Над пропастью грядущего

Покосившаяся дверь придорожной таверны открылась, пропуская внутрь восьмерых мужчин в потёртых кожаных доспехах. Трактирщик довольно улыбнулся, окинув взглядом вошедшую компанию и заметив на их щитах геральдику Блэкстоунских волонтёров: денежки у солдат водились, и они всегда любили хорошо поесть и выпить. От оживлённой компании, занимавшей столы и шумно выкрикивавшей заказы, отделился высокий, крепко сложенный бородач, единственный из них облачённый в стальную кольчугу. Его внимание привлекла худая темноволосая девушка, сидевшая в углу и уткнувшаяся в книгу, название которой он не мог разобрать в полумраке. За её спиной виднелось нечто продолговатое, приткнутое в самый угол – то ли метла, то ли швабра. – Хорошая сегодня погодка, верно? – развязно поинтересовался бородач, подмигнув девушке. – Угу, – безучастно буркнула темноволосая, не отрываясь от книги. – Я Марвин, – представился солдат и выжидательно уставился на девушку. – Угу, – девушка кратко, оценивающе оглядела бородача и вернулась к чтению. В её ярких голубых глазах плясало пламя свечи. – А тебя как зовут, дамочка? – напористо спросил Марвин, нависая над ней с недовольным видом. – Отойди, Марвин, ты мне свет загораживаешь, – голос её был негромким, отчётливым и с хрипотцой. – А что читаешь-то? – наёмник, прищурившись, вгляделся в обложку книги. – Пфф, танцульки какие-то... Как насчёт потанцевать по-настоящему, а? Девушка молча пододвинула к себе свечу и перевернула страницу. Бородач хотел было сказать что-то ещё, но на его плечо тяжело опустилась чья-то жёсткая и широкая ладонь. Владелец ладони заметно возвышался над рослым Марвином, и бородатый солдат поднапрягся, но быстро вернул прежнюю уверенность, разглядев юное, ещё не тронутое бритвой лицо и выцветшую крестьянскую рубаху. – Свали, деревенщина! – отмахнулся он, но парень не двинулся с места, смеряя его хмурым взглядом исподлобья. Тогда Марвин медленно потянул из-за спины двуручный меч, в неровном свете свечи сверкнувший красным. – Остынь, Карвер, – девушка непринуждённо улыбнулась здоровяку. – Гляди, какой видный мужчина за мной ухаживает. – Ну если что – зови, – парень пожал плечами и удалился, продолжив наблюдать за происходящим из дальнего угла. Продолжить "ухаживания" Марвину помешал один из его товарищей – немолодой и с виду более рассудительный. Ненавязчиво забрав у бородача меч, он прислонил длинный клинок к стене и протянул ему бутылку с пивом. – Да что ты в этой селёдке нашёл, Марв? – спросил он. – Кожа да кости, и волосы как пацан обкорнала. Пошли пить, ну её нахер! За здравие семьи Хо... уквиндов! – Ты на личико-то глянь, Грэм! Какой взгляд, какие скулы! – разошёлся Марвин. – А эти губки прямо созданы для... – ... для превосходного лотерингского сидра, Марвин, – перебила его темноволосая. – Если хочешь впечатлить девушку – купи ей выпивку. – А кольцо обручальное тебе не купить? – заржал бородач и, отшвырнув протянутую Грэмом бутылку, переключился на пожилого соратника. – В жопу пиво, Грэм! А эту девку, как ты и сказал – нахер! Я заслужил! Это я прикончил того рыжего, который зарубил девятерых наших! Ни у кого тут не хватит яиц, чтобы помешать мне взять то, что я хочу! – Вот это мужчина! – отложив наконец свою книгу, девушка похрустела пальцами и нежно погладила правой рукой заросшую щёку Марвина. – И знаешь, я даже рада твоей настойчивости. Мне так понравился твой... меч. Пальцы девушки мёртвой хваткой вцепились в косматую бороду Марвина, а её длинная нога в тяжёлом кожаном ботинке резко выпрямилась под столом, угодив прямо в промежность солдата. Сильным рывком она впечатала голову согнувшегося и матерящегося бородача в столешницу, а неведомо откуда взявшийся в её левой ладони нож упёрся в его толстую шею. – Только дёрнись, мудила! – с отвращением прошипела она сквозь зубы. Бородач попытался вырваться, но затих, почувствовав острую сталь и твёрдую хватку девушки. – Эй-эй, полегче! – миролюбиво выставив перед собой раскрытые ладони, вступился за друга Грэм. – Мы всё поняли. Давай мы просто купим тебе бухла и разойдёмся! Остальные шестеро волонтёров с напряжённым видом поднимались из-за стола. Их руки тянулись к оружию. Почувствовавший назревающую драку Карвер внимательно наблюдал за происходящим, держа руку у заткнутого за пояс топора. Трактирщик хотел было возмутиться, но предпочёл укрыться за своей стойкой. – Ты слышал, как твой друг оскорбляет меня, Грэм, – холодно, растягивая слова, сказала темноволосая. – Ты его отговаривал, и я не держу