Ещё один лисёнок. Добро пожаловать в семью

Чжан Юйсэн по праву считал себя счастливым человеком. У него под началом была школа, расположенная в живописном месте, его любимая супруга подарила ему троих сыновей, двое из которых радовали отца высоким ростом, сильной ци и успехами на пути самосовершенствования. Младший же, рождённый последним, любимец матери, в свои почти восемь лет всё ещё не знал ни одной стойки, ни разу в жизни не держал в руках даже тренировочный меч, любил читать и заниматься каллиграфией, но совершенно не был расположен к боевым искусствам. Пусть это и немного расстраивало отца, но счастье жены и сына искупало эту горечь. Впрочем, он не терял надежды, что однажды Чэнлин заинтересуется величественной красотой боя. Чжао Цзин, один из побратимов, устраивал в своем поместье турнир по боевым искусствам, не прийти на который означало бы, что школа Зеркального Озера утратила свою силу. Поэтому турнир придется посетить, как бы ни относился Чжан Юйсэн к Чжао Цзину, а он его презирал за лень, сибаритство, беспомощность и неуважение, которое тот выказывал законной супруге, заводя себе юных фаворитов и называя их "сыновьями". Всё это происходило прямо на глазах у жены, которая чуть не умерла единственными родами, младенец прожил всего три месяца, родившись слишком слабым и раньше срока. Говорили, что служанка, натиравшая полы, перепутала мастику для пола и полироль для мебели, поэтому госпожа Чжао поскользнулась на лестнице, не доносив ребёнка до положенного срока. Чжан Юйсэн в эту историю не верил ни на ломаный фынь, справедливо считая, что Чжао Цзин женился из-за огромного состояния невесты. Сейчас сыновья Чжан Юйсэна тренировались во внутреннем дворе поместья Трёх Снегов, готовясь к выступлению. А младший, зарывшись в книги, уютно устроился у окна. Ему тренировки братьев были совершенно не интересны. Чжао Цзин прохаживался по усадьбе, все говорили, какая это честь — организовывать соревнования, но он подозревал, что ни у кого, кроме Гао Чуна, не хватило бы денег на организацию такого мероприятия. Что ж, это поможет сохранить репутацию, и можно присмотреть себе кого-то интересного из молодых и перспективных учеников. Младший сын третьего брата симпатичный, но неумелый. Можно предложить отцу оставить сына погостить. Он может поучить мальчика каллиграфии и поэзии, они точно найдут общий язык. Если не будет никого более интересного, так и сделает. *** Чжоу Цзышу странствовал по цзянху пятый год. Он очень любил родителей и был им благодарен за всё, но чувствовал, что возвращаться пока не хотелось, он ещё столько всего не видел. Чжоу Цзышу совершенствовал свои навыки, учился у тех, кого встречал на пути, иногда учил сам. О турнире — смотре школ Пятиозерья он услышал в одной из таверн, и, конечно, преисполнился любопытства. Во время странствий он не нашёл для себя ни одного достойного соперника, с которым он бы мог сражаться в полную силу. Его внимание привлек один из охранников хозяина поместья Чжао Цзина, даже то, как он стоял, указывало, насколько сильным воином тот является. С ним было бы интересно сразиться. Чжоу Цзышу ходил вокруг усадьбы Трёх снегов, думая, как ему попасть на турнир. Впервые он пожалел, что отец не брал учеников и не основал свою школу. О бессмертном Е ходили легенды, но большинство считало, что он давно умер или не спускается с горы Чанмин. И пусть Чжоу Цзышу уже стал мастером, для цзянху — он просто странствующий никому не известный герой. Его никто не пустит на соревнование школ. А так хотелось показать себя. Он увидел, как к молодому мастеру, выбирающему шпильку, присматривается воришка, и на всякий случай остался рядом. Когда воришка протянул руку к кошельку юного мастера, Чжоу Цзышу сделал вид, что оступился, и в поисках опоры схватился за воришку, несильно ударив его по руке. Тот кивнул, извинился и скрылся в толпе. — Правая. Более изящная, — посоветовал Чжоу Цзышу. — Спасибо, господин, — поклонился Цинь Цзюсяо. — Я так волнуюсь, — неожиданно сказал он. — Это первый турнир в моей жизни. Сколько крупных школ и сект выставят своих бойцов на смотр. *** Цинь Цзюсяо нервничал: отец впервые отправил его на соревнования, где он будет представлять свою школу, он просто обязан не подвести отца, не опозорить имя Усадьбы Четырех Сезонов, не выставить себя идиотом, если на соревнования приедет принцесса Цзинь Ань. Столько "не", от которых голова вспухала. Встретив человека, готового выслушать его горести, Цинь Цзюсяо начал делиться ими. Как-то незаметно они переместились в таверну, где его новый друг с интересом слушал про Школу Четырёх сезонов. Чжоу Цзышу сразу понравился этот наивный юный мастер, было в нём что-то располагающее. А ещё это был шанс проникнуть на турнир. — Цзюсяо-гэгэ, ведь Школа могла прислать не одного, а двух учеников? Я обещаю, что не посрамлю твоего мастера! Цзюсяо воодушевился. — Конечно могла! Нужно вписать твое имя в заявленные списки, мой отец часто давал уроки и наставления по самосовершенствованию, не раскрывая секретных техник, но помогая тем, кто не мог позволить себе обучение. Мы можем сказать, что ты один из таких людей. — Я тоже знаю пару интересных техник, как раз смогу их продемонстрировать. Ты сможешь вписать моё имя? — он попробовал на Цзюсяо лучший жалостливый взгляд Се-диди. — Не думаю, что это станет проблемой. Давай найдём распорядителя. *** У карманника сегодня был неудачный день — красивый молодой мужчина лишил его лёгкого заработка, а вечером, на его рабочей территории, он же снова поймал его за руку, хотя вообще не смотрел в его сторону! Чуть не лишившись кошелька со значительной частью денег, которые у него были с собой, Цзюсяо был готов не только вписать имя друга в списки, даже хоть сейчас вести его знакомить с отцом! Вписать имя Чжоу Цзышу в список от Усадьбы удалось достаточно просто, ответственный за списки больше был занят тем, что любезничал с грозными девами-воительницами из дома Белого Журавля. На просьбу Цзюсяо он почти не обратил внимания, позволил дописать несколько иероглифов и заверил печатью. — Цзышу-дагэ, всё получилось! Соревнования продлятся три дня. Стрельба из лука, самострела, владение метательным оружием — первый день. Поединки на клинках и посохах — второй. Личные поединки с использованием ци весь третий день. — А обязательно участвовать во всех? Больше всего меня интересует третий день, — Чжоу Цзышу сильно сомневался, что так можно, но стоило попробовать. Он, конечно, не боялся проигрывать, но не думал, что найдутся достойные соперники. Решив проблему с турниром, Чжоу Цзышу потащил нового друга погулять. И ему пришлось опять спасать его от ограбления, так что если он ещё раз столкнётся с этим воришкой, то просто сломает ему руку. И как это прекраснодушное создание отпустили на турнир? — Для кого выбирал шпильку? — спросил он Цзюсяо. Тот покраснел. — Для... — он запнулся на минуту, — мамы, она очень красивая, — и расплылся в мечтательной улыбке. — Угу, для мамы, — кивнул Чжоу Цзышу. — Если захочешь купить подарки ещё кому-то, внимательнее следи за своим кошельком. В городе скопление людей — раздолье для воров, а ты витаешь в облаках, друг мой. Весь в думах о маме. — Спасибо тебе, Цзышу-гэ, я не знаю, что бы делал в городе без кошелька. — Ну ведь для этого и нужны друзья, — подмигнул Чжоу Цзышу. — Я слышал, Школа Четырех сезонов славится мастерством маскировки, покажешь? Цзюсяо просиял. Он пригласил нового друга в свою комнату и восторженно рассказывал про техники грима, искусство наложения масок и прочее. На территорию школы их должны были запустить накануне соревнований, а Чжоу Цзышу всегда любил учиться. — Пробуем? — Чжоу Цзышу рассматривал приспособления для грима. Теория — это прекрасно, но нужна практика. — Ты хочешь наложить грим? — Цзюсяо с любопытством и небольшим страхом взирал на друга. — Да, теория ничто без практики. — А кем ты хочешь стать? — Я никогда не видел поместье Трех Снегов, хочу посмотреть до турнира. Ты со мной? — Не знаю, а если нас поймают? Решат, что мы шпионим, получится некрасиво... — Цзюсяо засомневался. — Так мы замаскируемся под слуг, на них никто и никогда не обращает внимания. И я владею цигуном, если нас заметят, я тебя унесу. — Ты уже владеешь цингуном? Вот это здорово! — Меня учил мой отец, а он лучший из всех мастеров, которых я встречал в своей жизни. — Хорошо, Цзышу-дагэ, давай попробуем, я хорошо умею гримироваться! *** Чжоу Цзышу оказался прав, на двух молодых слуг никто не обратил внимания. Они с легкостью прошли внутрь, взяв корзины с фруктами, которые разгружали у ворот. — Дагэ, куда, нести фрукты? — Ах ты, бездарь бестолковый! — бранился распорядитель. — Сколько раз повторять, что фрукты хранятся в леднике, потому что они нежные и должны сохранять свою свежесть до тех пор, пока их не подадут на стол! Живо неси их к леднику, он недалеко от кухни, мимо тренировочного поля и павильона Зелёной Сливы. Да не смей растрясти их, а то я лично тебя палками отхожу за каждую вмятину! — Конечно, — Чжоу Цзышу поклонился, постарался запомнить. Если бы он ещё знал, где находится тренировочное поле. Хорошо, что ему не страшны палки. Он надеялся найти кухню по запаху, тренировочное поле — по крикам, но, кажется, свернул не туда. Цзюсяо, со всей доступной ему осторожностью, нёс тяжёлую корзину с фруктами, следуя за Чжоу Цзышу. Впечатлившись угрозой быть побитым за каждую вмятину, он старался изо всех сил. Понимая, что он не один, за спиной сопел от усилий младший друг, Чжоу Цзышу искал выход из ситуации. Неожиданно, он увидел парня с такой же корзиной. — Гэгэ, подожди нас, мы чуть заплутали, не так давно служим. Парень кивнул, зовя за собой. У ледника стоял строгий проверяющий, который придирчиво оценивал качество доставленного товара. Исследовав фрукты в корзинах Чжоу Цзышу и Цзюсяо, он одобрительно хмыкнул, а вот парню, что их привел, отвесил оплеуху. — Болван! Персики помялись, мять будешь свою подружку в дровнике, а персики для господского стола нужно нести, как сокровище. Вы двое, недавно в поместье? — Да, господин, только приехали. Нас наняли для помощи организации турнира и велели служить не за страх, а за совесть. — Вижу, вижу. Хорошо, отнесите фрукты в ледник и аккуратно уложите. — Хорошо, что перед турниром наняли новых слуг, а то нас бы быстро вычислили, — хихикнул Цзюсяо. — Хорошо, что матушка частенько заставляла носить воду, не расплескав ни капли, иначе тоже получили бы по башке. Моё лучшее приключение! — Раскладывай давай, — пробурчал Чжоу Цзышу. Всё оказалось проще, чем он думал, хотелось побродить по поместью, а не возиться с фруктами. Распорядитель позвал Чжоу Цзышу: — Пойди в сухую кладовую, она немного выше ледника, возьми несколько лепёшек, пару-тройку полосок вяленого мяса и длинный белый редис, собери в корзинку и отдай Мун Сою, он стоит на часах возле павильона Синего Карпа, скажешь, чтобы отнес в карцер. — А разве в карцере кто-то сидит? — расслышал Чжоу Цзышу. — Все ведь задействованы в подготовке. — У тебя времени много со мной спорить? — строго спросил распорядитель — Палок захотел? — Нет, господин, простите господин. — Не слишком роскошный обед, — снова прошептал Цзюсяо. — Отец не любит карцер, отправляет туда только в крайнем случае, но не забывает кормить горячим. — Пойдём узнаем, кто так провинился? — предложил Чжоу Цзышу. Он никогда не видел карцер. Он поднялся в кладовую, взял необходимое, разве что чуть увеличил количество мяса. В чём бы ни провинился ученик, ему нужно нормально питаться. Чжоу Цзышу нашёл нужный павильон, невинно улыбнулся часовому. — Мне сказали отнести это в карцер. — Спрашивается, зачем тратить еду и время на такого зверёныша, — проворчал часовой. Цзюсяо догадался помалкивать, не поднимая головы и не привлекая к себе внимания, а часовой продолжал ворчать: — гибкий, словно лоза, но зубастый, кусается и шипит. Ему такую честь оказали, сироте беспризорному, в дом пригласили, а он нос воротит. Ну, ничего, пройдет турнир, за него воспитатели возьмутся, и не таких обламывали. Чжоу Цзышу скрипнул зубами, но тут же взял себя в руки. Сперва стоит узнать, в чём дело, потом разбираться. Он больше не хотел повторять ошибки, делая выводы, основанные на обрывочной информации. — Ну, чтобы он дотянул до конца турнира, надо его кормить, — как можно бесстрастнее сказал он. — Это точно. Ну, что там вы ему принесли? — часовой заглянул в корзинку. Утащив пару полосок мяса и две лепешки, он кивнул Чжоу Цзышу: — Иди, быстро покорми его и возвращайся, а твой дружок пусть мне скрасит скуку. — Только не обижай его, дагэ, он