***
Тсуна училась хорошо, но благодаря интуиции выбилась в лучшие ученики. Её шестое чувство стало чём-то вроде индикатора опасности, полезности и важности для будущего. Милая Сасагава Киоко и всегда серьёзная Курокава Хана были одобрены как подруги, в голове словно нежно звякнул маленький колокольчик. Стесняющаяся и немного неуклюжая Тсунаеши была принята в их компанию, и с каждым днём дружба крепла. — Тсуна, ты на ровном месте умудряешься упасть! — протягивая руку подруге, проворчала Хана. — С координацией у тебя явно беда, занялась бы этим, а то покалечишься. Интуиция согласно тренькнула. — Хорошо, Хана-чан, — согласно склонила голову Тсуна. — Я поищу какой-нибудь кружок. — И мы с Ханой тоже что-нибудь найдём! Здорово будет потом хвастаться друг перед дружкой, Тсу-тян! — Киоко обхватила их ладони своими, и в тот момент Тсуна впервые почувствовала Пламя. И в себе, и в девочках.***
После этого интуиция как с цепи сорвалась, и спустя некоторое время у Тсуны свободного времени почти не осталось. Восточные единоборства вперемешку со смешанной борьбой и кучей техник, которые ведёт страшный и жуткий, как война, мужчина? Записываемся в первых рядах! Случайно замеченное скромное объявление об уроках итальянского от переехавшей с Сицилии семейной пары? Однозначно да, и девочек с собой берём! Ведь там не только итальянский, но и кулинария, и этикет, и ещё пара языков впридачу. Тир в торговом центре, где стреляла очень шумная и весёлая девочка с хвостиком? Конечно! Только посерьёзнее площадку надо найти, благо, у Миура Хару была такая на примете. И Пламя у неё тоже было. Это ещё не считая уроков в школе и пары кружков там. Но Тсуна не жаловалась. Ей нравилась такая насыщенная жизнь, нравилось узнавать новое, ещё и подруги были рядом. Жаль только, что Хару-чан училась в другой школе. Но их город был небольшим, поэтому они не особо расстраивались, ведь виделись практически каждый день. А тот самый учитель по единоборствам, Ичиро-сенсей, однажды заметил, как по рукам Тсуны пробежались оранжевые огоньки Пламени. И взялся за неё с утроенной силой, проводя частные уроки и вместе с ними читая лекции об этом самом Пламени и мафии. Так выяснилось, что у Тсуны чистейшее из всех, что Ичиро-сенсей видел, а видел он много, Пламя Неба. И что Тсуна уже собрала вокруг себя трёх хранителей. Всё так, всё так, шептала ей интуиция. У Киоко было Пламя Дождя, мягкое и тёплое, как и сама Сасагава. У Хару оказалось Пламя Грозы, Тсуна даже не удивилась. Миура ворвалась в их жизни так же стремительно, как сверкали молнии на небе, могла прикрыть их перед кем угодно, хоть перед родителями, хоть перед учителями, хоть перед официантом, когда они случайно разбили тарелку. Хана же была настоящим Облаком. Плыла по жизни, как по небу, и заплыла как-то в IT- кружок, где почти прописалась. И приплывала на их встречи, когда могла оторваться от какой-то очередной задачки, и так же уплывала обратно. Но занятия у четы Карлеоне (Тсуна хохотала, как вне себя) не пропускала никогда. Оставались Ураган, Солнце и Туман, но интуиция говорила, что нужно подождать, они сами её найдут. Ведь пока у атрибутов есть их Небо, они будут искать его до конца и не отпустят никогда.***