зла ни на тебя, ни на других. Но моя честь стоит дороже кружки сидра. Его жизнь, наверное, тоже, хотя тут я не уверена. В приличном обществе, знаешь ли, за такие оскорбления платят кровью. Но я девушка простая и согласна взять взамен нечто, похожее по цвету. С этими словами она отпихнула Марвина на выстланный соломой пол и протянула руку к его красному мечу. Бородач, с громким рёвом и налитыми кровью глазами, вскочил и замахнулся на нахалку широким тесаком. Парировав удар основанием клинка, девушка с силой ударила гардой ему в лицо, попав витой дужкой прямо в глазницу. Подобный приём описывал в своём "Танце клинка" мастер Тревельян. Вырвав глубоко засевшую гарду и снова отпихнув задёргавшегося в предсмертных судорогах бородача, девушка быстро оценила обстановку. Волонтёры уже похватались за оружие, трое надвигались на неё, и ещё трое теснили бросившегося ей на подмогу Карвера. Удар грушевидным навершием в лоб – ещё один приём из "Танца клинка" – уложил не успевшего сориентироваться Грэма. Топор Карвера тем временем прочно застрял в чьём-то черепе, и юноша отчаянно отмахивался эльфийским ножом от двоих солдат. Метать меч на манер копья не рекомендовали ни мастер Тревельян, ни более знаменитый Массаче де Жан-Мьен, но девушку это ничуть не смутило. Окликнув Карвера, она запустила увесистый клинок в наёмника, осторожно подбиравшегося к нему со спины. Того снесло как из баллисты. Темноволосая пинком опрокинула стол навстречу тем, кто надвигался на неё. Получившаяся заминка дала ей время, чтобы подобрать то, что стояло в углу за её спиной. Ни метлой, ни шваброй это не являлось. Эта вещь напоминала глефу или рогатину, с какими ходят на крупного зверя – она слегка превышала рост своей долговязой владелицы, и треть этой длины занимал обоюдоострый, слегка изогнутый сильверитовый клинок с широкой перекладиной. Странное оружие девушки со свистом описало короткую дугу и, распоров горло одному из нападающих, остановилось в пальце от гортани второго, ошеломлённо застывшего и выпустившего клевец из дрожащей ладони. На третьего она направила нож, хищно заблестевший в её левой руке. Тот, не впечатлённый, размахнулся булавой, и темноволосая стремительно вставила клинок ему в грудь. В этом уже не было нужды: мгновением раньше за спиной волонтёра воздвигся Карвер и мощным взмахом двуручника отсёк ему голову, улетевшую прямо в миску на одном из опустевших с началом стычки столов. – Пшёл вон отсюда! – опустив своё оружие, рявкнула девушка на оцепенелого солдата, единственного из своей компании ещё стоявшего на ногах. Долго его уговаривать не пришлось. – Так будет с каждым, кто залупнётся на Бранвен Хоук! – отдышавшись, грозно объявил Карвер и обрушился на скамью, скрипнувшую под его весом. – Ты как, цел? – обеспокоенно спросила девушка. Карвер кивнул, но крови на нём было столько, что потребовался долгий осмотр, прежде чем стало ясно, что вся она чужая. – Вот и первая твоя битва, братец, – выдохнула Бранвен с облегчением и обхватила Карвера руками, трясущимися словно у пьяницы – хотя только что уверенно оборвавшими несколько жизней. – Ты отлично справился. И теперь ты знаешь, как не стоит вести себя с девушками. – Я сам знаю, как вести себя с девушками, – проворчал Карвер без особого энтузиазма. В этот миг его волновали не девушки, а прекрасный меч, от которого он не мог отвести влюблённого взгляда и нежно протирал какой-то тряпкой, хотя следов крови на клинке уже не смог бы найти даже самый искушённый малефикар. – Что ж, вот и нашли тебе любимую, – усмехнулась Бранвен, усевшись рядом с братом. – А мне, как обычно, не повезло. И почему они считают основой мужественности неумение удержать... меч в ножнах? Где все галантные белокурые рыцари? – Могу познакомить тебя с сэром Калленом, – ехидно предложил Карвер, вспомнив молодого симпатичного храмовника, иногда заходившего в лотерингскую церковь. – Он полностью подходит под твой запрос. – Гони от себя эту нечестивую мысль, Карвер, – с серьёзным лицом произнесла девушка. – Каллен младше меня. И ухаживать не умеет. Последний факт она знала от троюродного брата Ллевелиса, томившегося в Твердыне Кинлоха и не раз с насмешкой упоминавшего в своих письмах о застенчивом, робеющим перед юными магессами рыцаре. – То есть вы будете на равных, – припечатал её Карвер. – Ладно, хватит штаны просиживать, – покрасневшая Бранвен ткнула брата кулаком в бок и, поднявшись, оглядела раскинувшееся вокруг них побоище. Добычи более ценной, чем двуручный меч Карвера, не предвиделось, но это вовсе