совсем недавно служит, — Чжоу Цзышу ободряюще сжал плечо Цзюсяо, в душе надеясь, что мальчишка сможет за себя постоять. Конечно, он ожидал, что карцер — мрачное место, и всё равно сморщился от вони и с трудом поборол брезгливость. В тёмном сыром подземелье трудно было рассмотреть пленника. — Ты там живой? В ответ послышался слабый стон. Чжоу Цзышу достал факел и посветил. Перед ним предстал грязный паренёк, некогда белые одежды пятнали следы крови, волосы сбились в колтуны, а лисий хвост безжизненно свисал. Чжоу Цзышу чуть не выронил корзинку с едой. — Как ты сюда попал?! Уши малыша еле шевельнулись, больше он никак не отреагировал. Цао Вейнин был истощён, избит и просто изнурён голодом и жаждой. Он не понимал, чего от него хотят все эти люди, куда делся наставник, и почему его здесь держат. У него не было сил даже оскалиться. — Пииить, — просипел он пересохшими, потрескавшимися губами, — прошу, господин. — Сейчас, — Чжоу Цзышу хлопнул себя по лбу. Взял еду, но не захватил питьё. Хорошо, что на поясе припрятана фляга — папа советовал всегда иметь под рукой запас чистой воды. — Держи, тут немного, прости. Я принёс еды. Завтра принесу ещё. — Дождавшись, когда ребёнок вернёт фляжку. он снова спросил: — Как тебя зовут? Почему лисёнок хули-цзин оказался в карцере?! — Спасибо, господин, — прошептал малыш. — Меня звали Вэйнин, а теперь кличут Отродьем, — ушки лисёнка чуть дернулись. — Я не знаю что такое отродье, мы просто шли с наставником, а потом он велел спрятаться, но я услышал собак, испугался и побежал. Меня нашли, побили и привезли сюда, — малыш всхлипнул, безуспешно пытаясь сдержать слезы. — Сказали, что скоро мной займется мастер, который умеет ломать. — Потерпи, малыш. Если можешь, не показывай никому свои ушки и хвостик, — Чжоу Цзышу протянул корзинку с едой. — Подкрепись. Ты — сяо Вэйнин, не повторяй за другими глупые слова. Я вытащу тебя, обещаю. Потерпи, пожалуйста. — Ты видишь меня? Настоящего? — глаза ребёнка неверяще распахнулись, а тонкие руки уже потрошили корзинку со скудной провизией. — Как?! — О. Это всё папа. Не родной, мой второй папа. Он хули-цзин. Научил меня видеть сквозь иллюзии. Надо быть внимательнее, папа был бы недоволен, что я не обратил внимания, что... не важно. Малыш, ты только держись, я придумаю, как вытащить тебя. Ребёнок, успев съесть все, что было принесено, с надеждой принюхался — от пришедшего к нему парня пахло вкусно, особенно в районе рукава. Нос лисёнка забавно дёргался, он шумно сглотнул, и Чжоу Цзышу вспомнил о спрятанном мешочке. Он не любил вяленое мясо, но хранил на всякий случай. Вот и пригодилось. — Не ешь слишком много, потом захочется пить. Я попробую принести ещё воды. — Спасибо, гэгэ, — робко сказал малыш, съев почти всё за несколько мгновений. Чжоу Цзышу вышел из карцера, надев свою лучшую бесстрастную маску. — Ты прав, дагэ, звереныш просто. Я его покормил, но ты так тяжко трудишься, может принести тебе чего-нить с кухни, более существенного? Я мигом обернусь. — Ты новенький? Наконец-то наняли кого-то толкового. Подмени меня, я быстро вернусь, сам посмотрю, что там интересного на кухне. Никто не заметит. Работа не пыльная, просто нужно стоять тут. Как будто это отродье может сбежать. Стражник ушел так быстро, что Чжоу Цзышу не успел возразить. — Цзюсяо, живо возьми мою флягу и наполни её водой, я видел питьевой фонтан недалеко отсюда. Когда Цзюсяо вернулся с флягой, Чжоу Цзышу наказал ему свистеть, если вернётся часовой, но вряд ли тот быстро закончит на кухне, несчастный лисёнок намного быстрее расправится со скудным запасом воды. А в крайнем случае он скажет, что хотел ещё немного посмотреть на отродье. — Вэйнин-ди, я принес воды, — позвал он. Лисёнок смотрел с такой надеждой, что у Чжоу Цзышу сердце кровью обливалось, хотелось сломать решетку и вытащить его отсюда, но что он будет делать дальше? Как выбираться из поместья с лисёнком на руках? Где прятать его? Сможет ли он сам идти? Лучше придумать надёжный план и сообщить родителям, что ему требуется помощь. Папа точно не бросит в беде настоящего лисёнка, если помог ему и Се Цзелюбо, хотя не очень любил людей. Чжоу Цзышу начинал понимать за что. *** На турнир собралось большое количество участников: крупные школы и секты, те, кто недавно создал школы, выработал технику и стиль, теперь желая заявить о себе, мастера-одиночки, желающие найти себе учеников. У всех участников турнира были свои причины. Чжоу Цзышу ненавидел работать без плана, но справедливо рассудил, что если устроитель Чжао Цзин, то и лисёнка привезли ему, а значит нужно всеми правдами и неправдами обратить на себя внимание, причём так, чтобы ему не могли отказать в просьбе. А значит придется выложиться по полной, но победить во всех дисциплинах. Первый день турнира отсеял часть участников. Чжоу Цзышу вошёл в десятку лидеров, стараясь как никогда раньше. На второй день участников осталось её меньше, борьба стала жёстче и откровенно грязнее. Чжоу Цзышу чудом сумел пробраться к малышу ночью, используя технику отца скрытия в тени. Несчастного ребёнка, похоже, эти пару дней не кормили и не поили. Он хотел расплакаться, когда увидел Чжоу Цзышу, но у бедняги было такое обезвоживание, что не было слез. *** Цао Вэйнин потерял счёт времени, в этом подземелье трудно было отсчитывать дни. Иногда его кормили, иногда нет, даже это не могло стать мерилом. Когда пришел добрый братец, увидевший его сущность, в Вэйнине вспыхнула надежда, тот пообещал вытащить его, но тоже пропал. Со временем Вэйнину стало казаться, что доброго братца он придумал. Ну разве может существовать человек, которого вырастил хули-цзин? — Нин-ди, проснись, — шептал Чжоу Цзышу. — Я принес тебе поесть и попить, малыш, давай, тебе нужны силы, просыпайся, — уговаривал он обессиленного малыша, явно решившего, что Чжоу Цзышу ему снится.Вэйнин протёр глаза, даже потрогал доброго братца за руку — она оказалась удивительно тёплой — и ущипнул себя. — Ты не забыл меня? — Как я мог тебя забыть, диди? Я делаю все, чтобы вытащить тебя отсюда, поэтому не приходил, прости, — повинился он, видя, с какой жадностью ребёнок пьет воду. Мне нужен еще один день, ты потерпишь? — Как тебя зовут? — спросил Вэйнин. — Я буду повторять твое имя и ждать, что ты придёшь. — Меня зовут Чжоу Цзышу, ты можешь звать меня Шу-гэ, если хочешь, — улыбнулся он. — Постарайся продержаться, я обязательно приду. — Шу-гэ, — Вэйнин улыбнулся. — Даже если ты мне приснился, это был прекрасный сон. Я буду тебя ждать. Чжоу Цзышу снял с пояса подвеску с иероглифом его имени. — Держи, это поможет тебе меня не забыть. Вэйнин прижал к груди подвеску — единственное напоминание о том, что Шу-гэ — реальный. — Возвращайся скорее. *** Третий день соревнований наступил. Чжао Цзин обратил внимание на молодого мастера, который с бесстрастным лицом побеждал два дня подряд. Чжао Цзин был заинтересован в сильных воинах, поэтому велел пригласить мастера Чжоу к себе, но молодой мужчина дерзко отказался, сообщив во всеуслышание, что ему от благородных героев скрывать нечего и говорить он готов на глазах у всех. — Как тебя зовут, юный герой? — Чжао Цзин вышел посмотреть на дерзкого победителя. — Меня зовут Чжоу Цзышу, герой Чжао, — молодой мастер поклонился. — Я наслышан о щедрости и благородстве героя Чжао, поэтому пришел в усадьбу Трёх Снегов, дабы лично убедиться в словах, что говорят о вас. — Ох уж эти слухи, — улыбнулся Чжао Цзин. — Сложно им соответствовать, но я попробую. Что ты хочешь, герой Чжоу? Останься в моей школе, подберём тебе достойную невесту с хорошим приданым. В усадьбе всегда найдётся дело такому талантливому мастеру. — Я слишком молод для женитьбы, и еще не набродился по цзянху, чтобы осесть в одном месте. Несомненно, герой Чжао мог бы помочь мне устроить брак или предложить область применения моим способностям, но также я слышал, что герой Чжао знает всё, что происходит и присутствует на его территории, обладая дивной памятью. За победу в турнире я хочу получить сущую мелочь — то, о чем, вы, герой Чжао, в своем доме не знаете. — О, неужели одна из моих наложниц родила дочь, и ты хочешь забрать ее в качестве приза? Решено! Я отдам тебе то, о чём я не знаю в своем доме, но, — Чжао Цзин поднял палец, — для этого ты должен победить сильнейшего воина моего поместья. Если ты победишь, я дам то, что ты просишь, если проиграешь... Ну что ж, ты достойно сражался. — Благодарю вас, герой Чжао, — поклонился Чжоу Цзышу. — Позвольте увидеть моего противника? — Ду Синься, подойди. Этот дерзкий юнец ищет славы. Вперёд вышел высокий, крепкий мужчина. Он двигался как хищник, и свидетели договорённости уважительно посмотрели на противника дерзкого парня. *** Ду Синься был изгнан из монастыря, но сделали это тихо, чтоб не бросать тень на обитель. Мерзавец, который издевался сначала над детьми, давая им непомерные нагрузки, а потом подстроил падение одного из молодых воинов так, что тот оказался парализован и попросил дать ему умереть, не в силах терпеть боль и муки. Навыки он получил прекрасные, отрастил волосы, отточил то, чему научился, и начал жизнь наемника, не особенно отягощенного совестью. Последние несколько лет он служил очень богатому сластолюбцу и закрывал глаза на то, что некоторые "сыновья" прибывали в поместье Трех Снегов не совсем добровольно. Вот и сейчас доставили "интересного" мальчишку, который был ловок и гибок как лоза. Связан мальчишка был как вязанка колбасы, сверкал глазами и скалился, явно не согласный с "приглашением в гости". Ничего, неделя в карцере — и будет шёлковым, если только не помрёт. А помрёт — так туда ему и дорога, благо хозяин не знает, что его ждёт подарочек. Он предвкушал награду после проведения турнира и никак не ожидал, что кто-то осмелится сразиться с ним. Ду Синься узнал Чжоу Цзышу только по имени, а затем по отголоскам техник, которые ему успели преподать в монастыре. Тощий заморыш исчез, превратившись в высокого, гибкого и очень красивого молодого мужчину. С ним будет приятно сойтись в рукопашной и подправить это идеальное личико. *** Услышав имя, Чжоу Цзышу внутренне похолодел, прикрыл глаза и несколько раз глубоко вздохнул, как учил отец. Он больше не младший воспитанник монастыря, которого Ду Синься "наставляет" издевательствами. Теперь они почти сравнялись в росте, и пусть противник был мощнее, но Чжоу Цзышу полагался на свою гибкость и умения. Родители многому его научили. Противники сошлись в рукопашной, никакого оружия, кроме своего тела. Чжоу Цзышу прощупывал противника пробными ударами, Ду Синься делал тоже самое, стараясь понять, чего ждать от возмужавшего мальчишки. После обмена несколькими ударами противники сошлись всерьёз. Захваты, подсечки, увороты, броски, прыжки — в дело шло всё, от головного убора и полдолов одеяний, до гравия и песка с площадки боя. Изначально Чжоу Цзышу хотел найти достойного соперника, чтобы помериться силами, и то, что им стал старый недруг, только добавляло остроты. Но теперь он боролся не столько ради славы, сколько за маленького мальчика, которым был когда-то и хотел умереть, потому что никому не нужен в целом мире, и за жизнь одного лисёнка, который умрёт, если Чжоу Цзышу проиграет. Он хорошо знал своего противника и был готов к любой подлости. Ду Синься чувствовал, что противник сильнее его. Он надеялся, что мальчишка, свалившись с камня, благополучно издохнет, но он выжил и как-то нашел мастера, обучившего его. Об этом говорили одежда, украшения, личное оружие и, конечно, уровень мастерства. Незаметно вытащив узкий стилет, Ду Синся приготовился метнуть его в строго определенную точку, выжидая момент. — Всё ещё любишь действовать тайком? — Чжоу Цзышу внимательно следил за противником и поэтому заметил блеснувшее лезвие. — Не боишься, что в следующей жизни накажут? Не желая болтать понапрасну, Ду Синься ударил ци и сразу метнул оружие, увернуться было невозможно! Но Чжоу Цзышу с какой-то змеиной гибкостью ушёл из-под удара и сам ударил ци с такой силой, что Ду Синься подбросило вверх, закрутило, и он буквально рухнул на площадку. От удара перехватило дыхание, он хрипел и сипел, стараясь урвать хоть глоток воздуха. — Герой Чжао, — Чжоу Цзышу не поленился и поднял стилет, вонзившийся в землю за его спиной, — мы договаривались помериться мастерством в рукопашной, но ваш лучший воин нарушил правила. За что он хотел убить меня? Если герой Ду готов, мы можем продолжить поединок. Чжао Цзин растянул губы в улыбке, тогда как глаза оставались холодными. — Я не приказывал причинять вам какой-либо вред, герой Чжоу, любой может