BLACK OPIUM

Антон открывает слепящие от солнца глаза, кривится от запаха собственного дыхания, отрывает от подушки звенящую голову и осматривается. Витя мило сопит рядом, обнимая его одной рукой. Антон непроизвольно расплывается в улыбке, осторожно снимает его руку, и, замирая на каждом движении, слезает с кровати, чтобы его не разбудить. Он подходит к двери, дергает за ручку, но она не поддается. Антон переводит удивленный взгляд на замок, осторожно поворачивает, проскальзывает в гостиную комнату, закрывает дверь и выдыхает — операция "не разбуди Витю прошла успешно". Антон бодрым шагом направляется к ванной комнате и застывает, осматривая диван. Он прокрадывается к нему ближе, протирает глаза и наклоняется почти в плотную ко второму спящему человеком. Нет, ему не показалось, на диване точно спит Арс. «Что тут вчера произошло?!» Первым просыпается нос, который унюхал запах омлета, а затем уже и сам Арс. Он переворачивается на другой бок и с умилением смотрит на хлопочущего на кухне Антона. Лучшая картина, которую можно увидеть с утра. Дверь спальни медленно открывается, из нее выходит заспанный Витя, осматриваясь вокруг, удивляясь, что ночной гость все еще спит, видать болезнь взяла свое. — Доброе утро! Антон с улыбкой поворачивается на Витю, достает стакан и наполняет его теплой водой. — Доброе! Витя залпом опустошает стакан, кивает и уходит умываться. Антон убирает стакан и достает большую тарелку под омлет. Арс залипает на каждое его движение. Длинные тонкие пальцы, которые с легкостью бегают по тарелкам и вилкам. Задумчивое лицо, которое сконцентрировано на том, как бы переложить омлет целиком и не разворотить его по пути. Небрежные еще влажные от утреннего душа волосы. Футболка, которая болтается на нем периодически оголяя ключицы. Весь такой легкий, лучезарный и вместе с тем предельно сосредоточенный. Одним словом — восхитительный! Антон чувствует на себе заинтересованный взгляд, замирает, хмурится и смотрит на Арса, который легко заметно улыбается, получая в ответ непробиваемо-сердитое лицо. Первак отворачивается к плите, вспоминая на чем он остановился. Арс тяжело встает с дивана, потягивается, хватаясь за больные ребра, и смотрит на недовольную спину парнишки. — Доброе утро! — Наиграно весело приветствует его капитан. Антон даже не собирается ему хоть что-то отвечать. Арс делает пару шагов к Антону, останавливается и уходит в ванную, сталкиваясь с Витей. — Доброе утро! Арс кивает, обходит его и скрывается за дверью. — Он всегда такой по утрам? — Он всегда такой по жизни. — Хмуро отвечает парнишка. Витя занимает свое место за барной стойкой, которая разграничивает кухонную и гостевую зону, и расплывается в улыбке, глядя на омлет о котором мечтал последние полтора года. — Слушай, у тебя кофе есть? — Да, на верхней полке. Антон открывает навесной шкаф, видит на самой верхней полке кофе, встает на носочки, вытягиваясь всем телом. Витя жадно скользит взглядом по тонкой талии, поджимает губы и отворачивается на омлет. — Ты что будешь? Чай или кофе? — На твой вкус. — Тогда кофе. Он ставит на стол три кружки и садится напротив Вити. Арс выходит из душа, пересекается с хмурым взглядом Антоном, невинно улыбается, получая еще более хмурый взгляд в ответ. — Ты как? — Прерывает напряженную атмосфера Витя. — Лучше. Спасибо. — Падай. — Отодвигает он стул рядом с собой. Арс молча занимает предоставленное ему место. — Вы во сколько отъезжаете? — Около двух, чтобы к ночи быть в Питере. — Это правильно. Ребята в тишине приступают к завтраку. Антон косится то на одного, то на другого и так по кругу. Витя это замечает и улыбается. — Антон, что по новому году? Домой поедешь? Арс отрывается от тарелки, заинтересованный этим вопросом. — Я еще не думал над этим, но хотелось бы, смотря как экзамены поставят. — У вас будет четыре экзамена, первый числа тридцатого, остальные после новогодних каникул. — Включается в разговор Арс. — А ты? — Никак не реагируя на реплику брюнета, спрашивает Антон у Вити. — Не знаю пока, если ты домой, то я тоже поеду. А то в прошлом году меня мама прокляла за то, что я в Москве остался. — Ирина Владимировна… — Расплывается в улыбке Антон, вспоминая, как она в последнюю их встречу пыталась впихнуть в него дюжину сырников. — Соскучился по сырникам? — Будто читает его мысли Витя. Ребята смеются, вызывая у Арса нервные тики глаза. — У вас когда экзамены? — Интересуется Антон. — У нас сессия с пятнадцатого начинается и числа до тридцатого. — Везет. — Переводись. — Улыбается Витя, отчего Арс чуть не давится кофе. Антон замечает такую бурную реакцию и улыбается. — Я подумаю. Ребята заканчивают завтрак. Витя складывает тарелки в раковину, Антон уходит собираться, а Арс остается сидеть на месте в ожидании. — Арс! — Привлекает его внимание Витя. — Будешь плохо себя вести