BLACK OPIUM

СУББОТА 7:00 Твист взъерошенный, запыхавшийся, в помятой домашней одежде и с таким же помятым лицом, со спортивной сумкой наперевес и огромным енотом в руках, упорно стучит в дверь номера. За дверью слышатся глухие шаги, раздается писк, дверь открывается. — Я поживу у тебя. Твист проскальзывает мимо сонной девушки в черном длинном кимоно, которое она спешно надела поверх голого тела, проходит в роскошные апартаменты, осматривается в темноте и падает на диван, кидая рядом сумку и обнимая енота руками. Девушка закрывает дверь, встряхивает головой и разворачивается. — Чего? — Я поживу у тебя до моего отъезда. Микки, ступая голыми ножками, проходит на кухню, включает свет над барной стойкой и ставит чайник. — Вот тебе и доброе утро. Твист всматривается в панорамное окно, с которого открывался вид на безграничный Финский залив, летом тут было бы классно встречать рассвет, глядя на бьющиеся волны, но сейчас перед его глазами простиралась огромная белая пустыня. Он переползает на пол, а потом на пуфик, который стоял прямо возле окна. — Кофе, чай? — Кофе половина наполовину с молоком и две ложки сахара с горкой. Микки ставит на пол маленький столик, а на него тарелку со сладостями и две кружки. Она садится на пуфик рядом, вставляет сигарету в мундштук и закуривает. Твист берет кофе, делает глоток и одобрительно кивает. Они молча сидят минут пятнадцать, всматриваясь в зимнюю пургу за окном, пока Твист отходит от произошедшего, а Микки пытается проснуться. — Что-то происходит. — Первый нарушает тишину парнишка. — Мне плохо, настолько, что даже тело не выдерживает. Я не знаю, что делать, потому что во всем сомневаюсь. А я никогда раньше не сомневался. Меня это пугает. Я поживу у тебя до Нового года. Паше не говори, где я. — Хорошо. Помощь нужна? — Нет, сам разберусь. Микки кивает и делает глоток кофе. — Что у вас с Пашей? — Опять следишь за мной? — Темно-фиолетовый матовый мерседес у входа университета немного да привлекает внимание. — Он мой психолог. — Ты ведь не ходишь к психологам. — Теперь хожу. — Хорошо. Микки достает из кармана карточку — ключ от номера, и передает парнишке. — Гостевая комната полностью в твоем распоряжении. Он кивает, Микки берет кружку с кофе и уходит в свою комнату, оставляя Твиста наедине со своим енотом и мыслями. СУББОТА 9:00 Глаза Паши сонно приоткрываются, замечают непривычный мятно-зеленый интерьер, мозг запускается, а губы расплываются в улыбке. Он лениво потягивается и переворачивается на бок, где лежал… Да, никто там уже часа три как не лежал. Паша хмурит брови, приподнимается, протирает глаза, смотрит на дверь, которую до этого он ни разу не видел открытой нараспашку, и чувствует легкое беспокойство. Он откидывает одеяло, содрогается от утренний холод, спускает ноги на коврик, отталкивается от кровати и переводит тело в вертикальное положение. Тихо. Слишком тихо. Паша выходит в гостиную, затем заглядывает в ванную комнату, в комнату Арса и снова выходит в гостиную. Пусто. Паша выходит в коридор — ни куртки, ни обуви. Он заходит обратно в комнату Твиста — ни формы, ни ноута, ни огромного енота. Паша еще раз заглядывает в ванную комнату — щетки нет. — Ну пиздец… — Резюмирует он, падает на диван, запуская руки в волосы. СУББОТА 14:00 Макс и Антон всю ночь учили математику и осилили все пять блоков. Это победа! Поэтому сегодня с кровати они сползли ближе к двум и то, только потому что Максу надо было бежать на тренировку. Антону дали вольную на целых пять часов. Странно, еще пару дней назад он бы отдал все, чтобы остаться одному, тихо сидеть и спиваться на полу у своей кровати, а теперь он панически боится оставаться один. От математики его тошнило интегралами и матрицами, а из друзей, после получасового