подтвердить это, инициатива моего телохранителя будет наказана, не сомневайтесь. Ваша победа безусловна. Что вы желаете получить в награду? — Кто находится в карцере? — громко спросил Чжоу Цзышу. Если герои узнают, что один из них держит живого хули-цзин в темнице, от него многие отвернутся, если же Чжао Цзин скажет, что не знает этого, Чжоу Цзышу заберёт лисёнка по праву победителя. Чжао Цзин выглядел по-настоящему удивленным. — Мои ученики за последние три недели ни разу не провинились настолько, чтобы быть отправленными в карцер, тем более подготовка турнира отнимала все силы. Нам нужны были любые свободные руки, а карцер должен охраняться, я не мог позволить такого расточительства, так что я действительно не знаю, кто в карцере. — Тогда отдайте мне того, кто там содержится, для вас это не станет потерей. — Я хозяин своего слова, — громко сказал Чжао Цзин, внимательно отслеживая реакцию на свои слова. — Герой Чжоу победил в честном поединке, и я, следуя обещанию, разрешаю забрать ему того, кто сейчас в карцере. — Разрешите мне самому забрать его? — на всякий случай уточнил Чжоу Цзышу, опасаясь подмены. — Разрешаю, а чтобы никто не сомневался в моей честности, отправляйся прямо сейчас, мне нечего скрывать, — махнул рукой Чжао Цзин, отмечая, как напрягся Мо Хуайкун, стараясь скрыться среди своих учеников. Чжоу Цзышу с трудом заставлял себя идти спокойно. На поединок он не взял с собой ни фляжку с водой, ни еду, только бы лисёнок его дождался. В первый раз он шел открыто, не скрываясь под маской. А если Вэйнин не узнает его? Испугается и превратится в лисёнка? Впрочем, Чжоу Цзышу разрешили забрать узника из карцера, значит, не важно, кто там, это его выигрыш! Вэйнин принюхался и неуверенно позвал: — Шу-гэ? — Я обещал, что приду за тобой, и я пришел. Заберу тебя отсюда, больше никто не будет тебя мучить, — Чжоу Цзышу открыл замок ключом, хотя ему хотелось просто выломать решетку и разнести это место по камушкам. — Ты можешь идти? Я могу тебя понести. — Я не уверен, — застенчиво проговорил ребёнок. — С тех пор, как меня побили, я мало двигался, но я могу попробовать, я постараюсь, только не бросай меня тут, пожалуйста, — почти проскулил он. — Давай ты не будешь пробовать, — Чжоу Цзышу присел. — Обхвати меня за плечи. Осторожнее, не за шею, так мне будет трудно дышать. Всё, готово. Пойдём отсюда. Вид молодого мужчины с избитым, явно измученным маленьким ребёнком на руках оказал сногсшибательный эффект. — Не знал, что в поместье Трех Снегов принято издеваться над детьми, — процедил Чжан Юйсэн. — И ты ещё хотел предложить погостить моему младшему сыну? В таких же условиях? — Третий брат, я не знал, что в карцере кто-то есть, тем более ребёнок! Герой Чжоу, а как ты узнал о нем?! — Нин-ди сын друзей моих родителей, он любопытен и непоседлив, как все дети. Сбежал от пригляда, а его похитили. В одиночку я не сумел отбить ребёнка, так что проследил, куда его отвезли. Я не хотел подозревать героя Чжао, ведь он известен как благородный муж, помогающий страждущим, — Чжоу Цзышу бросил пронзительный взгляд на Чжао Цзина. — Как мы можем быть уверены, что герой Чжоу знал этого ребёнка раньше? — проскрипел Мо Хуайкун, раздосадованный тем, что его подарок обнаружили. — У сяо Нина есть моя вещь, — отбрил Чжоу Цзышу. — Диди, не бойся, покажи, — попросил он морщащегося от света лисёнка. Мальчик пошарил за пазухой, вытащив подвеску с именем Чжоу Цзышу. — Гэгэ дал мне её и велел никогда не терять, — проговорил малыш хрипло. — Герой Чжоу смел и благороден, — Чжао Цзин с трудом удерживал вежливую улыбку. — Ты честно выиграл поединок, — ему хотелось как можно скорее отделаться от этого наглеца. Кого притащил этот Мо Хуайкун?! Почему так не вовремя?! — Благодарю героя Чжао за возможность сразиться с талантливыми противниками, — поклонился Чжоу Цзышу. — Господа, я вас оставлю, мне нужно позаботиться о диди, самому, — он выделил голосом последнее слово, и, на удивление, Чжао Цзин не предложил свое гостеприимство. Воспользовавшись случаем, Чжоу Цзышу, применив цингун, исчез из поместья, надеясь, что Цзюсяо его простит. *** Чжан Чэнлин, уступив уговорам отца, пришел вместе с ним на третий день соревнований — ему обещали показать что-то удивительное. И теперь он дёргал отца за рукав, привлекая внимание. — Отец, — глаза ребёнка восторженно сияли. — Я хочу быть таким же сильным и умелым, как герой Чжоу! — Что ж, значит, твоё первое испытание — найти его. Узнай у второго дяди, из какой он школы, где можно его найти. Пожалуй, такому мастеру я бы тебя доверил! *** Чжоу Цзышу нанял самую быструю лодку: по воде добраться до знакомых мест куда проще. Он бережно вымыл малыша, припомнив, как заботился о своем диди, купил одежду и обувь, старался правильно кормить измученного ребёнка. Мальчишка дичился всех, кроме него, раны, нанесенные похитителями, гноились, синяки не сходили. Лисёнка требовалось срочно доставить папе. Несколько дней на лодке, и вот они причалили совсем недалеко от горы с монастырем, а значит рядом с домом. *** С самого утра Вэнь Кэсин ходил в предвкушении чего-то хорошего, он был уверен, что оно обязательно случится. Его настроение передалось Гу Сян, она улыбалась и озорничала, заставляя Е Байи хмурить брови. — Совсем разбаловал ее! — Она же совсем кроха, ее нужно баловать! А-Йи, не хмурься, сегодня такой хороший день. Я чувствую, должно что-то случиться. — Случится, если ты не перестанешь отвлекаться! — Е Байи забрал у лиса нож, пока тот не порезался. — Да сколько можно-то?! — А-Сян, пойдём гулять. Отец сегодня встал не с той ноги, не будем мешать ему бухтеть. — Ах ты!.. — возмутился Е Байи, но Вэнь Кэсин уже подхватил дочку на руки и скрылся за дверью. Он рассказывал Гу Сян о травах, учил, когда нужно их собирать и как правильно заготавливать, но вдруг оборвал себя на полуслове и принюхался. — А-Сян, чем пахнет? — Не знаю. Но странно. И вкусно, и невкусно. Как это может быть вместе? — Сейчас узнаешь. Пойдём скорее! — Вэнь Кэсин снова подхватил её на руки и бросился бежать. Пусть он давно не видел сына, но никогда не забывал его запаха. Бежать пришлось довольно долго, но вот наконец он увидел Чжоу Цзышу. Кажется, за пять лет он ещё вырос, плечи стали шире. Вэнь Кэсин остановился и снова принюхался: к запаху сына примешивался другой, запах болезни. — А-Шу, — крикнул он и помахал рукой. Чжоу Цзышу торопился как мог, лисёнок в его руках был горячим, он тихонько поскуливал, в бреду прижимаясь к старшему другу. — Папа! — воскликнул Чжоу Цзышу, заметив высокую фигуру и золотящиеся на солнце острые уши. — Он весь горит, ему нужна помощь, срочно! Сын держал на руках маленького лисёнка с темными ушками и безжизненно обвисшим хвостиком. На щечках мальчика горел лихорадочный румянец, а с пересохших губ раздавалось слабое поскуливание, малышу явно было очень плохо. — Что-то в этой жизни не меняется, — нервно улыбнулся Вэнь Кэсин. — Ты пропадаешь, а потом находишь себе лисёнка, — он забрал ребёнка, обратив внимание на то, какой он лёгкий. — А-Сян, это и есть Цзышу-дагэ. Ну-ну, не прячься, ты же так хотела познакомиться с ним. А-Шу, проводи мэймэй домой. Потерпи, мой хороший, ты же смелый лисёнок. Я помогу, только потерпи, — он на бегу вливал ци в худенькое тельце и гнал от себя мрачные мысли. Успеет. Он обязательно успеет, лисёнок не умрёт. — А-Йи! Мне нужна твоя помощь, срочно! Да где тебя носит, старый монстр! *** Гу Сян рассматривала высокого и красивого молодого мужчину. Папа сказал, что он её самый старший брат, первый сын папы и отца. Маленькая лисичка застенчиво улыбалась, неосознанно применяя лисье обаяние. — Цзышу-дагэ? Меня зовут Гу Сян. — Привет, А-Сян, — Чжоу Цзышу присел на корточки. — Я думал, что приведу в семью нового лисёнка, а оказалось, что дома ждёт лисичка! Кажется, меня не было слишком долго. Девочка принюхивалась, в запахе брата чётко чувствовались нотки папы и отца. Успокоившись, она выпрямила ушки, до этого прячущиеся в волосах, и улыбнулась, демонстрируя острые зубки. — Папа и Се-гэ скучали по тебе, а я тебя ни разу видела. Почему тебя не было так долго? И что за лисёнка ты принес? Он плохо пахнет. — Можно? — Чжоу Цзышу протянул руку к рыжему ушку. — Сяо Нин болеет, поэтому пахнет так, но когда папа его вылечит, он будет замечательным лисёнком, очень красивым. А ты научишь его всему, что знаешь. Девочка подошла ближе, а затем зажмурилась от удовольствия, брат явно знал, как правильно ласкать ушки. — Сяо Нин? Он такой маленький, он точно вырастет? — лисичка проворно вскарабкалась на руки брата и удобно устроилась. — Конечно вырастет. Се-гэгэ тоже был маленьким, когда я его нашёл, и вон каким большим стал, — Чжоу Цзышу волновался о найденном лисёнке, но не мог перестать улыбаться, держа на руках очаровательную лисичку. Папа тоже не изменился, также собирает всех брошенных детей и даёт им приют. За сяо Нина можно не волноваться, папа точно его спасет. *** Е Байи тренировался на площадке, когда услышал зов своего лиса. На руках Вэнь Кэсина лежал маленький мальчик, бледный, с лихорадочным румянцем и спекшимися губами. Уши лисёнка поникли, дыхание с хрипом выходило из груди, от ребёнка ощутимо пахло болезнью. — Кто это? Где ты его взял? — А-Шу нашёл, и ему нужна помощь! Нагрей воды, — Вэнь Кэсин заозирался, не зная, что предпринять. Лучше него никто не сварит жаропонижающее, но он боялся отпустить ребёнка с рук. — И позови Се-эра, мне понадобится его помощь! Е Байи кивнул. Наполнив бадью водой, он раскалил камни с помощью ци и опустил их в воду, а затем отправился в дом младшего сына. Тот переехал совсем недавно, обустраивая жилище под себя. — Се-эр, ты нужен дома, срочно, — хмуро рявкнул он, спугнув девчонку в нарядном ханьфу. Се Цзелюбо посмотрел на отца и не стал задавать вопросов — без веской причины тот бы не стал говорить таким тоном, значит, что-то случилось. Увидев умирающего лисёнка, он только всплеснул руками и отправился в кладовую за травами. *** Три дня они вместе боролись за жизнь сяо Нина, мимо сознания прошло возвращение любимого брата, и даже непоседливая А-Сян вела себя непривычно тихо. Се Цзелюбо отстраненно подумал, что Хэ Ции не дождётся его, что, наверное, к лучшему: он видел состояние папы и подозревал, что выглядит не лучше. Несмотря на все усилия, жар не спадал, лисёнок открывал мутные глаза, но что видел перед собой, оставалось только догадываться. Папа напевал мелодию без слов или говорил ласковые слова, вливал отвары и делился ци. Се Цзелюбо думал, какое ещё лекарство может помочь. К вечеру четвертого дня что-то изменилось. Се Цзелюбо не мог понять, что именно, а папа устало улыбнулся: — Теперь он справится. Запах смерти ушёл, — и тут же уснул прямо возле кровати лисёнка, не отпуская его руку. Е Байи подхватил измученного партнёра, собираясь отнести его в спальню. — Для малыша я поставлю кроватку, принесёшь чуть позднее, — бросил он через плечо. Се Цзелюбо наконец получил возможность обнять любимого брата. За то время, что братья не виделись, оба выросли, возмужали, но по-прежнему крепко любили друг друга. — Гэгэ, где ты был? Я так скучал! — Да так, бродил по цзянху, ничего интересного. Ну, дай на тебя посмотреть! Я оставлял малыша Се, а нашел целителя Се! Что, жениться собрался и даже брата не дождался? Се Цзелюбо покраснел. — Как я мог позвать тебя на свадьбу, если не знал, где ты? А ты? Где ты нашел такого кроху? — он кивнул на спящего лисёнка, завернутого в мягкое одеяло, как в кокон. — И у кого рука на такое чудо поднялась? — Се Цзелюбо осторожно поднял малыша на руки, собираясь отнести его в постель. — Случайно. Знаешь, умею оказаться в нужном месте в нужный момент. Ты, кажется, был ещё меньше, когда я тебя нашёл. Папа ещё тогда посмеялся, что лисёнок нашел себе лисёнка. И теперь тоже, ничего, говорит, не меняется, опять пропал, нашёлся с лисёнком. Его держали в карцере, представляешь? Хотели подарить Чжао Цзину, я не очень понял, как его поймали и откуда он. В карцере не было возможности нормально поговорить, а потом он разболелся. Видимо, организм бросил все силы на выживание, а когда я его забрал, то выдал всё. Мне хотелось по камешку разобрать этот карцер, но я не мог оставить сяо Нина. Бедный малыш и так натерпелся. Понимаю, почему папа не любит людей. А откуда у нас дома мэймэй? Да еще и с ушками? — полюбопытствовал он, вытаскивая свернувшуюся клубком девочку из кресла, где та уснула. — Она у нас уже давно. Папа говорит, что полукровка, видимо, мать испугалась, когда увидела ушки или глаза. Гу Сян была совсем крохой, когда её нашли. Хочется верить, что