пожалуюсь Максу. — В открытую угрожает он с видом маньяка. У Арса пробегает холодок по спине. — Не надо, я все понял. — Вот и чудненько! — Я готов! — Возвращается к ребятам парнишка. Антон прощается с Витей, и они с Арсом удаляются. Арс открывает пассажирскую дверь и выжидающе смотрит на Антона, на что тот закатывает глаза и садится в машину. Брюнет радуется, что хоть с эти проблем не возникло, и занимает свое место водителя. Машина трогается. Антон смотрит в окно на утреннюю, залитую солнцем Москву, и его уголки губ автоматически приподнимаются. — В Питере такое редко когда увидишь. — Подает голос водитель. Антон кивает. Арс встает на светофоре и переводит взгляд на макушку младшего. — Антон, ты злишься на меня? Антон пожимает плечами, не отрывая взгляд от окна. — Мне не за что на тебя злиться. — Равнодушно произносит он. — Но ты злишься. Антон отрывается от окна и встречается с обеспокоенными голубыми глазами, которые увидишь, эм, ну, никогда, если ты только не потерявшийся реквизит к выступлению, которое начинается через пять минут. — Я не злюсь. Я просто очень сильно устал и очень сильно хочу домой. — Убеждает он толи себя, толи капитана. Арс всматривается в болотно-зеленые глаза напротив. Таким подавленным он его еще не видел. И от этого в его груди что-то щемит, будто иголку медленно, но верно, загоняют под ребра. — Антон… — Виновато выдыхает он, собираясь с мыслями. — Я не хотел чтобы… Слова Арса прерывает телефонный звонок и настойчивые сигналы, собравшихся на светофоре, машин. Арс осматривается и плавно стартует, пока Антон охлопывает карманы, хватает с заднего сиденья рюкзак, беспорядочно шарит в нем и наконец-то достает телефон откуда-то со дна. Брюнет успевает увидеть имя входящего абонента и к одной иголке под ребрами добавляются, как минимум, пять. Антон устало выдыхает, нажимает на кнопку, звук пропадает, он откидывает телефон на заднее сиденье и уставляется в окно. — Ты тепло одет? Первак хмурит брови и кивает. — Отлично! Машина останавливается. Арс выходит и открывает пассажирскую дверь. Антон отстегивается, оглядывается, смотря в окна, и осторожно вылазит из машины. — Где мы? Брюнет радостно улыбается, блокирует машину и разводит руки в сторону, представляя взору парнишки глухую серую подворотню, где они припарковались. — На окраине, ты же у нас любишь по ночам таскаться где попало, вот, решил тебя днем выгулять, чтобы спал как убитый. — Беспечно идет вперед брюнет, закинув руки за голову, и с невероятной легкостью огибает припаркованные по обе стороны узкого тротуара машины. — Отсюда до нашего отеля часа три идти, как раз к отъезду успеем… Он останавливается и оборачивается на Антона, который как вкопанный стоит возле машины, испуганно оглядывая пожелтевшие стены домов, веря каждому его слову. Что ему придется выбираться непонятно откуда и идти непонятно куда, три сука часа, а при учете его врожденного топографического кретинизма, это все добрых восемь, и то… и то не факт, что он вообще куда-то сможет добраться. Ребята уедут без него, он станет местным бомжом, про него сложат легенды, добрые люди будут подкармливать по праздникам, пока в один прекрасный зимний вечер, он не замерзнет на одной из дворовых лавочек насмерть! — Ты серьезно! — Качает Арс головой из стороны в сторону, осматривая испуганного мальчишку. — Я конечно знал, что ты не лучшего обо мне мнения, но чтобы настолько! — Он отклоняет голову на бок и щурит голубые глаза, пытаясь пристыдить. — Знаешь ли, это даже обижает… — Разворачивается он и продолжает идти вперед. — Неужели я, и правда, выгляжу, как садист, который заставит ребенка топать три часа… Арс заходит за угол и полностью скрывается из вида. Антон в нерешительности мнется, метая взгляд то на машину, то в пустоту, которая поглотила силуэт капитана, чувствуя себя пятилетним ребенком оторвавшимся от мамы посреди рынка, без шансов на самостоятельное выживание. — Ну ты где там?! — Эхом доносится глухой голос. Парнишка выходит из ступора, суетливо огибает машины и бежит в неизвестность. Антон выныривает из темноты и тут же жмурится от бьющего в лицо солнца. Перешагнув железные прутья дворовых ограждений, он будто попал в совершенно иной мир. Просторная улица по которой в четыре полосы гонят иномарки, тротуары, битком заполненные людьми, высоченные дома с панорамными окнами, метро, вывески кафешек, от которых на всю улицу разлетается сладкий аромат свежей выпечки и кофе. — Вау. — Завороженно выдыхает Антон, не находя в голове иных слов. Брюнет с улыбкой смотрит на вновь вспыхнувшие изумрудные глаза, переживая, что от дальнейшего вида он реально может умереть от восторга. — Пойдем! Арс подхватывает руку Антона и почти бегом припускает по тротуару, филигранно уклоняясь от прохожих, чего не скажешь о еле поспевающем за ним парне. Ребята сбегают