раздумья, он понял, что есть только Паша. Поэтому недолго думая он отправился к нему. Антон стучится в дверь и на удивление, в кой-то веки, открывает не его сосед, а сам Павел! — Привет, залетай. Антон проходит и осматривается, ведь за весь период их общего знакомства, ему так и не выпал шанс побывать в этой загадочной комнате. Но ничего необычного тут не было, разве что полка для книг у него использовалась реально для книг. — Чай, кофе? — Тебя. — Прости, но поезд ушел, кусай локти. — Усмехается Паша и падает на кровать. — Твист? — Твист. — Прими мои соболезнования. — Они сегодня как никогда кстати. Антон вопросительно поднимает бровь и подсаживается к Паше. — Съебался от меня с утра, со всеми своими вещами, а мой номер телефона походу забанил, а в телегу не заходит. Антон задумывается, переваривая информацию, придвигается к Паше и смущаясь спрашивает: — А вы с ним, типа, ну это, того самого? — Антон, он мне один раз въебал за то, что я его попытался обнять. Обнять! Как ты выразился «того самого» пока на горизонте и близко не маячит. Первак смеется и бьет бедолагу по плечу в знак поддержки. — Уже радует, что ты перестал думать, что он гомофоб. — Да-да, я разделяю твою тогдашнюю истерику, мог бы сразу сказать! — Слегка пихает Паша Антона, отчего тот откидывается на кровать и смеется. — Прости, но это было так забавно. О, сейчас проверим! Антон достает телефон и кому-то звонит. — Ха, меня тоже забанил. — Кстати, все спросить хотел, ты куда Арса подевал? И что за погром в его комнате? Антон заметно меняется в лице и тяжело вздыхает. — Скажем так, съебывать в закат у них двоих это на генном уровне. Паша улыбается и откидывается к Антону, ударяясь головой об стенку и сползая ногами ниже. — Ничего, прорвемся! Хрен куда они от нас денутся! Антон улыбается, привстаёт на локти, и игриво смотрит на куратора. — Кстати, я ведь реально по твою душу пришел. Погнали прогуляемся за новогодними подарками, мне Макс вольную дал. — А что, звучит, как охуенный план, го! СУББОТА 16:00 Паша и Антон гуляют по торговому центру, который выглядел сейчас, как резиденция Деда Мороза. Количество дней до Нового года уменьшалось, а вместе с этим количество людей в магазинах увеличивалось. Ребята решили отпустить все свои загоны и полностью отдаться веселью. Они меряли новогодние свитера, фоткались, смеялись, обвешивались мишурой и кидались дождиком. Антон купил подарки всем своим знакомым, а также родным, с трудом отыскав стеклянный новогодний шарик на елку, которые его мама коллекционирует. Лишь одному человеку он не купил подарок — Арсу, он старался даже не думать о нем сегодня, потому что если задумается, то уж точно залезет на эту огромную елку, которая стоит на первом этаже и тянется вверх почти до последнего, и повесится на гребаной новогодней гирлянде. Хотя, как бы он не старался, но не думать у него не получалось, ведь на протяжении всей прогулки, он не мог понять, почему сейчас рядом с ним находится Паша, а не этот бесячий Арс! За все то время, пока его нет, Антон метался от «да и к лучшему, что мои глаза его больше не увидят» до «я загадаю его под бой курантов», и в порывах метаний пришел к выводу, что Арс должен вернуться, он обязательно вернется, ведь он обещал, и поэтому Антон ждал, ждал и представлял, как он снимет ремень и отходит им своего капитана так, что до конца жизни сидеть не сможет, без мысли о нем. Но подарок… Не сегодня… Не сейчас… Ребята, выжатые донельзя новогодней суматохой, выходят на улицу с рюкзаками подарков, переходят дорогу и устраиваются в уютной кофейне. — Ты Новый год где справлять будешь? — В Питере, не люблю во время сессии домой гонять, подготовиться не успеваю, зато потом сразу домой. — Мечтательно потягивает Паша латте. — А ты? — Я