не было поводом бросать её. Подобрав книгу, к счастью, не пострадавшую – не придётся краснеть перед сэром Брайантом – и вытряся из тел несколько горстей меди и серебра, а также все приличные ножи и кинжалы, какие смогла разместить на себе или втиснуть в сумку, девушка спихнула Грэма с оставленного напоследок Марвина и обнаружила, что старый солдат ещё дышит. – Везунчик, – пожала она плечами, подложила под голову Грэма чей-то труп, и, сунув в его опустевший кошель небольшой пузырёк с целебным зельем, занялась бородачом. – Зачем, Вен? – недоумевающе спросил Карвер. – Затем, что мы порядочные люди, – Бранвен бросила брату перевязь с кожаной петлёй, в которой Марвин носил свой превосходный меч. – Сказала отступница, увлекающаяся мародёрством, – съязвил Карвер. – Ценительница свободы, пожинающая плоды честной битвы, – парировала Вен и изумлённо присвистнула. – Карвер, ты когда-нибудь держал в руках золотую монету? – Сама знаешь, что нет. – Так держи! – девушка бросила брату соверен, сверкнувший в пробивавшихся через узкое окошко солнечных лучах. Ещё несколько монет – на этот раз серебряных – она вернула в кошель прежнего владельца и ловко зашвырнула на стойку, с лихвой возместив причинённый таверне ущерб. – Это ж сколько всего мы купить сможем! – поразился Карвер, разглядывая отчеканенного на монете мабари. – Ну уж нет, – отрезала Бранвен. – Эту монету мы сохраним. – На счастье? – На чёрный день. Знаешь, почему пираты носят золотые серьги? Чтобы не остаться нищими, когда прошляпят всё остальное. Давай сюда. Неуловимым движением Вен выхватила у брата монету и куда-то спрятала, вручив ему взамен свёрнутую кольчугу. – Маловата, надо будет в Остагаре подогнать, – сказала она. – Или обменять. А кожанки были дерьмовыми ещё до того, как мы их попортили. Не бережёт эрл Хоу своих людей. Хотя такое отребье большего и не заслуживает. – Хоу? – переспросил Карвер. – Почему Хоу? Бранвен молча показала разрубленный надвое щит – небольшой, круглый, сколоченный из паршивых вязовых досок. Из-под отвалившегося куска свежей краски проглядывал бурый медведь на бело-жёлтом фоне. – Что-то ты приуныла, – заметил Карвер, когда они, покинув таверну, отстирывали в ручье окровавленную одежду. – Мы идём сражаться с порождениями тьмы, Карвер. – тихо сказала Бранвен. – Возможно, мы неплохо заработаем и вернёмся домой живыми. Но это не просто стычка с отребьем. Мне страшно. Что, если я веду тебя на верную смерть? – Я верю в тебя, Вен, – Карвер прижал к себе сидящую рядом сестру. – Ты всегда знаешь, что делаешь. Если кто и способен выжить в любой передряге, то это ты. А я сделаю самое мудрое, что только можно – буду держаться рядом. – Я лишь делаю вид, что знаю, – горько усмехнулась Вен. – И иногда случайно говорю умные вещи. Сегодня я крупно облажалась. – Мы вдвоём разделали восьмерых, – напомнил Карвер. – Пятеро из них твои. И мы стали намного богаче, чем были вчера. Если это значит облажаться, то я королева антивская. Бранвен вздохнула. – Я устроила бойню на ровном месте. Да, они сами нарывались, и слёз по ним лить я не буду. Но если тыкать клинками в каждое встречное хамло, рано или поздно мы напоремся на клинок сами. Я выбесила ублюдка, чтобы навалять ему и забрать этот меч... Если когда-нибудь ты почувствуешь себя глупым, вспомни, как твоя сестра ввязалась в неравный бой ради меча из красной стали. – Бой был неравным, но не в их пользу, – гордо заявил Карвер и продолжил уже серьёзно. – Ты же не хочешь сказать, что стоило отдаться этому засранцу, чтобы успокоить его? – Даже если бы он был последним мужиком в Тедасе, от меня он не получил бы ничего кроме клинка, – Вен засучила правый рукав и потрогала длинный шрам, тянущийся через всё предплечье. – Вот вечно тебя поучаю, а это всё будет уроком для меня. Я никогда не знаю заранее, как всё повернётся, но всё больше убеждаюсь что насилие – последнее и самое убыточное средство. Выбор глупцов. Убедившись, что пятен крови на одежде не осталось, Вен намотала рубашку Карвера на магический посох, сильверитовый клинок на котором убедительно маскировал его под более приземлённое оружие. Сушить одежду магией было не так-то просто – куда проще спалить человека до угольков вместе с одеждой, и девушке понадобилось немало времени, чтобы научиться предельно точно рассчитывать энергию. – Я страшусь грядущего, Карвер, – сказала Бранвен, любуясь мерцанием укутанного рубашкой посоха и поднимающимися клубами пара. – Но кое в чём я уверена: меня не подведут мой большой посох и мой маленький братец.