Саске-кун!

      — Саске-кун!       Как же он не любил это обращение.       Это приторное, наивное восклицание «Саске!». Особенно если оно произнесено так невинно, ласково, радостно, будто с излишком желания угодить. Так ещё и с суффиксом, который всякий раз она любит по-особенному смаковать. Любила.       Потому что каждый раз в голове всплывает образ милой маленькой девочки с сияющими зелёными глазами, которая, едва завидев его силуэт, с улыбкой до ушей бежит к нему навстречу, надеясь поймать его взгляд или хотя бы поймать счастье и успеть обнять.       И никак он не поймёт: это та самая девочка, которая раздражала его своей никчёмностью и влюблённостью, которая запомнилась лишь своими удушающими саму себя слезами, или же та девочка, которую он никогда не хотел ранить, которую он хотел обнять, с которой он хотел быть рядом, но отрицал любые свои чувства. К сожалению.       — Не называй меня так.       Он произносит это не по своей воле. Ненароком вырвалось. Делает особый акцент на последнем слове. Не оборачивается на сам зов, будто это была случайная дневная беседа с незнакомцем на уровне «Который сейчас час?».       На кухне воцарилась тишина, которая для него самого продлилась дольше, чем то было на самом деле.       Саске, до этого чуть ли не припеваючи готовя для любимой ужин по собственной инициативе, теперь замер, взглядом пытаясь выжечь дыру в небольшом окошке с темнотой ночи за ним. И если бы он смог это сделать, то наверняка бы тут же отпрянул, испугался бы этой тьмы.       Потому что в эту же секунду он ловит себя на мысли, что сейчас представляет Сакуру именно той раздражающей личностью.       Полностью утонул во вдруг нахлынувших воспоминаниях.       Саске тут же осёкся.       Как же противно вдруг стало. От самого себя.       Он не справляется.       — Что?       Произносит так, будто не расслышала.       Он оборачивается. Потерянным взглядом разглядывает девушку напротив, будто пытаясь доказать самому себе, что он ошибся.       Она ранее видела подобные перемены в нём, когда в его глазах вдруг мелькал ужас, и именно поэтому Сакура сейчас понимает, что Саске вновь что-то вспомнил. Что-то ужасное, что-то, что он предпочёл бы запечатать где-нибудь отдельно и никогда не обращать внимание.       Девушка смягчается во взгляде, в нём появляется толика печали за своего возлюбленного. Она подходит ближе к нему и обнимает.       Саске ловит её в такие же тёплые объятия. Зарывается носом в её розовые волосы, закрывает глаза. И шепчет тихое «прости».