сразу после экза домой, нам его на понедельник перетащили, пришлось билеты менять, так что во вторник утром уезжаю. — Кайфушно вам, а у нас экз в четверг, зато в пятницу бал. Стоп, получается ты не попадешь на мой бал, а я там так охуенно все подготовил. — Грустно вздыхает активист. — Ну, извините, да и все эти танцы не мое. Кстати… — У меня от этих твоих «кстати», скоро глаз дергаться начнет. Антон смеется, смотрит в окно на снегопад и показывает Паше на ребенка, который лепит снежки с помощью специального снежколепа. — Вот лентяи, а как же вымочить все перчатки и получить обморожение третьей степени. От поколения к поколению романтика из людей вымывается. Паша кивает и переводит вопросительный взгляд на Антона. — Кстатииии… — Да, точно, кстати, ты можешь по своим каналам посмотреть списки на перевод. — Ты что куда-то собрался переводиться? — Хмурит он брови. — Я, пока нет. Посмотри Арса и Твиста на перевод в МГУ со следующего семака, если получится, хотя вообще хз, как это работает, но а вдруг… — Не отрываясь от окна говорит Антон, не замечая, как Паша давится латте. — Ты ведь сейчас не серьезно? Какой нахрен перевод? Они ебнулись там на пару что ли? Стоп, а ведь он и правда что-то говорил по типу «до Нового года я тебя потерплю», «мне осталось тут не долго», «скоро все закончится»… Ебаааааать… А ты мне еще через неделю не мог сказать! Антон лишь грустно вздыхает, с надеждой смотря на падающий снег. СУББОТА 21:00 Твист выползает из комнаты на кухню, неся с собой своего огромного енота. Выглядел он плохо. Нет не енот, а Твист. Хотя огромные синяки под глазами делают их немного схожими. Он открывает холодильник и удивленно смотрит на торт. Микки не ярый фанат сладкого, держала парочку шоколадок для редких гостей, и на этом все. Поэтому торт выглядел тут, как пришелец в супермаркете. Твист достает его и видит стикер с запиской. С каждой секундой этот торт вызывал все больше вопросов. Он ставит торт на барную стойку, достает стикер, разворачивает его и издает тихий скулеж. «Обещанный торт. Только, я тебя прошу, не жри все за раз и сначала сожри что-то кроме сладкого и гадкого. P.S.: Сваливать на утро после первой совместной ночи как минимум невежливо. Стыдись!» Твист комкает записку и гневно откидывает ее в сторону окна. — Пошел нахуй! Еще указывать мне тут будет! Он резко открывает холодильник, видит онигири берет одну штуку и запрыгивает на кухонную тумбочку. — Я и сам хотел нормально поесть! — Нарочито жадно откусывает он маленький кусочек, пережёвывает и проглатывает, сверля гневным взглядом торт. СУББОТА 22:00 Микки залетает домой, пролетает в свою комнату и вылетает уже совершенно в другой одежде, а еще говорят, что девушки не умеют быстро собираться. Она хочет уже идти, но странные звуки заставляют ее остановиться. Она включает свет и ее лицо искажается в немом вопросе. — Торт обычно с чаем пьют, а не со своими слезами. Твист сидел за барной стойкой, прижимая к себе енота, гневно ел торт ложкой, не разрезая его на куски, и плакал. Нет плакал не он, плакало что-то внутри него, а еще неприятно тянуло и жгло, а он просто сидел и ждал, когда его глаза перестанут слезоточить. — Что со мной происходит… — Устало выдыхает он, засовывая очередную ложку торта в рот. — Когда умирает что-то старое, а рождается новое, душа скорбит, но одновременно и радуется. — Вот только во мне ничего не помирает и уж точно ничего не рождается… — До души обычно доходит быстрее, чем до мозга. Твист кидает в нее гневный взгляд и втыкает в торт ложку. — Ты ему сказала, где я? — Сам догадался. Но не переживай, твою геопозицию не скинула, и эта сцена… — Она обводит Твиста, который не мог остановить свой водопад слез, пальцем. — Тоже останется между нами. Твист кивает, возвращается