исчезни. — Всегда... любила тебя. Нескончаемый страстный шёпот ведьмы выворачивал разум Субару наизнанку, внушая чувство комфорта, спокойствия и... любви. Ведьма плела в голове мальчика свою паутину, делая его сопротивление всё слабее и слабее. Но было то, что нещадно выжигало в его сердце это навязаное, фальшивое чувство любви. Это была даже не ярость, а его верный спутник жизни. Чёрная, вросшая в его душу ненависть. Только она позволяла его разбитому разуму балансировать на тонкой грани сумасшествия. — Люблю... Люблю... Люблю... — Заткнись! Затнись! Затнись уже! Ненависть переполняла его, она лилась через края его разума. Он ненавидел, ненавидел, ненавидел, ненавидел существо перед собой. Всей своей чёрной душой, всем своим прогнившим сердцем, всем своим разорванным на части разумом. — Да пошла ты к чёрту! Слышишь? Катись в ад! — Люблю... мой Субару... По всему телу Субару прошла мощная дрожь от того, с какой лаской ведьма произнесла его имя. В ответ он накинулся на неё с новой силой. — Есть только один человек, которого я люблю! И это не ты! Не ты, слышишь!? Я ни за что не полюблю тебя! Так что заткни пасть! Субару заверещал на ведьму, каждым своим словом выплёскивая на неё по ведру ненависти. — Ты говоришь, что любишь меня. Ты снова и снова повторяешь эти тупые, ничего не значащие слова. Проедаешь мне мозг своими дурацкими признаниями, а сама вставляешь мне палки в колёса. — ... Субару с оскалом уставился на ведьму, готовый к новой череде бессмысленных признаний. Но до его воспалённого сознания не сразу дошло, что больше не слышит голос ведьмы. Её губы замерли и больше не зашевелились. Сейчас это немыслимое существо просто молча смотрело на него. Это немного обеспокоило Субару, но его гнев было не остановить. — Меня воротит от твоей любви. Постоянно шепчешь мне в ухо, следишь за мной из темноты и навязываешь свою тошнотворную любовь. Я не люблю тебя, слышишь?! Я принадлежу только Эмилии! Услышав последнее слово, ведьма слабо дёрнулась. А Субару продолжал. — Изчезни, провались в ад, да что угодно, лишь бы ты исчезла с глаз моих! — ... Ведьма наклонила голову и... исчезла. Сковывающие Субару тени ослабили хватку и осторожно опустили его на полотно тьмы. Неудомевающий мальчишка поднялся на ноги и растерянно огляделся. Никого. Ведьма исчезла, и теперь он был здесь один среди этой не знающей границ тьмы. Некоторое время Субару слепо бродил по этому месту, но поняв, что без приходи ведьмы ему не уйти отсюда, сел и стал думать. А много ли он сможет сделать после возвращения? Розваль почти не пострадал во время битвы с Эльзой и Блу. Даже если добавить Мейли, погоду вряд ли это сделает. Но если враг слишком силён, то его можно обхитрить, верно? Найти способ и, облопошив клоуна, прикончить его. Обман выручал Субару из самых разных ситуаций, разной степени паршивости. Но не в этот раз. Розваль был слишком умён, чтобы попасть в ловушку. А также у него была Книга Мудрости — главный просчёт Субару. Он никак не ожидал, что эта вещь так опасна. Она сводила на нет всё его преимущество в непредсказуемости. Благодаря ей Розваль знал все его перемещения и действия. — Идиот, идиот, идиот... Субару просто не видел способа победить. Слишком малое время для манёвра, огромная сила и вездесущность Розваля, а также Юлиус и целая армия рыцарей, уже не говоря о непредсказуемой ведьме. Все эти факты вели лишь к одному выводу — Субару откусил больше, чем смог проглотить. — Идиот, идиот... Если не победить, нужно бежать. Субару уже смог смириться с этим, но насколько выполним этот план? Разве может всё пройти гладко? Разве Розваль позволит ему уйти? Субару не верил в это. — Но... но ведь... — В его голове всплыли слова Розваля. — Он говорил, что мы можем снова сотрудничать... может тогда получится выйти из ситуации... Мысль подчиниться