В первом классе средней школы всё пошло как-то не туда. Появился Реборн, а за ним и все остальные. Тсуна, по велению интуиции последний год изображавшая из себя девочку-припевочку со средними оценками и никакой физ.подготовкой, была в некотором замешательстве. Тренировки Реборна были сложными, но не невозможными, благо Ичиро-сенсей из неё все жилы вынимал и гонял до седьмого пота. Девочки о мафии, Пламени и интуиции своей подруги знали, поэтому, засучив рукава, принялись пускать пыль в глаза всем, кому можно. Жаль, что среди них не было Тумана, было бы попроще. Но и так справлялись. И тренировались в своих комнатах до упаду, потому что этим парням не место рядом с их Небом. Но если театр лицемерия и фальши мог обмануть мужскую часть, то Бьянки, И-Пин и появившаяся позже Хром не повелись. Более того, они оказались недостающими атрибутами! Дышать стало легче, ведь вся её Семья рядом.***
Конфликт колец в исполнении интуиции звучал как финальный аккорд, но Тсуна понимала, что сражаться будут не девочки, подружившиеся так тесно, что создавалось впечатление, что они всю жизнь знакомы и жили в одном доме, а эти парни. Четырнадцатилетняя Савада лишь плечами пожала и, выскользнув из дома, отправилась в отель. Тот самый, где обосновалась Вария. Разговора не получилось, в неё сразу полетел стакан с, кажется, виски, пара пуль, стилеты и Бог знает что ещё. Занзас, варийский босс, воспринял в штыки её желание спокойно всё обсудить и решить мирно. Ну и ладно, не убил и хорошо. Потом ещё не раз поговорят, Тсуна в этом уверена. Бои Конфликта, конечно, впечатляли, но хотелось уже со всем этим покончить поскорее. Почти сорвавшийся с перчаток Прорыв Точки Нуля Тсуна в последний момент отвела в сторону от Скайрини, почему-то зная, что тот не оценит. Ну, как почему-то, интуиция просто вопила об этом. Только ноги ему приморозила и пистолеты, что он держал в руках. Из вредности, потому что тот отказался поговорить. Девушка опустилась перед ним на колени и ловко забрала цепочку с половиной кольца. Ощущалось оно чужим. Не для неё. — Я не собираюсь оставлять тебе новые шрамы, — тихо сказала она на итальянском. — И старые тоже не буду тревожить. Ещё увидимся.***
Вопреки ожиданиям, Тсуна не плакала, не заламывала руки, умоляя их передумать и остаться, не кричала. Она спокойно смотрела на них, а правый уголок её губ дëргался, словно она сдерживала усмешку. Интуиция настойчиво шептала, что всё встаёт на свои места. А интуиции Тсуна привыкла верить на все сто. О том, что у её отца есть ещё одна семья, Тсуна подозревала давно, да и интуиция что-то такое шептала периодически. Не совсем неожиданный братик на пару лет её старше, точная копия Иемитсу, по-хозяйски развалился в любимом кресле И-Пин в окружении этих парней и нагло скалился. А Тсуна чувствовала, как за спиной вырастают крылья. Но из мафии на этих крыльях не улететь. Она усвоила, что из неё можно выйти только вперёд ногами. А ни себе, ни девочкам она такой ранней смерти не хотела. Придётся искать другую семью. И одна у неё на примете уже есть. Интересно, как Вария отреагирует на то, что их Конфликт — это просто проверка хранителей и попытка уберечь Саваду Антонио от пистолетов не только самого Занзаса, но и от оружия врагов? Тсуна же девочка, Занзас бы её не убил. А вот Антонио мог серьёзно пострадать. Как-то они забыли о том, что в мафии все равны. Ну ладно, их проблемы. Тсуна всё же не сдержала облегчённый вздох, когда отдавала Реборну коробочку с кольцом. Носить его ни на шее, ни тем более на пальце она не могла. Оно не её. И не Антонио тоже.***
Занзас был в гневе. Шрамы на лице и теле стали ещё отчётливее, весь пол кабинета был усыпан осколками. Его использовали и надурили, как какого-то малолетку, а он и повёлся! Повёлся, как прыщавый сопляк. Хотелось перестрелять всю Вонголу к чертям собачьим, особенно это чмошное десятое поколение. Мафия не прощает предателей, пусть и предали его врага. А, как давно известно, враг моего врага — мой друг. Почему-то Скайрини не сомневался, что мелкая Савада плачет в подушку и подумывает, каким бы способом побыстрее уйти из жизни. От последней мысли почему-то стало немного, совсем где-то на краю сознания, грустно. — Патлатый мусор, самолёт до Намимори, сейчас! — рявкнул он, не сомневаясь, что его Дождь стоит за дверью. Своих хранителей Занзас чувствовал всегда.***