в пешеходный переход, Антон притормаживает около играющих музыкантов, но Арс лишь ускоряет темп. — В Питере послушаешь! Они петляют по отворотам подземного перехода, пока Арс наконец-то не останавливается около широкой лестницы, ведущей наружу. Антон тормозит чуть позади и пытается отдышаться. — Готов? Парнишка в полусогнутом состоянии вытягивает колыхающуюся от резких вдохов и выдохов руку. — Минутку… Антон выпрямляется, осматривается вокруг, но из интересного замечает только свою руку в руке капитана. — Во-первых, какого хрена! — Резко высвобождает свое запястье Антон. — А во-вторых, к чему готов? Арс недовольно осматривает свою пустую руку и переводит ее в просторном размахе на лестницу. — К этому! Прошу… Антон без особого энтузиазма делает пару шагов вперед. Сначала всплывают величественные красные кирпичные стены, Антон поднимается еще на пару ступенек выше, и стены перерастают в зеленые остроносые башни, пики которых украшали, блестя на солнце, золотые двуглавые орлы. Антон останавливается, не решаясь идти дальше. Он оборачивается на капитана, будто ожидая его одобрения, на что тот улыбается и кивает. Первак, перепрыгивая по две лестницы за раз, в один миг выбегает из перехода и останавливается около стены Красной площади. (https://t.me/brayn_film реф в закрепе для большего погружения в атмосферу) — Пойдем. Антон смотрит на впереди идущего Арса и быстро его догоняет. Ребята молча идут вдоль красной кирпичной стены и подходя к главному входу. Первак вертит головой по сторонам чуть ли не на сто восемьдесят градусов, как настоящая сова, восхищенно угукая каждому углу, пока брюнет идет рядом и блаженно ловит лицом утреннее солнце. — И так, начнем нашу экскурсию. Антон удивленно смотрит на Арса и понимает, что тот ни разу не шутит. Он стоит перед ним в черных джоггерах, черной толстовке и черной накинутой спортивной куртке и со всей серьезностью лица рассказывает про Кремль и историю Красной площади. Антон периодически выпадает из его рассказа, но потом снова с видом ярого туриста внимает каждому слову — Времена с 1917 по 1954 по праву можно считать самыми печальным в судьбе Московского Кремля. — Театрально отыгрывает Арс каждое слово. — Революционный штурм в ноябре 1917 года привел к намеренному разрушению. Пострадали южные и восточные стены, несколько высоких башен, Соборная площадь и все культовые здания. Больше всех досталось Малому Николаевскому дворцу, где находились последние оборонявшиеся юнкера. Арс переходит от одного собора к другому, Антон еле поспевает за ним. — Самая знаменитая и парадная кремлевская башня. Название получила при Алексее Михайловиче, когда на ее внешней стене укрепили копию чудотворной иконы Спаса Смоленского. Часы на башне существовали с момента постройки. Современные куранты изготовлены в 1852 году. Звезда, установленная вместо двуглавого орла, является крупнейшей из пяти: размах лучей — 4,5 м. Высота башни — 71 м. Арс переходит дальше, но останавливается, замечая, что Антон стоит на месте и охлопывает себя по карманам. — Арс… У меня проблема. Я оставил телефон в машине. — Чудесно, нас никто не потревожит. — Смотрит он на мнущегося первака и закатывает глаза. — Зачем тебе телефон? — Я хочу пофоткаться, да, я турист, который первый раз в жизни видит Красную площадь! — Что же с тобой будет когда ты ВДНХА увидишь… — Смеется брюнет. — Хочешь, я могу тебя пофоткать? — Натягивает он свою фирменную садистскую улыбочку и достает телефон. — Хочу. — Кивает Антон, проклиная себя за такую тупость, предчувствуя порцию новых издевательств от новоявленного фотографа. — Только не стесняйся, тут таких туристов как ты миллионы, уже даже никто внимание не обращает. Парнишка кивает и подходит к курантам, о которых секунду назад прослушал лекцию. — Антон, я тебя что на памятник фоткаю, хоть улыбнись! — А ты можешь не смотреть! Арс изгибает бровь. «Ты сейчас серьезно?» Антон супится. «Да, блять, серьезно!» После пробных пятидесяти кадров у Арса иссякли претензии, а Антон уже чувствовал себя Синди Кроуфорд на обложке Vogue. Он прыгает от одного памятника культуры к другому, периодически вытягивает к себе капитана и делает селфи. Антон падает на газон около одной из стен, Арс падает рядом. — Хочешь сходить… — Нет. — Прерывает его парнишка. — Я исходился. Все, это мой предел. — Ну вот, а как же на Ленина посмотреть? Кстати, ты знал, что его не хоронят, потому что фактически, пока человека не захоронили, он является живым, и есть даже целая теория заговора коммунистов, что они могут вернуться к власти ссылаясь на то, что действующий вождь еще жив и вся система власти на сегодняшний день является незаконной. Я конечно могу ошибаться в понятиях, но в общих чертах плюс минус, где-то это читал. Антон с интересом всматривается в заинтересованного собственными мыслями