к торту, но потом снова переводит взгляд на Микки. — Ты когда вернешься? — Под утро. — Меня беспокоит твой график сна. — Как это мило, я тронута. Не скучай, и если что, в ванной лежат салфетки. — Улыбается она и уходит. СУББОТА 23:00 Паша, как и положено куратору перваков, сидел с Максом и Антоном над математикой. И на удивление он объяснял куда понятней их преподавателя. — На экзе мало времени и много заданий, поэтому они будут простые, решаются обычно самым примитивным способом, так что расслабитесь. У каждого будет свой индивидуальный вариант. Я завтра вам скину базу, там многие варианты уже слиты, но в этом году они хотели все материлы обновить, но они каждый год это хотят сделать, и ничего особо не меняется. Макс и Антон облегченно откидываются на спинку стула и склоняют голову перед Пашей. — Спасибо, о мудрейший. Паша смеется и закрывает учебники. — Все, погнали, завтра с утра прорешаете то, что я скину, будут вопросы пишите, разберем. — А какой процент двоек обычно и как вообще оценки выставляются? — Озадаченно спрашивает Макс. — У вас как часто математика была? — Два раза в неделю по два часа. — Ну тогда у вас будет семьдесят вопросов на сто минут, а оценка выставляется по количеству процентов, ну, то есть берется самый высокий балл в вашей группе, от него десять процентов пятерки, двадцать четверки, остальное тройки. А у двоек черта зафиксирована, правильно надо решить пятьдесят один процент от теста. Но двойки получают редко, очень редко, в основном, если кто-то не успевает и расставляет все наугад. Да, даже наугад у нас люди тройки получали. Так что забейте. Ребята радостно улыбаются и потихоньку расходятся. ВОСКРЕСЕНЬЕ 12:00 Арсений чистит снег возле дома. За последнее время он пристрастился к этому занятию. Ему нравилось убивать время, сгребая снег по всей территории, обнажая землю почти до камня, в один сугроб. Снегопады шли почти каждый день, так что без дела он не сидел. — Сеня! Арс выходит из своих мыслей, оборачивается и видит на дорожке к дому Татьяну Владимировну, которая с улыбкой смотрела на него и слегка махала рукой. Он откидывает снег из лопаты, устало встряхивает руками и идет к ней. — Ты что тут делаешь? — Сеня, ну что опять у тебя с настроение? Посмотри какая чудесная погода, просто мороз и солнце! Арсений смотрит вверх, жмурится и идет в дом, по пути отряхивая лопату. Татьяна Владимировна счищает снег с куртки в прихожей, Сеня помогает маме с одеждой, раздевается сам и они проходят в гостиную, куда к ним уже спускается Мария. — Доброе утро, Татьяна Владимировна. — Машенька, доброе утро, ну как вы тут? — Да все хорошо, только вот уже третий день прошу Арсения Сергеевича побриться, а он упорно сопротивляется. Татьяна Владимировна осматривает хмурого сына, который сидит скрестив нога на ногу в кресле и, надменно подняв бровь, смотрит то на свою мать, то на Марию. — Сеня, и правда, зарос как лесоруб. — Без вас разберусь, как мне выглядеть. — Вот об этом я и говорю. — Вздыхает Мария. — Татьяна Владимировна, приготовить завтрак? — Нет, только чай. Мария кивает и накрывает в гостиной стол, выставляя чай, кофе, вкусняшки и легкие закуски. — Я вам еще нужна? — Нет, можешь идти. Мария кивает и уходит к себе наверх, оставляя мать с сыном наедине. — Ну что, Сеня, как вы тут? Арсений поднимает кружку кофе и делает глоток, сканируя беспечное лицо Татьяны Владимировны. — Как в пятизвездочной тюрьме. Татьяна Владимировна тяжело вздыхает и хлопает рядом с собой по дивану, приглашая сына сесть к ней поближе, но он игнорирует ее предложение. — Зачем приехала? — Соскучилась, что я уже по сыну соскучиться не могу? — Охотно верю. Но это даже хорошо, что ты приехала. У меня есть разговор. — И какой же? — Удивленно вскидывает