Розвалю вызывала ещё большее отвращение, чем мысль о побеге. Но если больше выхода нет... — Притворюсь, что простил его, а после... нет, нет... нет... Розваль точно солгал. Ему не нужен живым человек по имени Нацуки Субару. Тогда какая цель у клона? В последней попытке он пытался узнать об ограничениях возвращения смертью... неужели он думает, что у этой силы есть ограничение на число возвращений? Поэтому он убивал его такими жестокими образами? Пытался свести его с ума? Чтобы, обезумев, он совершал больше ошибок, а значит быстрее истратил лимит возвращений? Если эта теория была верна... возможно, Субару уже попал в бесконечный цикл. Розваль будет убивать его нескончаемое количество раз, стараясь расшатать его психику и довести его до лимита возвращений. Но лимита не существует. Субару прекрасно это знал. Противостоя друг другу, они просто замкнут время в бесконечный цикл. Мир навеки застынет в получасовом отрезке. — Это... это просто... конец. Субару был загнан в угол. Он не то что не мог найти хоть какого-нибудь выхода, его просто не существовало. Желание мести ослепило Субару, из-за чего он больше думал о том, как будет высокомерно смеяться над бледнеющим лицом Розваля, чем как его победит. Он был небрежен, глупо надеясь на возвращение смертью, за что и поплатился. — Что я могу вообще здесь сделать?! Субару в ярости ударил по полотну тьмы под собой, а затем вскочил на ноги и начал с остервенением мерить круги шагами. — Тоже отравить Розваля? Да как я это сделаю? Я же ещё сам отравлен... ну почему, почему я так сглупил? Почему нельзя было быть хоть чуточку осторожнее? Может, натравить на Розваля Юлиуса? Что за чушь мне в голову лезет?! Что вообще должно случиться, чтобы произошло такое? А если... если... Обхватив голов руками, Субару пытался найти выход, перебивая всё, даже самые абсурдные варианты событий. Но всё было без толку. Сколько бы сотен кругов он не прошёл, способа победить Розваля в его голове так и не родилось. — Я... почему... почему ты так силён... почему я был так слеп... Ха-ха-ха... ха-ха... Субару смеялся над всем идиотизмом ситуации. В попытках облегчить своё отчаяние, он пытался найти виновного во всём этом. Он пытался винить Блу, Мейли, Розваля, ведьму, Юлиуса, Эльзу, даже Отто, но всё время обнаруживал, что всё снова и снова возвращается к себе самому. Он сам был архитектором своих страданий. И совсем скоро он будет пожинать плоды своих трудов... вожможно, целую вечность. — Ха... Ха-ха-ха-ха! Ха... ха... ха... Смех превратился в сдавленые смешки, а затем Субару опустил голову и стекшая слеза исчезла где-то во тьме. В испуге мальчик приложил руку к лицу и обнаружил, что его глаза мокрые от влаги, а слёзы каплей за каплей падают вниз. — Почему я... Вдруг разум захлестнула отчаяние. Больше не в силах сдерживать свои эмоции, он обхватив свою голову и страшно закричал, как мог кричать только тот, кто так сильно изучен и одинок. За время пребывания в этом мире Субару навсегда запомнил одну вещь. Если ты слаб, тебя предадут. Он был действительно слаб. Поэтому он научился её скрывать. Неважно, враг или друг, Рейнхард или Отто, нужно продолжать выглядеть сильным. Но сейчас все те наслоения гордыни и самоуверенности, что он с таким усердением наносил себе на лицо, как клоун свой грим, исчезли. И теперь он выглядел обычным мальчишкой, что рыдал в надрыв. Неожиданно мальчик издал удивлённый вздох. Это произошло из-за двух хвативших его со спины рук. Но это были не те холодные, неприятные на ощупь теневые конечности. А тёплые, живые руки, что заключили его... в объятия. — Ты устал? В правое ухо до него донёсся ласковый шёпот, похожий на тихий звон серебрянных колокольчиков. Он чувтвовал еле уловимое дыхание в затылок. Чувтвовал, как длинные волосы щекотали его шею, мелькая в углу его поля зрения. Он