мать любила её, поэтому спустила по реке в корзинке, завернутую в одеяло с именем, а не обрекла на мучительную смерть. Папа радовался. Говорил, мы выросли слишком быстро. И всё равно зовёт своими лисятами, хотя настоящий лисёнок только А-Сян. — Полукровка, а ушки и хвостик есть, и лисье обаяние она использует. Ой бедой вырастет, уже сейчас глаз от неё не оторвать, — понизив голос прошептал Чжоу Цзышу, следуя за братом — не знал, где комната сестренки. Оказалось, Е Байи пристроил к дому еще несколько комнат, видимо, когда появилась Гу Сян. Уложив малышку спать, Чжоу Цзышу заметил, что брат еле стоит на ногах. — Диди, ты же сейчас упадешь. Иди отдыхать, а я посижу с сяо Нином, вдруг он, проснувшись в незнакомом месте, испугается. — Я правда рад тебя видеть и очень скучал, — Се Цзелюбо подавил зевок. — Но ты с ходу подсунул такую задачку! Ты же не уйдешь снова? Ну, по крайней мере пока я не проснусь? Кажется, готов спать неделю! — Нет, не уйду — улыбнулся Чжоу Цзышу, — я тоже очень скучал, диди. Иди спать, когда ты проснешься, я буду рядом. Се Цзелюбо зевнул в последний раз, отправился в их комнату и уснул, не раздеваясь. *** Вэйнин плохо помнил всё, что было после того, как Цзышу-дагэ вынес его из того страшного места. Он всё время боялся, что откроет глаза и всё окажется сном, он всё ещё в подземелье, голодный и замёрзший. И не хотел просыпаться. Хотя бы во сне ему было тепло. В носу нестерпимо засвербило, он чихнул и открыл глаза. Рядом кто-то спал, от него исходил успокаивающий запах, а над ним склонилось лицо Цзышу-дагэ. — Хочу есть, — сказал Вэйнин. Одновременно с малышом неожиданно проснулся Вэнь Кэсин. — Я тоже. Здравствуй, сын, я очень рад наконец видеть тебя дома. Ты по-прежнему безнадёжен на кухне? — Совершенно, — рассмеялся Чжоу Цзышу. — Сам говорил, некоторые вещи не меняются. И диди спит. Не дом, а сонное царство. Вот так встречают любимого сына. — Ты пропал на пять лет, — проворчал Е Байи, обладающий не менее острым слухом, нежели его лис. — Твоему папе что, нужно было ежедневно пир готовить, ожидая твоего возвращения? Пока Чжоу Цзышу пытался найти, что ответить на отцовскую фразу, бессмертный сграбастал старшего сына в объятия: — Вернулся, бродяга! — Отец, — Чжоу Цзышу думал, что у него треснут рёбра: за пять лет отец совершенно не изменился, его хватка осталась такой же крепкой. В глазах подозрительно пекло, Чжоу Цзышу, мысленно обругав себя, похлопал отца по спине. Он действительно радовался возвращению. Вэйнин с удивлением взирал на крепкие объятия. Его наставник был добр к нему, но почему-то всегда держал дистанцию, что обижало мальчика. — А мне так можно? — робко спросил он лиса, который с умилением наблюдал за своими любимыми мужчинами. — Конечно, — Вэнь Кэсин раскинул руки и крепко обнял лисёнка, когда тот несмело прильнул к нему. — Ну что, посмотрим, что найдется в кладовой? Пир не обещаю, но что-нибудь осталось? — он выразительно посмотрел на Е Байи и поднял ребёнка на руки. Пир действительно закатить не удалось, но жареная рыба, наловленная Чжоу Цзышу, жареные овощи и вареные яйца вприкуску с зеленым луком пошли на ура. Лисёнок, наевшись, снова зазевал и был уложен спать. — Ему потребуется много сил для восстановления, — пояснил Вэнь Кэсин, — по краю малыш прошел, не удивлюсь, если в будущем какой-нибудь лисий талант откроется. Грань меняет всех. А теперь, сын мой, расскажи нам с отцом, где ты нашел себе очередного диди? — Ой, папа, это был какой-то кошмар! — он рассказал, как мечтал попасть на турнир школ, как познакомился с Цинь Цзюсяо и проник с ним в школу ради шалости, а потом пробирался в карцер, чтобы покормить и ободрить лисёнка, как встретился с кошмаром своего детства, победил его и забрал малыша. — А потом мы вернулись домой. Я уже боялся, что опоздал — сяо Нину под конец путешествия совсем плохо стало. Хорошо, что папа нас встретил. Маленькая непоседа с рыжими ушками, притаившаяся за вазой, напряженно слушала рассказ старшего брата. — Значит сяо Нина держали в карцере? Надо заботиться о нем, несмотря на то, что он старше, — кивнула она самой себе. Она не знала, что такое карцер, но ей уже не нравилось это место. Е Байи, давно заметив кончики рыжих ушек, глубокомысленно промолчал. — Отец, а почему моя механическая птица с просьбой о помощи до вас не долетела? Когда я нашел сяо Нина, я сразу вам написал, но не получил ответа, пришлось импровизировать. — Вот вроде вырос уже, а все такая же бестолочь, — ворчал Е Байи. — Ты когда птицу отправлял, чем её напитал? — Ци, как ты и учил. — А при напитывании ци ты о чем думал? — Как помочь малышу. — А нужно было представить облик того, кому отправляешь посланника! Твой механизм наверняка разбился о стены карцера. Балбес! — Даже хорошо, что птица не долетела — что бы было, если бы мы разминулись в дороге? Только зря потратили бы время. Но в следующий раз будешь внимательнее, — Вэнь Кэсин щёлкнул Чжоу Цзышу по носу. — Папа, — смутился Чжоу Цзышу и улыбнулся. Он вспомнил Цзюсяо, их посиделки в таверне. Некрасиво получилось, он смог проникнуть в школу только благодаря новому другу, а потом исчез и даже не попрощался. — О чём задумался? Вспоминаешь длинноногую красотку? — Папа! — Да я просто спросил. Ты так улыбался… — Нет, на самом деле я думал о друге. Благодаря ему я смог попасть на турнир. — О, — улыбнулся Вэнь Кэсин. — Никаких "о"! Цинь Цзюсяо просто друг! Да он влюблён без памяти, трижды пришлось его кошелёк спасать! Ну просто с ним было интересно, а потом я нашел лисёнка и мог думать только о нём. Мы даже не попрощались, я спешил. Надо бы сказать спасибо за помощь. — Хорошая идея. Напиши ему. Только используй ци правильно. — Да понял я, понял! *** Турнир закончился скомканно: то, что в карцере Чжао Цзина держали ребёнка и явно издевались над ним за спиной главы школы, говорило о том, что он не может уследить за собственным домом. Это удар по репутации, от которого главе Чжао Цзину придёется долго оправляться. Чжан Юйсэн первым забрал своих детей и учеников; вслед за ним, пробормотав благодарности за труды, еще несколько героев буквально сбежали. Чэнлин, впечатленный боем молодого мастера Чжоу, ломал голову, как исполнить указание отца и найти его. Расспросив братьев, он узнал, что выступал мастер вместе с учеником школы Четырех Сезонов. — Папа, нам нужно навестить эту школу! — Я слышал о Цинь Хуайчжане, и мастер Чжоу косвенно подтвердил его репутацию великого мастера. Думаю, твоя мама не будет против, если мы отправимся туда вместе. Не могу же я оставить тебя одного? Чэнлин ответил отцу сияющим взглядом — он все-таки ревновал к тому, как много времени отец проводит со старшими братьями. *** Слухи не врали, поместье Четырёх сезонов действительно встретило гостей цветущими деревьями. Их проводили в один из гостевых павильонов, сообщив, что наставник пока занят, но найдет время для беседы за чашкой чая позднее, а пока гости могут отдохнуть с дороги. Чжан Юйсэн подмечал всё: ухоженный вид учеников, их круглые румяные щёки, обходительных слуг в приличной одежде, красоту садов вокруг поместья. В этой школе он мог бы оставить своего сына, который наконец-то проявил интерес к боевым искусствам. И если мастер Чжоу скажет, что в возрасте Чэнлина уже поздно заниматься, он готов сам умолять наставника школы взять его сына под своё крыло. Цинь Хуайчжан, узнав о прибытии гостей, велел подготовить беседку Утренней Зари, достаточно просторную и уединенную, чтобы побеседовать с гостями за чашкой чая. Чжан Юйсэн был относительно молод, еще не разменяв пятый десяток, он уже возглавлял сильную школу, сам был великолепным мастером, его дети на турнире показали хороший уровень мастерства, для своего возраста. — Добро пожаловать в Школу Четырех Сезонов, меня зовут Цинь Хуайчжан, чем могу вам помочь? — Приветствую, — Чжан Юйсэн поклонился. — Мастер Цинь, турнир выиграл один из вольнослушателей вашей школы, молодой мастер Чжоу, а его финальный поединок с сильнейшим воином вызвал интерес моего сына. Он всегда больше увлекался каллиграфией и литературой, и моя жена поддерживала его в этом, но вдруг Чэнлин сказал, что хочет учиться у мастера Чжоу. К сожалению, он слишком быстро покинул школу, Чэнлин не успел попросить взять его в ученики. Мы надеялись найти его здесь и выразить признательность наставнику, воспитавшему такого сильного воина. Лишь многолетняя практика позволила Цинь Хуайчжану удержать лицо и не показать, как он был удивлен словами Чжан Юйсэна. — К нам приходит много вольнослушателей, мастер Юйсэн, — ответил он. — Я должен освежить свою память. Будьте моими гостями, мне нужно немного времени. У нас прекрасная библиотека, — подмигнул Цинь Хуайчжан мальчику, — а ещё в Усадьбе есть луга с кроликами. Мои младшие ученики соревнуются в ловкости, стараясь поймать их, и упражняются в терпении, наблюдая за осторожными зверьками. Ему явно стоит побеседовать с сыном, и немедленно! Цзюсяо вертел в руках шпильку. Когда он увидел её на прилавке, показалось, что она идеально подойдёт принцессе, а теперь он смотрел и не решался отправить — ну разве нужна девушке ещё одна шпилька? У неё наверняка полно таких, и даже лучше. Вот если бы рядом был Чжоу Цзышу, он мог бы спросить совета. Но новый друг исчез так же неожиданно, как и появился. — Сын мой, — голос отца, раздавшийся за спиной задумавшегося юноши, заставил того вздрогнуть. — Мне очень интересно, что это за вольнослушатель был в нашей школе, которого я в глаза не видел? Отец привел ученика в надежде обучить его мастерству. Что мне ответить уважаемому человеку, посетившему наш дом? — Какой сын? Какому отцу? — Цзюсяо непонимающе смотрел на отца. — О ком ты говоришь? Я не понимаю. — Вот и я не понимаю. Ты поехал на турнир, но вместо тебя нашу школу представлял вольнослушатель Чжоу. Сын Чжан Юйсэна увидел финальный бой и впервые заинтересовался боевыми искусствами, теперь ребёнок хочет учиться у мастера Чжоу из нашей школы, а я, наставник школы, про такого человека даже не знаю! — Я представлял, но Чжоу Цзышу превосходит меня по мастерству, мне трудно с ним соревноваться. О, финальный поединок был так красив! Я никогда не видел подобной техники! А этот, его противник, он хотел применить оружие, но Чжоу Цзышу увернулся! Я даже не знал, что тело может так сгибаться! А ты знаешь, какой у него хороший цингун! Наверное, как у тебя! Ну или почти. Если бы я не был твоим учеником, то точно захотел бы учиться у Чжоу Цзышу! — горячо заговорил Цзюсяо. — Сяосяо, Цзюсяо, сын! — рявкнул обычно спокойный наставник. — Прекрати тараторить и объясни мне толком: кто такой Чжоу Цзышу? Откуда ты его знаешь? И почему он представлял нашу школу?! — О, — Цзюсяо замолчал, не зная, как рассказать отцу о новом друге. — Чжоу Цзышу, он... Мы познакомились на рынке, он помог мне выбрать... подарок, — предательский румянец залил щеки и лоб, отец ухмыльнулся, но промолчал. — Мы разговорились, он сказал, что я витаю в облаках и меня пытались ограбить. А я не заметил, — он опустил голову, но комментариев снова не последовало.