она бровью. — Хочу на новый год уехать в Питер. — Исключено. Я не хочу, чтобы мне потом пришла новость, что тебя в Неве нашли. Нет, нет и еще раз нет. Даже не проси. Встретишь новый год тут с Машенькой, а я первого к вам приеду. — Очень здорово. — Ну Сеня, ну потерпи еще немного, потом хоть на край света езжай. Арсений продолжал сверлить маму негодующим взглядом, окаменев в своей закрытой позе. — У меня больше нет вопросов, если у тебя тоже, то можешь ехать. Татьяна Владимировна мнется и достает из сумки крафтовый конверт. — Что это? — Я не знаю как тебе сказать, и не знаю как ты на это отреагируешь, но, пожалуйста, не устраивай истерик. — Что это? — Безучастно повторяет свой вопрос Арс. — Я же все это время следила за твоим Антоном, возможно уже и не твоим, но как и обещала цел, здоров, невредим. — Ну, хоть что-то радует. — Не торопись, во время слежки я заметила, что… Ну, в общим… Держи. Татьяна Владимировна кладет конверт на стол и прокатывает его Арсу, тот его открывает и достает новую партию фотографий. Арс перелистывает их, чувствуя, как в его венах закипает кровь. На фотографиях Антон с Пашей гуляют по торговому центру и держатся за руки, Антон с Пашей в одинаковых свитерах, Паша Антону примеряет сережки в ювелирном отделе, Паша и Антон стоят в обнимку, Паша и Антон безмерно счастливы… — Чудно. Это все? — Сдавленным голосом выдавливает из себя брюнет. — Сеня, только не расстраивайся, найдешь еще свою пару, в твоем возрасте чувства мимолетны, знаешь сколько у тебя еще таких будет… — Щебечет Татьяна Владимировна. Арс складывает фотографии обратно в конверт и поднимает его вверх. — Я оставлю их у себя. — Не спрашивает, а констатирует факт Арс, на что Татьяна Владимировна кивает. — Хорошо, был рад увидеть. Брюнет уходит на улицу, Татьяна Владимировна победно улыбается и делает глоток чая. Арсений берет лопату и начинает размашистыми гневными движениями чистить снег, прорывая его до самой земли. ВОСКРЕСЕНЬЕ 23:50 Все общежитие замерло в ожидании первых экзаменов, которые должны были пройти завтра. Паша все так же гонял Макса и Антона по вопросам, сидя на подоконнике, а те четко отвечали со знанием дела. — Ого, вы своими познаниями меня удивляете. — Мы сами себя удивляем. — Дальше будет хоть немного легче? — Стонет Антон, допивая энергетик. — Боюсь, что нет, но два месяца в год можно и потерпеть. — Улыбается куратор и спрыгивает с подоконника. Ребята тихо скулят, роняя головы на парты. — Да, ладно вам, идите сюда. Макс и Антон соскабливаются и переходят к подоконнику, где Паша уже распахнул перед ними окно. — Самое время! — Антон залезает на подоконник и делает попытку выпрыгнуть, но ребята стягивают его обратно. — Какие вы скучные… Паша пристально смотрит на телефон, а точнее на время. — Проветриться мы могли и на улицу выйти. — Обхватывает себя руками Макс под напором морозного воздуха. Паша поднимает палец и показывает на окно. — Сеееееей-час! С улицы начинается доносится синхронный звук открытия окон, смех и шелест. Макс и Антон вытягивают голову в окно и осматриваются — из других окон также торчали головы студентов, а еще руки с распахнутыми зачетками. Секунда, все синхронно вбирают воздух и кричат в один голос: — ХАЛЯВА ПРИДИ!!! Макс и Антон в шоке переглядываются, а потом удивленно смотрят на Пашу. — Так умирает надежда на собственные силы. Не желаете присоединиться? — Пф, мы все знаем. — Да, нам халява ни к чему. Макс и Антон переглядываются и выбегают в коридор за зачетками, под ностальгический смех Паши. ПОНЕДЕЛЬНИК 6:00 Микки приходит домой, устало скидывает каблуки, проходит в гостиную и падает на пуфик рядом с Твистом, который усердно что-то печатал. — Чай, кофе, есть будешь? — Ты вообще когда последний раз спал? — У себя дома. — И