капитана и улыбается. — И чем я заслужил такое? — Замечает Арс. — Что? — Что-то кроме недовольного лица? — Отстань. — Отворачивается он и с улыбкой смотрит на туристов, которые в разных позах распределились по площади, пытаясь найти самый удачный ракурс. Арс блаженно откидывается на газон и всматривается в проплывающие облака. — Откуда ты все это знаешь? — Я люблю историю, ну, сначала ненавидел, потому что мне давали читать только это, а потом проникся. Тем более много кому приходится представлять свой город. — Усмехается он. — Перебор. Город не мой. Да и показывать особо некому было, Позу да Сереге. — Ты сегодня, в принципе, на удивление разговорчивый. Я от тебя за все три месяца столько не слышал, сколько за последние два часа. — Зато ты на удивление молчаливый. Антон поворачивает голову на Арса и сердито сводит брови. — Не лежи на траве. — Что? — Не лежи на траве. Арс приподнимается на локти. — Это с хрена ли? — Просто не лежи на траве. — На всей или определенно на этой? — Отстань, делай что хочешь. Антон отворачивается и резко оборачивается обратно, будто читая все мысли своего капитана. — Нет. — Что нет? — Все, что бы ты сейчас там не подумал. Нет. — Какой ты скучный. Арс устало поднимается на ноги, придерживая себя за ребра. — А ты типа веселы. А это Арс, а улыбается он так. — Антон строит каменное лицо, вызывая легкую улыбку у капитана. — Я, если ты не забыл, КВНщик. Веселость мое второе имя. Антон тяжело соскакивает, разминая затекшие ноги. — Я вообще-то тоже. Арс смотрит на время, немного зависает, уходя в свои мысли, и положительно кивает. — Успеем. — Куда? — Увидишь. Ребята едут в старом, желтом, тесном лифте и стараются лишний раз не дышать. Антон сверлит Арса недовольным взглядом, на что тот сохраняет свое фирменное лицо «да, мы катимся в ебеня, но я так и задумывал». Дверь открывается, ребята вываливаются в подъезд и хватают ртом свежий, относительно лифта, воздух. — Пойдем. Арс берет Антона за руку и ведет сквозь убитые двери, лестницы и пожелтевшие коридоры. Они выходят на балкон, над которым выступала крыша, а под ней километровая пропасть. Первак смотрит вдаль и видит под собой только серый вид московского спального района. — Ну смотри, видишь выступающую крышу? — Так… — И вот эту груду кирпичей? — Таааак… — Сейчас ты встаешь на нее, опираешься ногой на подоконник, подскакиваешь, цепляешься за крышу и залазишь на нее. — Что?! — Встаешь на груду кирпичей… — Это-то я понял! — Вот и чудно, выполняй! — Ты серьезно! Блять! — Антон начинает нервно метаться по балкону, косясь на выход, который загораживает Арс, прикрывая все пути отступления. — К твоему сведенью, в одной из прошлых жизней, я из-за пачки сигарет с многоэтажки сорвался! — А я в коме был, так что давай, терять нам уже нечего! Умрем на пике славы с кубком за второе место! Курта Кобейна затмим! Антон вытягивает руку вверх и понимает, что там расстояние в два его роста. — Да нет. — Да-да! Антон оценивающе смотрит на кирпичи и стену, примеряя силы. — Стоп! А как полезешь ты? — Как и сотню раз до этого. Давай! — Но до этого у тебя не было синяка на половину тела. — Блять, я тебе сколько раз говорил, что тебе об этом думать не надо! — Рычит Арс, в миг переключаясь с милого экскурсовода, на самодура диктатора. — О чем хочу, о том и думаю! — Залезай или я тебя сам закину! — Только после тебя! Антон не намерен отступать, Арс тоже. Парнишка отворачивается во двор, достает пачку сигарет и закуривает. — Давай рассуждать логически. — Начинает он, пытаясь немного умерить пыл капитана. — Я тебя подтолкнуть смогу, а вот затянуть нет, а ты сможешь. Логично? Логично. Поэтому ты первый. Арс упирается локтями в подоконник, смотрит вдаль на надвигающиеся тучи, которые не сулят ничего хорошего, разворачивается на стену, скидывает куртку на Антона, на что тот оборачивается и в шоке застывает, глядя, как брюнет в три приема вскакивает на крышу и пропадает с глаз. Арс падает на колени, прижимает руку к ребрам, закусывает разбитую губу, кровь из которой не заставляет себя долго ждать. — Ты там как? Брюнет усмехается, утирает губы, осторожно поднимается на ноги, подходит к краю крыши и с улыбкой смотрит на взволнованного Антон, который в панике озирался, сжимая в руках его куртку. — Без тебя грустновато! Антон закатывает глаза, кидает в него курткой, затем скидывает свою и запускает туда же. — Главное делать быстро, сохраняя первоначальный импульс. — Аааа, ну дак без проблем, сразу бы так сказал. — Фыркает парнишка. «Я справлюсь! Этот смог, а я тем более!» Антон разбегается, резко тормозит около кирпичей, осторожно наступает на них, задирает ногу вверх, нащупывает носком подоконник, осторожно переносит вес тела, хватается за оконную решётку, подтягивает себя и буквально впивается в нее, оставаясь сидеть на корточках. Арс нервно