— Шу-гэ сказал, что узнал о турнире случайно, не принадлежит ни к одной из школ, но очень хотел бы туда попасть, и я попросил регистратора внести его в список как вольнослушателя нашей школы. Я же не знал, что в карцере держат ребёнка, Шу-гэ бегал туда пару раз, но не рассказывал зачем. А потом победил всех и потребовал того, кто содержится в карцере! — Цзюсяо прижал ладони к полыхающим щекам. — Папа, он же совсем ребёнок, я толком не рассмотрел — Шу-гэ нёс его на спине и исчез так быстро, что я ничего не успел спросить. И больше его не видел. — И что я должен ответить Чжан Юйсэну? Что мой сын и старший ученик ввёл в заблуждение огромное количество людей просто потому, что какому-то бродяге захотелось пофорсить?! — Он не бродяга! Он помог мне, помог ребёнку, он победил всех на турнире! Может быть, он не принадлежит к известной школе, но у него точно есть наставник! — И как нам теперь найти этого наставника? — строго поинтересовался отец. — Отец, ты же знаком с техниками сильных героев? Ты учил меня, но я не сумел понять, как Цзышу-гэгэ напитал ци не арбалетные болты, а сам арбалет. Уровень контроля его ци потряс не только меня, но и всех судей. А потом он мне показал, что даже травинка может быть смертельно опасной. Его наставник явно великий мастер, ты знаешь таких? — В руках истинного мастера даже капля воды превращается в оружие, — Цинь Хуайчжан задумчиво кивнул. Неужели старший Е взял нового ученика? — Возможно, я догадываюсь, кто его наставник, но это не поможет найти твоего друга. Никто давно не слышал о Е Байи. — Е Байи, — ошарашенно повторил Цзюсяо. — Бессмертный Меч? Величайший мастер из всех живущих? Тот, кто мог равнять горы с землей? — Это только моё предположение. Что ж, если ученик Е Байи представился учеником нашей школы, то это честь. Но у меня всё ещё нет ответа для мальчика и его отца. Цзюсяо потупился, не зная, как помочь отцу сохранить лицо. Цинь Хуайчжан размышлял, что и как можно сказать гостям, как вдруг неожиданно его внимание привлекла странная птица. Мало того, что она непривычно низко летела, так ещё и направлялась она прямиком к его сыну через открытое окно! Юноша поймал пичугу и потрясенно на неё вытаращился. — Папа, что это?! — Никогда не видел ничего подобного, — Цинь Хуайчжан задумчиво рассматривал птицу. — Но прилетела она к тебе. Рассмотри внимательнее. У пичуги на спинке виднелся маленький мешочек цянькунь. — Почтальон? — Цзюсяо осторожно вытянул из мешочка рулончик бумаги. — Папа, это от Чжоу Цзышу! Он извиняется, что пропал, но малышу была нужна помощь, а его отец целитель. Сейчас с мальчиком все хорошо, он поправится, со временем. И Чжоу Цзышу предлагает встретиться, если у меня будет желание и возможность. — Пригласи его к нам в школу, я тоже хочу познакомиться с учеником мастера Е. К письму прилагалась подробная инструкция о том, как использовать почтальона, и, если интересно, указан мастер-изготовитель подобных посланников. Цзюсяо написал письмо-приглашение в Усадьбу Четырёх Сезонов и отправил пичугу в полёт. Цинь Хуайчжан вернулся к гостям. — Прошу меня извинить, в данный момент мастер Чжоу отправился навестить семью, но мы уже отправили ему письмо. Если согласитесь воспользоваться нашим гостеприимством, надеюсь, через несколько дней вы сможете познакомиться с мастером лично. Чэнлин уже нашел в библиотеке что-то интересное, да и сады школы ему понравились. — Папа, мы можем остаться? — он умоляюще взглянул на Чжан Юйсэна. — Думаю, можем, — тот любил свою семью, но иногда хотел отдохнуть от навязчивой заботы супруги. *** Ло Фумэн серьезно относилась к обязанностям свахи, и прежде, чем устроить брак, внимательно изучала семью кандидатов. Мало ли в кого можно влюбиться по молодости, связывать жизнь неизвестно с кем — плохая идея. И пусть девчонка утверждает, что Се Цзелюбо — лучший кандидат, она должна сперва узнать его родителей лично, а потом уже предпринимать дальнейшие шаги. Родители Се Цзелюбо жили в глуши. Ло Фумэн недовольно поджала губы и вдруг улыбнулась, учуяв знакомый запах. Она вышла на поляну возле дома, с другой стороны из леса показался лис и двое лисят. У мальчика были поцарапаны руки и щека, у девочки порвано платье, а в волосах застряли веточки. — Вэйнин-гэгэ уже почти научился! — восторгалась девочка. — Ничего, сейчас смажу царапины, к утру ничего не останется, — улыбнулся старший. Ло Фумэн не ошиблась, это действительно был Вэнь Кэсин. — Это так здорово! В следующий раз я буду аккуратнее! Я буду как папа, он даже не зацепился ни разу! — А-Син! В твоём возрасте несолидно лазать по деревьям! — возмутилась Ло Фумэн. Дети мгновенно юркнули за спину старшего лиса, а он сам оскалился и зашипел до того, как ветер принес родной запах. Малыши с природным любопытством выглядывали из-за полов зеленого ханьфу. Их взору предстала женщина, изящная, невысокая, величественная. Ослепительно белые волосы, яркие одежды, сложная прическа. Лисята во все глаза смотрели на Лисицу, чувствуя её старшинство. — Папа, кто это? — Ло-и! Не ожидал тебя увидеть. Я учил детей, а птичьи яйца — это вкусно в любом возрасте! Вэйнин активно закивал и облизнулся. — А-Син, ты так вырос, что завел гнездо? Дай мне на них посмотреть, — улыбнулась Ло Фумэн. — Идите сюда, лисятки, тётушка Ло живет на свете долго, и за всю свою жизнь ни разу не причинила вреда ни одному лисёнку. Дети, блестя любопытными глазками, вышли из-за спины Вэнь Кэсина. — Приятно познакомиться, госпожа Ло, — поклонился мальчик. — Ты такая красивая, — протянула девочка. — Я такой же буду? Ах да, я А-Сян. — Да, мы... — Вэнь Кэсин замялся. Как объяснить женщине, заменившей ему мать, откуда у него дети? Не то чтобы она не знала, как они появляются, но Вэнь Кэсин создал семью не совсем традиционным способом. — Их бросили, а я нашёл, теперь это мои лисята. Ладно, сяо Нина нашел А-Шу, как и Се-эра, но он ещё слишком молод, чтобы становиться отцом, так что они всё равно мои! — Кто такой А-Шу? Как он нашел лисят? Се-эр? Это Се Цзелюбо? И он твой? Он ведь человек, талантливый целитель. А-Син, я ничего не понимаю. Пригласи меня в дом — я его не вижу из-за охранных печатей. Кто твоя жена? Чего вы так опасаетесь? — Муж, — поправил Вэн Кэсин. — Да, прости. Мы не любим неожиданных гостей, люди слишком жестокие, — он обнял Вэйнина, вздрогнувшего при упоминании людей. — Проходи, — он распахнул ворота. — А-Шу, Се-эр, у нас гости. А-Йи, тётушка хочет познакомиться с моей женой! На громкий голос Вэнь Кэсина из дома высыпали все. Молодой, очень красивый мужчина с длинными волосами, юноша с яркой внешностью южанина и высокий мужчина в белых одеждах — Женой? Это кто такой бессмертный, что назвал меня женой?! — пророкотал Е Байи. — О, это всё объясняет, — Ло Фумэн поджала губы. — А-Син, представь мне свою семью. — Ло-и, позволь тебе представить. Мой партнер — Е Байи, Бессмертный Меч, наш старший сын — Чжоу Цзышу, второй сын — Се Цзелюбо, дома мы зовем его Се-эр, младший, недавно обретенный сын — Цао Вейнин, и наша принцесса Гу Сян. Семья, эта несравненная женщина — Ло Фумэн, она вырастила меня с детства. Тетушка Ло, добро пожаловать в наш дом. — Принцесса? Это же сорванец в юбке! А-Син, ты знаешь, я люблю тебя, но лисичку нужно правильно воспитывать! А у тебя в доме одни мужчины! Что из неё вырастет?! — Вам явно нужно поговорить, — свернул начинающийся спор Е Байи. — А-Шу, накрой стол в беседке у ручья, Се-эр, забери детей, им нужно искупаться и переодеться. У меня металл раскалён, мне нужно поработать в кузне, — раздал распоряжения хозяин дома. Вэйнин послушно пошел в дом, а Гу Сян норовила проскользнуть за папой и погреть ушки. Разговор касался её, она имела право послушать! — А-Сян! — Се Цзелюбо повысил голос. — Не мешай, а то накажу. Гу Сян надулась, но послушно отправилась вслед за братом. Чжоу Цзышу накрыл стол и удалился, но на всякий случай держался поблизости — вдруг что-то потребуется? К тому же интуиция вопила, что этих двоих не стоит оставлять наедине: воздух сгустился, как перед грозой. Пять минут спустя папа уже кричал, в ответ раздавалось рассерженное шипение. Чжоу Цзышу рванул в кузню, отец всегда мог успокоить папу парой слов. — Я занят, — бросил Е Байи. — Отец, мне кажется, тебе лучше присутствовать при разговоре. Никогда не слышал, чтобы папа так кричал! Гу Сян, пытавшаяся улизнуть, получила ощутимый щелчок чуть повыше хвоста с помощью ци. — Куда навострилась, егоза? — строго спросил Се Цзелюбо. — Отец сказал мыться и сменить одежду, не будешь его слушаться — выпорет, и не посмотрит, что девочка, на него твои уловки и обаяние не действуют, он с папой давно живет. — Ты учишь её лазить по деревьям и охотиться, а она девочка, лисичка! Должна быть нежной и изящной, вызывать восхищение одним своим видом. Её нужно учить — уже сейчас она ведет себя как мальчишка, что будет дальше? — У неё никого больше нет! Я учу её всему, что знаю сам, и знаю, что она не пропадёт! А ещё я обещал ей, что никогда не оставлю её! Когда она просыпалась по ночам, плакала и звала маму, я укачивал её на руках и обещал, что всегда буду рядом! А теперь ты говоришь, что я не могу воспитывать свою дочь?! Она моя лисичка! И должна быть счастливой, сытой и ловкой, а потом уже вызывать восхищение, если захочет. А если не захочет, то и не надо! — Как ты ответишь на её вопросы о меняющемся теле? Что расскажешь про связь с луной? Как научишь контролировать обаяние? Скрывать уши? У женщин совсем другая энергия и способы работы с ней, ты их не знаешь. Хочешь из здорового ребёнка сделать инвалида? Или так хочешь отбивать её у охотников? Ей нужна лиса, которая обучит всему. — Моя дочь никогда не попадёт к охотникам, — Е Байи положил руку на плечо Вэнь Кэсину, успокаивая. Любое упоминание об охотниках до сих пор приводило его в ужас, а сейчас, раздраженный неприятной беседой, Вэнь Кэсин готов был накинуться на свою тётушку, так что пришлось приложить усилия, чтобы заставить его сидеть спокойно. — Лао Вэнь, успокойся. Мы не позволим ничему плохому случиться с А-Сян. Или с кем-то из наших детей. Мне больше двухсот лет, думаете, есть на свете хоть что-то, способное меня смутить? Я объясню дочери про лунный цикл, она умненькая лисичка, всё поймёт! Ло Фумэн снисходительно взглянула на мальчишек, воздух взметнулся, и через мгновение перед мужчинами сидела Лиса. Белоснежные уши с черно-красной оторочкой и четыре пушистых хвоста извивались за спиной. — Мальчишка, мне четыреста восемьдесят девять лет, я видела две династии тех, что зовут себя детьми дракона, хотя не имеют с ними ничего общего. И если я говорю, что лисичку нужно воспитывать, то так оно и есть! Чжоу Цзышу, услышав грозный женский голос, решил совершить глупость. — Уважаемая госпожа Ло, отец, папа, из-за чего столь жаркий спор? Я согласен, что мэймэй нужна наставница, но она часть нашей семьи, как и Ло-и. Отец, ты выстроил дом для диди, так что мешает построить покои и для госпожи? Ло Фумэн снова превратилась в человека и строго посмотрела на Вэнь Кэсина и его мужа. — Ну хоть у кого-то в этой семье голова работает. А-Син, я остаюсь. К тому же я всё равно хотела познакомиться с семьёй Се Цзелюбо — дочь уважаемой семьи утверждает, что выйдет замуж за него или не выйдет вообще. Этот ребёнок только что изменил моё мнение, ведь я собиралась отговаривать глупую девочку. Чжоу Цзышу, хотевший возмутиться, что он не ребёнок, прикусил язык, вспомнив о четырех хвостах прекрасной дамы. — Выйдет замуж? Отговаривать? Госпожа Ло, вы сваха? — Мальчик, ты не слышал? Меня зовут Ло Фумэн! Я уже не помню, сколько у меня золотых фениксов! — Се-эр собирается жениться? — опешил Вэнь Кэсин. Видя непонимание в глазах мужчин, лиса вздохнула. — Ребёнок, — она обратилась к Чжоу Цзышу. — Принеси свежей воды, я заварю чай сама. А-Син, спрячь клыки, они у тебя еще не выросли толком, чтобы на меня их скалить. Ну а ты, двухсотлетний муж, — фыркнула она, — вроде что-то ковал, можешь возвращаться к своему железу. — Ну нет, дела моей семьи касаются и меня. Я не знал, что моему сыну уже нужна сваха. Мне казалось, он ещё не дозрел до женитьбы. А-Шу, ступай. Чжоу Цзышу принес воды и закусок. Ло Фумэн продемонстрировала мастер-класс в чайной церемонии, и Е Байи поймал себя на мысли, что никто в его семье так чай никогда не заваривал. Чай был заварен и распит, Ло Фумэн выспросила все про Се Цзелюбо, а заодно и Чжоу Цзышу. Рассказала, что к ней обратились за услугой, и потребовала дату и время рождения Се Цзелюбо, чтобы составить гороскоп. — Я сперва должен поговорить с сыном! — смутился Е Байи. — Дело в том, что мы не знаем дату рождения Се-эра. И А-Шу тоже. И Гу Сян. А-Шу воспитывался в монастыре, Се-эр попал к нам в четыре года — забрали у работорговцев, которые вели его к тёмным шаманам. А-Сян, кажется, не исполнилось и года, когда она попала к нам. Трудно расспрашивать такую малышку. Так что с гороскопом будут проблемы. И если Се-эр не наделал глупостей, а он слишком умён для этого, то в свадьбе нет необходимости. Я не хочу неволить никого из своих детей. — Даты рождения всех детей я узнаю, ты ведь мастер? Учишь их пользоваться ци? — Е Байи кивнул. — А ци несет память, и тот, кто знает как — может прочитать эту память. Хочешь поговорить с сыном о сватовстве? Что тебе мешает? Язык отрезали? — фыркнула лисица. — Я жду, что сын со мной поговорит. Это его решение, не хочу ни к чему его подталкивать. И вам не позволю! — У тебя для ожидания в запасе годы, бессмертный, а у него их нет. Хочешь узнать о сыне больше — поговори с ним сам, хотя, может для тебя ковка железа важнее. — Я уже нашёл своего чжицзи, мне не нужно ждать, — Е Байи погладил Вэнь Кэсина по плечу. — Се-эр знает, что всегда найдёт поддержку и понимание в семье, когда будет готов — тогда заговорит. С чего вы взяли, что он захочет жениться на той девушке, которая вдруг заявила, что либо он, либо никто? Пусть помирает старой девой, если Се-эр не хочет её видеть! — Упрямый баран, — вздохнула Ло Фумэн, — А-Син, и что ты в нем нашел? — Она вновь повернулась к Е Байи: — А если твой ребёнок так и не поговорит с тобой? Наделает кучу ошибок и будет