это ты о моем режиме сна еще беспокоился. — Я не могу спать, в голову всякое лезет, жду, когда меня тупо вырубит. Дак будешь что-нибудь? — Можешь ванну поставить? Твист кивает, снимает со своих колен енота, садит его на пуфик и уходит в комнату Микки. Девушка поднимает его ноутбук и с интересом смотрит на бесконечные тесты, которые он усердно решал, чтобы подготовиться к экзамену. — Я добавил соль и пену. — Какой ты хороший. — Улыбается Микки, откидывается на пуфик и осматривает парнишку, который стоял над ней в одной огромной футболке. — Хороший и дохлый. — А ты опять пила на работе? — Я начальник, мне можно. Твист падает обратно на пуфик и берет в охапку енота. — Ты бы хоть на улицу вышел, выглядишь ужасно. — Я сегодня пойду. — И куда же? — В уник, Аню твою к сдаче экзаменов готовить. — А можно с тобой? — Нет. — Я только подвезу тебя. — Нет. — Тогда заберу вас. — Нет. — Вот сам бесчувственный и других чувств лишаешь. — Обиженно отворачивается Микки. — А ты думаешь, что хорошая пара для нее? — Я просто хочу предложить ей себя, а дальше пусть сама думает, настаивать не буду, клафелинить тоже. Понравится пусть берет, нет, я приму ее выбор, все-таки любовь надо испытывать, а не навязывать, и каждый человек имеет право выбирать то, что ему нравится. — Ого, встречи с психологом и правда идут тебе на пользу. Микки кивает и умоляюще смотрит на него. — Нет. — Вот ни капли сострадания к людям! — У тебя сейчас вода из ванны выбежит. Микки фыркает в сторону друга, поднимается и уходит в свою комнату. Твист долго втыкает в окно, трясет головой, хватает ноут и уходит в решение экономических задач. ПОНЕДЕЛЬНИК 10:00 Антон сидит в огромной аудитории за длинной партой, за которой через два места сидит его одногруппник. Их никто не предупреждал, что экзамен будет проходить чуть ли не под дулом пистолета. Сначала их рассадили в шахматном порядке в метре друг от друга, потом раздали бланки и сами тесты. Никаких посторонних листочков. Только бланк и тест. В тесте пометки делать нельзя. Черновик — обратная сторона листа бланка, где можно писать только карандашом. На столе должно лежать две черных ручки, два простых карандаша, ластик, зачетка, вода и тест с бланком. Любые повороты головой запрещены, любое перешёптывание запрещено, опускать руки под парту или убирать в карманы запрещено. Иметь электронные часы запрещено. Все сумки лежат на первой парте. По рядам, как церберы, ходят четыре аспиранта и внимательно следят за каждым твоим действием, пока преподаватель важно сидит за своим столом и заполняет бланки. Прошло минут сорок, а Антон решил вопросов двадцать. Он вообще не понимал, что за фигню ему подсунули. Ни одного вопроса из тех баз, которые показывал Паша. Уравнения из разряда тех, которые преподаватель прорешивал на доске со словами «просто оцените насколько ваше поколение деградировало, если вот такие расчеты производили студенты всего лишь десять лет назад и без всяких ваших телефонов». Видимо тот новый тест, о котором говорил Паша, все-таки сделали, и попался он только ему одному. Он нервничал, его тошнило, хотелось курить, пить, плакать, проклинать себя за то, что мало учил и просто провалиться под землю. Он отрывает голову и осматривает остальных студентов, которые преспокойно, даже без капли панике на лице, писали экзамен, особенно Макс, улыбка которого тянулась чуть ли не до ушей. — Осталось десять минут. — Объявляет преподаватель. Антон судорожно листает тест и пытается чисто интуитивно понять, какой ответ подходит к этому вопросу, а дальше и вовсе начинает расставлять наугад, потому что у него от силы было заполнено вопросов сорок, и если он не уложится вовремя, то аспирант тупо выдернет лист из-под его руки, а так будут хоть какие-то