следит за ним, понимая, что из такой позиции хрен заберешься сюда. — Классно, а теперь заново, только на этом моменте отталкиваешься и хватаешься за крышу. Антон отрицательно качает головой. — Это изначально была дурацкая идея! — Пищит парнишку. — Лезть на крышу? — Садиться тогда с тобой в машину! Арс замирает, не понимая это он сейчас серьезно, или, как обычно, пытается сострить. Антон раскрывает глаза, смотрит вниз и вытягивает ногу, чтобы спуститься, но носок вот вот был готов сорваться с подоконника, поэтому он быстро садиться обратно, прижимаясь сильнее. — Так Антон, успокойся, я сейчас спущусь. Арс подходит к краю крыши. — Там стой! — Ты не поднимешься. — Там блять стой! — Рычит Антон. Арс замирает. — Я поднимусь, а ты там стой! — Извини, это, и правда, была не лучшая идея. Арс присаживается на корточки, свешивает ноги вниз и упирает руки в край крыши, чтобы спрыгнуть. Антон это видит и резко соскакивает вверх, удерживаясь руками за решётку. — Не дергайся я спущусь! — Да почему ты все время меня не слушаешь?! Я тебе сказал там стой! Дак стой! — Переходя на истерику, вопит Антон. Что нас заставляет идти на сумасшедшие поступки? Адреналин, жуткий страх, любовь? Все это чепуха. Невозможность другого выхода. Отсутствие альтернативы. Вот что на самом деле заставляет все наши инстинкты работать на максимуме. Антон где-то читал, что в зоопарке, чтобы спастись от льва, мужчина перепрыгнул, через трехметровый забор. Был ли у него выбор? Нет. Вот и у Антона его нет. Антон смотрит на выступ крыши, Арс быстро вскакивает на ноги, в готовности его принять. Жалкий выступ подоконника в пару сантиметров сейчас ощущается как полуметровый тротуар, на котором можно хоть канкан танцевать. Антон максимально переводит вес всего своего тела в носки, ловя точку опоры. Он отпускает решетку. Секунда и он сорвется, но широкий размах рук и мощный толчок, заставляет все его тело лететь в прыжке, пара мгновений, тянутся вечностью. Он полностью контролирует каждый мускул своего тела. Его пальцы расставляются в широкий хват и цепляются за крышу, обрушивая сверху весь вес тела. Антон пыхтит, понимая, что это его максимум и сейчас он сорвется, но сильная рука хватает его за джинсы и в миг подкидывает вверх, как котенка. Антон ничего не понял, а когда понял хоть что-то, то уже сидел в объятьях Арса, уставившись на подоконник, удивляясь тому насколько же маленький там выступ. Он слышит дикое биение своего сердца, которое шло в резонанс с не менее диким сердцебиением капитана. Чувствует, как его ребра сдавливают крепкие руки, а волосы колыхаются от частого жаркого дыхания. Они молча просидели минут пять, переваривая все то, что случилось, и ужасаясь от мысли, что могло бы случиться. — Фак! Антон вырывается из рук Арса и сгибается, уперевшись лбом в бетонную крышу. Два, нет три отдельно бьющихся ритма, которые разрывают тело, сбивая дыхания, вызывая тошноту и желание вырезать сердце, чтобы никогда больше этого не испытывать. Антон упирается руками в крышу, расправляя тем самым легкие, и ритмично хватает воздух, замедляя дыхание. Со стороны парнишка походил на кота, который подавился комком шерсти. — Что происходит?! — На панике бегает возле него брюнет. — Ничего… Все хорошо… Сейчас пройдет… — Что пройдет?! — Ничего! Я полежу так минут пять…пожалуйста… Ничего из сказанного Арса не утешает, Антон чувствует нарастающее волнение и сбивчиво начинает объяснять всю суть происходящего. — Аритмия… Я вырос быстро, мышцы… — Не сформировались, да, я помню. Хорошо, это вроде не критично. У меня было такое. Не критично ведь?! — Нет… все хорошо… минуть пять только… — Ты в кого такой дохлый то? — У нас в семье все высокие и дохлые. Это нормально. — Это не нормально! — Блять… я тебе сколько раз говорил… что тебе об этом думать… не надо… — Улыбается парнишка. — Так, во-первых, кидать в меня моими же словами незаконно! А во-вторых, это другое, ты не понимаешь. — Ага-ага. Антон медленно перекатывается в позу лотоса и облегченно выдыхает. — Да определенно, запишусь к кардиологу по приезде. — Вот, ты тоже умеешь здраво мыслить. Постарайся почаще так делать. — Я? А ну да! Залезть сюда это определенно здравая мысль из всех возможных. Я уже даже не говорю о том, как мы будем отсюда спускаться. Арс усмехается. — Не хочу тебя расстраивать, но это еще не все. — Можно я тебя ударю? Пожалуйста, один раз всего. — Умоляюще смотрит парнишка на капитана. — Как можно бить больного человека! — Пристыжает его тот в ответ. — Арс, вот тело у тебя пройдет, а голова уже навряд ли, ты бы тоже сходил к кому-нибудь проверился. Арс закатывает глаза. «И когда только он успел стать таким вредным. А да, точно, он же изначально таким был. Один торт чего стоит. Мда, с этим мальчишкой не заскучаешь.» Антон улыбается и соскакивает на ноги. — Ну давай, сколько