несчастен, просто от того, что у его отца было мнение, что говорить надо только когда готов? Я не знаю, хочет он жениться или нет, я еще с юношей не беседовала. — Это он меня нашёл, — Вэнь Кэсин прижался теснее к Е Байи, погладил кончиком хвоста по руке. — Ло-и, ты совсем в меня не веришь? Дочку воспитать не могу, сын наделает ошибок и будет несчастен... Наши дети знают, что в этом доме их всегда выслушают и помогут, будь то разбитая коленка или разбитое сердце. Се-эр однажды влюбился в жену мясника, даже собрался приворотное зелье варить. Ему тогда четырнадцать было, их старший сын на пару лет моложе Се-эра, — Вэнь Кэсин рассмеялся. — В общем, с тех пор наш сын стал крайне осторожен в любовных делах, и если случается что-то серьёзное, то рассказывает А-Йи или мне. Я уверен, что если бы он встретил девушку, с которой решил связать судьбу, то нашёл бы способ познакомить нас. Се Цзелюбо, вернувшийся и честно подслушивающий с полного одобрения старшего брата, наконец, решил заявить о своем присутствии. — Папа, отец, мне правда нужно с вами поговорить. Лисица изящно поднялась со своего места, решив познакомиться поближе со своей подопечной и обойти территорию — ей нужно выбрать место для жизни. — Садись, — кивнул Е Байи. — Значит, Ло Фумэн пришла не зря? Взрослый парень совершенно очаровательно засмущался. — Отец, Хэ Ции… она такая… Вэнь Кэсин приготовился слушать: как истинный лис, он верил в любовь. — И что? — практичный Е Байи ухватил суть. — Ты бросил девушку одну и помчался сюда, потому что я позвал? Нет, безусловно, здесь ты был нужнее, мы все тебе благодарны, особенно сяо Нин, но ты мог бы и найти пару минут, чтобы объясниться с ней. Письмо там написать… Се Цзелюбо потупился. — Папа, ты мне поможешь составить письмо и подобрать букет, чтобы извиниться? — Ну что ж, раз уж я причастен к твоему побегу, должен и помочь извиниться. Язык цветов — прекрасная вещь. Главное, чтобы твоя избранница его понимала. Впрочем, ты можешь извиниться словами в письме. Что ж, тебе предстоит знакомство с Ло-и, она может показаться строгой, но потом ты её полюбишь. Нельзя не любить Ло-и, — Вэнь Кэсин потёр ухо. *** Е Байи был выдан свиток с описанием ритуала по пробуждению памяти ци у всех детей. Информация лишней не бывает. Вэнь Кэсин отправился за цветами для девушки, сама лисица готовила чай, который нужно выпить детям для глубокого погружения в транс. А-Син, конечно, травник, но зная точные даты рождения детей, можно рассчитать гороскоп, выяснить слабые места в ауре и теле и сделать еще много полезных вещей. Се Цзелюбо Ло Фумэн, как свахе, понравился — вежливый, воспитанный, талантливый лекарь, и с детьми хорошо управляется. Сокровище, а не муж. Его старший брат тоже вызвал интерес. Красив, талантлив, упорен, явно любит детей — стоит и к нему присмотреться Чжоу Цзышу присматривал за детьми, он чувствовал ответственность за сяо Нина. Кажется, мальчик уже освоился в новой семье: вслед за А-Сян стал называть Вэнь Кэсина папой, перестал вздрагивать от резких звуков. Видимо, дружба с лисичкой помогла ему не меньше, чем лечение папы. Он то и дело ловил на себе заинтересованный взгляд Ло Фумэн, и это нервировало. Он слышал о лучшей свахе, но пока не нуждался в её услугах. — Госпожа Ло, я могу чем-то помочь? — спросил он, в очередной раз почувствовав её взгляд. — Шу-эр, — мягко улыбнулась лиса, — ты старший брат, образец для подражания младших. Твой диди выбрал невесту, что тебе мешает так поступить? — Мой диди в одиннадцать лет предлагал мне приготовить отвар, чтобы не стать дядей раньше времени, тогда как я в его возрасте плёл фигурки из травы и лазал с папой по деревьям в поисках яиц. Он всегда торопится. Я ещё слишком молод, чтобы жениться. — Молод? Ты через год разменяешь четверть века. В цзянху мальчиков женят в возрасте от шестнадцати до восемнадцати лет, многие твои ровесники уже качают на руках детей. Вокруг много прекрасных дев, неужели ни одна не тревожит твой взор? — Если мне захочется покачать на руках ребёнка, я возьму А-Сян или сяо Нина, не вижу проблемы. Дев много, все прекрасны, как цветы в поле, как я могу выбрать одну? — Сеять овес тоже важно, только не забывай, что он может дать всходы, — произнесла Ло Фумэн. — Я не забываю об осторожности. — Самоуверенный мальчишка. Ну что ж. Чай настоялся, скажи своим младшим, что ритуал по памяти ци проведем сегодня на закате, после обеда им ничего нельзя есть и пить. — Хорошо, я прослежу за ними. Чжоу Цзышу опасался подобного разговора, к счастью, родители никогда не поднимали эту тему. Изначально Чжоу Цзышу планировал остаться дома, пообщаться с братом и лисятами, но теперь искал повод сбежать из-под бдительного ока тёти Ло. К удивлению Чжоу Цзышу, для него тоже была подготовлена подушка для медитации и приличных размеров чайничек с чаем. Отец взглядом указал, чтобы сын не спорил. Остальные уже заняли свои места, сев в позу медитации. Е Байи, как глава семьи, задал ритм дыхания, подавая пример, — он будет ведущим. Вэнь Кэсин заиграл на флейте, вплетая в музыку силу ци. Ло Фумэн с письменными принадлежностями приготовилась ждать. Гу Сян отреагировала первой, её тоненький ручеек ци был нежно-лилового цвета, как небо перед восходом солнца. Дата и время её рождения открылись Ло Фумэн вместе с именем матери, чья прабабка была лисой, но силы спали в крови рода, пока не пробудились с рождением лисички, и отца. Они оба были живы, здоровы и молоды, но так и не сумели родить больше ребёнка. Небо карает тех, кто отказывается от его даров. Сила Се Цзелюбо была насыщенного зеленого цвета: лекарь и сын кочевников. Дата рождения, дата смерти родителей. Воспоминание об этом дне больно ударило, но быстро отпустило, у Се Цзелюбо была любящая его семья. Сила Чжоу Цзышу была насыщенного синего цвета, мощная и подконтрольная своему обладателю. Он вспомнил голод, разлив реки, погибшие рисовые поля, утонувший скот, разрушенные дома. Волны беженцев, голодные, напуганные люди, бредущие от стихийного бедствия. Его родителям помог молодой мужчина, мастер, который шел к своему наставнику. Он был добр, просто потому, что мог помочь. Поделился едой, рассказал, в каком направлении лучше двигаться, где поискать пристанище и работу. Цао Вейнин пробудил ручеек ци цвета незабудок, вспомнил, что его родители отдали все, что у них было, чтобы их сына спасли. Ушки и хвостик у него долго не проявлялись, но в семь лет малыш испугался большой собаки и обернулся на глазах у наставника, а тот, хоть и успел привязаться к воспитаннику, не сумел принять его сущность хули-цзин. Ло Фумэн вздохнула. Хорошо, что пути детей пересеклись с путём Вэнь Кэсина и Е Байи. Она часто пеняла ему, что хули-цзин слишком мало, что он должен жениться и оставить потомство, а глупый лисёнок просто сбежал. Что ж, без его любви и заботы двое прекрасных лисят не выжили бы. Да и человеческие детёныши оказались на редкость славными. Вэнь Кэсин выполнил свой долг перед родом. — Покорми детей, и пусть отдыхают, — она впервые благосклонно посмотрела на Е Байи. — А мне надо заняться расчётами гороскопов. Е Байи дышал все тише и спокойнее, детей стоит успокоить, они пережили не самые лучшие минуты. Гу Сян очнулась первой, мокрыми глазами посмотрев на отца. Посчитав, что парни сами выйдут из транса, бессмертный забрал дочь, он тоже умеет утешать, и ничуть не хуже лиса. — Расчётами? — насторожился Чжоу Цзышу — Ло Фумэн известная сваха, если кого-то она посчитает совместимым с ним, он и глазом моргнуть не успеет, как окажется женат! Опасаясь оставаться наедине с Ло Фуэмн, он подхватил на руки Вэйнина и отправился на кухню. — Сегодня всем нужно что-нибудь сладкое, — он нашёл финики и мёд. — Заслужили. — Заслужили, — кивнул Вэнь Кэсин. — Как хорошо, что я сделал пирожки со сладкой фасолью, да? Поникшие ушки Вэйнина встали торчком, и мальчик улыбнулся. — Я люблю пирожки. — Я знаю, маленький сладкоежка. Вэйнин набросился на еду, а Чжоу Цзышу подсел ближе к папе и осторожно тронул его за рукав. — Я не хочу жениться! — шёпотом сказал он. — Я ещё слишком молод! — А что, где-то ждёт обесчещенная девушка, у которой скоро живот на нос полезет? — Нет! Конечно нет! Как будто я не знаю, что ты бы мне уши оборвал за такое. Но госпожа Ло расспрашивала, почему я до сих пор не женат, хотя Се-эр моложе меня и уже собирается создать семью. — Не обращай внимания, Ло-и любит свадьбы, поэтому стала свахой. Я тебе обещаю, никто не заставит тебя жениться насильно. Если не будет ребёнка. Тогда извини, придётся брать ответственность. — Папа, по-твоему, я могу бросить своего нерождённого ребёнка? — Нет, не думаю, — Вэнь Кэсин обнял Чжоу Цзышу. — Но прошу тебя быть осторожным. В кухню влетел механический почтальон, направившись к Чжоу Цзышу. — О, это от Цзюсяо, — он распечатал письмо, — приглашает навестить его дом. — Навести. Скажешь спасибо за помощь, без него ты бы не нашёл сяо Нина. И Ло-и пока от тебя отстанет. У неё зуд начинается, когда видит непросватанных мужчин. — Ты не обидешься? Я ведь только вернулся… — Не обижусь. Я люблю тётю Ло, но как ты думаешь, почему я сбежал из дома? Чжоу Цзышу обнял лиса: — Спасибо, папа, я так тебя люблю. Сборы не заняли много времени. Поцеловав сестренку и пообещав всем писать, Чжоу Цзышу сбежал, точнее, отправился навестить друга и поклониться могиле матери. Он наконец вспомнил, где она. *** Цинь Цзюсяо заметно нервничал. Чжоу Цзышу произвел неизгладимое впечатление. Быстрый, ловкий, владеет цигуном, наделен красноречием и определенной толикой дерзости — так разговаривать с Чжао Цзином и другими уважаемыми героями. В ответном письме Чжоу Цзышу сообщил, что приедет в течение трёх дней, и Цзюсяо решил встретить друга лично. Чжоу Цзышу с радостью сбежал из дома. И хотя он немного переживал за сяо Нина, но тот, увлечённый рассказами Гу Сян, кажется, прослушал всё, что ему говорили. Он ждал встречи с другом, но опасался знакомства с наставником школы, куда примазался обманом. Он-то считал, что цель оправдывала средства, но изначально Чжоу Цзышу просто хотел попасть на турнир, а про лисёнка узнал случайно. Увидев Цзюсяо, он нервно улыбнулся. — Привет. — Цинь Цзюсяо приветствует мастера Чжоу, — поклонился парень. Чжоу Цзышу даже остановился. — Ты чего? Мастер Цинь, зачем так официально? — Я не мастер, мой отец мастер Цинь. И он очень хочет познакомиться с тем, кто выиграл турнир. — Ой. Тебе очень влетело? Мне нужно было выиграть, чтобы спасти сяо Нина, иначе я бы не мог потребовать награду от Чжао Цзина! Чжоу Цзышу выглядел таким виноватым, что Цзюсяо мигом забыл головомойку от отца. — А кто такой сяо Нин? Как ты про него узнал? Почему решил забрать по праву победителя? — вопросы сыпались как горох из мешка. — Помнишь, мы пробрались в карцер? Вот там и нашёл. Ну как я мог оставить там ребёнка? Мне стало его жалко. Теперь с ним всё в порядке. — Ты его усыновил? — Цзюсяо было очень любопытно. — Убрате... — Чжоу Цзышу сбился, изобретая новое слово, — он стал моим диди. Я ещё слишком молод для детей! — Я знал, что ты благороден, — глаза Цзюсяо сияли гордостью от осознания, что такой человек его друг. — Идём? Я покажу тебе Усадьбу Четырех Сезонов! — Да, конечно, с удовольствием. Слышал много хорошего о твоей школе. А ещё в этих местах могила моей матери. Я только недавно вспомнил, где она. Я непочтительный сын, но хочу это исправить. *** Цинь Хуайчжан специально не назвал точной даты прибытия мастера Чжоу, ему хотелось сначала встретиться с ним самому, понять, что это за человек такой. Он произвёл на его сына столь неизгладимое впечатление, что Цзюсяо стал тренироваться в разы усерднее и упорнее. Сын вел за собой молодого мужчину, высокого, статного, изящного, словно клинок. С пружинящей походкой хищника, в любой момент готового к смертельному броску. — А вот и знаменитый мастер Чжоу, — Цинь Хуайчжан поклонился и сделал выпад, хотелось проверить его навыки. Чжоу Цзышу сумел уклониться и парировать удар только благодаря тренировкам с отцом. Мастер Усадьбы не давал ему ни секунды передышки. Удар, блок, кувырок, бросок, удар с помощью ци, затем он как-то подхватил два шеста, швырнул один в Чжоу Цзышу и снова атаковал. На поединок, привлеченные шумом, сбежались дети. — Полсотни ударов, — послышался голос ученика, — я против мастера Цинь и двух десятков выстоять не могу, а этот парень даже не вспотел! — Смотри, смотри как он взлетел, какой потрясающий цингун! Чэнлин, заслышав, что во дворе идет сражение двух мастеров, конечно потащил отца посмотреть, и сейчас, сидя у него на плечах, восторженно наблюдал. — Девяносто