прекрасно знал, кто стоит за его спиной. Но у него не было сил сопротивляться, но и такого желания у него не возникало. К удивлению, объятия ведьмы вовсе не вызывали отвращения, а разливалипо его уставшему телу приятное тепло. Видимо, она всё-таки смогла подчинить себе его эмоции. — Ты так много трудился. Ведьма снова ласково зашептала ему на ухо. Субару не мог с этим не согласиться. Он работал на износ, пытаясь сделать Эмилию королевой. — Ты так много принёс в жертву. Всем, чем только мог. Даже своей совестью и человечностью. Превратил себя в монстра в глазах людей. — Ты так много страдал. Существуют смерти намного хуже, чем сгореть заживо или медленно умирать от яда. Субару прекрасно узнал это на своём опыте. — Но ты ни разу не остановился. Ни разу не попросил помощи. Слепой гордец по имени Нацуки Субару упрямо шёл вперёд. Он полагался только на себя. Остальные же должны выполнять его приказы. — Скажи, счастлив ли ты, что выбрал этот путь? Сердце Субару пропустило удар. Счастлив ли он? Если да, то какие чувства он должен испытывать? А если нет, то зачем он так старается? Ведьма задала вопрос, на который он не знал ответа. — Даже если ты не можешь ответить, то можешь ли ты продолжить этот путь? Когда-то давно его тошнило от себя. Обмануть, предать, убить... как обычный человек из современного мира он презирал такие вещи. Но шаг за шагом тьма, ненависть и гордыня плели в его сердце свою ужасную паутину. И вот однажды он обнаружил, что совершить грех теперь не так уж сложно, а быть в окружении убийц и психопатов нет ничего необычного. Таков был его путь. Беспощадный, кровавый, но путь, что он выбрал сам. Он привык быть злодеем. Он привык убивать, привык скрываться, привык так жить. — Я продолжу идти своей дорогой. Так что да, он был готов был идти дальше, оставляя за собой кровь и пепел. — ... Ведьма ничего не ответила, вместо этого её объятия стали крепче, а Субару почувтвовал, как его сердце успокоилось. Так они они стояли некоторое время в полной тишине, пока Субару наконец-то не спросил. — Скажи, зачем ты это делаешь? Зачем ты переместила точку возвращения в такое место? Неожидано пальцы ведьмы резко сжались, а её тело слабо задрожало. Субару внимательно вслушивался в её участившееся дыхание, вскоре переросшее в тихие всхипы. А после он почувтвовал, как капля горячей влаги упала ему на шею. — Сателла? Сам того не замечая, он позвал её по имени. Всхлипы вскоре прекратились, а затем до него донёсся слабый шёпот, что даже в условиях абсолютной тишины был едва различим. — Прошу, пожалуйста... Шёпот стал ещё тише, из-за чего Субару пришлось напрячь свой слуг до предела, чтобы хоть немного различать слова ведьмы. — Пожалуйста, не умирай... Я люблю тебя, поэтому, пожалуйста, люби себя тоже... — О чём ты вообще говоришь? — Пожалуйста, не страдай... — Я... о чём ты? Я прекрасно знаю что такое смерть. Умирать больно, но я давно привык к этому. — Пожалуйста, не мучайся... — Всё, что я делаю, только ради одной девушки. Если мучаясь, я облегчаю ей путь... значит я делаю всё правильно. Я готов на всё ради неё! — Пожалуйста, не умирай... — Какая разница сколько раз я умру? Кому какое дело до того, насколько мне плохо? Я ничего не стою! — Пожалуйста, не плачь... — У меня нет друзей. Я никому не нужен. Обо мне никто не будет скучать. Думаешь, я не знаю кем являюсь? Я просто визгливый мальчишка с раздутым самомнением и не более! Я ничто без силы возвращаться смертью! Дрожь ведьмы усилилась. Её дыхание стало редким и прерывистым, а слёзы продолжили падать ему кожу. — П-почему же ты не можешь увидеть... почему же не можешь остановиться... не можешь полюбить себя... Я думала, что сама смогу тебя остановить. Но я ошибалась... Её голос окончательно затих, и только слабые всхлипы содрагали окружающее их пространство. — Думаешь, мне