там еще кругов осталось, по ощущениям мы уже на седьмом. — Не драматизируй, цель оправдывает средства. Арс показывает на разбитое окно в которое им предстоит пролезть. — Ненавижу, как же я тебя ненавижу! Антон без труда пролазит в разбитое окно, опирается на Арса и с легкостью перепрыгивает осколки на полу. Ребята пробегают пару этажей по заброшенной лестнице, проход на которую давно закрыли, оставив один лифт, и останавливаются около железной двери. Арс с усилием тянет на себя, она поддается и они выходят на очередной полуразрушенный балкон с ржавой лестницей, которая ведет еще выше. — Погода нам не благоволит. — Подмечает Антон тучи, которые уже сгущались прямо над ними. — Дождя не обещали, думаю мимо пройдут. Нам, кстати, туда. — Арс показывает на лестницу. Превак кивает и ловко взбирается вверх. Брюнет пару минут залипает на то, как шикарно смотрится Антон сзади, ловит на себе его негодующий взгляд, выходит из ступора и взбирается следом. — А-ху-еть… — Замирает Антон, спрыгивая с бетонного уступа на крышу. Арс остается на уступе и с ностальгией смотрит вдаль, где вся Москва была видна как на ладони. Первак делает неловкие шаги вперед, подходя к парапету, который ограждал крышу от пропасти в восемнадцать этажей. — Ого! Это что, Красная площадь? О, а это Москва-сити! Арс спрыгивает с бетонного уступа, подходит к квадратному метровому кирпичному кубу, через прорези в котором, выводилась вентиляция всего дома, опирается на него руками и запрыгивает наверх. — Я же обещал показать тебе Москву, жалко что времени впритык, поэтому хоть так посмотришь. — Ты шутишь! Так даже лучше! — Не отводя взгляда от сногсшибательного вида, щебечет Антон. — О! А это что? — Тыкает он в небольшой стадион, который особенно выделяется на фоне остального города. — ВДНХ! В следующий раз туда пойдем, площадь огромная, нужен минимум день, чтобы все подробно осмотреть. — А где МГУ? — Пытается разглядеть первак, опираясь на бортик руками. — От края на метр отошёл! Антон хмурит брови, опускает глаза вниз, замечает под собой огромную пропасть и в страхе отстраняется на безопасное расстояние. — Иди сюда, покажу. Антон переводит взгляд и только сейчас замечает, что Арс забрался еще выше. Ей Богу, в нем пропадает талант скалолаза! Первак упирается руками в кирпичный куб и честно пытается забраться. Сначала с прыжка в упоре, потом с разбегу, потом пытается закинуть ногу и вскарабкаться вслед за ней, но все бесполезно. Арс отворачивается и тихо смеется, глядя на эти милые старания. — Мог бы и помочь! — Моя вера в тебя, лучшая помощь. «А чего еще я ожидал?! Издеваться надо мной похоже его любимое времяпрепровождение. Может его на наркотики подсадить, чтобы от меня отстал, хотя он и сам вроде неплохо справляется.» — Давай лапу! — Арс протягивает руку, которая любезно посылается Антоном в игнор. — Сам справлюсь! — Ты же у нас самостоятельный, я и забыл. Антон повторяет свой ритуал прыжков вокруг куба минут пять, обиженно пинает его пару раз ногой, и наконец-то протягивает руку вверх. — Я готов дать лапу. — Бубнит он себе под нос. — Так бы сразу! Арс затягивает Антона наверх, вызывая у того новый приступ восторга, от открывающегося вида. — Вот там МГУ, а вот общежитие, видишь, как далеко ходить придется, так что нет смысла переводиться. — Показывает Арс вдаль на поблескивающую башню под лучами, оттесненного тучами, солнца. — После пар зато будет время проветриться. — Усмехается Антон. брюнет садится в позу лотоса, парнишка косится на него и тоже опускается. — А отсюда видно твой дом? — Какой из? — У тебя их сколько?! — Не у меня, а у моей семьи. — Дак сколько? — Квартира в той башне Москва-сити. — Арс показывает пальцем вдаль и тут же переводит его в другую сторону. — Квартира неподалеку от МГУ. Квартира на Арбате. Из примечательных вроде все. — Ты первый человек, который делит квартиры на примечательные и не примечательные. — Закатывает глаза Антон, на что тот лишь смеется. Арс не рассказал лишь об одной примечательной квартире, той, которая находилась в сотне километрах от него, той, в которой сейчас сидел его отец, наверняка за своим дубовым столом, наверняка смотрел в панорамное окно, наверняка видел силуэт старого разбитого дома, который уже давно списали под снос, наверняка строил планы, как прижать сына к ногтю, наверняка даже не догадываясь, что его сын в этот момент смотрит на него и думает, как раз и навсегда стереть с лица земли и эту квартиру, и этот стол, и это панорамное окно, и этого ненавистного ему всей душой человека. Антон насладившись видом переводит заинтересованный взгляд на Арса, который глубоко в своих мыслях, люто убивает кого-то. И вдруг парнишка кукожится от внутренней тоски, потому что он в душе не знает, как помочь своему капитану, даже в этот секундный момент. Отвлечь разговором? А