Открывшая ему дверь Тсуна была до неприличия счастливой и довольной жизнью, Занзас даже растерялся. Его визит выпал на выходные, и в небольшом коттедже Савада слышался гомон девичьих голосов и весёлый смех. Не этого он ожидал, совсем не этого Скуало застыл за ним соляным столбом. — Я думала, что вы прилетите позже, — итальянский этого мусора был на диво чист. — Хотел добить, чтобы не мучалась? — Врой, ну если ты мучаешься, то со знаком минус! — подал голос Скуало. — Заходите, — девушка распахнула дверь шире, пропуская их внутрь. Они разулись, прошли в гостиную и очутились, иначе не сказать, в бабьем царстве. Занзаса поразило то, как гармонично, чисто и ярко переплеталось Пламя этих девчонок. Словно… — Значит, и ты водила всех за нос? — рука медленно потянулась за пистолетом, когда до парня дошло, что им крутили, как хотели, и с другой стороны. — Они же твои херовые истинные хранители! Атмосфера в комнате преобразилась за секунду. Ядовитое блюдо незримо появилось на ладони Бьянки, маленькая китаянка сжимала гëдза, иглы, спицы и металлические крючки потрескивали от пламени Грозы, в руках светленькой появились танто, трезубец недвусмысленно мерцал в свете ламп, как и очки длинноволосой брюнетки. Тсуна оставалась спокойной, как слон, и всё так же мило улыбалась. — Они — мои хранители, — произнесла она и осторожно положила руку на сжимавшие рукоять пистолета пальцы. Чистейшее Пламя Неба привело его в какой-то иррациональный восторг. И нагнало спокойствия, словно там был примешан Дождь. Или это Скуало балуется? — А я — их Небо. Но я не Небо Вонголы. И Антонио тоже — не их Небо.***
Четыре года назад Занзас решил ждать, как и сказала эта мелкая. Если он хочет Вонголу, то он её получит, как и весь мир мафии. Только властью придётся делиться. Если первое радовало, то второе напрягало. Особенно напрягало, что делиться придётся с этим подозрительным белым типом, который, совместно с малышкой Юни, создал семью Мельфиоре и уверенно поднимался на верх в списке сильнейших семей. И пока остановился на второй позиции, обогнав Каваллоне. Но Тсуна, с которой он созванивался каждую неделю по частному каналу, созданному Ханой, Шоичи Ирие и Бельфегором, убеждала, что всё идёт, как надо. Верить этой мелкой он стал, когда та, во время своего единственного визита в особняк Варии, поочерёдно указала на пару десятков шпионов, тройку заказных убийц и двух переметнувшихся мусорных крыс. И сказала, что половину алкоголя и всю еду отравили. И нашла кучу ловушек. В общем, её интуиции он верил, как самому себе. И не стеснялся этим пользоваться. Даже по телефонной связи её интуиция, в отличие от этой самой связи, не давала сбоев. Мелкую он не видел три с половиной года, и в его памяти она осталась всё такой же мелкой. Зато за эти три с половиной года Тсуна умотала в какие-то неведомые дали вместе с мамой и хранителями, откопала где-то Бьякурана, поучаствовала в образовании Мельфиоре, каким-то неведомым образом сняла проклятие с аркобалено и горя не знала. А остальные не знали, где она и её хранители, ведь в специальном отряде Мельфиоре с незамысловатым названием Фамилья за девочку принимали только И-Пин, и были правы. Никто не видел их лиц, голоса были искажены, фигуры скрыты мешковатой одеждой, да и оружие их словно не имело формы. Имело, просто Хром и Фран, просто взявший и пришедший в Мельфиоре и заявивший, что будет там жить, были