это нравится? Умирать? — Тогда почему... почему... ты п-продолжаешь... — Почему с гордо поднятой головой иду на верную гибель? — Сателла не могла этого видеть, но на лице Субару появилась кривая улыбка. — Сам не знаю. Я просто... не могу по другому. Я привык. Я... смирился с этим. Довольно забавно. В его руках была немыслимая сила менять время, изменять судьбы людей. Но он оказался не в силах изменить свою собственную. Давно поставив точку в своей истории, готовясь к неминуемому, беспощадному концу. — Сателла, прошу, позволь мне вернуться. С горестным вздохом, она медленно выпустила мальчика из своих объятий, а затем также медленно он обернулся. А после чуть не упал с ног. Перед собой он увидел Эмилию. Эта неземная красота, эти серебрянные волосы, полные доброты глаза... но нет. Это была не Эмилия. Девушка перед ним была очень похожа на неё, но ей не являлась. Сателла, не замечая смятения Субару и обвалакивая его своими добрым взором, еле слышно заговорила. — Я отправлю тебя обратно, не сомневайся. Но ты снова будешь мучить себя? Немного отойдя от шока неожиданного откровения, Субару спешно ответил. — Да, я заслужил это. И буду платить за свою ошибку до тех пор, пока не смогу победить. — Даже если будет нестерпимо больно? — Даже если так, я готов. — И ты не повернёшь назад? — Ты ещё спрашиваешь? Если это потребуется, я готов пытаться сотни, тысячи и даже десятки тысяч раз. Так что возвращай меня. А я как-нибудь придумаю, как победить. Из-за слов Субару тело Сателлы задрожало. Он видел, как её глаза наполнились слезами, что через мгновение ручьями хлынули по щекам. А затем сквозь всхлипы до него донёсся слабый голос Сателлы. — Ты опять.. опять будешь мучиться... страдать и плакать... И в этом я виновата... Прошу, нозволь... позволь мне помочь тебе... Лицо Саттелы исказилось от переполнявшего её чувства вина, невольно вызывая у Субару непривычную ему жалость. Вдруг она схватила его плечи и обессиленно повисла на них. От неожиданности Субару не смог удержать равновесие и вместе с импульсивной девушкой свалился с ног. К счастью, тьма под ними оказалась до странного мягкой, благодаря чему приземление закончилось благополучно. И вот спустя немного времени они сидели на коленях на против друг друга. Сателла смущённо накручивала на палец локон своих серебных волос, а Субару неловко чесал в затылке. — Кажется, ты что-то говорила о помощи мне? — Да, да! Фиолетовые глаза Сателлы вспыхнули в темноте. Казалось, она прикладывает огромные усилия, чтобы снова не схватить мальчишку перед собой. Неужели она так сильно хотела ему помочь из-за чувства вины? Что она, что Эльза — почему они винят себя, а не его? Он просто не мог этого понять. — Ты обладаешь часть Власти зависти, но неспособен контролировать эту силу должным образом. — То есть, пара-тройка теневых рук не предел? — Да, это так. Но не думай, что это решит все твои проблемы. Поэтому, прошу, делай то, что считаешь нужным, что считаешь правильным, а я... помогу тебе. Чтобы ты не мучился, не страдал... Не умирай, не мучайся, не страдай... Сателла снова и снова с горечью повторяла эти слова. Неужели ей действительно было так больно смотреть, как он умирает? Но Субару никак не мог понять. Разве... — Разве ты дала мне силу возвращаться смертью не для того, чтобы я умирал? Чтобы я менял время? — Нет. Сначала Субару показалось, что он ослышался. Слишком нереальным был для него этот ответ. —Нет, не для этого. Но повторный ответ развеял все сомнения. Субару не знал, как на это реагировать. Он всегда считал, что такая сила дана ему именно для этого. Умирать, а затем побеждать. Он так и делал. Не щадя себя ради Эмилии. Но Сателла сейчас ему сказала, что эта сила ему дана не для этого? — Тогда для чего? В его голосе отчётливо было слышно чистое смятение. Он искренне не