ответы. Антон лихорадочно расставлял крестики в бланке до онемения руки, атмосферу накалял аспирант, который с немой усмешкой смотрел на первака и уже тянул руку к его листу. — Время! Антон ставит последний крестик, тест уходит у него из-под рук, первак понимает, что завалил экзамен, и сейчас аспирант несет преподу его путевку на выселение из общежития. ПОНЕДЕЛЬНИК 12:00 Арс сидит в комнате Твиста на полу и раскладывает фотографии Антона. Первый конверт ему передала Окси. Второй конверт ему передала Татьяна Владимировна. Он сравнивал фотографии и не мог не заметить сходства. У каждого фотографа есть свой почерк. Каждый фокусируется на разном, кто-то на глазах, кто-то на руках, кто-то на теле, кто-то играет с планами, а кто-то с цветом. Арс смотрел, и чем дольше он смотрел, тем отчётливее понимал, что эти фотографии сделаны одной рукой. А значит, что пришло время положить этому конец. ПОНЕДЕЛЬНИК 15:00 Твист дремлет около двери студсовета, оперевшись всем телом на стену. Он дождался, его вырубило. Аня быстро подлетает и останавливается напротив друга, расставив руки для объятий, но Твист не то что не отпрыгнул в страхе телесного соприкосновения, а даже глаза не открыл. Аня хмурит брови, осматривает одногруппника, видит наушники и улыбается. Она достает телефон, делает пару фотографий, а затем осторожно опускает руку на его плечо. Твист чувствует тепло, он резко отскакивает, прижимая руку к плечу, на что Аня только смеется. — Я думала, только кони стоя спят. — Открывает она дверь студсовета ключом. — Ты чего так пугаешь… — Сонно шипит Твист. — Извини, честно не хотела. Аня открывает дверь и сразу уходит на кухню ставить чайник, переписываясь с кем-то по пути. Твист заходит следом, закрывает дверь и падает на диван досыпать. Аня возвращается с чаем и вкусняшками, ставит кружки на стол, смотрит на экран телефона и хихикает. — Что там? — Лениво спрашивает Твист. Девушка улыбается и показывает ему экран телефона, где был открыт диалог с Пашей. Муд по жизни Твист * фотография спящего Твиста Ого, где ты его откопала? Я его пытаю подготовкой к экзаменам, так что до среды он мой Потом отдашь? Ну не знаю, может быть за бутылочку хорошего вина… Договорились, и передай ему, что он мышь полевка Твист хмурит брови, выдергивает у Ани телефон из рук и быстро печатает. Во-первых, сам ты мышь полевка! А во-вторых, вы в край тут охренели! Твист отправляет и быстро удаляет свою фотографию из диалога. Во-первых, охренел тут только ты. А во-вторых, поздно, я уже ее сохранил) Твист фыркает, блокирует Пашу со страницы Ани, откидывает телефон на диван, сам соскакивает и выкатывает белую маркерную доску. Хоть какая-то польза от этого диалога — сон, как рукой сняло. — И так, начнем с простого… — Открывает он ноутбук и зачитывает первую задачу. Аня внимательно слушает друга с кружкой чая в руке и печенькой во рту. ПОНЕДЕЛЬНИК 17:00 Арсений проходит в комнату Марии, которая сидела на кровати и раскрашивала картину по номерам, и садится на подоконник. Раньше эта комната выглядела по-другому. Раньше вот на той стене висела шкура убитого медведя и дедушкины коллекционные ружья. Для маленьких Арса и Твиста главным весельем было стащить одно ружье и играть в охотников, пока дедушка их не поймает. У той стены был огромный стеллаж с книгами, дедушка их слишком любил и часто перечитывал, поэтому держал их всегда под рукой, а не в библиотеке. Арс с Твистом периодически доставали пару книг, меняли их на книги из библиотеки и наблюдали, заметит ли дедушка, и он всегда замечал, что приводило детей в полный восторг. У той стены стоял весомый дубовый стол, за которым работал дедушка. Он сидел, изучал и подписывал документы, периодически подсовывал какой-нибудь лист играющим на полу детям и