ударов! Тут Цинь Хуайчжан сделал мощный рывок и выбил оружие из рук Чжоу Цзышу. — Я впечатлён, — Цинь Хуайчжан поклонился. — Благодарю за поединок, я весьма наслышан, но хотелось убедиться самому. — Для меня честь сразиться с таким воином, как вы, мастер Цинь, — поклонился Цзышу в ответ. Ученики, собравшиеся вокруг, восторженно загалдели. — Вот к такому уровню мастерства вам нужно стремиться, — раздался женский голос. — Мастера, — позвала госпожа Цинь, — в павильоне Утренней Радости будет накрыт стол. Цзюсяо, почему ты невежлив? Проводи нашего гостя в покои, ему явно хочется освежиться с дороги. Ученики, — обратила она взор на зрителей, — вы уже выполнили свой дневной урок? Парни, почти все на голову выше изящной женщины, хором ответили: "нет, шиму" и разбежались по своим делам. Чжоу Цзышу наконец смог рассмотреть мастера Цинь. С момента их встречи прошло почти двадцать лет, немудрено, что мастер не вспомнил его, а вот он сам сразу узнал человека, который пытался помочь его семье. Чжоу Цзышу снова поклонился. — Вы не помните меня, но много лет назад, когда случился голод и эпидемия, вы помогли мне и моим родителям. Позвольте поблагодарить вас. — Я действительно вас не помню, тогда я старался сделать все, что в моих силах, но беженцев было слишком много. Я рад, что сумел помочь. Встретимся за обедом, мастер Чжоу, нам есть о чем поговорить. Чэнлин восторженно прыгал вокруг отца. — Папа, папа, ты видел, ты видел, как он летал? — тараторил возбужденный ребёнок. — А эта волна? Когда он очертил круг палкой? — Не палкой, а шестом, — поправил отец. — Шестом, — отмахнулся ребёнок, — когда шест засиял и песок взметнулся вверх, видел? Что это? — Мастер Чжоу действительно виртуозно владеет ци. Я готов доверить ему своего сына. Но ты должен сам попросить его стать твоим наставником. Ребёнок был готов бежать прямо сейчас, но был перехвачен бдительным отцом, напомнившим, что мастер только с дороги, наверняка устал, и Чэнлин ему не представлен. Ребёнок надулся, но признал правоту отца. — Мастер Чжоу, мои глаза меня не обманывают? Вы действительно ученик бессмертного Е? Мужчины сидели в павильоне, а Цзюсяо отправили работать с учениками — всё-таки он старший ученик, нечего манкировать своими обязанностями. — Мастер Цинь, как вы догадались? — удивился Чжоу Цзышу. — Наши пути уже пересекались. Вы виртуозно владеете ци в столь юном возрасте, я впечатлён. — Отец говорит, что для контроля ци нужно управлять ей с детства, — улыбнулся Чжоу Цзышу. — по крайней мере моей мэймэй всего пять, а её уже тренируют. — Уверен, она тоже станет сильным воином. Для меня честь принимать в школе ученика бессмертного Е. Мужчины наслаждались беседой и едой. Когда подали чай, Чжоу Цзышу услышал шорох в кустах: к ним явно кто-то хотел подобраться "незамеченным". Мастер Цинь старался спрятать улыбку. — Моя мэймэй делает так, когда пытается неожиданно напугать меня, — Чжоу Цзышу строго смотрел на кусты. — Но ей всего пять! И то она ходит тише! Чэнлин, понимая, что его заметили, выбрался из кустов. Веточки и листики застряли в одежде и волосах, прическа растрепалась, одежда немного испачкалась. Мальчик, наконец выбрался. — Простите, мастер Чжоу, мастер Цинь, я глуп и неуклюж. Ваша мэймэй наверняка, опытнее меня, ведь её брат такой великий мастер! — он горящими глазами уставился на Чжоу Цзышу. — Значит, ты не хотел меня напугать. Тогда что заставило тебя проявить непочтение и прервать беседу? — Мастер Чжоу, я Чжан Чэнлин, третий сын Чжан Юйсэна, прошу вас стать моим наставником! — выпалил мальчик, отчаянно храбрясь. — Нет! — Чжоу Цзышу в ужасе отшатнулся. — Вот мастер Цинь, у него целая школа, он достойный наставник! — У мастера Цинь много учеников и забот, — поклонился Чэнлин, — он уважаем и известен, но, простите мне эти слова, мастер Цинь, мастер Чжоу мне по душе куда больше. — Однако мастер Цинь победил меня сегодня в поединке, у него много учеников и больше опыта в деле их воспитания! Цинь Хуайчжан наслаждался зрелищем. Молодой мастер приводил аргументы, а упорный мальчонка их разбивал. Неслышно подошел Чжан Юйсэн. — Я никогда не видел такого упорства у Линлина, — тихо сказал он Цинь Хуайчжану. — Он даже чтению и письму учился не с таким рвением. Вы хорошо знаете этого молодого мастера? — Признаюсь честно, сегодня я впервые увидел мастера Чжоу, он не является вольнослушателем моей школы, он ученик бессмертного мастера Е. И я поистине впечатлён его талантом. Рассказав о шалости сына, приведшей к текущей ситуации, Цинь Хуайчжан с облегчением понял, что на него не сердятся. Портить отношения с главой школы Зеркального Озера не хотелось. — Я тоже впечатлен умениями и способностями мастера Чжоу, а уж то, что он ученик Бессмертного Е — лучшая рекомендация для меня. Чжоу Цзышу в растерянности посмотрел на Цинь Хуайчжана, но тот только улыбался, не пытаясь отговорить настырного ребёнка. — Не могу я стать твоим учителем, не могу, понимаешь?! — умоляющие глаза, казалось, смотрели прямо в душу, Чжоу Цзышу отвернулся. — И вообще, у меня важное дело! — он сбежал из беседки, абсолютно забыв про цингун. Нужно было найти могилу матери. Он не сразу нашел заросший травой бугорок, а найдя опустился на колени и понял, что не взял с собой подношения. — Прости, мама, я непочтительный сын, — единственное, что смог сказать Чжоу Цзышу. Он почти не вспоминал её, но почему-то был уверен, мама не в обиде, наоборот, радуется, что сын счастлив. За спиной послышалось пыхтение. — Опять ты?! — Шифу… — Не называй меня шифу! — Простите, шифу. Чжоу Цзышу закатил глаза. — Отстанешь ты от меня? Ребёнок отчаянно замотал головой. — Так и будешь таскаться за мной? — Да, пока вы не примете меня в ученики, — он встал на колени. — Пожалуйста. — Хорошо. Ты сам просил, я отказывался. Потом не жалуйся, что тебе тяжело. Я очень строгий учитель! — Спасибо, шифу! — Чэнлин трижды поклонился. — Я буду слушаться и стараться! — Настырный мальчишка, — Чжоу Цзышу протянул руку. — Пойдём, ученик. Отец меня засмеёт. *** Разговор с Чжан Юйсэном вышел коротким. Тот, отослав сына, уверил, что одобряет его выбор и не сомневается в талантах мастера Чжоу. Не слушая возражений, он вручил ему мешочек с золотом со словами, что любой труд должен быть оплачен, и удалился пообщаться с сыном. Цзюсяо появился, словно из воздуха. — Поздравляю с учеником, наставник Чжоу, — хихикал он. — Пойдем покажу, где ты можешь жить. — Да он... Пристал, как репей! Устал ему объяснять, что не могу быть его шифу, пришлось согласиться. Ну как заколка, понравилась маме? — А, э, я… я не успел ей ещё отдать, — стушевался Цзюсяо, открывая дверь небольшого павильона для гостей. — И она не так часто носит в причёске нарядные шпильки, предпочитает живые цветы. О чем я только думал, выбирая её. — Наверное, о какой-то красавице. Не спорю, госпожа Цинь — прекрасная женщина, но в её возрасте носят немного другие украшения. Цзюсяо вспыхнул румянцем. — Мама самая красивая женщина, которую я знаю! Она заслуживает всех сокровищ мира! — Я и не спорю, что твоя мама красавица, но ты так улыбался всё время, явно не по маме тосковал. — Я простой ученик, а она... — Цзюсяо вытащил из-за пазухи недоработанную деревянную шпильку. — Она никогда и не посмотрит в мою сторону. — Ты не простой ученик, а наследник школы! Красавчик, каких поискать! Да любая девушка с радостью выйдет за тебя! — Она не любая, её отец герой, в её жилах королевская кровь. Наверняка ей найдут потомка дракона, принцесс отдают замуж за простых парней только в сказках. — Ууу, друг. Замахнулся на принцессу? Думаю, такая задачка под силу только Ло-и, — Чжоу Цзышу надеялся, что занятая двумя свадьбами Ло Фумэн отстанет от него. — Ло-и? Кто это? — слабо отозвался расстроенный Цзюсяо. — Ло Фумэн. Сваха. — Ло Фумэн? Ты знаешь её? Лучшую сваху цзянху? Как? К ней же невозможно попасть без рекомендаций! Её приглашали устроить свадьбу одного из принцев, а она отказалась, заявив, что человек со столь жестоким сердцем не имеет права воспользоваться её услугами! — Лучше бы не знал, — пробормотал Чжоу Цзышу. — Вообще-то она тетя моего папы, но если я назову её бабушкой... Честно говоря, страшно представить, как она отреагирует. Поэтому зову Ло-и. Ты помог мне попасть на турнир, а я помогу тебе — познакомлю с Ло-и. Уверен, она будет счастлива устроить свадьбу такого благородного юноши. В первый момент Цзюсяо загорелся идеей познакомиться с Ло Фумэн: уж если кто и сможет устроить его свадьбу с Цзинь Ань, то только она. Он даже готов был просить друга отправиться прямо сейчас, но Чжоу Цзышу выглядел утомлённым. Цзюсяо проводил его в покои отдыхать. А утром решимость пропала. Кто он такой? Простой ученик школы. Ладно, не простой, наследник. И школа не из последних. Но ученик он не лучший, и сам знал это. Что он может дать принцессе? Чем заинтересовать Ло Фумэн? Как доказать, что он достоин её внимания? Цзюсяо с удвоенной силой принялся за тренировки. Возможно, если он станет лучшим учеником школы, то Ло Фумэн не откажет ему? *** Прошло несколько дней. Чжоу Цзышу очень ответственно отнёсся к своей новой роли наставника. Отвёл ученика к доктору, выспросил все предпочтения в еде у него, а не его отца. Прогнал его по плацу, проверив дыхание, силу в руках и ногах, выносливость, гибкость связок, и только сложив своё мнение о мальчике, начал тренировки. Чэнлин был любимым балованным ребёнком, в жизни не занимавшимся ничем, кроме чтения и каллиграфии, но он обещал слушаться и слушал своего шифу. Цинь Хуайчжан пригласил Чжоу Цзышу на беседу. Он был впечатлён его подходом к тренировкам с Чэнлином. — Мастер Чжоу, вы нашли общий язык с моим сыном, он очень впечатлён встречей с вами. Вы кажетесь мне проницательным человеком и наверняка заметили, что мой сын влюблён? — Знаете, как говорят: влюбиться — словно наделать в штаны. Всем видно, но только ты ощущаешь это тепло. Он слишком задумчив и невнимателен. — Моя супруга считает, что Цзюсяо давно пора женить, мечтает о внуках, как и я, чего уж скрывать. Но неволить ребёнка не хочется. Я краем уха услышал, что вы знакомы с Ло Фумэн? Есть ли возможность представить ей нашу семью? Я был бы вам очень признателен. — Да, знаком, и чуть ближе, чем хотелось бы. Я с радостью представлю вас Ло-и. Отправлю письмо домой, предупрежу о нашем приезде. Дорога займет около трёх-четырёх дней, учитывая, что у меня теперь есть ученик, — Чжоу Цзышу вздохнул. — Отец точно меня засмеёт. — У отцов свои маленькие слабости, подкалывать детей — одна из них. Иногда очень сложно удержаться. Сборы в дорогу заняли пару дней. Госпожа Цинь, узнав, что её муж и сын едут знакомиться с семьёй Чжоу Цзышу — о свахе мужчины умолчали, справедливо полагая, что их могут оставить в школе, — собирала подарки для семьи, воспитавшей такого мастера, еду и воду в дорогу, одежду и обувь. Спорить с маленькой женщиной не решился никто. Чжан Юйсэн, наказав сыну слушаться его мастера, отправился домой — его школа требовала пригляда, да и супруге сообщить о том, что младший сын поступил в обучение, стоило как можно скорее. *** — Я так больше не могу, — бушевал Е Байи. — Почему эта женщина ведёт себя как хозяйка в доме? Командует А-Сян, как будто она её личная служанка, помыкает сяо Нином, приказывает тебе! Меня пытается воспитывать! Да мне… — А-Йи, для неё ты — мальчишка, — Вэнь Кэсин насильно усадил Е Байи и начал разминать напряженные плечи. — Я тоже считаю, что у нас идеальная семья и прекрасные дети, но Ло-и считает, что здесь не хватает женской руки. А если она вбила себе что-то в голову, то переубеждать бесполезно. — Кого-то она мне напоминает. — Это семейное, — фыркнул Вэнь Кэсин и дёрнул хвостом. — Но я же не мог отдать ей А-Сян! — Ни за что! Я не отдам нашу дочь чужой женщине. — Кто здесь чужая женщина? — Ло Фумэн вошла в спальню, словно не заметив печати. — Стучаться не учили? — Е Байи попытался встать, но Вэнь Кэсин надавил на плечи и оставил сидеть. — Ло-и… — Я услышала своё имя, мне стало любопытно. — Ты врываешься в спальню к супругам… — Как будто ты можешь меня чем-то удивить, мальчишка. — Ло-и, пожалуйста, — Вэнь Кэсин строго посмотрел на неё. — Не надо на меня смотреть так, будто я пнула котёнка. Твой супруг себя в обиду не даст, не надо его так яростно защищать. — Я понимаю, что с высоты твоего возраста мы все — дети, но постарайся принять факт, что мы взрослые, и голова нам дана не только для того, чтобы туда есть. Я благодарен, что ты помогаешь растить лисят, но они как раз дети, и помимо занятий, должны играть и развлекаться! — Скажи, что давно не лазал по деревьям и