смысл, он опять включит свою маску — ничего не скажу, ничего не покажу, а лишь будет иногда улыбаться, всеми силами пытаясь показать, что у него все хорошо, чтобы не вызвать беспокойства окружающих. Антон обреченно вздыхает, в очередной раз осознавая свою бесполезность, достает сигарету, прикуривает, но не успевает сделать даже тяжку, как крупная капля с неба тушит ее. И от чего-то у Антона это вызывает дикий смех. — Может это предупреждение свыше? — Замечает Арс. — Может быть. Антон откидывает сигарету и убирает пачку обратно в карман. Капли дождя сяпятся градом, скатываясь по их лицам и перекрашивая одежду в более насыщенный цвет. — Пойдем? Арс откидывается на спину, принимая удары дождя всем телом. — Не хочу. — Простывать лишний раз тоже не резон. — Отстань. — Выдает Арс, понимая насколько классное слово, если бы оно еще работало по назначению. Антон хмурит брови. Вот и научил плохому на свою голову! — Пойдем! Ты же реально опять сляжешь! — Не хочу. — Что значит не хочу! Вставай! — Отстань. Антон вскакивает, подходит к краю кирпичного куба и мнется, замечая, что Арс даже не шелохнулся. — Ну и оставайся, а я пошел! — Куда угодно… Парнишка удивленно поворачивается на капитана, с которого дождь похоже смыл желание жить. Антон подходит к нему, садиться и осторожно ложится головой под девяносто градусов на его грудь. — Можно? — Сколько угодно… Антон в очередной раз проклинает себя, вспоминая, что лег прямо на синяк, быстро отрывает голову, но рука Арса прижимает ее обратно. — Но тебе ведь бол… — Брюнет переносит руку на рот парнишки, не дав договорить. Он с пренебрежением относится к физической боли и с презрением к людям, которые придают ей слишком большое значение. Больно, но не смертельно ведь, дак смысл ныть и стонать тогда? Чтобы идти у мозга на поводу? Уж слишком он нас нежит, что аж люди плакать готовы из-за удара мизинцем или легкого ожога, сводя минутное чувство к центру мирозданья. — Ты правду сказал тогда на подоконнике? Антон хмурит брови и передвигает ладонь Арса себе на шею. — О чем? — О том, что пожалел, что сел в машину и поехал в Москву. Антон пожимает плечами. — Я думал, что все будет не так, а когда что-то идет не так, как я думаю, меня это выбивает, очень сильно, ну ты видел. — А что не так? — Все. Абсолютно все. В моменте я думал, что происходит какой-то пиздец, но сейчас я понимаю, что по другому сложиться и не могло. И все к лучшему. Наверно, я сумбурно рассказываю? — Нет я понял, у меня также. — Расскажешь? — Нет. — Да блин! Так не честно! — Обиженно возмущается первак. Арс улыбается и легко поглаживает холодную и влажную от дождя шею Антона. — Не хочу тебя в это все впутывать. — А может я хочу впутываться! — Ты как ребенок, которому говорят не ходить в лес, а он идет, и в конце его волки съедают. Антон прижимает голову к ребрам, на что Арс смеется. — Ну точно как ребенок! — Хорошо, другой вопрос, как ты нашел эту крышу? — Ууууууу, в это тоже лучше не лезть. — Да почему?! — А зачем тебе? — Хочу. — Что? — Знать больше о тебе. — Зачем? Антон задумывается и пожимает плечами. — Ты всеми людьми так интересуешься? Пашей, например? — Он от меня, в отличии от некоторых, ничего не скрывает! — Ой ли? Может он просто умеет делать это лучше меня? Антон зависает, прикидывая вероятность его слов. — Почему ты скинул звонок от него? — Не твое дело. — Видишь, не получается у нас конструктивного диалога. — Не получается. — Антон смотрит в хмурые серые тучи и представляет, что наступил конец света и кроме них никого не осталось. — Хотя, пофиг. Не такая уж это и большая тайна. Концентрация происшедших событий за два дня слишком превышает норму, которую я могу спокойно принять, и если бы я сюда приплюсовал еще Пашу, то с ума бы сошел. — А как же и в горести и в радости? — А смысл, как сказал Витя, эмоции человека действуют здесь и сейчас и надо выплескивать на людей, которые находятся рядом, а его рядом нет. — Зато есть я. — Без очередной усмешки констатирует Арс. — На удивление. Я много раз думал об этом. — И к какому удивительному умозаключению пришел на этот раз? — Убери причину, то не будет и последствий. — Серьезно отвечает Антон, как студент, тщательно учивший всю ночь ответ на билет. — То есть, я во всем виноват?! — Да. — Что?! — Приподнимается он, окидывая возмущенным взглядом лицо мальчишки. — Ну а кто организовал клуб из-за которого нас сюда отправили? — Такими темпами можно и стегоцефала обвинить за то, что он вышел на сушу. — Да, сойдемся на нем. — Улыбается Антон. Дождь усиливался, и ребята уже вымокли до нитки, лежа в образовавшейся под ними луже. — Пойдем? — Не хочу. — Так, мы ходим по кругу! Арс смеется. — Но я правда не хочу. — А я хочу! — Ты замерз? — Нет, но близок к этому! Арс достает из кармана ключи от машины и протягивает Антону. — Заколеблешь! Антон