доками в использовании Пламени. А ещё Тсуна была интересной. Несмотря на то, что они не виделись, Занзас с огромным удивлением поймал себя на том, что ждёт очередного звонка от этой мелкой. С ней можно было обсудить всё, что угодно, от литературы до того, какая марка виски всё же лучше. После утомляющей недели беседа с ней была его личным островком гармонии в гонке за креслом босса. — Почему я не хочу на тебя орать, мелкая? — как-то поинтересовался он, развалившись на кровати и потягивая виски. — Потому что у меня Пламя Гармонии, — он был уверен, что в тот момент она пожала своими худыми плечами. Видео им не стали настраивать, чтобы никто случайно не заметил. Поэтому он и запомнил её мелкой и очень хотел увидеть, какой она стала. — И я не мелкая, мне уже семнадцать. — Ты мелочь, — уверенно ответил он. — Тощая и слабая. — Конечно, — согласилась она. — А ты большой взрослый, толстый и сильный, как борец сумо. — Язва, — беззлобно усмехнулся Занзас. — Язва у тебя будет, — сварливо отозвалась Тсуна. — Или, что более вероятно, цирроз печени. Не пей много, Занзас. — Тебя забыл спросить, — буркнул он. — А интуиция нашептывает, что помрёшь ты в расцвете сил не от вражеской пули, а от цирроза, — с садистким удовольствием вещала девушка. И расхохоталась, услышав в ответ гневный вопль. — Да шучу я, не бесись. Но пей всё равно поменьше. Всё, прости, мне пора на свидание. Чао! — Ага, — мгновенно успокоившись, ответил он. И тут же подскочил на кровати, пролив на себя алкоголь. — Куда ты собралась?! — но связь уже оборвалась. До следующего звонка Занзаса разъедала неизвестная ему ранее ревность. Он оправдывал эту чувство как только мог: её обманут, предадут, используют, обидят и всячески навредят. Не оправдал. Занзас безбожно ревновал эту уже не мелкую женщину. Но говорить ей об этом он, конечно, не собирался. — Гамма, конечно, очень милый, но не то, — вздыхала Тсуна во время следующего звонка. — Конечно, — скрывая облегчение в голосе, сказал он. — Потому что твой единственный и неповторимый — это я. — Конечно, — эхом согласилась она. — Когда придём к власти, то поженимся. Я всё же третий руководитель Мельфиоре. Выгодный союз и всё такое. — Ловлю на слове, м… Тсуна.***
— Почему они решили проводить Церемонию так поздно? — Тсуна сделала глоток чая с молоком и потянулась за зефиркой. Бьякуран любезно подвинул пачку ближе. — Четыре года прошло. Могли бы и пораньше. — Милая Тсу-тян, ты же знаешь, как сложно заставить всех верить в то, во что ты хочешь, чтобы они верили, — альбинос тонко улыбнулся и тоже сделал глоток. — К тому же, это отличный шанс привести всё в порядок. — Ты так говоришь, словно мы — клининговая компания, — вздохнула девушка. — Но ты прав, Бьякуран, пора уже заканчивать. Столько свидетелей будет, что никак не переиграть. Антонио, конечно, вроде как мой брат, но дурит головы всем, кому не лень. — Помянем, — трагичным голосом произнёс Джессо, но с ехидной улыбкой поднял кружку. — Скоро всё встанет на свои места. Девочки рядом с ней, она нашла свою семью в лицах старшего братика Бьякурана и младшей сестрёнки Юни, где-то сидит её «жених» и тоже готовится. План Антонио был прост, как табуретка, но Бьякуран, видевший много реальностей, в одной из них не смог его переиграть. Сейчас же, зная, что в странной и страшной резне мелких семей и пары крупных виноват именно Савада Антонио, собирался прижать его к ногтю вместе со своей семьёй и Варией. Хотя в той реальности, где Антонио удалось всех обдурить, виноватыми сделали Мельфиоре, Бьякуран не отчаивался. Рядом была Тсу-тян, а вместе с ней не виденный им ни разу состав хранителей. Эти женщины могли и ядерную бомбу остановить, не то, что какого-то Савада Антонио. А чего только стоит его милая Бьянки, м-м.***