понимал этих слов. Сателла сложила ладони на сердце, а затем еле слышно прошептала. — Чтобы ты жил. Сказанное гигантской морской волной ударило по сознанию мальчика. Он застыл, парализованный бурей эмоций, в то время как Сателла ласково ему улыбалась. — Но... не может же... я, не... В его мозгу произошло замыкание. Сейчас он чувтвовал себя не лучше ребёнка, что искренне верил в Санту, но только что узнал, что его не существует. Но вскоре шок прошёл, а на его место пришло осознание. Сателла дала ему возвращение смерть, чтобы он жил, а не умирал. Но это вовсе не значит, что он допустил ошибку. Он просто нашёл намного более полезное применение этой силе, чем просто оставаться в живых. Не использовать возвращение смертью так, как он, тоже самое, что иметь крылья, но использовать их только для того, чтобы не разбиться с высоты. Субару извратил чистое желание Сателлы, подстроив его под себя. Но было ли это плохо? Мальчик так не считал. — Какой бы у тебя не был мотив дать мне эту силу, но я буду использовать её так, как посчитаю нужным. Уж извини, но по другому я не могу. Ты же знаешь, я тот ещё баран. Если я что-то решил, то доведу дело до конца, даже если будет очевидно, что конец у этого на редкость паршивый. — Я понимаю. Мне не переубедить тебя. Голова Сателлы печально повисла. Чтобы не дать девушке слишком сильно погрузиться в мрачные мысли, Субару спешно продолжил. — Но эй, если ты можешь облегчить мне жизнь, то я не откажусь от пом... проклятье, помощи. Извини, я не привык полагаться на кого-то, кроме себя. Сателла, не поднимая головы, осторожно протянула к нему свои руки взялась за его ладони. Субару видел, как она пыталась спрятать свою улыбку, но потерпев в этом неудачу, смущённо отвела вгляд. Затем она потянула его ладони и поместила их вместе со своими у сердца мальчика. — А теперь, прежде чем ты снова бесстрашно начнёшь свою битву, я попрошу лишь об одном. Добрые глаза Сателлы смотрели на него. Он смотрел в ответ. — Закрой свои глаза и позови меня на помощь. Позови так, чтобы леса, реки и горы, города, деревни и проживающие в них люди, духи и спящие вечным сном услышали твой зов. Позови так громко, что будь я так далеко, что никогда не добраться, я бы смогла услышать тебя и прийти тебя на помощь. Прошу, пожалуйста, позови меня, как бы тебе не было тяжело это сделать, как бы это не терзало твоё сердце, какие бы раны на ней не оставил этот зов. Позови, и я обязательно приду тебе на помощь. Губы Сателлы замерли, а затем она посмотрела на мальчика перед собой с такой печальной мольбой в глазах, что, казалось, даже пространство вокруг них задрожало. Субару слабо улыбнулся. — Хорошо. Не подведи меня, Сателла. Он закрыл глаза, в последний момент увидев счастливую улыбку девушки, а затем набрал полные лёгкие воздуха. Позвать на помощь — такая простая вещь для обычного человека, но для извращённого сознания мальчика это было что-то на грани возможного. Ему не нужна ничья помощь! Он справиться сам! Только слабые ищут помощи! А значит позвать на помощь — признать свою слабость. Но неужели он позволит своей гордыне грубо усмехнулся и отказать Сателле в её маленькой просьбе? Неужели он поведёт себя настолько глупо, только из-за того, что не хочет выглядеть слабым? Конечно, так оно и будет. Поэтому мощным мыслимым ударом ноги он переломил в себе гордыню, чувствуя, как вместе с ней ломается его собственный хребет. Втоптал её обломки в грязь и плюнул, заканчивая свою мыслимую расправу. В этот раз он победил, но она ещё вернётся. Он был уже не в силах навсегда избавиться от собственного высокомерия, что слилось с его душой. Но сейчас, когда он смог преодолеть себя, Субару ещё больше заполнил свои лёгкие, что, казалось, они вот-вот должны были лопнуть. А затем, под оглушительный стук своего сердца, закричал что было сил.