требовал, чтобы они нашли ошибку, и они находили, ведь уже тогда понимали что к чему, а потом забирали очередной договор, сворачивали самолетик и носились с ним по всему дому. И, конечно же, кровать, огромная кровать, пространство под которой, служило для Арса и Твиста главным штабом в этом доме. Сейчас от былых воспоминаний остался только дубовый стол. — Арсений, все в порядке? — Обеспокоенно спрашивает Мария, глядя, как брюнет уже минут десять залипает в одну точку на стене. — Нет. Хочу торт из той пекарни, где самые вкусные пирожные, шоколадную прагу, съезди за ней. Мария кивает и откладывает в сторону картину. — Со мной не хотите съездить? Арсений отрицательно качает головой и уходит. ПОНЕДЕЛЬНИК 18:00 Паша усиленно готовится к экзамену, радуясь, что сосед ушел отмечать свою сдачу в бар и прибудет ближе к полуночи. В дверь раздаётся ритмичный тяжелый стук, Паша дочитывает параграф, убирает учебник в сторону, встает и открывает дверь — за ней стоит убитый жизнью Антон. Паша без лишних слов приглашает его войти, первак кивает и падает на его кровать лицом в подушку. — Дай-ка угадаю, я ничего не написал, у меня точно будет двойка, все всё решили, а я нихрена не успел и половину наугад поставил? Антон кивает и переворачивается на спину. — Это нормальное состояние после сдачи, забей. — Паша, я серьезно. У меня такие ебанутые задания были, что хоть вешайся. У Макса почти все задания были из тех баз, которые ты слил, а у меня те, про которые ты сказал, что на экзе не будет потому что слишком хард, я знал как решать одно уравнение, и его решение заняло бы минут двадцать, а такого ведь не должно быть, если по времени на один вопрос отводится около минуты. — Не должно… — Задумывается Паша. — Но давай без паники, дождись результатов, а там уже будем думать. — Ну, а вот чисто теоретически если я получу два, то что будет? — Тебя после сессии выселят из общаги, а так ты эту двойку можешь пересдавать хоть до весны. — Выселят из общаги... — Смотрит Антон в потолок, думая, что в таком случае он будет делать. — Еще раз повторяюсь, не загоняйся, думать, что ты самое тупое существо в мире, которое написало правильно только свою фамилию на бланке, и то не факт — это нормально. Антон кивает и перекатывается на бок. — А что ты делаешь? — Учу соционику. — Можно я у тебя тут полежу, а то Макс на тренировку ушел. — Только у меня через десять минут будет лекция, могу тебе помешать. — Мешай сколько угодно. Паша кивает, достает ноутбук, Антон подкладывает руки под голову и всматривается в сосредоточенное лицо его куратора. У Паши начинается лекция, Антон вслушивается в голос преподавателя и медленно проваливается в сон. ПОНЕДЕЛЬНИК 20:00 Арсений выкручивает газ на всех конфорках и открывает духовку. Он поднимается на второй этаж в свою комнату, поджигает свечку, забирает с полки книгу, выходит, заходит в комнату Твиста и улыбается, задыхаясь от боли в груди. Все таки он слишком любил этот дом и воспоминания связанные с ним. ПОНЕДЕЛЬНИК 20:25 Мария едет с тортиком в руках и пакетом пирожных. Она всматривается в темноту, видит в дали их домик и улыбается, представляя, как они с Арсением будут есть вкусняшки и смотреть какой-нибудь новогодний фильм. Взрыв. Дом взрывается столбом пламени. На секунду в ярко оранжевом свете вспыхивает все вокруг. Взрывная волна доходит до Марии, слегка покачивая машину. Грохот, от которого звенит в ушах. Страх, от которого замирает сердце. — Арсений… — Тихо выдыхает девушка, смотря на горящий дом. ПОНЕДЕЛЬНИК 20:25 Антон чувствует опаляющий жар на своем лице, резко соскакивает, пугая Пашу, осматривается по сторонам, в панике трогает свое лицо, жадно хватает ртом воздух и постепенно приходит в себя. — Арс… — Одними губами проговаривает он.