— С-сестра?! — задушенно прохрипел осунувшийся и до этого момента очень мрачно выглядевший Хаято, когда узнал в милой девице, шедшей под руку с одним из боссов Мельфиоре свою родственницу. Да и остальных он узнал. Как и другие хранители десятого поколения. Эти женщины никак не походили на тех девчонок, которых они видели последний раз четыре года назад. И никто не ожидал, что прямо здесь они раскроют себя, как тех самых из Фамильи. Больными взглядами вонгольцы проводили Саваду Тсунаеши. Она так и осталась невысокой и хрупкой на вид, но красивое чёрное платье в пол, на тонких бретельках и с вырезом на левой ноге, подчёркивало все её изменения. Карамельные волосы убраны в изящный пучок, открывая изящную шею и точеные плечи, выступающие ключицы грозились порвать загорелую кожу, небольшая высокая грудь не была открыта вызывающим вырезом. Она вся была ладной и стройной, как та самая русская берёзка, и не шла — плыла — по направлению к застывшим варийцам, задорно цокая каблучками. — Даже на шпильках я не выше тебя, — она остановилась перед Занзасом, — но хотя бы не на голову ниже, а так, лишь на половинку, — и улыбнулась так нежно, что Занзас отчётливо понял, что не отдаст её никому. Она его личная гармония. Она просто его, даже если сама этого ещё не поняла. — Добрый вечер, Занзас. — Этот вечер будет не добрым, а жарким, женщина, — с довольной улыбкой ответил он и предложил ей свой локоть. — Когда ты запомнишь, что меня зовут Тсунаеши? — девушка закатила глаза, но пальцы на его локоть положила.***
Кольцо на пальце сидело как влитое. Как и Кольцо Вонголы, которое он надел год назад. С Антонио справились быстро, как будто и не готовились несколько лет к этому. Возможно, огромным подспорьем стало то, что на их сторону встало девятое и десятое поколения хранителей. Но сделали это только после того, как были предъявлены доказательства причастности несостоявшегося Десятого к резне семей. Хотя с цепи они были готовы сорваться даже тогда, когда вся заварушка ещё не началась. Ну и хрен с ним, с этим Антонио, Иемитсу и Девятым. Царствие им небесное, как говорится. Десятое поколение кидали туда-сюда, как мячик, но Тсуна точным пасом забросила их под крыло к Пони, хранителями которого они все оказались. Тот радостно гарцевал. А Тсуна без всяких возражений стала его. — Я с первой нашей встречи знала, что ты — мой, — объясняла она, лёжа головой на его обнажённом животе. Сама она была одета, вернее раздета, так же, как и он — полностью. — Интуиция, помнишь? — И почему сразу не сказала? — ладонь уютно покоилась на её груди, словно там ей самое место, а во второй был бокал с, прости господи, томатным соком. Вдруг цирроз? — А ты бы поверил? — девушка извернулась и нависла над своим женихом. Легко поцеловала его в щëку и прижалась всем телом, кожей ощущая жар своего мужчины. — Мне было четырнадцать, и я тогда ещё была мусором в твоих глазах. — Зато ты сразу всë поняла, — ответил Скайрини, поглаживая её спину. — Так что там за история с Гаммой? — Он уже давно и навсегда счастлив с Киоко, — пока ещё Савада закатила глаза и снова поцеловала Занзаса, только на этот раз в губы. — Просто он испытывал симпатию ко мне, и нужно было его немного… переубедить. — Сваха, — он притянул Тсуну к себе, целуя уже не так невинно, как она до этого. В общем, кольцо сидело как влитое. И Занзас был благодарен своей собственной интуиции, что в их первую встречу шепнула ему: напугай, но не убивай. Или это интуиция Тсуны пробилась ему в мозг? А какая теперь разница? Он счастлив, и это уже навсегда.