соскучился, — фыркнула Ло Фумэн. — Одному не интересно, — пожал плечами Вэнь Кэсин. — Как же соревнования? — Кто-то говорил, что уже взрослый. — И что? Есть какой-то запрет, почему взрослым нельзя лезть на дерево? А как я буду учить детей? А как страховать их в случае необходимости? — Хорошо. Вообще-то я пришла сказать, что завтра вернусь в город. Ненадолго, — она бросила на Е Байи уничижительный взгляд. — Надо поговорить с родителями невесты. Я хотела взять А-Сян с собой… — Нет! — запретил Вэнь Кэсин. — Она ещё маленькая и плохо себя контролирует, если испугается, может превратиться в лисичку, а я не хочу, чтобы кто-то знал её секрет. — Ты прав. Подождём ещё несколько лет, но потом я буду обучать её мастерству. Ей надо видеть пример других семей, не только вашей, безусловно прекрасной, но необычной. Постарайся проследить, чтобы она за неделю не утратила навыки вышивки и каллиграфии, она должна заниматься каждый день, хоть по чуть-чуть. Пусть берёт пример с сяо Нина, вот кто золото, а не ребёнок! — Ло Фумэн взмахнула хвостами и вышла. — Она только что назвала нашу семью прекрасной? — Она сказала, что уходит на неделю, — Вэнь Кэсин поиграл бровями. *** Вейнин был счастлив. За столь короткое время его жизнь так изменилась. Он обрёл семью с кучей родственников. Строгий, но справедливый и такой мудрый отец, ласковый, заботливый и такой красивый папа, два старших брата и А-Сян. Ему объяснили, что он лисёнок и вырастет в лиса, научили печатям скрытия истинной сущности, пообещали обучить обороту в животное и каждый день говорили и показывали как любят его. Играя в небольшой запруде, в получасе бега от дома, Вейнин почувствовал, как ветер принес незнакомые запахи, но среди них был тот, что он не забудет никогда. — Шу-гэгэ, — восторженно закричал мальчик, бросаясь сквозь кусты. — Сяо Нин, — Чжоу Цзышу подхватил мальчика на руки. — Мы не виделись несколько дней, а ты так подрос! Кажется, тебя тут хорошо кормят, вот это щёки! Вэйнин прижался к старшему брату, откровенно ластясь, он был очень тактильным ребёнком. — Папа так хорошо готовит, что невозможно удержаться. Ло-и говорит, что мне нужно много кушать, чтобы вырасти большим и сильным. Где ты был, гэгэ? Я так скучал. — Ло-и совсем тебя утомила? — сочувственно спросил Чжоу Цзышу. — Я был в гостях у друга, теперь вот идём с обратным визитом. А ты даже не поздоровался с гостями. — Тетушка Ло ничуть меня не утомила, — мальчик соскользнул с рук брата и поклонился, как положено. — Уважаемые гости, меня зовут Цао Вэйнин, я рад вас приветствовать, надеюсь, ваш путь был лёгким . Тут Вэйнин, услышав что-то, повернул голову в сторону деревьев и убежал к ним так быстро, что никто и глазом моргнуть не успел. Ребёнок вскарабкался по стволу и исчез в кроне. — Какой у вас шустрый диди, — задумчиво прокомментировал Цинь Хуайчжан — Да, немного любви и заботы, и никто не узнает в нём ребёнка, которого держали в карцере. Вот из-за этого непоседы пришлось постараться. Но я не жалею, оно того стоит. Пойдёмте, папа действительно прекрасно готовит, а время близится к обеду. Чэнлин тихо ревниво засопел, он тоже был тактильным и любил объятия. Цинь Хуайчжан думал, не померещились ли ему коготки на ручках малыша и кончик хвоста, показавшийся из-под одежды. Чжоу Цзышу официально пригласил гостей, и среди непролазного ядовитого плюща, сплетённого стеблями с терновником, неожиданно показалась калитка, которую он, как наследник дома, держал открытой, пока все гости не вошли. Утоптанная тропинка, выложенная камнем, прекрасный сад, большой двор перед добротным домом. Пахло копчёным угрём, свежеиспечёнными лепёшками и мёдом. — Папа? — позвал Чжоу Цзышу. — Отец! А-Сян! Ну где вы все? Кто будет встречать гостей?! Ближайшее к ним дерево гинкго зашуршало, и по его стволу очень быстро спустилась девочка в лиловых одеждах, за ней, задрав хвост, бежал Вейнин с громкими криками: — Отдай, отдай, это не твои яйца, а мои! Я их первый нашел! — Нет, это не твоя добыча, твою я уже съела, — верещала девочка, убегая от Вэйнина. — А-Сян, ты не должна обижать брата! — из густой листвы показался Вэнь Кэсин, при виде посторонних он быстро спрятал уши и хвост, надеясь, что никто их не заметил. — Сяо Нин, а ты не должен быть таким доверчивым, знаешь же, что эта хитрюга на всё готова ради яиц. Я готов поделиться с тобой, но не просто так! — он хитро улыбнулся. — А-Шу, я не ожидал, что ты вернёшься так быстро. И снова с лисёнком? И что же с ним случилось? Вэйнин задумчиво ковырял носком землю и поглядывал на папу. — А что мне сделать, чтобы ты поделился со мной яйцами? — Хм... Сказать, что папа Вэнь самый лучший, три раза. И обнять. Вэйнин тут же обнял Вэнь Кэсина, для верности забрался на руки и во всеуслышание заявил, что папа Вэнь самый-самый замечательный, а напоследок громко поцеловал в щёку. Вэнь Кэсин рассмеялся и протянул ему птичьи яйца. Оба представителя семьи Цинь явно пребывали в шоке. Чэнлин восторженно смотрел на красивого мужчину, легко спрыгнувшего с дерева, при этом ни на мгновение не утратив изящества. — Папа, это не лисёнок. Это Чжан Чэнлин, из клана Чжан, он попросил меня стать его наставником. — Уф, а я уже начал думать, не пора ли перестраивать дом. Да, он слишком взрослый для лисёнка. Но на этот раз это действительно твой. Простите мою неучтивость, — он поклонился гостям. — Меня зовут Вэнь Кэсин. — Цинь Хуайчжан, — поклонился старший гость. — Мой сын, Цинь Цзюсяо, рад познакомиться с вами, господин Вэнь. — А-Син, — послышался голос из дома. — Почему дети опять едят яйца до обеда? Они же перебьют аппетит, — во двор вышел высокий мужчина в белых одеждах. — Отец, — позвал Чжоу Цзышу. — Ты думаешь, им что-то способно перебить аппетит?! Так хоть есть шанс чем-то покормить гостей. — Ты не говорил, что у нас будут гости, — Е Байи недовольно посмотрел на пришельцев. Не успели спровадить Ло Фумэн, и тут очередное нашествие. — Мастер Цинь, позвольте вам представить моего отца — Е Байи. Отец, это мастер Цинь Хуайчжан и его сын и мой друг Цинь Цзюсяо, а этот юный адепт — мой ученик Чжан Чэнлин. — Цинь Хуайчжан? — переспросил Е Байи и внимательнее присмотрелся к гостям. — Ты почти не изменился. Только морщин прибавилось. Сын? Мастер Цинь тут же поклонился. — Наставник Е! Этот ученик очень рад видеть вас в здравии. Цзюсяо, немедленно поклонись моему наставнику, Бессмертному Мечу с горы Чанмин! — Ну всё, всё, хватит кланяться, пойдёмте в дом, детей пора кормить. Не зря А-Шу назвался учеником твоей школы. У судьбы интересное чувство юмора. *** Добротный дом идеально подходил для большой семьи. Детей, перепачканных в желтках, коре, веточках и листьях, забрал с собой молодой мужчина с прической и внешностью степняка. Вэнь Кэсин с помощью Чжоу Цзышу накрыл на стол, гостям указали место, где можно обмыть руки, для детей был накрыт отдельный стол, куда усадили и Чэнлина. — Шифу, — Чэнлин подёргал Чжоу Цзышу за рукав. — А почему господин Вэнь лазает по деревьям? И почему назвал меня лисёнком? — А что, по-твоему, молодой Чжан, я не могу на дерево залезть? Как я проконтролирую своих детей? Как смогу убедиться, что они правильно распределяют нагрузку во время вскарабкивания? — А зачем детям лазать по деревьям? — Чэнлин с восторгом смотрел на Вэнь Кэсина. — Это прекрасная тренировка ловкости, равновесия и цепкости пальцев, — ответил Е Байи. — Все наши дети её проходили. С взрослением я буду учить младших скалолазанию, это великолепно развивает мышцы, тренирует выносливость и стойкость. — Шифу, — Чэнлин снова посмотрел на Чжоу Цзышу, — а можно я тоже буду так тренироваться? — Папа, — простонал Чжоу Цзышу, — я никогда не думал, что буду согласен с отцом. — после этих слов он повернулся к Чэнлину: — Сначала нужно научить тебя подтягиваться, а это долгий процесс, ты же тяжелее свитка ничего в руках не держал. А при вскарабкивании на дерево нужно подтягивать все свое тело вверх на руках. — Я научусь! — Чэнлин был готов пообещать что угодно, лишь бы остаться в школе, где шифу лазает по деревьям и просит его обнять. В этот момент Се Цзелюбо привёл младших. — Диди, позволь тебе представить — Цинь Хуайчжан, мастер Школы Четырех Сезонов, и его сын и мой друг Цинь Цзюсяо. Это мой брат — Се Цзелюбо. Детей усадили за стол, и все наконец приступили к обеду. Цинь Хуайчжан был готов поклясться, что господин Вэнь то и дело пытается пошевелить ушами, которые, ввиду гостей за столом, были сложены и замаскированы. — Господин Чжоу упомянул, что знаком с госпожой Ло Фумэн, — наконец решился Цинь Хуайчжан. — Да, Ло-и заменила мне мать, — кивнул Вэнь Кэсин. — Сейчас она занимается свадьбой нашего второго сына, но через пару дней должна вернуться, — он погладил по ноге скривившегося Е Байи. — Дело в том, что я очень хочу познакомиться с госпожой Ло, вы можете представить нас, когда она вернется? — Надо же, кто-то хочет с ней познакомиться, — пробурчал Е Байи. — А-Йи, — Вэнь Кэсин снова погладил его. — Ты привыкнешь. И разумеется, я с радостью познакомлю друзей моего сына с ней. Вам нужна её профессиональная помощь? Цзюсяо густо покраснел. Чжоу Цзышу, видя это, поклонился, поблагодарил папу за обед и утащил друга из-за стола показать поместье. Се Цзелюбо забрал малышню с собой, пообещав им научить делать пращу — рогатку мелкие уже освоили. — Господин Вэнь, моему сыну уже двадцать один год, и мы с супругой мечтаем о внуках. Недавно я узнал, что ребёнок влюблен, вот только объект его страсти не простая девушка. — Уверяю вас, для Ло-и это не станет препятствием. Если девушка не возражает, то, думаю, проблем не возникнет. *** Ло Фумэн пообщалась с родителями невесты, получила даты для гороскопа, нашла вполне приличную лавку тканей и скорняка, чтобы заказать сапожки для лисят, узнала, что Вэнь Кэсин известен и уважаем как травник уже много лет. Закончив все свои дела раньше, она решила вернуться в поместье. Там царило оживление и присутствовали новые запахи. — Конечно, для меня не станет проблемой соединить два любящих сердца. Но захочу ли я тратить своё время? Мужчины обернулись на голос. Ло Фумэн, изящная и величественная, стояла в дверях, всем своим видом излучая сдержанное достоинство. — Ло-и, ты уже вернулась? — Госпожа Ло, — встал и отвесил поклон Цинь Хуайчжан. — Прошу вас, уделите мне немного времени для беседы, я обещаю не тратить его впустую. — Что ж, молодой человек, я вас выслушаю. Пройдёмте в беседку, надеюсь, там нам никто не помешает, — она многозначительно посмотрела на Е Байи и Вэнь Кэсина. — С детьми занимается Се-эр, к нему же не было нареканий? — Е Байи с вызовом посмотрел на Ло Фумэн. — Нет, никаких, — она царственно улыбнулась. — Идёмте. Беседка встретила тишиной, нарушаемой журчанием небольшого ручья, дающего прохладу и свежесть. — Госпожа Ло, мое имя Цинь Хуайчжан, я отец Цинь Цзюсяо. Мой ребёнок безнадежно влюблен в деву, чья кровь роднит её с семьёй дракона. Имя той, что похитила покой моего сына — Цзинь Ань. Ребёнок совсем упал духом, грезит наяву, плохо ест и почти не спит. Ло Фумэн недавно приглашали посмотреть на невесту из рода Цзинь. Девушка впечатлила её силой, боевыми навыками, благородным видом, воспитанием и образованием, достойным принцессы, а также заявлением, что мужа она уже выбрала, и если её отец не согласится с ним, она никогда замуж не пойдет. — Как интересно. И что же ваш сын? Страдает молча? — Без разрешения на ухаживания он не смеет приблизиться к ней. Хотя это не мешает ему слать письма, когда он думает, что его никто не видит. — А кроме писем? Девушке мало красивых слов, нужно что-то большее! — Отец девушки очень уважаемый воин, Цзюсяо боится вызвать его гнев. Недавно я видел, как он закончил вырезать шпильку для волос из красного дерева. Не знаю, успел ли отправить. — Хорошо, — кивнула Ло Фумэн. — Думаю, я смогу вам помочь. Но мои услуги стоят дорого. — Ради счастья своего сына я готов практически на все. — Меня не интересует золото, но об оплате мы с вами договоримся, — Ло Фумэн сверкнула глазами. Следовало разобраться с людьми, державшими лисёнка в карцере, и помощь мастера боевых искусств не помешает. — Мне нужны дата и время рождения вашего сына, для расчёта гороскопа. Закончив разговор, Ло Фумэн тонко улыбнулась. Она действительно стала свахой по призванию, соединять любящие сердца — что может быть прекрасней? Благоприятная дата для свадьбы Се Цзелюбо наступит после нового года, родители как раз успеют подготовиться, на очереди свадьба принцессы и наследника школы Четырёх сезонов, а дальше она и до Чжоу Цзышу доберётся. Пусть мальчик пока погуляет, у неё есть время.