выхватывает ключи, подскакивает на ноги, смотрит на Арса, но тот лишь устало закрывает глаза. Первак недовольно сопит, спрыгивает с кирпичного куба и уходит с крыши, спускаясь по железной лестнице. Убедившись, что Антон точно уже ушел, и сейчас, ждет его на том самом выступе крыши над балконом с кирпичами, Арс открывает глаза и смотрит в серое небо, которое он видел миллионы раз, когда приходил сюда с одним только желанием… Антон терпеливо ждет у лестницы, но дрожь уже пробрала его настолько, что каждую мышцу спазмило в мелких судорогах. — Я его убью! Антон вскарабкивается обратно по лестнице и в страхе застывает. Арс стоит на бортике над пропастью в сотни метров. Парнишка моргает, пытаясь собрать в глазах расплывающийся в стене дождя силуэт. Арс смотрит вниз, прогоняя через себя отравляющие импульсы инстинкта самосохранения. Он так часто стоял тут, что мог бы зарисовать вид снизу с закрытыми глазами. Он крутит в руках железную монетку десяти рублей и удивляется сам себе. Ведь в этот раз он уверен, что вниз должна полететь она, а не он. «И откуда во мне столько желания жить? Смехотворно. Видать Твист был прав, нужно было давно поставить отца на место. Хотя, посеявший ветер пожнет бурю… Да, это будет фантастический пиздец! И я определенно готов его принять…» Вдруг две тонкие руки сжимают его в сильном захвате и резко тянут назад. Арс опрокидывается и падает. Он не понял что произошло, а когда понял, то уже лежал в объятиях дрожащего всем телом парнишки. — Ты… Ты идиот… Какой же ты идиот… Он сжимает капитана крепче, убеждаясь, что успел. — Антон? — Удивляется брюнет своему просчету. — Ты идиот! Арс переворачивается, нависая над бледным, испуганным, трясущимся лицом парнищки. — Я так испугался… — Смотрит он, распахнув зеленые затянутые слезами глаза. Арс поднимает и прижимает к себе его трясущееся тело. — Прости. Антон ударяет его в грудь, еще и еще раз, наплевав на все его синяки. — Захрена! Что ты вообще хотел сделать?! — Всхлипывая кричит Антон на всю крышу. — Бросить монетку. — На удивление честно отвечает брюнет. Арс раскрывает ладонь, в которой лежит десять рублей. Антон удивленно хлопает глазами, выхватывает монетку и вскакивает. — Бросить монетку! — Рычит он, захлебываясь эмоциями страха и яростного негодования. Антон со всего размаху кидает ее с крыши. — Кинул! Все! Антон спрыгивает с парапета и разворачивается к лестнице, чтобы убраться отсюда подальше. Арс ухватывает, ускользающую руку парнишки, тянет его на себя, одной рукой обхватывая талию, второй придерживая за голову. Антон всматривается в темные глаза напротив, которые сливались с дождливым небом, затянутым тучами, и хочет только одного, хорошенько всыпать ему ремня и поставить в угол на горох, чтобы уже переставал страдать херней! — Господи, да ты весь дрожишь… — Опаляет он ухо парнишки горячим дыханием. — Прости, я не хотел тебя пугать. Антон резко отталкивает Арса, прожигая его холодным рациональным взглядом. «Твист был прав, ему просто нравится играться с людьми, доводя их до сумасшествия. Но для меня это все уже слишком.» — Пофиг. И правда, пофиг. Ты не стоишь беспокойства. Все. На этом все. Я хочу быть в команде и на этом все. — Чеканя каждое слово обрубает он. Арс удивленно отстраняется от Антона, осматривая его будто видит впервые, закусывает губу и смиренно выдыхает. — Хорошо, если ты этого хочешь. — Хочу. «Твист и правда для него идеальная пара. Других таких же больных на голову, они себе больше не найдут.» Антон уходит. Арс кидает прощальный взгляд на примечательную квартиру с панорамными окнами, проклиная ее во всех своих бедах! Как бы Арс не хотел выехать пораньше, но в Питер они приезжают далеко за полночь. Машина останавливается около входа в общежитие, где их уже давно ждет Паша. Пока Антон разбирается с ремнем, Арс уже успевает выпрыгнуть из машины и открыть дверь. — Вот, как и обещал, доставил в целости и сохранности. Полузелёный Антон выпадает из машины, сгибается и хватает ртом воздух. Его и правда немного укачало. — Как съездили? — Интересуется Паша из вежливости, ожидая когда Арс поскорее свалит. — Охуенно, провел ночь с его бывшим. — Сдает брюнет парнишку. — Тебя только не хватало для полного восторга. Паша в шоке смотрит на Антона, который машет рукой, желая отложить разговор на потом. — Антон, увидимся в унике. Первак кивает. Арс уезжает. Антон осторожно приоткрывает дверь своей комнаты и тихонько проходит вовнутрь, чтобы не разбудить Макса. Паша заходит следом и ставит рядом с кроватью его сумку. Антон устало садится на стол, Паша подходит к нему и гладит по голове, отчего тот утыкается лицом в его грудь. — Устал? Антон кивает. — Тогда ложись отдыхай. Антон кивает и обнимает его, на что тот целует его в макушку и уходит. — Сладких снов. Антон падает на кровать и тут же вырубается.